Читать книгу Республика Татарково – 2. Туманная зыбь - Александр Миронов, Александр Леонидович Миронов - Страница 17

Накануне выборов народных депутатов в Местный Совет, по инициативе Генерального директора Татаркова, была организована его встреча с кандидатами в депутаты. В зале заседаний Совета не хватало мест. Дополнительно были расставлены в проходах между рядами стулья, а нескольким опоздавшим пришлось стоять в дверях.

Кандидаты, чувствовалось, были взволнованы, в приподнятом настроении.

Крючков Геннадий и Лобановский Николай сидели на последнем ряду. Они пришли на собрание минут на двадцать раньше и поэтому могли даже выбрать себе место. По скромности своей – подальше от президиума, в углу у стены ближе к окну.

Увидев в Поссовете Крючкова, Николай радостно воскликнул:

– Во! Рад тебя видеть! Я же говорил, что тебя выдвинут.

– Ага, выдвинули… – с грустной усмешкой ответил Геннадий.

…На состоявшемся неделю назад собрании трудового коллектива, Геннадия избрали кандидатом в депутаты в поселковый Совет Народных Депутатов.

Ведущий собрания председатель трудового коллектива (СТК) Николай Астафьев, объявил следующий пункт повестки дня:

– Товарищи, последний вопрос: Выборы кандидата в депутаты местного совета от нашего коллектива. – Он обвёл аудиторию вопрошающим взглядом. – У кого есть предложения по кандидатурам?

Работники цеха стали переглядываться и какое-то время молчали. Крючков сидел в середине актового зала и отчего-то почувствовал сосредоточение нескольких взглядов на себе. Невольно заёрзал.

Волковичев-старший, бригадир электриков, поднял руку.

– Давайте, Владимир Иосифович, слушаем вас.

– Я предлагаю Плюшевого Виктора Васильевича.

– Так, хорошо, – одобрил Астафьев.

– Он давно у нас работает, зарекомендовал себя как грамотный специалист и толковый руководитель. Мастер энергоучастка, секретарь партийной ячейки, да и как человек – неплохой.

– Так, хорошо, – повторил председательствующий и кивнул секретарю Чебертун Галине, записать фамилию кандидата в протокол собрания. – Спасибо, Владимир Иосифович.

Владимир Иосифович сел.

– Так, дальше. Кого ещё?

С места голос подала Антонида Серёгина:

– А ты себя впиши.

– Э-э, нет. Во-первых, так нельзя выдвигать, а во-вторых, если бы я чувствовал такую необходимость и способность работать в Советах, я бы, может быть, и самовыдвинулся.

– Не скромничай, у тебя есть способности.

– Нет, Тоня, одному человеку занимать по две-три должности – это не практично. Тогда ему некогда будет заниматься своей непосредственной работой. Мне бы справиться с СТКа. Тоже дело новое.

Советы Трудовых Коллективов на предприятиях были созданы недавно, с непонятными функциями, с неясными перспективами, какое-то общественное нагромождение параллельное с профсоюзом, и в цехе Астафьев стал его председателем месяц назад.

– Справишься, – настаивала Антонида. – У тебя, вон, какая большая голова и лысая. Мыслям есть, где разгуляться.

У Астафьева были глубокие залысина. Он, как и Шилин, старался носить кепку. Но на собрании и тем более в президиуме быть в головном уборе… Этого себе не позволял даже Никита Сергеевич Хрущёв.

Поднялся Шилин. Погладил свою лысину.

– Погоди, Тоня, – остановил он женщину. – Чё мы толочем тут воду в ступе? Есть один кандидат, хорошо. А я предлагаю своего кандидата.

– Так, давай, Евгений Палыч.

– Вон, Крючкова выдвинуть надо, Генаху.

Гена почувствовал, как у него кожа загорела под волосами на голове. И он закачал ею из стороны в сторону, остужая.

– Ты, ёшкин клёш, не качай, не качай киболкой. Вписывай его, Коля, в список, вписывай. Я знаю, чё говорю.

– Нет, я беру самоотвод, – подал голос Крючков.

– Все самоотводы, при обсуждении кандидатур, – заявил председательствующий.

– Вот и правильно, – поддержал Шилин и сел на место.

– Коль, тогда и себя впиши, – вновь стала настаивать Серёгина.

– Тоже правильно, – поддержал Павел Павлович.

– Ну-у, так собрание у нас затянется до утра, – пропела Разина Фрося.

– Так вот, давайте, поактивнее… – предложил Астафьев. – Ещё будут выдвиженцы?

– Предлагаю начальника цеха, Дончака Николая Митрофановича, – поднялась Разина.

– Так, стоп! – отозвался Дончак из первого ряда. – Что касается моей кандидатуры, даже в список не вносите. У меня и так дел по горло и заседать в Совете мне просто некогда. Есть три кандидатуры, и хватит. Обсуждаем их.

Подал голос Филиппов.

– Я предлагаю Васильева Васю.

Зал засмеялся. И кто-то вставил сквозь смех:

– А что, там спать – самая подходящая кандидатура.

Василий обвёл соловыми глазами аудиторию, в его глазах было мелькнула какая-то мысль, но он тут же её упустил.

– Ладно, подведём черту, – объявил Астафьев.

– Погоди, Коля, – поднялся Угаров. – От слесарей тоже есть кандидатура. Предлагаю Геннадия Клочекова. Он наш бригадир…

– Ага! – воскликнул Казачков с места. – Он не курит и теперь не пьёт, в депутаты подойдёт.

– Вот и я об том же, – поддержал Угаров.

Поднялся Клочеков.

– Беру самоотвод. А если выдвинете не по моей воли, то – на зло запью, – и грузно осел на стул.

В зале засмеялись. Но недружно.

– Ладно, – повысел голос Дончак. – Есть три кандидата – голосуем. Давай, Николай, начинай голосование.

Николай кашлянул в кулак и поднял список выдвиженцев.

– Начинаем обсуждения списка в порядке поступления кандидатур. Первым у нас на выдвижение Плюшевый Виктор Васильевич. Какие будут предложения по данной кандидатуре?..

Зал молчал.

– Да, что там, оставить в списке для голосования, – подал голос Клочеков Геннадий. – Голосование покажет – кто есть кто.

– А то и – ху ес ху, – подсказал Угаров.

– И это тоже, – согласился Геннадий. – А так действительно, до ночи тут прозаседаем.

Его поддержали слесаря.

– Давай дальше!

– Вторым в списке – моя кандидатура. Но я уже объяснил свой самоотвод. Следовательно, свою кандидатуру я вычёркиваю.

– Ага, своя рука владыка.

Председательствующий не отреагировал.

– Третьим у нас по списку идёт Крючков.

Геннадий, ожидавший этого момента, поднялся.

– Нет, я не готов к этой работе, – заявил он. – Поэтому прошу меня исключить из списка. Беру самоотвод. Тем более, как вам стало известно, что с недавних пор я злостный нарушитель общественного порядка и беспробудный пьяница.

– О! – подскочил Шилин. – Вот за ето его и надо наказать! На исправление его в поссовет!

– Свой корешок в Совете будет, – поддержал Казачков.

В зале рассмеялись.

– Вот там тебя и подтянут. А то – не готов? Да ещё как готов! Ты, Гена, не дури! Выдвигает тебя коллехтив, так нечего ерепениться против коллехтива.

– Ты, Палыч, ещё не коллектив. Но не в этом дело. Я никогда не работал в общественных органах. И какой из меня общественник, депутат?

– Во, даёт! – глухо воскликнул Угаров.

– Ага, – поддержал Казачков.

– Целую котельную перевернул, и «нет у меня опыта общественной работы», – передразнил Угар Петрович. – Нечего цену себе набивать. Могёшь! – мы в тебя верим.

– Правильно! – поддакнул опять Казачков и ещё несколько голосов из зала.

– Оставляем в списке? – спросил Астафьев.

– И спрашивать не хрен, – заявил Шилин. – Голосуем, и прекращаем эти, как их, дебаты! А ты садись, Гена, и слушай, што коллехтив скажет.

Геннадий осел на место, встряхивая головой.

– И так, у нас две кандидатуры, за них и голосуем, – подытожил председательствующий.

– Давай! Да прекращаем, как Пал Палыч говорит, дебаты, – подторопил Ананьин.

– Вопрос: как голосовать будем – открытым голосованием или тайным?

– Да, давай, открытым! – зашумели в зале. – Этак и на автобусы опоздаем.

– Вообще-то сейчас открытое голосование считается не демократичным видом голосование, советуют – тайное.

– Ну, где демократия, там и пусть писаниной занимаются, а нам скрывать нечего и некогда. Голосуем открытым, и по домам, – сказал Клочеков. Его поддержали.

– Ну что же, ставлю на голосование: кто за то, чтобы голосование прошло открытым?

Вопрос прошёл – единогласно.

– Теперь по кандидатурам. Кто за парторга и мастера электроучастка товарища Плюшевого Виктора Васильевича, прошу поднять руки.

Поднялось редкое количество рук, и в основном рабочих из бригады электриков. Последним руку вскинул Васильев, его кто-то подтолкнул в бок.

Собрание закончилось, работники цеха поднялись с мест и поспешили из актового зала. А Крючков сидел, несколько ошеломлённый итогами голосования.

Подошёл Шилин.

– Ну, чё сидишь? Пошли.

– Ну, ты, Палыч, выдал… – выдохнул Гена.

– Это те за мои страдания.

– Какие ещё страдания?

– А помнишь письмо, что мы писали в собес?

– Так ты разве из-за меня тогда страдал?.. – усмехнулся Крючков.

– Вот-вот, ёшкин клёш. Пошли. Теперь посмотрим, как ты будешь страдать, кандидат в депутаты? Я ещё позабочусь, чтоб тебя обязательно избрали депутатом. А то – самоотвод, не могу. Могёшь. Там тебя Родион Саныч научит, подтянет до насушного уровня.

– Вот и верь после этого людям… – вновь усмехнулся Геннадий, вставая.

– Вот и верь.