Читать книгу Молочная даль - Александр Малов - Страница 9

1

Когда Михаил вышел за порог, стрелка на его наручных часах приблизилась к отметке 10:00. Для мужчины это означало лишь одно: его утренняя смена, как водителя такси, почти началась. Михаил любил свою работу. От части потому, что свободный и удобный график давал ему возможность быть рядом с сыном в те моменты, когда это было особенно нужно. От части потому, что он имел свою собственную машину, а значит не особо зависел от конторы. И, наверное, в больше степени, от части потому, что его работа являлась тем немногим, чем он мог жить помимо домашних хлопот.

После трагедии, произошедшей с Костей, дом Михаила в буквальном смысле стал для мужчины самой настоящей тюрьмой. Тюрьмой для них обоих. Словно изолятор, отгородивший отца и сына от внешнего мира, в котором приходилось создавать свой собственный мирок. Свой маленький и уютный микромир. Решетки и стены заменяло инвалидное кресло Кости, а надзиратели… порой Михаил чувствовал, как он и его сын думали об одном и том же: теперь они друг для друга являются самыми настоящими смотрящими, нежели полноценной семьей.

В тот же период Михаила начали мучить его ночные кошмары.

Раньше Константин обожал уличные прогулки. Теперь же он только изредка мог себе позволить неспешно колесить вокруг семейной яблоне на заднем дворике дома. Если же настроение подростка было более чем приподнятое, то тот даже решался на пребывание на свежем воздухе за пределами территории дома, возле проезжей дороги, наворачивая круги на газоне и на подъездной дорожке в дом. В такие моменты прогулки Кости были кратковременны и чаще всего заканчивались в те моменты, когда он замечал на себе взгляды соседей, водителей, проезжающих мимо машин и просто прохожих.

Костя стыдился самого себя. Ему казалось, что он делает что-то мерзкое и незаконное. Словно в любой момент его могут уличить с криками: «Убирайся отсюда, мелкий уродец, не пугай людей!». Но одновременно с этим Костя считал необходимым показаться общественности. Словно отмечаясь перед соседями, показывая, что он все еще жив. Показывая, что он имеет права на жизнь не меньше других, пусть и жизнь эта превратилась в настоящую муку.

Костя кричал всем своим видом о том, что мир не таков, каким вы хотите его видеть. Это мир многогранен и в нем есть место каждому и не стоит об этом забывать. Но каждый раз, после очередной вылазки во внешний мир, с опущенной на бок головой, Костя возвращался назад, в свою колонию строго режима… в свою тюремную камеру. Однако была еще одна причина этих вылазок. Ох, если бы только Михаил знал истинную причину этих прогулок своего сына, если бы мужчина мог хотя бы на мгновенье оказаться в голове Кости и понять ход его мыслей, то возможно дальнейшие события в их жизни семейства пошли совсем по другому сценарию.

Но этого не произошло.

2

По большей части «публичные» прогулки Кости происходили в утреннее время, когда все взрослые были, как правило, на работе, а ровесники подростка просиживали свои задницы за учебой в институте. Тогда никто не мог смотреть на то, как молодой парень, прикованный к инвалидному креслу, мирно кружит по газону возле своего дома. Конечно, никто из них не тыкал бы в Костю пальцем и не кричал ему обидные слова, однако для юноши, как и для многих людей с ограниченными возможностями, было достаточного одного жалостливого взгляда, чтобы его день испортился окончательно.

Люди этого зачастую не осознавали. В жизни человека с ограниченными возможностями, жалость была почти единственной эмоцией, которую окружающие питали по отношению к нему. А инвалиды впитывали ее словно губка, ведь потоки жалости были неиссякаемы и иного выхода, как принимать все на себя попросту не было. Жалость, принималась инвалидами, как самый настоящий яд. Яд, отравляющий душу. Его токсины никогда не выйдут из организма до конца. По крайней мере до тех пор, пока люди не начнут видеть в инвалидах себе равных. А такое на веку Кости еще не случалось.

Лишь одна Ольга относилась к Кости, как к человеку. Настоящему и полноценному. Она наотрез отказывалась замечать его недуг и вместе с тем признавала их, как что-то совершенно естественное. Это неотъемлемая часть подростка, не самая счастливая, но она есть, а значит с этим нужно считаться. А по-другому, доверия Кости не завоевать. За это юноша искренне ценил свою сиделку, хоть и никогда не показывал этого. За это, честно говоря, Костя и влюбился в Ольгу.

Во всех же остальных, окружающих Константина людях, главенствовало одно чувство: жалость.

Только из жалости Костю приглашали на выпускной. Только из жалости его будут пропускать вне очереди. Только из жалости какая-нибудь девица, искренне уверенная в том, что делает доброе дело, оставит ему свой номер телефона. И конечно же никогда не ответит на звонок Кости. Даже на СМС. Даже на одну гребанную СМС.

При проблемной речи Кости, на большее рассчитывать и не приходилось Ведь даже сам Михаил, к своему стыду, так и не избавился от ощущения, что теперь он смотрит на Костю ни как на родного сына, а как на побитого беззащитного щенка, поводок которого накрепко связал запястья отца, раздирая кожу и впиваясь все глубже и глубже, до самого мяса. Щенка, который не оставит тебя никогда.

Никогда.

Что касается друзей Кости, то их у него попросту не было. Наверное, такое горе, как бы жестоко это не звучало, является одним из лучших средств, которые выявляют настоящих товарищей среди твоего окружения. У Кости и никогда не было настоящего друга. Ни тогда, ни тем более теперь.

Он был общительным и славным парнем, а такие люди всегда рано или поздно обзаводятся приятелями. Общие тусовки, прогулки, походы в кино… все это было весело и здорово, однако никогда не требовало жертв. И это было очень удобно. И для Кости, и для его приятелей. Только сейчас Костя сожалел, что не искал Дружбы и не шел на жертвы ради нее.

А «просто приятели» не оценили новый образ своего «друга». Должно быть инвалидное кресло, туманный взгляд и несуразное мычание в реальной жизни действует на людей куда эффективнее, чем вампиры и оборотни в фильмах ужасов. Поэтому все эти приятели начали убегать из жизни Кости так же быстро, как может бегать пойманный с поличным мужем любовник.

Словно приобретя способность изменять свое агрегатное состояние, люди, окружавшие парня, начали медленно, но верно превращаться в пар, пока окончательно не испарились. Потому что никто не хочет иметь обузу, даже в виде простого приятеля. Потому что никто не хочет быть с тем, кто ограничивает не только самого себя, но и их. Костя перестал быть кому-то нужным, и он понял это слишком быстро, чтобы хоть чему-то удивляться.

– Люди, по большей части, одиноки – вспомнил Михаил слова Анны, сказанные много лет назад – Они одиноки в своих проблемах и печалях. И даже окружив себя друзьями и родными, личное одиночество никуда не уйдет. Просто куда быстрее ты осознаешь это, оставшись по-настоящему один. Знаешь, дорогой, мы ведь пришли в этот мир одни. Наверное, так будет и после смерти. Только ты и твое одиночество. Это грустно, но эта грусть необходима, если мы хотим принять мир таким, какой он есть. А он разный.

– Сегодня ты не слишком позитивна – подметил Михаил с улыбкой, скрывающей внутреннее беспокойство – это чудодейственное влияние вина или я просто вгоняю тебя в тоску?

– Ты вогнал меня в тоску еще тогда, когда впервые снял с себя штаны – ответила Анна, изображая злорадство.

Михаил ответил на это кислой миной и язвительным смешком:

– Но ведь у тебя всегда есть я.

– Да – медленно произнесла Анна и смотря куда-то вдаль добавила – Но надолго ли?

– Ну – задумался мужчина – пока я в состоянии покупать тебе вино и разделять с тобой ношу алкоголизма, тебе не о чем волноваться.

– Да, семейный запой однозначно спасет наш брак! Выпьем же за это!

А после Михаил и Анна занялись любовью.

Теперь, когда постель Михаила была холодна, разговор об одиночестве у мужчины в голове всплывал все чаще.

В конце концов истинна была проста: мы всегда будем одиноки в собственных проблемах.

И от этого не убежать.

3

Отойдя от порога дома на несколько метров, Михаил оказался возле гаража. Открыл створки ворот. Из темноты на мужчину смотрела своими большими фарами умопомрачительная красавица марки Mazda3. Иногда рядом с гаражом красовалась серебристая Тойота Королла, автомобиль Ольги. Но она изредка пользовалась своей машиной. Сиделка жила на окраине города, в двадцати минутах ходьбы от загородной зоны и в тридцати от дома Громовых. Ей очень нравились осенние виды этих мест, а потому устраивать себе прогулку среди палитры круживших в воздухе листьев, было для нее лучшей зарядкой перед рабочим днем.

Да, эта девушка могла находить прекрасное даже просто выйдя на улицу.

«А что греет душу тебе, Миша?» – спросил мужчина сам себя.

– Воспоминания об Анне – вдруг произнес он вслух, отвечая себе – Времена, когда Костя мог ходить. Мысли о том, сколько бы сейчас исполнилось лет Вере и чем бы она занималась. Мою душу греет множество вещей, но все они остались в прошлой жизни.

«Тогда ради чего ты живешь сейчас – раздался голос Анны, серьезный и низкий»

– Ради всего того, что у меня осталось от лучшей жизни. Ради того, за что приходится платить, прожив счастливым. Ради… я не знаю.

Михаил чувствовал, что Анна хотела сказать что-то еще, но в этот момент из соседнего дома выглянул сосед и все мысли улетучились разом куда-то далеко. Обменявшись взаимными приветствиями, Михаил зашел в гараж и окончательно скрылся из виду.

Подойдя к своему автомобилю, он окинул Mazda3 ласковым взглядом, открыл переднюю дверь и уже через секунду оказался в удобном салоне. Сколько раз они здесь занимались с Анной сексом? Кажется, не так много, но последний раз запомнился мужчине на всю жизнь. Тогда они дурачились и Михаил, не рассчитав сил, перекинул свою супругу на переднее сиденье так резко, что та приложилась лбом о руль. Да, тогда Анна еще долго проходила с шишкой на голове, а сам он с синяками на заднице.

Теперь же Михаил трахал здесь своих клиенток. Чувства вины у мужчины не было, что очень удивило последнего. Все оказалось проще некуда. Он хорошо помнил свою первую. Молодая блондинка, едва переступившая порог своего восемнадцатилетия. Лицо симпатичное, но немного простоватое и даже глупое. Кремовая кожаная курточка, облегающая голубая блузка, светлые джинсы… и взгляд, который говорил сам за себя.

Девчонка была подвыпившая, не настолько сильно, чтобы воспользоваться ею, нет, Михаил никогда бы не позволил себе этого, однако достаточно, чтобы не прилагать никаких усилий – клиентка сделает все за тебя. Так вышло и в тот день, светлый и солнечный.

Девчонка обозначила свои желания почти сразу, но намеками, и Михаил сразу понял, что перед ним именно ребенок, только вошедший во взрослую жизнь. Его клиентка мялась и так и этак, больше смеясь и заигрывая своей мимикой, но ничего не говоря в открытую. Все шло до тех пор, пока Михаил не сделал все за нее и не спросил в лоб, осознав, что он действительно произнес эту фразу вслух.

– Вы говорите об интиме? Предлагаете секс?

– Да. – голос ребенка, мягкий и тихий. Теперь девочка, хоть и улыбалась как прежде, выглядела несчастной и побитой, как если бы это Михаил начал ее принуждать к чему-то.

Боже, это ребенок. Такой могла бы быть моя дочь.

– А как же ваш молодой человек? – Михаил не знал, зачем спросил об этом, особенно учитывая, что для себя уже все решил. Да, он трахнет эту девчонку и именно в этот момент он понял для себя очень много вещей.

– Потому что я не люблю его и не хочу ехать домой.

Менее, чем через десять минут все случилось. Михаил остановился в укромном месте и пересев на заднее сиденье впервые занялся сексом с кем-то после смерти жены. Это был очень странный секс. Мужчина точно знал, что девочка не хочет его, ни как мужчину внешне, ни как того, кого выбрали бы ее сердце и чувства. Она просто хотела забыться, отомстить, что-то кому-то доказать. Михаил одновременно считал себя насильником и при все этом был уверен, что сейчас этот печальный опыт нужен девчонке больше всего на свете. Наплевать. Мужчине было все равно, но он точно был уверен в своей правоте: за девочку говорило ее тело, доступное, но скованное.

Этот секс будет самым ненавистным воспоминанием в ее жизни, но сегодня без него она просто не пережила бы этот день.

Сам же мужчина просто сделал так, как хотела его клиентка. Да, такой первоклассный сервис он не предоставлял еще никому и когда эта мысль пришла ему в голову, то он чуть не рассмеялся в лицо девчонке. Та уже вовсю скакала на его члене, издавая сладостные стоны. Она делала все за двоих, ведь Михаилу претила даже мысль о том, чтобы помочь девчонке. В этот день ей нужен был только его член.

Блузка обнажала маленькую красивую грудь. Михаил и не думал притронуться к ней. Глаза же обнажали невероятную печаль, мужчина знал это и именно поэтому его клиентка закрыла глаза и именно поэтому Михаил не посмотрел на нее ни разу, пока не кончил. Удовольствия он не испытал, как, впрочем, и та девчонка, но он помог ей.

Михаил знал, что он помог этой девчонке.

Когда все закончилось, мужчина молча отвез свою клиентку до дома. Да и к чему нужны были слова? Если бы девчонка знала, что ей полегчает от простого разговора, то излила бы душу Михаилу едва ли ее попка уселась в машину. Теперь же у нее просто не было слов. Все было сказано пятью минутами раньше на заднем сидении. Поправляя складки на одежде и теребя волосы, она смотрела в окно с пустым взглядом, не проронив ни слезинки, хотя Михаил знал, что она была близка к этому. В конце поездки она нервно и растерянно поблагодарила его и мужчина понимал, что эта благодарность адресована не его услугам таксиста. Денег с той девчонки он не взял.

Потом Михаил еще долго сидел в своем автомобиле, отменяя клиентов один за другим. Он думал о том, почему согласился на весь этот цирк и что бы сказала Анна. Михаил любил свою жену после смерти, он точно знал, что никого не вступит в брак снова и не заведет отношения. Его тело не испытало ни грамма наслаждения во время секса с той девчонкой. Так в чем же дело?

В конечном итоге мужчина пришел к простому выводу, что просто хотел оказать девчонке услугу. Это не измена. И не потому, что супруги Михаила больше нет на этом свете. Просто для мужчины все это ничего не значило. Для него жизнь была кончена и он просто плыл по течению, думая куда занесет и к какому берегу прибьет его труп. Ничего не имело смысла. Ни девчонка, ни все то, что будет с его жизнью дальше. Он подумал о том, что после смерти Анны все потеряло смысл настолько сильно, что теперь другие женщины стали не более, чем инструментом. Сам Михаил стал инструментом в этом мире и сам мир стал миром, где пользоваться друг другом стало чем-то естественным, ведь чувств больше нет.

Они умерли вместе с Анной и его супругу это бесконечно опечалило бы. Она бы хотела, чтобы он завел новую семью и не опускался до того, чтобы трахал каких-то малолеток на заднем сиденье без чувств и наслаждения.

– Гребаная мать Тереза, решил спасать всех своим членом? – спросил себя Михаил и рассмеялся в салоне своей машине так громко, что все это закончилось приступом кашля – Ничего, дорогая. Может быть так я скорее подхвачу ВИЧ и очень скоро встречусь с тобой на небесах. Дождись меня. Потому что ты была и будешь последним человеком, которого я полюблю в этой жизни.

А потом в тот день Михаил, окончательно поняв, что работать сегодня уже не сможет, заехал в винный магазин и напился так сильно, что следующие два дня не покидал пределов своей кровати.

4

Закончив с воспоминаниями о прошлом и усевшись в кресле автомобиля поудобнее, мужчина тут же почувствовал себя лучше. Его машина. Его любимая голубая Mazda. Внутри было так уютно. Не было никаких домашних проблем, никаких переживаний вокруг, не было никакого… Кости?

«Прекрати сейчас же, – сказал себе Михаил. – Это низко, так думать о собственном сыне. Он не обуза. Он моя семья. Последнее, что от нее осталось.»

«Правда? – тут же раздался голос совести в ответ – тогда почему ты не работаешь по ночам и не проводишь больше времени с сыном днем? Может быть потому, что не нормированная по времени работа, дает тебе возможность хоть немного побыть одному и не строить планы с сыном наперед?»

«Нет – раздраженно выпалил Михаил – Это не так. А может быть и так. Заткнись нахрен.»

Пытаясь отвлечься, он потянулся к панели и вставил ключ в зажигание. Машина, конечно же, завелась не сразу. Мужчина посидел минуту-другую, дабы разогреть свою «малышку на колесах» перед тем как связаться по рации с диспетчером. Он принялся искать подходящую радиоволну, которая помогла бы ему скрасить это утро качественной музыкой. Оставив свой выбор на старом добром блюзе, Михаил закрыл глаза, но ночной кошмар снова всплыл в его голове и почти сразу же виски пронзила острая боль, словно кто-то втыкал в них стальные тонкие иглы.

Мгновенно придя в себя и окончательно потеряв былое чувство комфорта, он потерев виски пальцами, вышел на контакт с диспетчером:

– 1108, заступил на смену – ровным голосом произнес Михаил.

Первые несколько секунд с другого конца раздавались лишь приглушенные звуки и обрывки чьих-то слов. Это навеяло детские воспоминания, которые Михаил любил прокручивать в своей голове, как кадры лучших моментов своей жизни. Он вспоминал те дни, когда еще совсем мальчишкой приезжал на выходные в гости к своим бабушке и дедушке. У него до сих пор стоял в носу сладкий запах бабушкиного печенья вперемешку с запахом лекарственных препаратов. Тогда он думал, что с возрастом медикаменты появляются в доме сами по себе, как элемент неизбежной старости. В то время маленький Миша в принципе был абсолютно уверен: лекарства придуманы только для стариков и только они имеют права их принимать. Он считал это привилегией… заслугой. Теперь же эта детская наивность казалось мужчине забавной. И вместе с тем грустной.

Очень грустной.

Помехи радио возрождали и другие, более конкретные воспоминания детства. Воспоминания о том, как весело мальчик Миша проводил время со своим дедушкой, смотря фильмы про матерых разбойников. Такие просмотры обычно были в вечернее время, перед старым маленьким телевизором. В такие моменты бабушка всегда ругала дедушку, говоря о том, что ребенку слишком рано смотреть фильмы про перестрелки и насилие. Но дедушка только смеялся и весело отмахивался, показывая всем своим видом, что ничего страшного не случится.

«Он же будущий мужчина, – говорил дедушка, – а какой мужчина не любит старые добрые перестрелки, а?»

После этого дедушка легонько толкал внука, упираясь своим локтем в живот и забавно подмигивал. И все тут же начинали смеяться. Даже бабушка не могла порой удержаться и придавалась общему веселью.

Да, помехи.

В большинстве таких фильмов были не только погоня и перестрелка, но и общение героев по рации. Безупречный звук и безупречная связь! Именно это сейчас Михаил приписывал к жанру фантастики.

Отсутствие помех и идеальная слышимость в кинофильмах, сейчас забавляли водителя такси. В глубине души он прекрасно понимал, что все это было лишь для зрителя и не иначе. Никому не хочется потратить время на фильм, чтобы из суровой реальности окунуться… обратно в реальность. В фильме все подвергалось иным законам. Помех там не существовало. Никогда.

Но на деле же, проработав таксистом достаточное количество времени, Михаил знал как никто другой: в реальной жизни с некоторыми помехами водитель и диспетчер просто обречены не только на понимание слов, но и на интуицию.

Наконец, сжеванный помехами, женский голос вышел на контакт:

– 1108, информация принята. Готовы принять заказ?

– От тебя бы я принял даже предложение руки и сердца, – произнес Михаил со вздохом, какие издают отвергнутые кавалеры. Голос Маргариты (коротко Марго), что связался с ним по ту сторону, Михаил узнал бы даже с тысячекратными помехами.

В ответ раздался обрывистый смех.

– Прости, Миша, но я думаю мой муж не отдаст тебе ни первое, ни второе. Хотя он может предложить тебе свой хук правой.

Михаил лишь улыбнулся про себя, хотя ради приличия засмеялся, оценив шутку Марго. Порой, ему просто необходимо было это общение. Любого рода. Короткие разговоры о политике, легкий флирт… да даже стандартные фразы о том, какая чудесная сегодня погода могли поднять мужчине настроение.

И вновь Михаил одернул себя за подобные мысли. Ему начало казаться, что он жалеет себя слишком часто. Неужели он действительно считает себя несчастнее других, только потому, что в его жизни произошли некие перемены?

«Да, перемены были довольно крутые, но кому сейчас легко? Константину, который будет ходить под себя всю свою жизнь и пить из трубочки? Кому сейчас легко?»

– Я рад, что у тебя хорошее настроение, Марго – произнес Михаил, стараясь вкладывать в каждое свое слово как можно больше позитивных нот. – Есть что-нибудь для меня?

– Да, точно. – ответила Марго, – Подожди секунду, хорошо?

– Конечно, – отозвался Михаил, – Для тебя все что угодно.

В ответ мужчина услышал непонятный звук, напоминающий нечто вроде цоканья. С такой связью было сложно определить его нотки, но зная Марго, мужчина был уверен, что она вкладывала в свое цоканье только самое хорошее, что может вкладывать женщина, когда мужчина пытается с ней заигрывать. Просто еще один элемент игры – легкий и самый безобидный флирт. Не больше и не меньше. По крайней мере для Михаила.

Наконец голос Марго прозвучал снова:

– Есть один заказ, сегодня вышло мало водителей и Сергей взял на себя сразу три клиента. К одному из них ты ближе всего, так что времени у тебя полно.

«А свободное время и поездки по городу наедине с самим собой это как раз то, что мне нужно – подумал мужчина, но вслух, конечно же, этого не произнес.»

– Диктую адрес – произнесла Марго уже тоном профессионального диспетчера.

– Заказ принял – так же ровно произнес Михаил и уже через несколько секунд его Mazda выехала из гаража и покинула приделы родимого дома.