Читать книгу Записки отставного афериста III - Александр Кларенс - Страница 10

С Петей Волынским мы познакомились в клубе. Как-то незаметно он втёк в компанию, всех очаровал и в рекордно короткий срок стал своим. Потом мы долго пытались вспомнить: кто ж его привёл? Так и не вспомнили.

Этот пучеглазый аид филигранно умел втираться в доверие. Как выяснилось позже, это умение у него было профессиональным.

За столом Петр всё больше молчал, но слушателем он был замечательным. О себе говорить не любил, да мы и не спрашивали.

Так, обмолвился, что по образованию врач, работал на скорой в кардиореанимации в прошлом.

О нынешнем роде занятий высказывался крайне туманно.

Месяц он приглядывался к нам, а потом дал шоу. Поводом послужило то, что мы с Бегемотом обчистили его в преферанс. Причём, долго отговаривали.

– Шура! Ну не надо! Мы с ним напару 5 лет префом деньги зарабатывали! Ты расстроишься!

– Щенки! Да я у таких людей учился! Да я забыл то, что вы и не знали об этой игре!

– Хозяин барин. Мы тебя предупредили.

Минус 800 долларов за вечер.

И Петя раскрылся. Рассказал о своей работе аферистом. В Челябинске.

О суровых челябинских нравах я узнал пораньше "Нашей Раши". Дальше от первого лица.

– Я купил себе новый "Форд Скорпио". Первый в Челябинске! Когда местная братва видела меня, человека с лицом потерпевшего за рулём такой лайбы, количество наездов на мою персону увеличилось до 5 в день.

– И как?

– Офигенно. Крышевал меня некто Боря, человек весьма известный в синих кругах.

– Смотряший?

– Ему предлагали. Он отказался. Сказал, – это вы братва? Да я вас передавлю всех, если меня за порядком следить поставите!

У него в общей сложности лет 30 отсидки было. И всё только по "мокрой". По званию – фраер без денег. Но боялись его панически.

Он абсолютно простуженный на голову был. Как-то припёрся на стрелку с быками. Тех рыл 10, все с волынами. А тут Боря.

Росточку метр шестьдесят, вид как у магазинного ханыги. Запах тоже.

Те ржать.

Боря, не говоря худого слова, топор из-под полы достал и полбашки главбыку снёс одним ударом. Тот так и помер, с полуулыбкой на устах. Быки от такой картины сильно впечатлились и побежали врассыпную.

– А Боря?

– А Боря даже папиросу не выплюнул. Докурил, топор о клифт новопреставившегося вытер, да и домой пошлепал.

– Странно, что при таких талантах и живой.

– Ничего странного. За Борей, считай, вся блатная общественность края. Его завали —тебе не жить. А имущества у него ноль. Всё что отнято, на общак засылал. Грел зоны, себе только что б на водочку дешёвую да закусь хватало. Ну и Беломор.

То есть ссориться с Борей мало того, что чревато, но и невыгодно абсолютно.

Плюс, ему человека зажмурить что муху прихлопнуть. Он за неделю мог троих-четверых прибить. Рекорд – 16 трупов в месяц наштабелевал.

– Топором?

– Когда чем. Топором, обрезом, табуреткой…

– Табуреткой?

– Ну да. Причём, троих. Сидели они у Бори в гостях, выпивали-закусывали и не сошлись с хозяином во взглядах на прерафаэлитов. С трагичным исходом. Пострадали люди за искусство. Забил их Боря табуреткой насмерть. За всё прекрасное.

– А менты?

– А менты с Борей по поводу раннего Брейгеля никаких разногласий не имели.

– А серьёзно?

– А что менты? В те годы менты в Челябинске масть не держали. К тому же Боря лютовал только среди братвы. А босяков тогда развелось немеряно. Вот он санитаром леса там и служил. Граждан же не трогал принципиально. Он с ними разговаривал. Очень у него доходчиво получалось. Помню, ему поддатый пролетарий нагрубил, так Боря его за пуговицу взял и, проникновенно так:

– Ты, грит, сейчас в церковь сходи. И Николе-Угоднику свечку поставь. Что жена твоя вдовий плат не надела, а дети не сироты! А коли беда у тебя случится, ты приходи. Я помогу. Боря меня звать, меня все тут знают. Дошло?

Протрезвевший пролетарий как-то дотумкал, что только что через свою могилу перешагнул. И мелко-мелко кивал, мечтая о ретираде.

– А я ещё думал, у нас в Люберцах жесть…

– Наивный. В Челябинске не дрочат. Там ебут кулак. И вот с такой крышей я горя не знал. Афёры крутил какие хотел и с кем угодно. Боря на меня не нарадовался, ему чем больше кипиша, тем интереснее. Любил он свою работу, можно сказать, с душой к ней подходил. Трудился не покладая, не за страх, а за совесть.

Так что я всех интересующихся к Боре отправлял. А у того разговор короткий. Стрелка за дамбой, и поминай как звали.

Для особо смышленых я визитку сделал.

– Борину? Кооператив "Всех убью, один останусь"? Должность – забойщик крупного рогатого скота?

– Тебе смешно… Не. Я босоту решил легализовать.

– Смелая идея!

– Идиотская. Но тогда мне всё казалось логичным. Чего, спрашивается, грев на зону чёрти-какими путями передавать? Почему не сделать это официально? Я Борю еле-еле убедил, что времена поменялись.

– И?

– И создал ЧАБО. Челябинскую ассоциацию бывших осужденных. Ну там подмазал кого надо, пурги намел, мол, хуё-мое, осужденнные раньше работали, теперь предприятия на зонах встали, и арестанты на 8 часов в день больше всякой хуйнёй занимаются, и тд, и тп.. Мол, они тоже люди, им общество должно протянуть руку помощи… Ну и всю эту гуманитарную хуергу наплёл кому надо. Пара полезных идиотов в газетах статьи тиснули, продавил через Заксобрание, и там ГУИНу письмо настрочили. Что б оказали содействие.

Так что грузовики с бациллой на зоны теперь официально поехали, а не за взятки мусорам. Те только зубами щёлкали.

Плюс обелил общак.

Визиточку сам придумал. Логотип, чтоб всё как у людей. Там решётка на окошке, и из неё белый голубь на волю вылетает…

– Бгг. Это ты частушку визуализировал? "В Ярославскую тюрьму залетели гуленьки. Залететь-то залетели, а обратено хуеньки?"

– Именно. и вот эту визиточку я всем интересующимся – уплочено ли мною на общак – и презентовал.

– Помогало?

– Не очень. Мурлокотаны брезгливо вертели бумажку в клешнях, выражая сомнения свои в посильной им форме.

– И?

– И мы шли звонить, если клиент был вменяем. Ну, а там по телефону ему внятно и доходчиво объясняли его место в пищевой цепочке Челябинского преступного сообщества.

– Там, что, секретарши были?

– А как же! Каждую ночь новый состав завозили и поутру выкидывали.

– И как? Разговоры помогали?

– Кому как. Некоторые особо любознательные ехали лично проинспектировать Борины полномочия. Их потом, по весне находили. И то не всех и не полностью.

– А чем дело закончилось?

– Предсказуемо плохо. Я замутил тему с авизо и…

– Это что такое?

– М-да… А ты, оказывается, тундра дремучая…

– Каюсь. Обскажи схему.

Петя в общих чертах рисует тему. Я трясу башкой.

– Не понял. То есть выходит, чтобы вывезти грузовик нала надо одну бумажку сраную иметь и дать на лапу клерку?

– Операционистки достаточно.

– Офигеть. Так просто?!

– Проще пареной репы. Я когда первую авизо обналичил, сам не поверил. Ну, а потом пожалел, что мало снял. Ну, а потом развернулся…

– И?

– И по дороге из банка на общак немного потерялось. Ну там усушка-утруска.

– Сколько много?

– Достаточно, чтобы мне пришлось из Челяба бежать сломя голову, а в ходе выяснений Боря со-товарищи 28 человек замочили. И канонада там продолжается по сей день.

– Зачем ты мне всё это рассказал?

– Мне команда нужна. А ты идеально подходишь. По воспитанию приличный человек должен был получится, а выросло…

– Что выросло, то выросло.

– Не в упрек сказано. Я сам такой. Но для афёр это и нужно. Плюс – тебя нет.

– Как это? Вот он я.

– Не в том смысле. Ты так часто меняешь лица, что и сам не знаешь, какое из них настоящее. Я у тебя наблюдал личин 5, Причём, все убедительны абсолютно. От рефлексирующего гуманитария до люберецкой гопоты ты мимикрируешь мгновенно. У тебя даже моторика движений меняется, а это лицедейство врожденное.

– Не замечал.

– В том-то и дело! Плюс у тебя способность вызывать подсознательную симпатию и доверие. Ты же кого хочешь можешь рассмешить. Итак, идёшь в дело?

– Я подумаю. Но в авизовую аферу не зови. Неохота 29-м становиться.

– Спаси Б-г.

"Таким образом, возникло преступное сообщество, именуемое в простонародье ''шайкой'', которое начало с большим успехом бомбить фраеров ушастых в различных культурных учреждениях".