Читать книгу Молочная даль - Александр Малов - Страница 5

1

Проснувшись утром, первым делом Михаил решил проверить, действительно ли ночной сон выпустил его из своих объятий. Мужчина начал перебирать варианты в своей голове: ущипнуть себя за кожу, мог шлепнуть себя по щеке или дернуть за волосы на голове или руках. В голливудских фильмах такие трюки работали просто безупречно и для героев большого метра это всегда казалось единственной верной идеей.

Тем не менее, Михаил знал, что на деле все это не дало бы совершенно никакого эффекта. Его сны были по-настоящему непредсказуемыми и бороться с ними требовалось соответствующе. А потому мужчина решил придерживаться своей старой и проверенной методики: первые пять минут пробуждения он потратил на исследование потолка, который расстилался прямо над ним. Если бы он все еще спал, то что-то непременно должно было произойти.

Четыре минуты.

Ведь именно это отличает сон от реальности: движение. Тебе никогда не присниться сон о том, как ты целыми днями неподвижно лежишь на своей кровати. В крайнем случае в этом сне ты бы, как минимум вместе с кроватью скользил по вершине Эвереста или противостоял бы могущественной инопланетной империи «вторженцев». Ведь каким бы ни был твой сон, он обязательно предстанет перед тобой в виде чего-то неудержимого, чего-то, что невозможно остановить. Но к счастью для себя ничего подобного сейчас Михаил не ощущал.

Две минуты.

Секунды шли одна за другой, а мужчина все так же неподвижно лежал на своей кровати, разглядывая потолок в собственной спальне. Постепенно мозг начал проворачивать фокусы со зрением и потолок начинал казаться все больше, удаляясь на все большее расстояние. Михаил зажмурил глаза и иллюзия рассеялась, однако…

«Нужно просто выждать еще немного времени – сказал себе Михаил – Совсем немного времени и…»

Ничего не произошло.

Что ж, время истекло и по крайней мере потолок над головой не обвалился вниз, образовав огромную дыру. Оттуда не вылезло диковинное чудовище с длинными и липкими щупальцами, дабы утащить хозяина дома в глубины необъятной тьмы и ужаса. И уж тем более обломки проваленного потолка не проломили Михаилу череп при падении. Что же, это было неплохое начало. Значит он уже не спал и теперь можно было спокойно встать с кровати. Или хотя бы попытаться. Спокойно, но медленно. Не стоило искушать судьбу.

2

И все же перед тем как встать, мужчина отвлекся лишь единожды, чтобы взглянуть на круглый датчик в углу спальни. Это приобретение появилось в загородном доме Михаила два года назад. Датчик представлял собой небольшую округлую колонку. Белоснежный цвет пластика и форма гаджета иногда походили на старые модели веб-камер, которые мужчина частенько видел на прилавках электронных товаров где-то в недрах бесконечных торговых центров.

Располагался датчик в верхнем левом углу, практически над дверью, ведущую из спальни в коридор второго этажа. Михаил пригляделся к датчику получше и разглядев на нем маленькую темную точку с облегчением вздохнул. Лампочка на датчике была неактивна и спала мертвым сном. К тому же, будь датчик активен, Михаил тут же услышал бы звуковой сигнал оповещения.

Такой сигнал можно было с легкостью перепутать с завыванием сирен, предупреждающих о наводнении или пожаре. Конечно, Михаил собственноручно регулировал громкость на самый максимальный показатель. Тем не менее звуковой сигнал отказывался ласкать чуткий слух мужчины.

Крохотная лампочка на датчике по прежнему «дремала», а это означало только одно: Костя, сын Михаила, все еще спал сладким сном. Он не проснулся и не нажимал на кнопку панели, прикрепленную к его кровати, дабы отец смог поднять сына не только ото сна, но и вызволить из его темницы.

Два года назад Костя стал инвалидом.

3

Еще раз убедившись в том, что лампочка на датчике прибывала в состоянии полного покоя, Михаил дотянулся до своего сотового телефона. Телефон мирно лежал на небольшой деревянной тумбочке возле кровати. Когда экран мобильника вспыхнул, взгляд мужчины, однако, сосредоточился далеко не на времени суток.

На экране появилось изображение двух человек. Одного из них Михаил часто видел по утрам, стоя перед зеркалом. Вторым человеком была Анна. Мужчина хорошо помнил историю этого фото. Оно было сделано несколько лет назад, когда к Анне приехала ее давняя подруга из Сибири. Как помнил сам Михаил, она гостила в этом доме всего несколько дней, но каждый из них был особенным и по-своему неповторимым. За проведенную вместе неделю он, Анна и ее подруга Лена успели обойти все достопримечательности и памятники города, от старинного крематория до заповедника, прокатиться на автомобиле в одном нижнем белье и даже чуть было не украли белку из местного парка.

Фото на экране телефона было сделано как раз в том самом городском парке. Ближе к западным воротам, где располагался небольшой мраморный фонтан и цветочная арка в виде сердца, эдакий тихий уголок для влюбленных. И вот на фото они – Михаил и Анна, стоят прямо над аркой и смотрят в объектив камеры. В последний момент Михаил не выдержал и укусил Анну за ухо, а она в свою очередь залилась громким смехом, обнажая свои ровные зубы. Так Лена и запечатлела двух влюбленных и этот момент до сих пор давал о себе знать на экране его сотового.

А на дисплее тем временем высветились несколько цифр.

8: 40.

Костя должен проснуться с минуты на минуту.

Опустив свои ноги на пол, мужчина в одно резкое движение встал с кровати и принялся потягиваться. При этом он делал это, вытягивая руки вниз, в совсем несвойственной для данной процедуры позе. Со стороны это напоминало раскачивающуюся ракету, готовящуюся к своему первому отправлению в космос.

Перед тем, как направиться к двери, Михаил заметил свою футболку, которую он надел этой ночью после того, как принял душ. Сейчас она небрежно валялась на полу, скомканная и мокрая от пота. Недалеко от нее валялись и трусы мужчины. Михаил осознал, что стоит посреди спальни абсолютно голый.

Особо сильно эти ощущения проявились в момент, когда Михаил заметил утреннюю эрекцию. Некоторое время он рассматривал себя с детским интересом, потом хмыкнул и что-то пробормотал себе под нос. Последнее время мужчина обращал внимание на своего дружка, только когда им занимались его пассажирки в такси. Девушки со своей особой моралью, они с легкой душой предпочитали экономить деньги в обмен на свое еще немного потраченное время и ресурсы своего тела. Иногда Михаил отказывался от таких предложений, но иногда…

Сейчас же мужчина совсем не помнил, чтобы во сне снимал с себя одежду. Последнее время он вообще мало что запоминал. Захватив футболку и покинув свою комнату, Михаил решил, что самым логичным продолжением утра будет повторение своего ночного ритуала. А именно, посещение кухни и ванной комнаты. О пробуждении сына он не волновался. Звуковой сигнал датчика был слышен из любого места в доме, настолько громко он давал о себе знать. А потому забыть о Косте было крайне и крайне сложно.

На этот раз мужчина решил начать свое утро не с бодрящего кофе, а с теплого и не менее бодрящего душа. Белая футболка, которая продержалась на нем несколько часов, отправилась прямиков в корзину для грязного белья. Ночные кошмары давали о себе знать и это очень хорошо прослеживалось на примере частой потливости. И хотя мужчина так и не смог вспомнить, когда ему пришла на ум гениальная мысль снять с себя футболку и трусы посреди ночи, это не особо его волновало. Возможно ему просто стало слишком жарко и тело на автомате избавилось от липкой и мокрой ткани.

Утренний душ разительно отличался от ночного. Нежная и теплая вода имела свойство по утрам активизировать и пробуждать организм, окончательно прогоняя кошмарный сон. Михаилу уже давно было чуждо представление о том, что вообще из себя представляет сон. Здоровый сон. Однако утренние капли воды, обжигающие тело и бьющие по лицу сильной струей, еще раз напоминали ему о том, что все происходящее вокруг было настоящим. Что кошмар ушел. Ушел окончательно.

По крайней мере до следующей ночи.

Мужчина все стоял и стоял, впитывая в себя потоки теплой воды. Вода из крана не превратилась в обжигающую лаву, что превращает тело в бесформенную жижу. Не превратилась вода и в лед, осколки которого могли бы сделать из человека решето. Нет, все это могло быть только в нездоровом и болезненном сне, и чем больше Михаил проводил время под душем, тем больше в нем набиралось уверенности в том, что он крепко стоит на ногах. Здесь, в реальном мире.

И это было хорошо.

Покончив с душем, Михаил натянул на себя трусы, клетчатые домашние шорты цвета мутного сапфира, а верхнюю часть тела облачил в новую футболку. На этот раз футболка была невзрачного темно-красного цвета, без каких-либо рисунков или эмблем. Дойдя до лестницы, ведущей на первый этаж, он, однако, не спешил спускаться и направился чуть дальше, в самую дальнюю комнату с правой стороны коридора.

Дойдя до двери комнаты сына, Михаил взял для себя еще несколько секунд на то, чтобы дать шанс датчику активировать динамик чуть раньше, чем хозяин дома сам разбудит своего сына. На часах было 8:59 и Костя, если он еще не проснулся, уже в скором времени покинет царство Морфея. И скорее всего это произойдет в следующие шестьдесят секунд. После навалившейся на подростка инвалидности, спокойный сон давался мальчику крайне тяжело, однако теперь он приобрел уникальную способность вставать всегда в одно и то же время в независимости от ситуации.

И тут динамик в спальне Михаила зазвенел, словно тысяча колоколов. Иногда мужчине и вовсе казалось, что он является обладателем самого огромного будильника на земле, которым можно поставить на ноги разом весь город. По пробуждению Кости можно было смело сверять время и если обычный будильник периодически давал сбои, то организм подростка – почти никогда.

Мысленно улыбнувшись и отстучав короткую мелодию костяшками пальцев по двери, Михаил ободряюще крикнул:

– Все, все, все! Пожалей мои барабанные перепонки, Константин! Что случилось!? Ограбление банка? Или неужто наш король проснулся? А ваша верная охрана, как раз стояла рядом и караулила ваш чуткий сон! Обворожительные воровки еще не успели пробраться в окно ваших покоев? Хех, ладно, тогда мне не придется краснеть! Я вхожу, сынок!

В ответ из комнаты Кости не донеслось ни одного звука, который мог хоть как-то прокомментировать импровизированную речь отца. Впрочем, ответа хозяин дома и не ожидал(по крайней мере вразумительного ответа), а потому, не теряя времени, бойко открыл дверь, ведущую в комнату сына. Мужчина даже не заметил, что все это время сжимал дверную ручку с такой силой, что пальцы и ладонь побелели, а лицо Михаила всего на мгновенье перекосилось от гнева.

4

Комната Кости была чистой и уютной. Отчасти потому, что Костя физически не мог устраивать здесь беспорядок, а отчасти эта была заслуга Михаила, регулярно протирающего в комнате сына пыль, что копилась здесь не слишком часто. Все вещи в комнате лежали там, где им и было положено лежать. Книги аккуратной стопкой были разложены по полкам, учебники уютно разместились на столе возле окна. Одежда нашла свое пристанище в шкафу, а не как полагается для подросткового возраста, на полу(и это в лучшем случае). В дальнем углу расположилась одиноко стоящая гитара. В комнате было совсем мало вещей: шкаф, стол да двуспальная кровать. Нетипичная обстановка для подростка, но благодаря ей комната казалась намного больше и это создавало ощущение простора. Для инвалида колясочника вообще было крайне несвойственным иметь много вещей: недуг все равно не позволял пользоваться большинством из них.

Для Михаила Костя так и остался подростком, хотя ему уже стукнуло девятнадцать лет. Но за последние два года сын так и не вырос и не возмужал, а наоборот. Он стал худым и сухим, стал иссушенной мумией.

Были и другие приятные моменты в комнате Кости. Наличие окон на солнечной стороне, давали о себе знать большим потоком света. Михаил искренне считал, что во всем доме нет места теплее и уютнее. Как для тела, так и для души.

Михаил стоял и на мгновенье словно ушел куда-то внутрь своего сознанья. Он мечтал о том, что зайдя в комнату сына, увидит полный беспорядок. Вокруг творился бы настоящий хаос, но именно он бы свидетельствовал о том, что его устроил Костя. Костя, который может ходить. Костя, который может двигать своими руками в произвольном порядке и устраивать беспорядок в своей комнате. Костя, который снова стал полноценным подростком. Полноценным… человеком.

Но сегодня было совсем другое начало дня.

Когда отец семейства зашел в комнату, глаза Кости и Михаила столкнулись, и мужчина подумал о том, что за последние два года он так и не привык видеть своего сына таким. Костя лежал на своей кровати и его кисть располагалась на деревянной боковине, почти рядом с красной кнопкой. Левая кисть и часть предплечья мальчика, единственная часть тела, которой он мог произвольно двигать помимо головы, были всегда наготове. Михаил невольно сравнивал их с единственными оставшимися бойцами. Все близкие товарищи были перебиты врагом. Но настоящие воины никогда не сдавались и шли до конца, хотя бы потому, что просто могли. Потому что так было положено.

И думая об этом, Михаилу становилось немного легче. Отец уверял себя в том, что оставшимся частям тела Кости, которыми он мог худо-бедно управлять, положено находиться в строю. Это было частичкой проявления жизни, сломленной, но не до конца потерянной.

Костя молча перевел свой пустой взгляд на инвалидное кресло, стоявшее прямо возле кровати и отец ответил на этот взгляд легким кивком. На само кресло мужчина никогда старался не смотреть. И не потому, что оно напоминало об инвалидности родного сына. Об инвалидности Кости говорило все, стоило только взглянуть на рослого 19-летнего парня. Нет, дело было совсем в другом. В одном крошечном элементе, дополняющим само средство передвижения Кости. Этот элемент представлял собой небольшую фразу, некий девиз, ключевое слово, которое ранило Михаила до глубины души. Слово, которое Костя однажды умудрился написать на боковой раме своего «коня» единственной подвижной кистью и предплечьем. Слово, которое Костя написал так коряво, что со стороны это больше походило на череду хаотичных линий и закорючек, но Михаил разобрал бы это слово, даже если бы его начертила сломанной лапой бешеная курица. Слово, которое возвращало Михаила в детскую. Слово, которое возвращало Михаила в прошлую жизнь.

Лучшую жизнь.

«Вера»

Мужчина сделал пару шагов навстречу Кости и оказавшись у самой кровати сына, преступил к стандартной процедуре. Взяв юношу на руки, он аккуратно перенес его с кровати и усадил на инвалидное кресло. Это давалось ему легко, уж слишком сильно Костя исхудал после навалившейся на него инвалидности. Иногда мужчина думал о том, а не испариться ли его сын со временем, теряя килограмм за килограммом. Это ведь могло…

«Решить все проблемы?»

Все это время, что Михаил держал своего сына, Костя старался не смотреть на отца и лишь его левая кисть криво, но довольно крепко сжимала футболку хозяина дома. Михаил мог легко ее отдернуть, как отдернул бы лапку котенка, что так же неумело, но крепко цеплялся за одежду своих хозяев. Рука Кости была неказиста и даже отпугивала, но эта была рука его сына.

Проверив, хорошо ли усажен Костя в инвалидном кресле, Михаил еще раз улыбнулся своему сыну и молча повез его в ванную комнату. Молчал и Костя. Из одежды на нем были надеты лишь памперсы для взрослых, унизительное зрелище, однако так необходимое для него в это нелегкое время. Не имея возможности посещать уборную самостоятельно, данное решение было самым выгодным и простым, хотя Костя, к счастью для всех, справлял все свои нужды в памперс крайне редко. Спать в чем-то поверх памперсов взрослый подросток не любил, к тому же в одежде он сильно потел под одеялом, а для инвалида резкие смены температуры вызывали крайне неприятные последствия.

Тишину между отцом и сыном нарушало лишь движение пальцев Константина, которые зафиксировались на пульте управления инвалидным креслом. Костя прекрасно понимал, что сейчас отец везет его сам, однако привычка передвигаться с помощью небольшого рычажка на пульте управления давала о себе знать.

После того как отец помог сыну разобраться с такими нерешаемыми вопросами для инвалида, как утренний душ и смена памперса, глава семейства повез своего сына обратно в комнату. Там, переодев Костю в домашние штаны и футболку с длинным рукавом, Михаил бойко проговорил:

– Завтрак будет готов через десять минут, ваше превосходительство! – и переступив порог комнаты Кости, хозяин дома побрел на первый этаж.

5

– Папа?

«Нет, мне это просто прислушалось. Или же это все то же сон и я все еще не проснулся. А значит граница с реальностью стала еще тоньше и я окончательно схожу с ума. Однако пусть лучше будет так, чем окажется, что голос реален, умоляю тебя, боже, боже, боже…»

Дойдя до лестницы, ведущей вниз, Михаил остановился на пару секунд. Снова повернулся в сторону детской комнаты.

– Если ты еще раз позовешь меня, позовешь внутри моей головы, я сожгу тебя дотла – прорычал Михаил и заставив себя улыбнуться, вернулся к лестнице.

К лестнице, которая превратила его сына в инвалида.

Спускаться по ней, как правило, для него всегда было болезненнее, чем подниматься по ней. Так было и с детской. Выходя из спальни, он и вовсе на нее не смотрел. Для этого просто не было никакой необходимости, ведь дверь, ведущая в комнату, располагалась чуть позади и ее всегда можно было игнорировать.

Про себя Михаил называл эти места в доме «запретные зоны» или же «горячие точки». Вступи на них хоть на мгновенье и подорвешься, точно на мине. На мине болезненных воспоминаний. В такие моменты Михаил чувствовал, что этот дом совсем не его. Что этот дом совсем ему не родной.

Пока мужчина стоял и смотрел на Калечащую Лестницу с высоты второго этажа, невольно воспоминания возвращали его в декабрьский день две тысячи четырнадцатого года. В день, когда все и произошло. Каждый раз думая об этом Михаил ощущал резкий запах елки, украшенной новогодними игрушками, ощущал запах пунша, что активно распространялся с кухни по всему дому. Он чувствовал на себе мягкий свитер, связанный для него Анной в далеком прошлом. Свитер был яркий, в зеленых и белых тонах. На свитере были изображены олени.

«Потому что ты самый настоящий олень – сказала Анна, – Но я все равно тебя люблю»

Из колонок телевизора в зале доносились рождественские песни церковного хора. В тот день Костя собирался с друзьями на вечеринку в честь наступление нового, несущего лишь хорошие события, года. Он обещал не задерживаться долго, потому как в канун праздника нужно быть с семьей, даже если от нее почти ничего не осталось. Одним словом, вечер обещал быть тихим и уютным.

Но потом в голове возникали и другие картинки. В них Костя, спускаясь на первый этаж, словно в замедленной съемке, падает прямиком вниз по лестницы. Почему и как спрашивать не у кого. Это был несчастный случай, слишком несправедливая вещь, из-за которой за все случившееся даже не на кого возложить вину. Возможно Костя запнулся об одну из ступенек, а возможно его подвели его же ноги. И вот, Костя падает вниз. Туда, где закончится его нормальная жизнь. Туда, где начнется настоящий ад. Успел ли он в тот момент подумать хоть о чем-либо? Мог ли он представить, что это падение перевернет всю его жизнь?

В голове Михаила возникала картина того, как все происходило в тот роковой день, в декабре две тысячи четырнадцатого. Будто бы сам Михаил видел падение сына, собственными глазами. Как это может быть? Он же лежал в своей спальне, думал о собственных мыслях и даже не подозревал, что через несколько секунд случиться что-то не поправимое. Не видел, не знал… но откуда все эти картинки в голове? Они возникали сами собой и хоть мужчина пытался отогнать их прочь, но при виде Калечащей Лестницы они снова врезались в голову, словно автомобиль на огромной скорости врезается в кирпичную стену. Что за игры подсознания?

Вот картинка того, как Костя спотыкается о собственные ноги.

Вот картина того, как Костя резко подается вперед.

А вот картинка того, как Костя летит, летит, летит…

И падает.

А Михаил смотрит на это со спины сына. Как будто…

Да, этот день мужчина будет помнить всю свою жизнь. Такие дни, должно быть, вообще невозможно стереть из памяти, как бы сильно ты этого не хотел. К воспоминаниям о таких днях можно лишь возвращаться, намеренно или случайно, но так или иначе они всегда где-то рядом. Словно незаживающие раны, эти воспоминания вскроются вновь и разольют кровь повсюду, стоит лишь одним случайным намеком дать о них знать. И каждый раз, о том роковом дне Михаилу напоминала лестница в собственном доме.

Сейчас лестница, конечно, выглядела совсем иначе. Теперь к ней был приделан специальный пандус, а всю стену вдоль лестницы украшал длинный металлический поручень. Сам пандус был выдвижной, потому как Михаил искренне верил, что когда-нибудь его сын сможет встать на ноги. Верил, должно быть больше, чем сам Костя, не говоря уже о врачах, которые поставили на сыне Михаила большой и жирный крест. Мужчина верил, верил и мечтал, что когда-нибудь он разберет этот злосчастный пандус и зашвырнет его в самые отдаленные места, откуда никогда и ничего уже не может вернуться. Но все эти мысли, как говорилось ранее, были мимолетны и Михаил, мгновеньем позже, спустился по лестнице на первый этаж и направился прямиком на кухню.

6

На завтрак мужчина сделал себе и Косте яичницу, однако только в завтрак сына добавил кусок ветчины. В последнее время Михаила начинало тошнить при виде любого вида мяса животного происхождения. Их и так было слишком много в… его кошмарах. Так же Михаил сделал отдельно кофе для себя и фруктовое смузи для Кости. Почему-то с завтраком Михаилу хотелось разобраться особенно быстро. Рано или поздно, но Костя спуститься вниз, а звуки колес, двигающихся по пандусу, были для мужчины невыносимы. Порой, этот звук был особенно противен и казалось не утихнет никогда. В такие моменты Михаил был уверен, что его нервы не выдержат, и он закричит. Однако Костя уже успел спуститься на первый этаж и медленно проехал до кухни, уткнувшись коляской прямо в стол.

«Он словно паркуется на автостоянке – вдруг пришло на ум мужчине – предъявите ваш талон, юный господин!»

Михаил решил осторожно опробовать яичницу. Пережевав ее как следует, он отметил, что из его рта не потекла пена, а глаза не налились кровью. Значит яичница не отравлена и Михаил окончательно уверил себя в том, что он не спит. Хотя в глубине души он понимал, что ни обрушавшийся потолок, ни смертельно опасный душ и даже ни отравленные ядом яйца не могли стать частью его ночных кошмаров. Потому что долгое время, как и сегодняшней ночью, мужчине снилась совсем другая картина. Картина, наполняющая его сознания ужасом. Картина, где Михаилу являлось нечто, куда более разрушительное, чем природные катаклизмы. Картина, где перед ним представало…

«Нет, хватит»

Звук от дверного звонка застал Михаила в тот момент, когда он, разобравшись с завтраком, помогал разделаться с ним и Косте. С завтраком юноша разделался почти вовремя, ибо сам он не любил, когда за этим процессом наблюдает она или того хуже, когда она начинает кормить его самостоятельно.

Прекрасно понимая, что именно эта самая она стоит по ту сторону двери, Михаил в несколько прыжков пересек кухню и направился к порогу. Только единожды мужчина прервал свой путь, коротко взглянув на яблоню через окно.

«Где бы ты хотел оказаться сейчас, Миша? В какие бескрайние просторы твоя фантазия окунет тебя на этот раз?»

«В те, где меня ждет Анна – подумал Михаил»

Иногда мужчине казалось, что теперь это дерево единственное, что греет душу. Но от этих мыслей ему тут же стало стыдно.

Открыв дверь, перед взором Михаила предстала молодая девушка. Легкий красный пуховик заканчивался на уровне коленей. На девушке были одеты светлые джинсы, кожаные черные сапоги. В руке она держала большую коробку конфет.

– Это мне? – спросил Михаил, изображая наигранное смущение, – Оля, ну вы просто искушаете меня! Еще несколько месяцев таких презентов, и я не смогу влезть в салон своего автомобиля.

Ольга, у которой слова Михаила вызвали по-настоящему смущенную и по-доброму укорительную улыбку, перешагнула порог, бойко приветствуя хозяина дома:

– И вам доброе утро, Михаил. Пешие прогулки полезны.

– Скажите это моему сыну – подмигнул Михаил и тут же добавил – Вы не замерзли?

– Немного – ответила Ольга, попутно расстегивая свой пуховик. – Осень уже начинает плавно перетекать в зиму, хоть и снега еще совсем мало. А вот воздух стал значительно холоднее. Того глядишь и скоро придется доставать из ниши валенки…

– А еще шапку ушанку, шерстяной шарф и варежки на резинке и набор юного сибиряка готов – закончил мужчина, чем заставил Ольгу сменить легкую улыбку на еще более широкую – Проходите, Оля. Кстати, как Фантик?

Фантик был и по сей день является домашним котом и любимцем Ольги.

– Все хорошо. После того как он начал плохо есть корм, стал слишком вялым и перестал посещать лоток, я отвезла его к ветеринарному врачу. Последнее меня изрядно напугало и не зря. Фантик не мочился целые сутки… Врач провел пару обследований, взял кровь и сделал УЗИ. По итогу всего он сказал, что у моего кота выявлен хронический цистит. Прописал кучу таблеток и сказал прийти на повторное обследование. А еще у него отводили мочу через катетер. Ужасное зрелище.

– Черт. Если бы мне публично засунули катетер туда, куда приличные люди даже и не смотрят, я бы подался в монахи.

– Думаю Фантик еще после кастрации принял обед безбрачия – Ольга пыталась улыбнуться, но улыбка вышла слабой – В уретре… у него скопилось там очень много песка, образовалась пробка в мочеточнике. Если бы я затянула, то мочевой мог просто лопнуть.

– Боже. Надеюсь вы поправитесь. И вы присутствовали при всех этих процедурах?

– Конечно – ответила Ольга, словно это что-то само собой разумеющееся – ведь это мой кот. Да и моя работа предполагает быть в трудную минуту с теми, кто в этом нуждается.

– Поэтому я вас и нанял – Михаил по-дружески подмигнул Ольге.

– И поэтому я отмечу ту знаменательную дату горячей чашечкой кофе! Брр, кажется мороз все еще меня не отпускает…

И пока Михаил учтиво повесил пуховик девушки на вешалку, Ольга последовала его совету и направилась прямиком на кухню, попутно ставя свои сапоги возле остальной обуви. Теперь под пуховиком на девушке можно было разглядеть свитер нежно-персикового цвета. А как Ольга шагала… В последнее время ее шаги и походка отдавали такой уверенностью, словно она жила в этом загородном доме всегда. Хотя, честно говоря, теперь так оно и казалось.

– Вы завтракали? – крикнул мужчина девушке вслед, пока та поприветствовала Костю.

У мальчика остался небольшой след от яичницы на губах, однако девушка предпочла об этом умолчать.

– В холодильнике осталось еще несколько кусочков бекона – не унимался Михаил – Могу организовать вам завтрак за пару минут.

– Спасибо, я успела перекусить дома, – ответила Ольга, поставив коробку с конфетами на стол – Но от кофе бы все же не отказалась.

В ответ на это Михаил устремил на девушку указательные пальцы обеих рук, имитируя киллера, нацелившего два пистолета на свою жертву, и произнес:

– Вы знаете где все лежит, Оля. Простите, но кофе вы делаете куда лучше меня. Так что я пока вас оставлю.

– Конечно – кивнула Ольга и повернулась к верхним шкафчикам, чтобы найти там все самое необходимое. Теперь, после столь долгого времени пребывания в доме Громовых, девушка ориентировалась в окружающем пространстве, должно быть, лучше, чем сам Михаил. И он это знал. Они оба это знали. Как-никак Ольга работала здесь уже полгода.

– Ну, Костя, чем мы займемся сегодня? – с улыбкой спросила девушка, маяча возле кофеварки.

Костя ответил молчанием.