Читать книгу Менады - Александр Нерозников - Страница 5

Жизнь её до того подарка текла самым банальным, самым обычным для Огрызково, для Бологое, да пожалуй и для всей провинциальной России образом: мама, бабушка, сынок-шалопай и муж-недоумок в древнем срубе на болотистом берегу Огрызовского озерка да краткосрочные любовники на работе бухгалтером в «Теплосетях». Новый любовник, майор Карагой с вырубленым словно бы топором из дерева лицом, за глаза которого в полиции прозвали Куб Кубыч (при росте 164 весил 96 кг, причём, без капли жира!) по сути своей не был бабником, у него была прелестная, очень хозяйственная жена-блондинка с двумя хулиганистыми сынками-школьниками, шикарный двухэтажный особняк с личным спортзалом в подвале, серый Lexus UX 200, трёхлетний золотистый лабрадор и бесшерстый жутко злючий кот. Нет, бабником он не был, но по статусу, может быть и ложному, в мужском коллективе ему было весьма престижно показать (словно бы невзначай!) длинноногую синеглазку Юлию, похвастать ей. Что он и делал в течение уже двух лет, таская её по загородным отелям, где оттягивались многие старшие офицеры, переодевшись в гражданку. Никаких подарков (кроме обычных вызволений непутёвого муженька) он ей никогда не делал, тем удивительней выглядело это действо – слегка смущённо посмеиваясь после сверхбанального секса тыркнул пальцем на прикроватную тумбочку:

– Взгляни-ка там на столике!.. Думаешь это фонарик? Ха-ха!..

Устройство выглядело как чёрный цилиндрический фонарик со снятым отражателем, на том месте была неглубокая полая трубка.

Придерживая сползающее покрывало, она (скорее из вежливости) повертела цилиндрик в ладони:

– Ну и что это?

– Это чтоб хулиганы и насильники, ха-ха, не напали! Типа шокера, только бесконтактный, дистанционный, так сказать!.. – пару раз щёлкнул вызовом прислуги на стене. – Наведи на них, кто там явится, и просто нажми кнопочку!

В дверь постучали, и нарисовался юный заспанный очкарик:

– Добрый вечер! Чего желаете?

Юлия направила на него устройство и включила.

Мальчишка аж подпрыгнул, взвизгнув как от боли, глаза за стёклами очков полезли из орбит, даже прилизанные серые волосёнки на макушке встали дыбом. И с диким рёвом вылетел, забыв прикрыть за собой дверь.

Несколько позже уже дома, лёжа в постели поздним субботним утром, она вдруг нашла в сумке подаренный приборчик, о котором, признаться, уж и позабыла. Услужливый иногда Паша принёс с кухни свежезаваренный кофе. Накануне он провернул какую-то свою операцию, принёсшую хоть немного, но зато незадекларированной налички. И очень гордился этим. Круглая физиономия его прямо лучилась довольством.

Юлия дождалась, пока он поставит поднос на журнальный столик, и…

Ожидая удобного момента (не дай Боже, ещё только что вскипевший кофе опрокинет!) она вертела трубочку в руках.

Он повернул к ней сияющее, как медный таз, лицо. Оторвав руки от кофейника.

Она нажала кнопочку.

Она ждала, что муженёк рванёт, как напуганный кот, прочь. Но он вдруг просто скуксился – тяжело вздохнув, присел в кресло спиной к ней и стал перещёлкивать каналы телевиденья. С опущенными плечами и головой.

– Эй! Ты чего? – окликнула его она. – Мы кофе будем пить, или как?

– Пей сама!.. – не оборачиваясь, утробно прорычал он. – Я иногда так тебя ненавижу, что готов просто убить!

– За что, дорогой мой?! Я что-то не так сделала?

Про себя она решила, что прибор просто испортился. Или разрядился. Стала искать клемму подключения зарядки. Которой у неё, кстати, и не было, в смысле – зарядки. Может он на батарейках?

– Всё ты делаешь нормально… – он тяжело вздохнул. – Просто я устал, наверное!..

– Так попей кофейку! Взбодрись!

Задняя гофрированная крышечка прибора свободно поворачивалась в одну и другую сторону. С какими-то сухими щелчками. И лишь теперь она разглядела крошечные символы над делениями. Щелчки раздавались, когда эти смайлики становились напротив стрелки на корпусе.

– Да расхотелось что-то, мать его так!..

Она установила «улыбку» к стрелке и снова нажала кнопку.

Паша расхохотался, запрокидывая голову на спинку кресла. Он так ржал, что физиономия сделалась пунцовой. И тыкал пальцем в экран, где миловидная дикторша вещала о погоде.

– Ты погляди!.. Погляди на неё!.. Это ж просто уссачка!.. Не!.. Я просто не могу!.. – содрогаясь от смеха, упал грудью себе на колени.

Юлия задумалась. Этот прибор был не просто шокером, это было нечто более сложное, гораздо более сложное. И ценное. Если бы Куб Кубыч знал, что это, он бы вряд ли подарил!

Один символ был не понятен – личико, примеряющее маску. Она обнаружила этот смайлик уже на работе, рассматривая устройство через концелярскую лупу. Нашла она и отверстие для подключения зарядки – смартфоновская вполне подходила.

Все последние дни после получения этого интересного прибора Юлия почувствовала себя счастливой. Такой счастливой она была лишь когда влюбилась в колледже. Избранником её девичьего сердца оказался тренер по самообороне Арсений. Руководство колледжа решило после серии изнасилований предыдущим летом пригласить его из местного клуба Каратэ-Киокусинкай в здании бывшего городского ДК. Это там, на берегу озера напротив гостиницы, где когда-то стоял знаменитый дом Путятиных и где, по рассказам местных любителей старины останавливались и императоры. По вторникам и пятницам Арсений учил девиц давать отпор агрессорам. Надо сказать, не очень успешно. Пигалицы думали совсем о другом во время занятий.

Сэнсей приезжал на своей синей тойоте и парковался за спортзалом колледжа в глухом закутке у мусорных баков. А девчонки в это время следили за ним из окон второго этажа. Высокий, атлетически сложенный и, что поражало, абсолютно спокойный блондин. Он никогда не выходил из себя. Даже когда его, как это свойственно подросткам, провоцировали. А провокаций было множество! Почти на каждом занятии кто-то падал в обморок или сверкал «нежданно» обнажившейся грудью. Арсений словно бы и не замечал их игр и притворств, вёл себя как истинный джельтмен. С олимпийской улыбкой ждал, пока поправят одежду или относил могучими руками на лавку и просил принести воды.

Влюблённая Юлия не выделывала таких трюков, она лишь мечтала и по ночам записывала на диктофон признания. Тогда ещё смартфонов не было.

А теперь в руках её оказался гораздо более крутой прибор. И последнее деление, изображающее «примеряющего маску» она умудрилась испробовать на себе. Впрочем, совершенно случайно.

Со своим прямым начальником пятидесятилетним главбухом Фёдором Иванычем, древним морщинистым казановой, у неё складывались весьма неприязненные отношения. Тот пускал слюни на каждую юбку, попадающую в его поле зрения. И многие из её сослуживиц этим вовсю пользовались. Она же сразу не поддалась, и, как следствие, была зачислена в разряд плохих работников. Глупым необоснованным придиркам не было числа, её постоянно лишали премий и заслуженных отгулов. И вся эта хренотень продолжалась уже больше пяти лет. Она уже подумывала о смене места работы.

И вот он вызвал её «на ковёр» за якобы очередной недосмотр в документах. Сначала она привычно расстроилась, но вспомнив об имеющемся в кармане Устройстве, приободрилась.

Тиская во вспотевшей ладошке эту спасительную трубочку (почти палочку-выручалочку!), Юлия отворила дверь кабинета начальника.

Но за столом вместо него сидел уже почти позабытый Арсений. Со свехспокойной улыбкой Будды он поднял кипу листков:

– Ну и сколько это будет продолжаться?! Юлия Викторовна! У меня складывается впечатление, что вы озабоченны чем-то не имеющим никакого отношения к работе!

Ошарашенная, она совершенно механически нажала кнопку в кармане.

Арсений вздрогнул, что ему было совершенно несвойственно, и даже немного растерялся:

– Машенька, милая, что ты здесь делаешь?

Ей хотелось воскликнуть, что она вовсе не какая-то Машенька, но влюблённый взгляд!.. Нежданная симпатия глубоко симпатичного человека!.. Бог мой, ослеп он, что ли?!

Обладатель четвёртого дана резко вскочил и бросился к ней. С распростёртыми объятиями. Поэтому она и промолчала.

Он усадил её в удобное (исключительно для желанных посетителей!) кресло и включил электрочайник.

Но ей необходимо было всё это обдумать, понять, что в конце концов происходит. В голове был такой сумбур, что никаких действий, никаких поступков предпринимать было невозможно, просто невозможно. Она вынуждена была оставить Арсения с его заботами неизвестно о ком. Выбежала, сломя голову…