Читать книгу Падение Тициана. Эра бессмертных - Александр Делакруа - Страница 13

В тот же день немного в ином формате готовились к памятной дате другие участники той исторической конференции. На космической верфи корпорации ЭДЖИ вдоль панорамного стеклянного коридора непринужденно прогуливались Виктор Росс и Мелисса Ричардс. Эта космическая станция представляла собой гигантский полукруг или даже, скорее, круассан высотой в 20 уровней, на концах которого размещались модули верфи, а центр являлся сосредоточением научной и деловой жизни компании. Так, станция «Розалин» была не просто местом, где собирались легкие космические корабли и аппараты, – она представляла собой едва ли не целый город: помимо внушительных площадей строительных и ремонтных отсеков, там находилась известная на весь мир космическая академия. Ежегодно из её стен выпускалось до пятисот специалистов по связи, пилотированию, ведению научных и военных действий в условиях и местностях, отдаленных от земных. Шанс обучаться там был сравним разве что с выигрышем в лотерею (на поток из пятисот человек выделялось лишь десять мест для бесплатного обучения). Несмотря на практически нулевые шансы, люди со всей планеты стремились туда попасть, ведь окончание академии гарантировало счастливое будущее в одной из космических корпораций. Академия, включая аудитории, библиотеки, залы и общежития, располагалась на восьми нижних уровнях станции. Верхние одиннадцать были отведены под научную деятельность корпорации. Ну и, естественно, последний уровень (в кулуарах называемый просто лофтом) был полностью занят кабинетами, переговорными комнатами и зонами отдыха руководства. Вдоль всех боров станции на разных высотах размещались длинные прозрачные коридоры, будто парящие рядом с основной конструкцией. Гуляя в них, казалось, словно ступаешь прямо сквозь космос. Одних это успокаивало, иных вгоняло в депрессию. Именно в одном из таких коридоров на десятом научном уровне проводили время в беседе Виктор Росс и Мелисса Ричардс, наслаждаясь царящей тишиной и уединением (не считая восьми стражей, следовавших в десяти метрах позади).

– Как дела у Розалин? – Мелисса обратилась к давнему другу. – Она приедет на церемонию? Мне кажется, мы не виделись целую вечность.

– Так и есть, – Виктор слегка улыбнулся, испытывая некую ностальгию по прошлому. – Уже лет пять она не приезжает сюда.

– Всё не может простить тебя за Венеру?

– Да, вроде того… У нас с ней немного разнятся взгляды на мир и наше место в нем.

– Ну, её можно понять, – Мелисса постаралась встать на сторону супруги Виктора. – Она всю жизнь защищает природу. Её фонд уже второе столетие восстанавливает Землю, а когда стали появляться первые положительные подвижки, ты заявляешь, что теперь ЭДЖИ будет засорять ещё и Венеру.

– Мелисса, и ты туда же! – раздраженно вспыхнул Виктор. – Это жизнь! Если не мы, то просто кто-то другой. Вопрос не в том, колонизировать ли Венеру. Вопрос в том, кто будет первым. Мы или другие.

– Ну, насколько я помню, Марс она тебе простить не могла лет десять, – Мелисса продолжала ироничные упреки.

– Вот, кстати, про Марс не надо. Я тогда пошел ей навстречу и обрезал финансирование программы. И что в итоге?

– Что? – удивленно переспросила Мелисса.

– В итоге у нас там только две добывающие станции, а остальные 20 у новомодной арабской корпорации «FoR». Вот тебе и результат. Так что с Венерой никаких послаблений.

– Может, хотя бы позвонишь ей? – Мелисса укорительно посмотрела на друга.

– Встречное предложение – давай сменим тему! – Виктор слегка завелся от наболевшей темы и постарался переключиться на что-то более злободневное. – Давай, расскажи, что нам ждать на этот раз.

– Терпение, Виктор, я не хочу всё повторять по несколько раз. Мы почти уже пришли.

– Ты не против, если я поприсутствую сегодня? – тут же уточнил Росс. – Мне всё равно особо заняться нечем.

– Типичный начальник… – Мелисса усмехнулась и одобрительно кивнула.

Ещё через пару мгновений они вошли в помещение главной лаборатории. Комната сравнительно больших размеров была буквально залита ярким белым светом, сочащимся из стен и куполообразного потолка. В комнате было две раздвижных двери (одна вела к внешнему коридору, откуда и зашли Виктор с Мелиссой, а вторая открывала дорогу прямо вглубь уровня, проходя через смежную комнату, где располагался технический узел фиксации показаний приборов и организации телемостов). Вдоль всего помещения красовалось с десяток навороченных исследовательских приборов, а в самом центре располагалось огромное парящее в воздухе медицинское кресло с сотней датчиков. Вдоль одной из стен простиралось массивное панорамное зеркало-стекло, с обратной стороны которого находились четыре инженера, фиксирующих показатели аппаратуры (именно в эту комнату и вела вторая дверь). Вокруг центрального кресла на удалении около двух метров по периметру стояли небольшие рабочие столы медицинского персонала. За каждым из таких столов сидел сотрудник лаборатории в белом халате. Все они больше походили на роботов, без доли эмоций пристально разглядывающих что-то в персональных голографических экранах. Мелисса подошла к креслу в центре комнаты и мельком окинула глазами весь собравшийся персонал. Всего за рабочими местами расположилось 12 врачей и биологов.

– Мелисса, если что, я здесь присяду, – Виктор шепотом обратился к подруге и уселся на небольшую скамью прямо у двери вглубь уровня. Стражи проследовали за ним и выстроились по периметру вдоль стен.

– Роберт! Включай запись, – Мелисса обратилась к одному из инженеров, сидящих с обратной стороны панорамного зеркала.

– Запись пошла, – ответил монотонный голос из динамика. Мелисса с уверенностью и непоколебимостью в голосе начала зачитывать стандартную преамбулу любого сообщения в личном видеожурнале:

– Итак, коллеги, сегодня 12 января 2326 года. 11 часов 50 минут. Научно-исследовательская станция «Розалин», исследование №40, проект «Постскриптум». Объект исследования – Мелисса Ричардс, вакцинирована препаратом бессмертия 12 января 2026 года в 10 часов 40 минут в составе первой волны испытуемых, состоящей из 3 человек: Виктора Росса, Марка Кларсона и Мелиссы Ричардс.

Виктор, сложа руки на груди, с недовольством и скепсисом начал едва слышно что-то причитать:

– Прям лучший праздник в моей жизни. Да уж, думал, хоть сегодня Розалин объявится, сюрприз сделает. Как же. Идиот, надо было не выпендриваться и с Марком на «Амелию» лететь. А теперь торчу здесь, будто на уроке биологии.

Мелисса продолжала вступительную речь:

– Для тех из вас, кто сегодня впервые получил допуск к проекту «Постскриптум», я напомню его основную суть и содержание, – она обернулась к наиболее молодой девушке из числа собравшихся. – Спустя 7 лет, 6 месяцев и 2 минуты после принятия препарата у испытуемых первой волны проявились признаки перестройки организма. Их геном начал кодировать новый, ранее не известный нам, белок афелиотид. Как оказалось, ответственные за это гены были сокрыты в древней части ДНК, которая на протяжении столетий была неактивна. После принятия препарата данные участки словно оживились. На следующий день тот же признак проявился у испытуемых второй волны (тех, что приняли препарат днем позднее). Аналогично с третьей, четвертой, пятой и всеми последующими волнами. Визуально генетические изменения никак не проявлялись, в то время как организмы бессмертных постепенно наполнялись неизвестными нам протеидами. Спустя ещё 7 лет, 6 месяцев и 2 минуты всё повторилось вновь, но теперь в геномах испытуемых активизировался новый ген ADRB3 на пятой хромосоме. И опять-таки визуально никаких отклонений не наблюдалось. Как было установлено нами, периодичность в 7 лет, 6 месяцев и 2 минуты со дня употребления препарата является стабильной и неизменной. За время исследования в рамках проекта «Постскриптум» мы зафиксировали 39 генетических изменений в организмах бессмертных. Потратив столетия на изучение новых биологических компонентов, мы пришли к четырем основополагающим выводам: во-первых, все мутации и перестройки не являются побочным эффектом от применения препарата, несмотря на то что отсчет изменений ведется именно с момента его употребления; во-вторых, вероятной причиной происходящего является древний генетический коронавирус, находящийся в наших генах в спящем рудиментарном состоянии на протяжении тысячелетий и сокрытый в глубинах генома. Мы назвали его Тэнэбрис (от латинского Nato Tenebris – рожденный во мраке). Нам удалось выявить ряд фрагментов вируса на первой, второй, шестой, седьмой и девятой хромосомах, однако полная картина их взаимодействия по-прежнему не ясна. Согласно последней нашей теории данный вирус работает по принципу маяка, периодически вызывая легкий биоэлектрический импульс в ядрах клеток. Частоты данного импульса едва пересекают максимальные границы для наших технологий, однако этого оказалось достаточно, чтобы установить, что данный сигнал собирает информацию о состоянии клетки и её предполагаемом времени жизни. Если клетка вскоре умрет, то вирус продолжает спать, надеясь, что однажды ему представится шанс проявить себя. И вот благодаря нашему препарату бессмертия шанс ему таки представился. Так плавно мы перешли к третьему, основополагающему, выводу: в телах бессмертных вирус Тэнэбрис больше не спит, а вполне себе комфортно живет и активно развивается. Все попытки уничтожить его не увенчались успехом, поскольку его составляющие закодированы во всех наших генах и уничтожение их сравнимо с самоубийством. Четвертый, завершающий, вывод, который удалось сделать команде ваших предшественников, – это то, что одна из целей вируса (возможно, даже основная и единственная) – это совершенствование зараженного организма. Как ни странно, все изменения, что мы наблюдали за время исследований, так или иначе способствуют усилению человека: так, уровень физической формы вырос в среднем на тридцать процентов, при этом потенциал мышц и систем жизнеобеспечения возрос в четыре раза. Аналогичная ситуация с мозгом и нервной системой. Скелет укрупнился в среднем на пятнадцать-двадцать процентов, все жизненно важные органы покрылись дополнительными уровнями скелетных образований. Кости стали более крепкими и подвижными. Появились новые для организма подвижные элементы – мышечные скопления, потенциально способные передвигаться внутри скелета, перестраивая его на ходу. Конечно, подобное ещё не случалось, но анатомические особенности измененных организмов вполне это позволяют. И, наконец, как и прежде, за триста лет наблюдений никаких визуальных отклонений развития организмов зафиксировано не было. Не считая более высокого роста и крупного телосложения, конечно. Нам удалось убедить прессу в том, что такая реакция организма вполне естественна для нестареющих биологических видов, однако истинная причина такого укрупнения нам до сих пор не известна. Вместе с тем, помимо в целом положительных последствий, порой наблюдаются и малоприятные – очередной массовый выброс новых белков в организм, как правило, сопровождается рядом специфических реакций. В частности, случаются рвоты, потери сознания, галлюцинации, головная боль. По статистике, практически всем наблюдаемым в этот период присуща общая слабость. Чтобы избежать подобных неприятных эффектов, мы решили действовать на опережение. Новые изменения проявляются сперва на участниках первой волны. Дальше у нас есть чуть меньше суток, чтобы разработать препарат, смягчающий побочные эффекты от биологических изменений, и распространить его среди участников второй волны. Затем – третьей и так далее. Официальная позиция компании заключается в том, что эти побочные эффекты – следствие эволюции бессмертного организма, проявляющейся скачкообразно с заданной периодичностью. Всего каждые семь с половиной лет предзаказ на данный «облегчающий» препарат оформляют порядка пятидесяти двух тысяч бессмертных. Что, учитывая стоимость каждой вакцины, делает немалый вклад в экономику нашей корпорации и залог успешного финансирования исследовательских программ. Всё верно, Виктор? – Мелисса обратилась к сидящему у края комнаты председателю правления компании.

– Всё именно так! – подтвердил Виктор. – Немного поломаете голову, как облегчить жизнь бессмертным, и потом семь лет наслаждаетесь щедрым финансированием совета директоров, – Виктор улыбнулся и ещё более вальяжно раскинулся на скамье.

– В общем, наша цель и задача, полагаю, всем ясна, поэтому приступим, – Мелисса сбросила с плеч накидку и уселась в парящее кресло. К ней тотчас приблизилась юная помощница Лиа Джонсон и начала подключать датчики к телу наставницы. Спустя ещё несколько мгновений Лиа вернулась на своё место, а в воздухе прямо над креслом Мелиссы начали проецироваться огромные голограммы основных показателей организма: пульса, давления, состава крови, клеток и, естественно, генов: огромная проекционная спираль ДНК крутилась в центре комнаты, подсвечивая периодически места потенциальной активности вируса Тэнэбриса. Виктор откинулся на спинку скамьи и обреченно вздохнул.

– Господи, что я здесь делаю? – он сделал ряд быстрых нажатий пальцами по золотому браслету на левой руке, и перед ним возникла маленькая голограмма виртуальной клавиатуры. Виктор стремительно начал набирать текст сообщения: «Марк, привет! Ну как банкет? Кэсси понравилась „Амелия“? Не поверишь, меня занесло в лабораторию Мелиссы – скука смертная :-/ Ещё пять минут – и сваливаю». Виктор нажал «Отправить», и голограмма клавиатуры тотчас исчезла. Спустя пару секунд она вновь засветилась ответным текстом:

«Привет. Кэсси ещё в номере. Через минуту иду на сцену. Спроси Мелиссу, подключены ли датчики биополя к генному монитору – меня Лиа научила, пусть думают, что ты в теме;)». Виктор, на мгновение растерявшись, решил всё же воспользоваться советом друга и прервал тишину в комнате:

– Мелисса, слушай… я тут подумал, а датчики биополя подключили к генному монитору?

Мелисса ошарашенно оглянулась на Виктора.

– Ну… думаю, да, должны были подключить. Лиа, проверь, пожалуйста, ещё раз, нам не нужны сюрпризы.

Виктор самодовольно улыбнулся, почувствовав свою причастность к происходящему, и продолжил печатать текст: «Сработало! Глаза Мелиссы – ._.». Едва он отправил сообщение, как почти мгновенно пришел ответ: «Ну, если ты про те „глаза“, что я думаю, то там как минимум – такие O.O;)». Виктор, едва сдерживаясь, рассмеялся.

– Вот старый извращенец! – громкий смех мгновенно привлек недовольные взгляды научного персонала, и Виктор тотчас же осёкся, слегка приподняв правую руку, как бы извиняясь перед собравшимися. Он погасил интерактивное меню и с непринужденной улыбкой продолжил наблюдать.

Огромные голографические часы в центре комнаты отсчитывали секунды обратного отсчета: 100, 99, 98…