Читать книгу Избранное - Александр Кердан - Страница 9

Мы все – природы сыновья

И логике подвластны древней…

Не потому ль родился я

На стыке города с деревней.

В окно кричали петухи,

Но громче их – гудки разреза…

И сызмальства, мои стихи —

На стыке неба и железа.

До леса лишь рукой подать,

И до вокзала недалече…

И вечен, словно благодать,

Миг – от прощания

до встречи.

В. А. Ремизову

В России нет свободы, только – воля.

Она одна дороже всех свобод!

Поскольку, не судьба у нас, а доля,

И мы – не населенье, а – народ.

И всей цивилизации законы

Для нас мертвы…

Живем мы наобум!

То бунт кровавый, то набата звоны

Нам будоражат запоздалый ум.

И зарекаясь, видимо, недаром,

От нищенской сумы и от тюрьмы,

Все ж, не суда земного —

Божьей кары,

Как воли собственной, боимся мы.

Ожидаем прихода мессии

На пороге столетий, как встарь…

Прорастает церквями Россия,

Словно порослью бывшая гарь.

Белостенны они, как березы,

И все тянутся, тянутся ввысь,

Где зарницами вешние грозы

Над распутицей нашей зажглись.

И пускай не отыщешь просвета

В столкновеньях неистовых туч,

Но уже повернулась планета,

Как подсолнух, на солнечный луч.

Значит, все перетерпим, как прежде.

Корни – в прахе, в крестах – купола…

Новый век прорастает надеждой,

Там, где раньше лишь вера была.

Еще на озере Чудском взломают лед,

И пузыри взметнутся в полынье…

И князь усталый кровь с меча сотрет,

Сам – невредим – в порубленной броне.

И ратники по полю побредут,

Ища своих…

Но это все – потом…

Кто будет жить, кого в бою убьют? —

Один Всевышний ведает о том.

Идут дружины.

Длинные щиты

У них алеют ярче, чем заря.

Ползет обоз.

Весть принесли посты,

Что впереди селения горят.

Гремит набат.

И голоса его

Страшась, наверно, больше, чем ножа,

Стегая иноходца своего,

Изменник в стан врага спешит,

дрожа…

И под тяжелым взглядом воевод,

Забыв свое холопство и нужду,

Вчерашний смерд рогатину берет —

Мол, смерть красна у мира на виду!

И вьется у околиц ребятня,

И бабы, провожая во —

ин —

ство,

Мужей знаменьем крестным осеня,

Боятся верить в скорое вдовство.

Россия – любимая моя!

Из солдатской песни

Сыны Чингиза и Батыя —

Ослабла луков тетива…

Солдатский строй поет:

– Р-а-с-с-ы-я… —

Калеча русские слова.

Стрела, что пущена в Ивана,

Домчалась к нам через века.

В строю на сотню горлопанов —

Лишь три Ивана-дурака!..

Но русской армия зовется,

Хоть и раскосая на вид…

Судьба России не прервется,

Коль песня русская звучит.

Не отрицая все былое,

Летят туда, где даль светла,

И песня, ставшая стрелою,

И песней ставшая стрела.

Задавал истории вопросы

Мой народ, и право, не со зла…

А в ответ из губ его, из носа

Юшка Волгой-матушкой текла.

Да и юшкой редко обходились…

Тем, кто был до знания охоч,

Руки, ноги, головы рубили

Или просто увозили в ночь.

Семь веков – жестокая наука,

Чтоб собрать страну в один кулак,

А потом за десять лет профукать…

Это ж надо умудриться так!

Что это? Какая вражья сила

Поселилась нынче в нас самих?

Распродали матушку-Россию —

Раскрутился страшный маховик.

Тут – не до вопросов и ответов…

Суд земной истории верша,

Русь моя, как маятник планеты,

А по сути даже и – душа.

Для чего же душу рвать на части?

Без нее и впрямь всему – хана!

Мается во власти и в безвластьи

Некогда великая страна.

То ль по Божьей воле, то ль —

безбожной

Мчится время задом наперед…

Мается Россия и, возможно,

Потому-то все еще живет.

Здесь честь дороже денег и чинов,

Страшнее смерти кажется бесчестье…

К барьеру ты уже шагнуть готов

С той самой пресловутой жаждой мести.

И ничего переменить нельзя,

Покуда жизнь и смерть играют в фанты,

И курят, опустив глаза, друзья,

Которые обычно секунданты…

В огороде – бузина,

В Киеве – дядька…

Родственников – до хрена,

А кого позвать-то?

Только тяжкий ссыльный крест

Да корней смешенье…

Да портрет семейный есть —

Внукам утешенье.

Дуют ветры по стране

И по заграницам.

И плечом своим к родне

Мне не прислониться.

Разбросало семена —

Умудрись собрать-ка!

В огороде – бузина,

В Киеве – дядька…

Память обо всех храня,

Мы почти чужие…

Всей родни-то у меня —

Мама да Россия.

Алексею Решетову

Пускай не судим, не опален