Читать книгу Молочная даль - Александр Малов - Страница 11

1

«Может быть Костя просто ревнует?»

Слова, сказанные Ольгой этим утром, неожиданно отозвались в голове Михаила громким и продолжительным эхом. Мужчина уже успел покинуть пределы загородной зоны и въехав на территорию каменных джунглей, рассекал по широким асфальтированным дорогам города. Приближаясь к обозначенному адресу все ближе, он попытался переварить весь разговор с Ольгой, как можно тщательнее и прийти к какому-то конкретному мнению на этот счет.

«Все же, должно быть, ее предположения не беспочвенны, – подумал мужчина и мысль эта совсем не внушала ничего оптимистического.»

Может ли Костя ревновать своего отца к другим женщинам? Пожалуй, что может. Возможно в глубине души подросток расценивал даже простой флирт со стороны отца, как самое настоящее предательство. Полноценной семьи в доме Громовых больше не было, однако ее призрак навсегда поселился в этих стенах. Он жил в виде совместных фото на комоде, в старых вещах, что хранились на чердаке и, конечно же, оставался в памяти отца и сына. Это были самые лучшие воспоминания в жизни двух мужчин, которые теперь были предоставлены лишь сами себе. Воспоминания о том, что когда-то в их общем загородном доме был слышен и женский смех.

Смех, который навсегда умолк в здешних стенах.

2

Анна умерла чуть больше трех лет назад, осенним днем две тысячи тринадцатого года, и не было ни единого дня, чтобы Михаил не вспоминал о своей супруге. Ее образ до сих пор сохранился в голосе совести, что преследовал мужчину все эти годы одиночества и боли. Смерть Анны произошла за год до того, как Костя стал инвалидом и сейчас, глядя на своего сына, мужчина поражался тому, как этот подросток смог вынести и потерю родной матери, и потерю контроля над собственным телом в столь короткий период времени.

Пережить и не сойти при этом с ума.

«И ведь все эти потрясения свалились на него за один короткий год – слышал порой Михаил из уст соседей, когда те думали, что их никто не слышит – Бедняга. Мальчик остался совсем один. Миша, конечно, хороший мужчина и прекрасный отец, но… материнскую любовь ведь ничем не заменишь. Боже, а ведь они только-только смерились с тем, что их дочь…»

И прочее в этом же духе.

Михаил любил Анну. Он полюбил ее восемнадцатилетней студенткой колледжа, когда она носила свою девичью фамилию. Это было знойное лето тысяча девятьсот девяносто шестого. Михаилу на тот момент было двадцать два года и все, о чем мог думать юный студент, помимо травки, алкоголя и девочек, умещалось в десятки страниц конспектов и лекций. Анна же предпочитала жить по принципу с точностью да наоборот и для нее учеба была лишь некой передышкой между вечными сборищами веселых студентов. В то время у Анны были короткие каштановые волосы, пьянящий взгляд карих глаз и вечно играющая улыбка на лице. На совместных фото с одногруппниками Анна всегда умудрялась выглядеть сексуальной и харизматичной. И именно на одной из таких вечеринок, куда Михаил забрел совершенно случайно, судьба свела его со своей будущей супругой.

Забавно, но несовместимые черты их характеров, были еще одним подтверждением того, как сильно они подходили друг для друга. Быстрая и неуловимая, неудержимая и полная энергией, словно гром среди ясного неба, Анна затмевала собой все для юного Михаила. Тот, в свою очередь, был вечно спокойным и плыл по течению жизни, как плывет морской воздух, охваченный нежными волнами бескрайнего моря. Они были совсем непохожими друг на друга и, пожалуй, это было именно тем, что так сильно их притягивало.

Словно видя недостающую частичку собственной личности, мозаики для завершения которой не хватало несколько пазлов, Михаил и Анна взаимодополняли друг друга. Однако это был не просто симбиоз. В этом явлении было нечто большее и с каждым совместно проведенным днем влюбленные понимали это все отчетливее. Осознание этого факта уже не могло таиться в юных умах и буквально выплеснулось в искренние признания в любви друг другу.

Именно Анна подцепила Михаила. Да, мужчине было порой неловко это признавать, но все случилось именно так. Именно Анна сделал первый шаг навстречу своему будущему мужу. Именно она пригласила того тощего патлатого юнца на первое свидание. И именно она стала инициатором их первой совместной ночи, а спустя почти год совместных отношений, в начале тысяча девятьсот девяносто седьмом, Анна узнала о своей беременности.

– Мне хватило одного взгляда, чтобы понять это. Ты именно тот, кто мне нужен – как-то сказала Анна в их общей постели, положив голову Михаилу на грудь – У тебя был такой глубокий взгляд, что я поняла: больше на меня так не посмотрит никто.

– Как лев смотрит на свою львицу? – с гордостью предположил он, гладя волосы Анны.

Одеяло прикрывало лишь ее нижнюю часть, и Михаил отчетливо видел оголенную грудь своей супруги. Это могло показаться странным, но даже спустя время, он так и не перестал восхищаться телом своей жены.

– Как лев на тигрицу? – переспросила Анна, стараясь вкладывать в голос максимальное недоумение – Я бы сказала, как побитая дворняга на свою хозяйку.

– Ну, зато я чистоплотен. Сам вылизываю свои яйца и…

– Ну-ка цыц, похотливая псина! – воскликнула Анна и добавила – Посмотрим! Надеюсь хоть что-то мужское ты сможешь передать нашему щенку.

– Чт-что? – переспросил Михаил и от неожиданности резко сдернул одеяло прямо на пол.

– Я беременна, мой лев – с улыбкой ответила Анна.

Прежде чем она поняла, что произнесла это вслух, из ее глаз полились слезы радости.

В две тысячи пятом году, спустя восемь лет после той ночи, Анна и Михаил продали свою квартиру и наконец решились на первую серьезную покупку – загородный дом на участке близ города. Главе семейства на тот момент стукнуло тридцать один, а Анна с гордостью отметила свое двадцативосьмилетние. Их сыну Кости на тот момент исполнилось восемь лет.

Да, Михаил любил Анну. Должно быть куда больше, чем она могла понять. Иногда ему казалось, что Анна просто позволяет себя любить. Такое бывает во многих браках: один ведущий, второй – ведомый. Также Михаил знал, что такая женщина никогда не стала бы терять время на пустышку, мужчину несерьезного и ненадежного и почти десять лет совместных отношений давали ему право об этом знать.

«За что ты полюбила меня? – хотел спросить Михаил Анну каждый раз. И каждый раз считал, что этот вопрос сделает его слабым в ее глазах – Боже, за что такая красотка полюбила такого, как я?»

Бывает ли так, что человек сам себе завидует?

Михаилу казалось, что так бывает. Это был его случай. Он был настолько счастлив, что даже завидовал сам себе!

Да, Михаил любил Анну. Он любил ее, как единственную женщину на свете, как страстную любовницу и в дальнейшем… как верную жену. Их постель была местом для откровений, а сам дом, в котором возлюбленные обосновались спустя несколько лет, словно бы источал энергию тепла и уюта. Это были уже не пара досок да цемент. Их загородный дом строился на куда более прочном фундаменте. И назывался этот фундамент-любовь и поддержка.

Еще Михаил сочувствовал сыну. И даже немного злился на него. Всю свою жизнь Костя видел в Анне лишь родную мать, которая никуда не денется и всегда будет рядом. Он не смотрел на нее как на друга, на помощника или доброго советчика. Подросток просто не понимал, что один человек может вмещать в себе так много. Что один человек может быть всем! И с ним можно обсудить все подростковые проблемы и прочее. Ведь для этого и существую родные люди, родные не просто по крови и родству, но и по духу.

А эта связь порой перекрывает любую степень родства.

«Он просто еще не дорос до этого, – думал Михаил, сидя в гостиной в преддверии две тысячи тринадцатого года и глядя на общение матери и сына со стороны – Боже, парень, тебе шестнадцать, а ты так много теряешь в общении с родной матерью.»

И как выяснилось позже, эта потеря станет невосполнимой.

3

Михаил никогда не считал себя человеком, единолично стоящим во главе семьи. Он с искренним непониманием относился ко всем тем людям, которые свято верили, что женщина должна идти за мужчиной и беспрекословно внимать всем его словам. Эти понятия были дики для него. Идя по жизни, он искал себе не просто женщину. Не только женщину. Нет, он искал себе ту, что может дать ему действительно нечто большее. Большее чем просто быть матерью его детей и хранительницей домашнего очага. Михаил Громов искал себе Друга.

Он искал себе человека, который поймет и подставит плечо. Он искал себе товарища, настоящего товарища, который станет опорой и будет стоять за тебя, как бы стоял за него ты сам. Михаил искал ту, что дополнит его собственный мир и не даст ему рухнуть. Такую непохожую, но такую родную. Михаил искал себе ту… которая станет для него всем. И потому мужчина искренне верил: женщина должна идти рядом с мужчиной, а не за ним. Идти на равных. Анна была всегда рядом. Он искал себе такую женщину. Искал и нашел. Наконец, он мог сказать, что нашел своего человека, по-настоящему родного.

Михаил думал об Анне каждый день. Сейчас ей было бы тридцать восемь лет, будь она жива. Думал о том, как он бы просыпался чуть раньше своей супруги и уходя на работу, оставлял ей небольшое любовное послание, написанное на маленьких цветных стикерах. Думал о том, что когда-нибудь он все-таки соберется с мыслями и напишет для Анны настоящие стихи. Они никогда не давались Михаилу, но он обязательно постарается написать что-то искреннее, вкладывая в каждую строчку всю свою любовь. Стихи будут неброские, но написанные с любовь и это будет самым важным. Еще… он думал о старости. Вот он держит морщинистую руку Анны и видит в ней всю туже молодую девушку, которую встретил когда-то.

Михаил думал об этом даже тогда, когда стоял у могилы Анны, холодным осенним днем две тысячи тринадцатого года, в день ее похорон. Анна умерла в возрасте тридцати пяти лет, будучи такой же красивой и молодой, какой Михаил помнил ее еще в студенческие годы. Должно быть единственное, что изменилось в его супруге за годы совместной жизни – каштановые волосы, которые значительно отросли со студенческих времен.

Да, люди говорили, что Анна покинула этот мир несправедливо рано. Но только Михаил знал истинную причину кончины своей супруги. Знал и тихо ее ненавидел. Но в тот день он стоял стойко и уверенно и со слезами на глазах поклялся никогда не вспоминать об этом.

Никогда.

А теперь… теперь в их с Костей жизни появилась еще одна женщина, что была вхожа в маленькое мужское семейство. Ольга…она была красивой женщиной. Ее русые волосы пепельного оттенка, спадавшие на плечи, выразительные мутно-серые глаза, свели, должно быть, не одного мужчину с ума. Ольга была полной противоположностью Анны. Она была скромна, порой даже слишком и это, к слову, еще больше придавало ей привлекательности.

Но то была лишь внешность и немного притягательности и ничего больше. Ольга никогда не была той искрой, которая сможешь зажечь порох Михаила, и он это прекрасно осознавал. Честно говоря, она даже не возбуждала его. Ни она, ни все те девчонки, которых Михаил иногда трахал. Чувств больше не было, как и самого желания жить.

«Может быть Костя просто ревнует?»

«Порох давно вымок, дружище, и ты это знаешь – сказал себе Михаил – Слишком много слез он впитал в себя»

4

Да, Ольга была скромна. Но она не была беспомощна, это Михаил видел отчетливо и ясно. Ее настойчивость и усердие, которые она проявляла, чтобы получить место сиделки для Кости, действительно поражали. Мужчина до сих пор не мог объяснить, как эта девушка смогла найти его контактные данные, связаться с ним, с человеком, живущим где-то в глуши загородного участка, но теперь, как ни странно, он думал о том, что, должно быть, это было неизбежно.

Ольга была одной из тех девушек, под заячьей шкурой которой таиться настоящая волчица. Добрая и сердобольная волчица. Половину ее жизни заполнял альтруизм, в то время, как вторая половина была наполнена верой и надеждой на самое лучшее в этом мире. И когда это было необходимо, скромная Ольга пользовалась всеми этими качествами.

Поначалу Михаила одолевали сомнения. Девушки с такой жизненной позицией слишком ранимы. К тому же мужчина считал, что Ольга окажется одной из тех, кто пропитает его сына еще одной порцией убийственной жалости. Жалости, которую питал к своему сыну и он сам, за что ему было неимоверно стыдно. Но все оказалось совсем иначе. Ольга будто бы и не замечала недуга подростка и все ее действия были направлены лишь на дружеское общение. Она общалась с ним на равных и сейчас, этим самым утром, когда Ольга рассказала о положительной перемене в Косте, главу семейства это только радовало.

«Значит, эти полгода прошли не зря. Значит, еще есть шанс на что-то лучшее.»

Со временем Михаил узнал о печальном прошлом Ольги, события которого сподвигли ее помогать людям. Этой причиной станет и ее отец, бросивший их на произвол судьбы, и собственная мать будучи прикованной к дому из-за болезни. Девушка с матерью были вынуждены проводить друг с другом двадцать четыре часа в сутки. А вот отец посчитав, что его лучшие годы проходят впустую, тихо собрал вещи и не говоря ни слова, покинул их дом. Возможно это и стало первым сигналом к тому, чтобы осознать, насколько низко бросать тех, кто нуждался в тебе больше всего. И Ольга преисполненная жалостью к собственной матери и ненавистью к отцу, усвоила этот урок более, чем хорошо.

Испытание, свалившееся на ее семью, Ольга приняла достойно. Она никогда не жаловалась на то, что больная мать отбирает ее лучшие годы, как это делал в свое время отец. Она никогда не упрекала мать в чем-то, никогда не подавала виду, как порой тяжело маленькой девочке нести такую ношу. Ольга делала все, чтобы ее родной матери стало лучше, но знакомая жалость в глазах каждый раз была той ложкой дегтя в бочке меда, что нагнетало общую атмосферу. Конечно же, сама Ольга этого не замечала. Вплоть до того момента, пока однажды ее мама не подозвала дочку к себе и не произнесла:

– Оля, я хочу запомнить свою любимую дочь такой, какую я знала ее все шестнадцать лет. Не той, что пытается лезть из кожи вон, стараясь быть послушной и пропитанной жалостью, пародией на себя. Если мне и суждено покинуть тебя в скором времени, я бы хотела в этот момент быть с тобой. С настоящей тобой.

После этого разговора девушка проплакала всю ночь. Должно быть эти слова напомнили ей о неизбежной кончине любимой матери. Она проводила с ней так много времени, что и забыла, какого это – быть без нее. И осознание неизбежного обрушилось на нее, словно огромная гора. А возможно, слова, сказанные матерью, дали осознать Ольге в полной мере, как тяжело оставаться одной в этом мире в шестнадцать лет. Но в тот день девушка поняла и то, что ее мать заслуживает, чтобы в последние дни жизни, рядом с ней был искренний и настоящий человек. Человек, которого она любила и знала всегда.

После смерти матери Ольга окончила школу, поступила в институт и решила посвятить свою дальнейшую жизнь тому, чему научила ее продолжительная болезнь матери. Девушка решила посвятить свою жизнь настоящим и неподдельным эмоциям. Она решила дарить их тем, кто потерял себя настоящего. Кто считает, что отныне жизнь – это бутафория, а все вокруг лишь лицемерные притворщики. И так, спустя тринадцать лет, двадцатидевятилетняя Ольга оказалась у порога загородного дома Громовых, с огромным багажом знаний и излеченными душами за плечами. Тогда Михаил подумал о том, что Анна, переступив впервые порог этого дома была почти ровесницей Ольги и этот факт отчего-то стал для мужчины неким знаком свыше.

Так или иначе, когда Михаил узнал историю Ольги Грачевой, он лишь еще раз убедился – его сыну нужен именно такой друг. Пусть и не друг, но человек, который просто подтолкнет его посмотреть на мир совершенно другими глазами.

Глазами человека, полного любви к этой жизни.

5

Михаил подъезжал к торговому центру «Созвездие», где по словам Марго его ожидал первый клиент. По мнению мужчины «Созвездие» был самой большой торговой точкой в пределах города. Огромное и широкое здание высотой в четыре этажа возвышалось, словно неприступная каменная крепость рыцарских времен. По площади «Созвездие» можно было смело сравнивать с небольшим спортивным стадионом. Оно, конечно, уступало городскому стадиону «Грызли», но уж точно было объемнее любого из ныне существующих торговых центров во всем городе. Если же говорить о том, что открывалось перед покупателем внутри «Созвездия», то смело можно сказать только об одном: открывалось там абсолютно все.

Так, у некоторых людей в «Созвездии» открывалось шестое чувство. Потому как первых пяти уже не хватало простому человеку, чтобы ориентироваться в столь огромном здании, с его бесконечными коридорами, лестницами и всевозможными отделами. Неопытный покупатель, забредший в «Созвездие» обречен был скитаться кругами по необъятному торговому центру, пока буквально не валился с ног. Такие люди, попав в «Созвездие» утром, покидали его, в лучшем случае, к вечеру. А то и к ночи.

У других же людей, например, начиналось головокружение, при виде огромного разнообразия товаров, аккуратно лежащих на магазинных полочках и широких стеклянных витринах. «Созвездие» предоставляло покупателю все, чего бы тот не пожелал и в чем бы не нуждался. При большом желании и еще бо́льших финансах возможностях, человек мог выйти из этого торгового центра с чеком, который бы расстилался от главного входа «Созвездия» до самого вашего дома.

Даже если бы он находился в соседнем городе.

В этот торговый центр можно было прийти голым, но если ваш бумажник просто разрывался под прессом денежных купюр, то из «Созвездия» вы просто обязаны были выйти в новом костюме от «Армани», с ключами от нового авто и парой-тройкой рабочих за спиной, которые уже были готовы хоть сейчас построить вам уютный коттедж на отшибе города. Ведь материалов для нового жилья было бы куплено с лихвой. Потому что «Созвездие» предоставляло человеку все. Оно было словно сосредоточением мечты каждого, чьи желания умещались в четырех этажах волшебного торгового центра. Здесь предоставлялись не просто товары, которые люди желали. Здесь предоставлялась им новая жизнь, о которой те грезили, скорее всего, с самого рождения.

Михаил вдруг вспомнил те моменты из своего прошлого, когда он и сам посещал «Созвездие». Посещал еще задолго до того, как полноценное семейство Громовых обратилось в прах. Мужчина помнил купленные в этом торговом центре плитки для ванны. В тот вечер плитки клали по всему полу всей семьей, имитируя игру в морской бой.

«Плитка на А3» – весело кричал малыш Костя и тогда его голос был звонок и полон счастья.

«Давай, малыш, потопим вражескую посудину этого неотесанного мужлана! – поддерживала сына Анна, показывая Михаилу язык и вызывая новый взрыв смеха у отца и сына.»

Мужчина помнил, как здесь им был куплен и огромный плюшевый медведь, которого он позже подарил Анне. Позднее, после крупных ссор, Анна демонстративно уходила в гостиную и засыпала в объятьях этого плюшевого огромного зверя. Михаил укрывал ее одеялом каждый раз, невзирая на степень ссоры. Это был своего рода обряд. Обряд, говоривший о том, что в конечном итоге все случившееся ерунда, пока в семье витает чувство заботы о ближнем.

«Мы с медведем все равно тебя не простили – по-детски всхлипывала Анна на следующее утро»

И все же после этого, каждый раз на утро в семье снова наступал мир. Это были, пожалуй, одни из лучших воспоминаний Михаила за последние несколько лет. Думая об этом на его глазах выступали слезы.

Даже сейчас.

* * *

Подкатив на своей Mazda к главному входу торгового центра «Созвездие», Михаил начал оглядываться на стоящие рядом машины. Он считал, что ему крупно повезло, потому как на дворе стояло утро и машин было не так много. По крайней мере он успел занять парковочное место, что в первую половину дня считается наивысшей степенью удачи и фортуны. Таксист даже удивился, почему клиент не воспользовался машиной, которые были прикреплены к торговому центру и крутились тут сутками напролет. Ведь люди заходили в «Созвездие» с пустыми руками, а выходили всегда с горой огромных сумок, сваленных в продуктовые тележки. На то, чтобы дотащить их самостоятельно до дома не шло и речи. Порой это было непосильно даже для самых мускулистых представителей человеческого вида.

Но приглядевшись получше Михаил понял, что такси, работающие здесь с самого раннего утра, буквально разрываются от предложений уставших покупателей, которые измотались так сильно, что готовы рвать зубами горло, лишь бы первыми попасть в салон машины по вызову. А значит самым простым решением было просто заказать такси из вне.

«Ну, – подумал Михаил, – мне же лучше»

Среди потока людей, что выходили из торгового центра, Михаил разглядел крупную женщину в возрасте, которая целенаправленно шла в его сторону. С виду этой женщине было за шестьдесят. Ее голову украшала широкая шляпа с торчащим павлиньим пером. Женщина была одета в легкое зеленое пальто, ее шею украшал осенний узорчатый шарф, а руки были укутаны в темные кожаные перчатки. В самой руке, к большому удивлению таксиста, был лишь один пакет. Совсем крошечный, из тех, в которые кладут купленные романы или детективы в книжном магазине.

Когда женщина подошла к Mazda слишком близко, Михаил опустил дверное стекло и легким кивком поприветствовал своего первого клиента.

Женщина ответила тем же жестом и чуть улыбнувшись открыла заднюю дверь машины. Таксисту показалось, что улыбка была натянута, а уголки губ так и норовили опуститься вниз.

«Похоже дама окажется не из разговорчивых, – заключил Михаил»

Но Ирина Викторовна Шумилова не оправдала его ожиданий.