Читать книгу Эпоха чудес - Александр Николаевич Абрамов - Страница 4

Все шло совсем не так, как она рассчитывала. Азовия думала, что теперь, когда ее брат, наконец, вернулся, они снова будут проводить время вместе. Конечно, она и не надеялась, что он начнет с ней играть. Все-таки Даниилу уже двадцать лет и у него куча обязанностей.

Но все время после возвращения он был либо на заседаниях Палаты Чародеев, либо встречался еще с какими-то чрезвычайно важными шишками, которые поздравляли его с открытием нового Перехода. Все-таки прошло почти полвека с тех пор, как был найден предыдущий Переход, который значительно расширил возможности для путешествий волшебников.

Когда Даниил оказывался в замке, все свободное время он проводил в компании новых друзей. Тех самых, с которыми вернулся из путешествия. Друзья эти, кстати, Азовии не понравились. В ее присутствии они все время молчали, а когда с ними был Даниил, даже не замечали ее, непрерывно что-то обсуждая. Один из них и вовсе везде ходил в маске. Даниил хоть и представил их друг другу, но Азовия даже не запомнила имен. Может, она злилась, что они отбирают у нее брата, а может потому, что имена у них были какие-то чересчур странные даже для волшебников.

С отцом отношения ее брата тоже не улучшились. Когда они встречались, то все время спорили. Один раз дело дошло до того, что отец пригрозил выгнать его из замка. Мол, раз он отрекся от своей семьи в пользу Палаты, пусть здесь не показывается. К удивлению, брат тут же извинился, пообещав впредь вести себя сдержанней.

Но самое ужасное, что у Даниила совсем не было времени на свою любимую младшую сестренку. За всю неделю после возвращения он так ни разу и не зашел к ней перед сном. Он даже ни разу не назвал ее «лягушонком». Конечно, она бы тут же на него рассердилась. Правда, Азовия не была уверена, что сможет сердиться на него дольше пяти секунд.

Поэтому ее очень удивило, когда однажды, пока она укладывалась спать, он зашел в ее комнату. Едва увидев брата, она тут же накрылась одеялом, сложила руки на груди и отвернулась. Пускай знает, что своим поведением сильно ее обидел.

– Сестренка, можно зайти? – спросил Даниил и, не дождавшись ответа, зашел и закрыл за собой дверь. – Положим, ты сказала «да».

Азовия старалась не смотреть в его сторону.

– Ты на меня злишься?

Тишина.

– Знаю, я совсем забыл про свою маленькую сестренку, – на этих словах он подсел к ней на кровать. – Обещаю, впредь я буду уделять тебе больше внимания.

Азовия невольно покосилась на брата, но встретившись взглядом с его небесно-голубыми глазами, вновь отвернулась. Оставаться рассерженной младшей сестрой становилось все труднее.

Так они просидели пару минут, пока Даниил не встал с кровати:

– Вижу, ты не в настроении со мной говорить.

Он направился к выходу, но едва его рука коснулась дверной ручки, Азовия, не в силах больше сдерживаться, крикнула:

– Стой!

Она мигом вскочила и в два прыжка оказалась в его объятиях. Она так крепко прижимала его, что когда он отнес на кровать, ему пришлось буквально отдирать ее от себя.

– Я никуда больше не денусь, – заверял он, аккуратно высвобождаясь от ее рук. – Обещаю. А ты стала гораздо сильнее. Хотя по-прежнему прыгаешь как лягушонок.

На эту его фразу она ничуть не обиделись. Наконец-то к ней вернулся прежний Даниил. Пускай и спустя неделю после своего возвращения.

– Ну как ты тут без меня? Все донимаешься месье Фрэя? Как твои занятия? Слышал, отец пытается учить тебя управлять государством. У него получается?

– Я стараюсь. Правда, стараюсь. Но так много все нужно знать. И все так жутко сложно.

– Неужто будущая императрица жалуется? – подмигнул Даниил.

– Я не жалуюсь, – возмутилась Азовия. – Просто с тех пор, как ты…

– … как я разбил нашему отцу сердце, – добавил он. – Давай называть вещи своими именами.

– С тех пор все сильно изменилось. Я почти не играю и все время что-то учу, – вдруг она пристально посмотрела на брата. – А ты не передумал? На счет… ты понял.

– Чтобы вновь стать наследником престола? Ну уж нет. И даже если я передумаю, отец ни за что согласится на это. Он не терпит, когда что-то идет вопреки его воле. А тем более, когда это «что-то» – собственный сын. Но главная причина в том, что я этого не хочу. Уверен, со временем ты станешь прекрасной правительницей. Да-да, я не шучу. Ты повзрослеешь, наберешься опыта, и наше государство будет в надежных руках. И ты всегда можешь на меня рассчитывать.

– Спасибо, – ответила Азовия и обняла его.

– Не за что, Ваше Магичество.

Азовия ущипнула брата.

– Не называй меня так! Лучше расскажи, где ты был все это время. За два года можно побывать во всех-всех местах на Земле.

– Прямо так во всех-всех? – усмехнулся Даниил. – Но если честно, ты не далека от истины. Я был почти во всех частях света. Пересек пустыню и побывал на Северном полюсе. Я сражался с мантикорой в Османской империи и с химерой в Амазонке. А в Шотландии я едва не оседлал келпи [Водяной дух, являющийся в образе коня]. Представляешь?

При рассказе о своих странствиях Даниил резко оживился, и глаза его засверкали.

– Но Переход ты нашел в нашей стране. Где-то на востоке.

– Да, я наткнулся на него случайно, на обратном пути. Так что я мог бы оказаться дома на полгода раньше, если бы не он.

– Полгода? Но что ты делал там все это время?

Едва она задала этот вопрос, Даниил вдруг смолк. Глаза его продолжали сверкать, но уже какими-то совсем другими огоньками.

– Учился.

– Учился? – удивилась Азовия. – Тебе было мало лицея и Палаты?

– Тебе этого не понять, сестренка. По крайней мере, сейчас.

– Я уже не маленькая, – надулась она. Впрочем, хватило ее ненадолго. – Но зачем было учиться именно там? Мог бы привести учителей сюда.

– С чего ты взяла, что я поступил иначе?

– Но полгода, Даниил! Ты мог вернуться полгода назад!

Он ничего на это не ответил, пробурчав себе под нос что-то вроде «был не готов».

– Извини, просто мне очень тебя не хватало.

Брат по-прежнему молчал, тогда она спросила:

– Ты познакомишь нас?

– Нас?

– Ну да. Меня с твоими учителями.

– С учителем. Он один.

Затем Даниил долго молчал. Даже чересчур долго, как решила для себя Азовия. В конце концов, он ответил:

– Почему бы и нет.

– Правда?

– Конечно, – оживился он. – Он мудрее всех волшебников вместе взятых. И, в отличие от них, у него нет от меня секретов. А сколько всего он знает о прошлом. В наших учебниках истории нет и половины этого. Он будто видел все своими глазами!

Азовия хотела что-то у него спросить, но ей трудно было вставить даже слово.

– Ты не представляешь, как все волшебники ошибались последние несколько лет. Нет, я не говорю, что они были не правы во всем, но… сколько же всего они скрывали. А наш отец… пойми меня правильно, я его люблю, но… он так заблуждается. Однако я сумею его переубедить. Поверь, когда он прислушается к тому, что я говорю – все изменится. И ты будешь править уже совсем другим государством.

Внезапно Даниил осекся. Очевидно, он решил, что наговорил много лишнего, о чем пока стоило умолчать. Поэтому через паузу добавил:

– А сейчас тебе пора спать.

– Я уже взрослая и сама могу решить, когда мне спать! – заявила Азовия.

– Ква-ква-ква, – передразнил ее брат. – Ложись спать, взрослая сестренка.

Она хотела что-то возразить, но он натянул ей одеяло до самых глаз и поцеловал в лоб. Затем Даниил погасил свет и вышел из комнаты. Если бы он не натягивал одеяло так высоко, то мог бы заметить, как под ним застыла ее счастливая улыбка.

После этого разговора ситуация немного изменилась. Нет, конечно Даниил был все так же неимоверно занят, но с того вечера он стал находить время на общение с ней. Вечерами они гуляли в саду во внутреннем дворе, и он рассказывал о своих путешествиях. Иногда он задавал странные вопросы, будто прощупывал ее.

Он спрашивал о волшебниках и простолюдах, и советовал пожить среди них, чтобы лучше их понять. Иногда он отчитывал ее за то, что она опять начала пропускать уроки по истории. В такие моменты она думала, что все взрослые сговорились, почему-то решив, что история – самый важный предмет. После этих нравоучений Азовия злилась на него и не разговаривала до следующего вечера, пока он опять не заходил за ней, и они не шли гулять.

Ее очень удивило, что он стал носить свою палочку в футляре. Когда она просила ее показать, Даниил всегда находил отговорки, чтобы этого не делать. Свою палочку она не скрывала – сделанная целиком из самоцвета она светилась оранжевым, потому что Азовия чаще использовала воздушные заклинания или магию света. Но она никогда в жизни не пользовалась черной магией, следы который были призваны скрывать футляры. Тогда она решила, что как-нибудь подсмотрит за Даниилом, когда он будет колдовать. А иногда брат просто учил ее всяким веселым заклинаниям.

Например, несколько дней назад он обучил ее заклинанию щекотки, от которого больше других пострадал месье Фрэй. Как-то раз он нес поднос с чаем для ее отца, когда она направила на него палочку и прошептала «сати’». Бедный слуга тут же опрокинул поднос и стал корчиться на полу в порыве дикого смеха. Император сперва страшно разозлился на его неуклюжесть, но когда спустя полминуты смех не прекратился, он позвал за доктором. А вскоре заметил спрятавшуюся за одну из колонн Азовию. Ее палочка была направлена на месье Фрэя, и император сделал нужные выводы. А она слишком поздно поняла, что попалась.

– А ну пойди сюда! – потребовал он.

Едва она опустила палочку, истерика месье Фрэя тут же прекратилась. Тот поднялся, все еще подрагивая и нервно озираясь по сторонам. Когда он понял, что стало причиной припадка, то не улыбнулся ее шалости. Азовия заметила в его глазах слезы. Она хотела объяснить, что это была всего лишь шутка, но месье Фрэй быстро собрал с пола посуду и молча удалился.

– По-твоему, это весело?

– Но папа, это всего лишь шутка.

– Шутка?! – сурово повторил император. – Как считаешь, месье Фрэю она понравилась?

– Но какая разница, папа? Он ведь слуга.

– По-твоему, он должен терпеть все твои выходки?

Азовия хотела сказать «да», но почему-то подумала, что это неправильный ответ.

– С этого момента я полностью пересмотрю твое обучение. Думается мне, что все эти уроки учат тебя чему-то не тому. И в течение следующей недели тебе запрещается колдовать!

– Но папа! – воскликнула Азовия, но суровый взгляд отца заставил ее замолчать.

– А сегодня ты пойдешь на заседание Высшего Императорского Совета вместе со мной. Пора от теории переходить к практике. Я слишком долго видел в тебе ребенка, в то время как должен был видеть будущую правительницу.

– Но я…

– Не спорь со мной! В полдень жду тебя в Зеленом зале. Стоит ли напоминать о последствиях опоздания?

– Нет, папа, – промямлила Азовия.

– Государь не мямлит себе под нос – он четко и ясно излагает свои мысли. Будь добра, повтори ответ.

– Да, ваше императорское Магичество, – ответила она, немного сгримасничав.

– А за это тебе запрещено пользоваться палочкой еще неделю. На совет можешь приходить без нее.

Едва он договорил, Азовия резко развернулась и побежала к себе в комнату. По дороге ей встретился месье Фрэй, который отвел взгляд. Она, в свою очередь, тоже его проигнорировала. Азовия решила, что она его госпожа и не должна перед ним извиняться. А вот ослушаться отца она побаивалась. Поэтому все свободное до полудня время провела в своей комнате, ворча на глупых непонимающих шуток взрослых, и за двадцать минут до положенного времени направилась в Зеленый зал.

Такой название зал носил не случайно. Стены и мебель в нем были практически полностью сделаны из малахита с роскошными золотыми вставками. Азовии даже показалось, что она вдруг очутилась прямо посреди леса. За массивным деревянным столом уже разместились все члены Совета, поочередно преклонившие перед ней голову. Все были сильно удивлены ее появлению. Очевидно, отец никого не предупредил на ее счет. Их вопросительные взгляды, словно говорившие «Что этот ребенок здесь делает?» она игнорировала в течение десяти минут, показавшихся ей вечностью.

Но едва часы начали отбивать полдень, как входные двери распахнулись, и в комнату уверенным шагом зашел ее отец. Свою дочь он удостоил коротким взглядом, сел за положенное место во главе стола и объявил:

– Моя дочь будет присутствовать на всех наших последующих встречах.

На этом вводная часть заседания закончилась, и они сразу перешли к делам. Следующие два часа выдались для Азовии необычайно скучными. Ее отец обсуждал с членами Совета неявку на церемонию возвращения Даниила губернатора Ассирийска. Тот не просто не явился, но даже не прислал ни своего представителя, ни письма с извинениями и объяснением причин. Решено было дать ему два дня и затем напомнить, кто является его государем.

Затем они обсуждали Драконью ярмарку, проходящую на площади Трех Городов. Совет предлагал ужесточить требования к продаваемым товарам. Оказалось, что несколько человек уже пострадали от некачественно зачарованных предметов. Особенные претензии были в адрес парфюмерной продукции. Оказалось, что один из членов Совета купил в подарок жене изысканные духи с ароматом лаванды и цветущего папоротника, а его супруга напрыскалась ими и до сих пор пахла морковной грядкой.

Львиная доля времени была посвящена утверждению списка преподавателей Лазаревского лицея. Ее дядя, Яков Сергеевич, являвшийся по совместительству директором, настаивал на некоторых спорных кандидатурах, без которых отказывался работать. Среди них оказался какой-то опальный ученый со своей супругой. К его жене претензий не было – это была француженка и, как и муж, видная ученая, член Европейской ассоциации волшебства. А вот ее супруг позволял себе весьма своевольные высказывания на своих выступлениях, за что в настоящее время находился под действием заклятия. Яков Сергеевич утверждал, что его знания и опыт жизненно необходимы лицеистам. И то ли отец внял доводам своего брата, то ли просто не захотел лишний раз ввязываться с ним в спор, но в итоге утвердил все имена в списке и предложил перейти к самой важной части заседания. Оказывается, кто-то должен был выступить перед ними с докладом.

Император навел палочку на входные двери, те открылись и в зал зашел ее брат. Он поклонился всем присутствующим, незаметно подмигнул Азовии и откашлялся. Она догадалась, что сейчас речь пойдет о новом Переходе. Ей и самой было интересно, какая судьба его ждет.

Брат начал с описания рельефа местности. Оказалось, что Переход располагался в лесу у подножия гор. Затем он заявил, что ближайшее простолюдское поселение находится от него в сотне километров, к тому же до него чрезвычайно трудно добираться. По крайней мере, простолюдским транспортом. Завершил он свой монолог тем, что считает это место пригодным для строительства там нового города.

– Численность волшебников в нашей стране растет, и это отличное место для их переселения. Я даже убедил живущих неподалеку великанов нам помочь. Знаю, мне нужно было дождаться одобрения Совета, но… отец! Великаны согласились помочь в строительстве города. Такого не было сотни лет!

Когда он закончил, члены Совета оживленно переглянулись друг с другом. Очевидно, им пришлась по душе инициатива Даниила. Тем не менее, никто не решался обронить ни слова, пока не выскажется император. Тот сидел молча, нахмурив брови, о чем-то усиленно размышляя. Через некоторое время он прокашлялся и заявил:

– Ты прав…

Даниил даже немного подался вперед, довольный одобрением отца. Вот только он быстро замер, когда понял, что речь отца еще не закончена.

– … нужно было дождаться одобрения Совета.

На этих словах Азовия напряглась.

– Никому не положено вступать в переговоры с великанами без соответствующего на то соглашения.

– Извини, отец. Мне не следовало так делать. Но ты только представь…

– Это во-первых, – сурово продолжил отец. – Во-вторых: не тебе решать судьбу твоей находки. Все наши жители благодарны тебе, но будущее Перехода мы решим сами.

– Отец! В Ассирийске домов меньше, чем желающих в них жить. И не каждый волшебник согласен поселиться среди простолюдов. Даже крестьяне не хотят уходить. Место, о котором я говорю – решение проблемы. Неподалеку есть озеро, а еще там густой лес и горы, которые помогут скрыться от посторонних глаз. Не говоря уже о защитных заклинаниях, которыми…

– Твое выступление окончено. Не забывайся. И знай свое место. Члены Палаты Чародеев занимаются лишь вопросами магии, а не государственного управления. – Затем император ненадолго замолчал и добавил. – У тебя был шанс.

Члены Совета в этот момент неловко ерзали на своих местах. Азовия сидела как раз между отцом и братом, поэтому даже не шевелилась. Она боялась обернуться и посмотреть на отца, поэтому не сводила взгляда с Даниила. Тот живо поигрывал скулами и сжал кулаки так, что костяшки побелели.

– Можешь идти, – сказал спустя паузу император.

Едва он договорил, Даниил вылетел из зала, не оборачиваясь.

Следующие десять минут заседания прошли крайне неловко. Они быстро обсудили налоги, и когда ее отец предложил закончить, его единодушно поддержали.

– Не позволяй подчиненным забывать их место, – сказал отец Азовии, когда они остались наедине. – Кем бы они тебе не приходились.

В течение оставшегося дня Азовия старалась не попадаться на глаза ни отцу, ни брату. Она лежала на своей кровати и читала книгу. Палочка находилась на видном месте, и несколько раз она даже порывалась ее взять. Все равно отец ничего не узнает. Вот только в этот раз Азовия решила не злить отца и подчиниться его воле. Особенно после инцидента с братом.

Сперва она думала, что Даниил слишком дерзко поступил, выходя за рамки своего ранга. С другой стороны отец мог бы говорить с ним и в более мягкой форме. Когда на обед ее пригласила какая-то горничная вместо месье Фрэя, Азовия отказалась и стала думать о своем поведении. А затем ей надоело думать, и она уснула.

Часы показывали восемь вечера, когда она открыла глаза. Неужели размышления настолько сильно ее утомили, что она проспала целых шесть часов? Азовия потянулась и встала с кровати. Ужин она пропустила, но не сильно этому расстроилась. Вот-вот за ней зайдет Даниил, и они отправятся на традиционную вечернюю прогулку. Хотя, вдруг после того, что случилось днем, он к ней не придет? Но она ведь не виновата, что отец так с ним говорил.

Она решила занять в этом споре сторону брата. Ее отец и так император и у него целая куча придворных, так что она сделала вывод, что будет нужнее Даниилу. Когда тот не зашел за ней и через полчаса, Азовия отправилась сама его навестить.

Коридоры замка обыкновенно пустовали в это время суток. Разве что редкие стражники встречались на ее пути. При виде принцессы они тут же выпрямлялись как пружины, но Азовия даже не смотрела в их сторону. Все ее мысли были сосредоточены на брате. А вдруг он злится на нее? Она, конечно, ничего не говорила на заседании, но, с другой стороны, на его защиту она тоже не встала. А раз отец туда ее пригласил и посадил рядом с собой, то наверняка рассчитывал, что она проявит инициативу.

В таких спутанных мыслях она подошла к комнате Даниила и постучала. Ответа не последовало, и она отворила дверь. Конечно, можно было постучать еще раз или подождать немного дольше, но Даниил иногда входил в ее комнату и вовсе без стука. Именно так она оправдывала себя, заходя вовнутрь.

Она плохо помнила, какой была обстановка его комнаты до отъезда, но света, равно как и порядка, в ней было определенно больше. Сейчас же вокруг царил полнейший хаос. На столе, на кровати и даже на полу лежали свитки пергамента на древнеславянском языке. В течение какого-то времени Азовия пыталась его выучить, но он оказался настолько смешным и нелепым, что она быстро оставила попытки. А еще всюду валялись какие-то странные приборы и куча непонятных ингредиентов для зелий. Когда в шарике на полу она узнала чей-то глаз, то в ужасе пнула его под кровать.

Нет, определенно это была комната не Даниила. По крайней мере, не того Даниила, который уезжал от нее два года назад. Даниил, который заходил за ней по вечерам был немного похож на того ее брата, но все же она видела в нем сильные перемены. Еще бы: за два года он столько всего повидал. Это не могло не оставить на нем свой отпечаток. Даже она это понимала. Вот только ей так не хотелось перемен, что она быстро вышла из комнаты и пошла по коридору, пытаясь выкинуть из головы увиденное.

Стражников на пути попадалось все меньше, и в какой-то момент она поймала себя на мысли, что находится в большом коридоре абсолютно одна. Азовия замерла. Нет, конечно, она не боялась в одиночестве гулять по замку. Во-первых, она тут выросла, и замок был ее домом, который она знала вдоль и поперек. А во-вторых, чаще всего она гуляла здесь именно одна.

Не сказать, что у нее не было друзей. Было много девочек, с которыми она играла на улице. Но не было ни одной, которую она захотела бы пригласить в гости в свою комнату. А если ты не можешь пригласить человека к себе в комнату, значит, никакой он тебе не друг.

Вдруг с дальней стороны коридора до нее донесся шум. Сперва Азовия подумала, что это капитан гвардии под окном опять кричит на кого-то из подчиненных. Однако прислушавшись, поняла, что шум доносится из замка.

Не сказать, что Азовия была очень любопытной девочкой. Но когда в твоем доме кто-то шумит, очень сложно не сходить и не поинтересоваться, кто же это может быть. Поэтому она тихонько двинулась в нужном направлении. Из расположения комнат в замке она знала, что идет прямиком в сторону отцовского кабинета. К сожалению, шум доносился именно оттуда.

Ни одного стражника поблизости не оказалось. Видимо, решили не подслушивать за своим императором. Она обернулась по сторонам, чтобы еще раз убедиться, что никого, кто мог бы осудить ее поведение, рядом нет, и приложила ухо к двери.

Голос одного из спорящих был ей хорошо знаком. Низкий и властный он совершенно точно принадлежал ее отцу. Второй человек в этот момент молчал. Когда ее отец закончил, возникла небольшая пауза, а затем заговорил и он. К своему счастью, и одновременно огорчению, она узнала и этот голос.

Гораздо выше предыдущего, но, тем не менее, довольно уверенный, он принадлежал ее брату. Азовия даже не сомневалась в причине их спора. Хорошо хоть, что никто этого не слышит. Отец не любил, когда при дворе обсуждали его жизнь. В этот раз, в отличие от их спора перед отъездом Даниила, они не наложили на двери никаких заклятий, поэтому спустя время она начала разбирать их слова.

– Как смеешь ты в присутствии других перечить своему императору?

– Я твой сын и могу говорить то, что думаю.

– В тот момент ты был моим подчиненным.

– Я предлагал решение проблемы.

– Ты предлагал глупость! Ни одно открытие Перехода не начиналось с застройки там города. Сперва исследовали местность, составляли подробную карту, изучали животный мир. А что, если там водятся опасные существа: аспиды, виверны или волколаки? Ты будешь объяснять семьям погибших, почему их родные больше не вернутся домой?! Несколько лет должно пройти прежде, чем мы убедимся, что там безопасно.

– Но наши территории ограничены! Почему простолюды имеют такие огромные и пустые земли, в то время как волшебный народ роится на небольших клочках земли?! Мы сможем лучше ими распорядиться!

– Не тебе решать, что лучше для моего народа! Щенок! Не был бы ты моим сыном, я бы давно приказал высечь тебя и запереть на месяцок-другой в темнице. Твои странствия окончательно вскружили тебе голову.

Азовия в ужасе отшатнулась от двери, как только отец договорил. В этот раз все было куда серьезней, чем обычно. Она боялась, что после этого самые близкие ей люди вообще могут не разговаривать друг с другом.

Ей вдруг ей захотелось убежать, сесть где-нибудь в углу и заплакать. Вот только обнять и пожалеть ее было некому. Отец с братом ссорились, и вряд ли первая мысль после ссоры была бы о ней, а месье Фрэй и вовсе отводил взгляд. Наверное, именно поэтому она вернулась к двери. Идти-то ей было некуда. А может быть она втайне надеялась, что услышит, как они прямо сейчас назовут себя дураками и помирятся.

Но уж чего она точно не ожидала услышать, так это какой-то третий голос. Точнее, это трудно было назвать голосом. Какое-то шуршание сотен листьев вперемешку со скрежетом металла заставили волосы на затылке встать дыбом.

– Он нам помешает, – проскрипел таинственный голос.

– Кто здесь? – воскликнул ее отец. – Покажись!

– Его не переубедить, – продолжал незнакомец. Азовия не заметила, как сердце начало биться с такой скоростью, что едва не выпрыгивало из груди. Если у этого человека такой ужасный голос, думала она, как же он тогда выглядит?

– Даниил, что это значит? Кого ты с собой привел?

Что же ее брат наделал? Неужто он притащил в замок какого-то невидимку, чтобы повлиять на отца?

– Сделай, что должен, – проскрипел таинственный голос, казалось, в самое ее ухо.

– Да что здесь происходит?! – вскричал отец.

– Но он ведь… – еле выдавил из себя Даниил.

– Ну же! – голос незнакомца был настолько громким, что сюда вот-вот должна была сбежаться вся дворцовая стража.

– Даниил, какого… стой! Что ты делаешь? Даниил! Нет! Нет!!

Дальше Азовия не смогла оставаться в стороне и буквально ввалилась в комнату. За дверью ее ждал ад.

Ее брат стоял возле окна и держался руками за голову. Заметив Азовию, он и вовсе рухнул на колени и замотал головой. Глаза его были полны ужаса. А когда она перевела взгляд на отца, то чуть не вскрикнула. Тот еле опирался на стол, бумаги с которого разлетелись по всей комнате.

– Папа! Что случилось?

Ни ее отец, ни брат не отвечали.

– Папа! – крикнула Азовия и уже двинулась в его сторону, как вдруг замерла. В глаза бросилось то, что она отказывалась замечать прежде. Бумаги, разбросанные по комнате, были испачканы кровью. А когда она перевела взгляд на отца, то заметила, как в груди у него что-то поблескивает.

– А…зо…я, – еле проговорил отец, заметив ее. Он с трудом оттолкнулся от стола и неровными шагами направился к дочери. Азовия бросилась навстречу. В блестящем предмете в груди ее отца она узнала нож, окрашенный в красный цвет императорской крови.

– Папа, – едва выдавила она и из ее глаз брызнули слезы. Отец упал перед ней на колени, из последних сил вытащил из груди окровавленный нож и передал ей. А затем произнес слова, оказавшиеся последними словами в его жизни:

– Доченька… он вернулся.

Едва он это договорил, как тут же замертво свалился к ее ногам. Азовия стояла, не в силах пошевелиться. Слезы двумя горькими ручьями стекали на орудие убийства, смывая с него отцовскую кровь. Хоть она и держала его за рукоять, но как-то порезалась, и вскоре к отцовской крови присоединилась ее собственная. Вот только она не обратила на это никакого внимания.

Она бросила взгляд на стол рядом с камином, на место, где обычно лежала отцовская палочка. Вместо нее там находилась горстка пепла. Лишь тогда она окончательно убедилась, что ее отец мертв. Со смертью волшебника умирает и его палочка.

А потом время перестало для нее существовать. Она стояла так несколько секунд, а может счет уже пошел на минуты. Или на часы. Она не могла и не хотела шевелиться. Сойти с места значило признать, что это случилось на самом деле. Поэтому она замерла и отрешенно смотрела перед собой.

Внезапно раздался звук, который вывел ее из оцепенения. Точнее, это был не звук, а тот самый голос. Такой зловещий и чужой, что мурашки вновь забегали по ее телу.

– Убей ее, – этот человек будто стоял рядом. Голос его звучал одновременно со всех сторон, и Азовия в ужасе оглянулась. Кроме нее с братом тут никого не было. По крайней мере, она никого не видела. Голос этого бесплотного духа настойчиво продолжал:

– Заверши начатое.

Ее душа не просто ушла в пятки, казалось, она вообще покинула тело, оставив Азовию один на один с неведомым ужасом.

– Она – моя сестра, – неуверенно сказал Даниил.

– Она – твоя преграда!

Азовия смотрела на своего брата и не могла его узнать. Из смелого и решительного волшебника тот вдруг превратился в забитого камнями дворового пса. Бросив на него взгляд, она уже не была уверена, что в данный момент испугана больше, чем он.

– Я не могу, – выдавил он из себя.

– Ты должен. Сделай это! – таинственный голос прогрохотал с такой силой, что стены самого замка будто пошатнулись.

Казалось, Азовию трудно было испугать сильнее. Но то, что случилось далее, совсем подкосило ее. Даниил вдруг потянулся за палочкой, увидев которую она вскрикнула. Казалось, кто-то резко приглушил свет вокруг. Палочка ее брата отливала черным и потихоньку направлялась в ее сторону.

– Я не могу, – говорил Даниил, продолжая наводить на нее палочку. Как будто чьи-то невидимые руки управляли им, как марионеткой.

– Даниил, нет! – воскликнула Азовия. Свою палочку она оставила в комнате, поэтому не могла защищаться. К тому же у нее вряд ли бы получилось противостоять такому сильному волшебнику, как брат.

– Она моя сестра! – воскликнул Даниил в слезах.

– Сделай это!

Его палочка уже практически упиралась ей в грудь, но он по-прежнему не произносил убийственное заклятие.

– Ну же! – потребовал голос.

Азовия стояла, не шевелясь. Если ей суждено умереть сейчас, она была не против. Отец был мертв, а то, во что превратился брат… От прежнего Даниила в нем не осталось уже практически ничего. Поэтому она закрыла глаза и молча ждала своей участи.

– Маар… – начал он произносить убийственное заклятие, но прервался. – Нет! Я не могу!

– Слабак!

– ОНА МОЯ СЕСТРА! – закричал Даниил и прямо за ней взорвалась стена, несколько осколков которой вошли ей в голову. Небольшой кровавый ручеек вытек откуда-то из ее уха и отправился в долгое путешествие по ее шее, затем на плечо и присоединился к ране на ладони.

Азовия открыла глаза и обернулась. В считанных сантиметрах за ее спиной красовалась огромная дыра. Она с трудом подавила крик. Когда Азовия перевела взгляд на брата, то увидела, как тот без сил сидит на полу, сжимая в руках полыхающую черным палочку.

Азовия сделала шаг ему навстречу, но он в ужасе отпрянул назад. В этот момент в коридоре послышался гулкий шум шагов, который через несколько секунд обратился пятью стражниками во главе с капитаном.

– Что здесь произошло? – воскликнул тот, прежде чем успел оценить обстановку. Когда же он увидел безжизненное тело своего императора, сразу вытащил палочку. Стражники последовали его примеру.

Однако они тут же встали перед выбором – на кого направить палочки? На Азовию, дочь мертвого императора и будущую наследницу престола, или на члена Палаты Чародеев, являющегося сыном убитого государя?

Азовия молчала, не в силах вымолвить ни слова. Она понятия не имела, как будет описывать произошедшее. Момент убийства она не видела, лишь слышала голос какого-то невидимого человека, приказавшего брату убить их отца.

Внезапно заговорил Даниил. Но как только до нее стал доходить смысл его слов, она в страхе округлила глаза:

– Моя сестра убила нашего отца, – сказал он.

Она бросила на него полный ужаса взгляд. Брат этот взгляд проигнорировал и продолжал:

– В ее руках орудие убийства.

Она ошарашенно выпустила из рук нож, чье необычайно длинное и острое лезвие блеснуло в свете огней и рухнуло на тело убитого родителя.

– Даниил…, – едва и смогла сказать она. – Что ты…

– Уведите ее, – приказал он.

Азовия бросила на него взгляд и не поверила глазам. Он со слезами произносил последние слова. Казалось, его глаза о чем-то с мольбой взывают к ней, в то время как губы продолжали выносить суровый приговор:

– Подвергните заклятию немоты и отберите палочку. Никто не должен с ней говорить.

Она хотела воскликнуть, что все случилось иначе, что на самом деле она не виновна в гибели ее отца. Что это сделал ее брат, или кто-то другой. Тот, кого она даже не видела.

Вот только ее крик оказался беззвучным, потому что секундой ранее капитан стражи произнес заклинание, полностью лишившее ее дара речи. А затем стражники подхватили ее под руки и повели в подземелье. Сложности им это не доставило – ошарашенная Азовия не сопротивлялась.