Читать книгу Любовный квадрат. Драма из жизни зумеров - Александр Вендеров - Страница 7

Как бы ни была сильна влюблённость, в каждой паре со временем, когда пройдёт первый порыв страсти, неизбежно возникнут противоречия. Отношения – это ведь тоже труд, и порой даже тяжёлый. Когда женщина и мужчина сумеют преодолеть свои споры, их любовь окрепнет, выдержав это испытание. Жаль только, что так бывает далеко не всегда. Есть притча: одну пожилую пару, что прожила в браке полвека, спросили, как им это удалось, на что они ответили: «Мы выросли в те времена, когда сломанные вещи было принято чинить, а не выбрасывать». Во всяком случае, в старом патриархальном обществе при всех его недостатках союзы бывали крепче, чем сейчас. Иное дело, что счастья эти браки могли не приносить ни одной из сторон. Однако это уже совсем другая история.

Катя защитила, а вскоре и получила диплом. Сразу после этого радостного события стала рассылать резюме на должности, хотя бы близкие к её образованию и знаниям, но без опыта никуда не хотели брать на работу. Получалось, что Юра работал один, вот только большая часть его жалованья уходила на выплату долгов. Тогда в конце июня Катя устроилась официанткой в тот самый ресторан грузинской кухни, где трудилась Тамара. Работа по графику «пять – два» с плавающими выходными и двенадцатичасовым рабочим днём, да ещё почти всё время на ногах, ей не нравилась, но Катя исходила из убеждения, что раз у них с Юрой теперь семья, то и ей надо приносить свою долю в совместный бюджет. А на службу идти так не хотелось! Летом охота гулять и выпивать с подругами на крышах многоэтажек, откуда словно на ладони виден весь Акимовск, как она делала уже несколько лет. Но теперь наступила взрослая жизнь, и такие прогулки удавалось устраивать всё реже. Кате временами было жаль прошедшей студенческой поры.

В совместной жизни с Юрой начала сказываться существенная разница в характерах и интересах, которой раньше влюблённые не придавали значения. Когда позволяло время, они часто гуляли по Акимовску, ходили то в кальянную, то в кино, а то в гости к подругам Кати, но бывало не раз, что не могли договориться, как именно провести их общий выходной. Катя всегда легко высказывала, что она думает, а Юре это было трудно. Обычно он соглашался идти куда хочет Катя, не желая спорить, однако у него порой оставался неприятный осадок от вечера, проведённого с любимой. Нет, это ощущение не было слишком ярким, но какое-то смутное тягостное воспоминание впоследствии цепляло Юру. То и дело его посещала мысль, что он оказывается под каблуком, что чувствительно ранило его самолюбие.

Кроме того, Катя уже не раз замечала, что Юра с удовольствием поехал бы в Миронцево. Он так и делал, когда не совпадали их выходные, а Кате не нравились эти поездки. В первый месяц знакомства она любила ездить в деревню, однако эта пора быстро у неё миновала. Катя не чувствовала себя в Миронцево дома. Пусть лучше Юра будет с ней в городе.

– Юра, – говорила с претензией Катя любимому, – мы же теперь в Акимовске живём! Так хули ты без конца в деревню ездишь?

– Это мой родной дом, Катя, там мои родители, которым тоже надо помогать. А что мне тут делать, если тебя целый день нет?

– Хоть бы порядок в квартире навёл, раз тебе делать нехуй! А то я уже не раз тебя просила уборку сделать. Ты обещал, а сделал? Хуй там! Родителям есть кому помочь, а тут надо помочь мне. Ты это понимаешь?

– Убрать в квартире я могу за два часа, а потом всё равно уеду, – упрямился Юра, вызывая всё большее недовольство Кати. В последнее время он стал забывать поддерживать чистоту, что раздражало девушку. Раньше достаточно было напомнить один раз, а теперь Катя, приходя с работы, частенько видела, что и пол грязный, и в раковине немытая посуда. Так было и в тот день, когда происходил описанный здесь разговор. И воспоминание о беспорядке в квартире придало Кате сил и желания продолжать ссору:

– Юра, ты, вообще-то, у меня живёшь. Мой дом – мои правила!

– Катя, ну вот чего ты заводишься? Мне это совсем не нужно, – пытался Юра избежать выяснения отношений.

Катя окончательно выходила из себя:

– Да ты заебал уже! Я в три раза больше тебя работаю, прихожу домой никакая, а тут полная раковина грязной посуды!

– А я не устаю после целых суток на ногах? Ну хорошо, помою сейчас, раз тебе так хочется! – тоже повышал голос Юра.

– Ты мне ещё одолжения будешь делать? Если что-то не устраивает, сегодня же съебёшься к маме на последней электричке!

Когда человек сердится, слова из уст вылетают злые, будто кусачие. Если бы кто-то чужой это говорил, – пусть себе. Но Юра эти кусачие слова слышал от любимой женщины, и они по-настоящему ранили его. Юра, подавив обиду и осознав, что поступил он всё-таки нехорошо, коль скоро не сдержал обещания, мыл посуду и пылесосил, Катя удалялась в их комнату недовольная и постепенно отходила от гнева. Но таков уж её характер, что она никогда вслух не признает себя виноватой, даже если понимает, что неправа. Вот что мешало сейчас не скандалить, а молча навести порядок в квартире? Ему стало бы стыдно, и в следующий раз он не забыл бы о её просьбе. Через час Юра и Катя снова обнимались, целовались и называли друг друга ласковыми словами. Однако такие-то вот бытовые ссоры, когда они случаются часто, заставляют отношения давать первые трещины.

***

Кате не хотелось слишком часто встречаться с родителями своего парня. Дело в том, что Наталья Александровна то и дело вмешивалась в их с Юрой дела с непрошеными советами, что, само собой, не нравилось Кате. Мама Юры снова говорила про школу, в которую, как она была убеждена, Кате надо идти работать, а ещё про то, как кормить её сына, как общаться с ним – словом, Наталья Александровна давала те рекомендации, без которых Катя легко могла бы обойтись. Вместе с тем, от Юриной мамы она услышала и кое-что полезное для себя. Правда, не при личной встрече, а в голосовом сообщении в Вотсапе. Речь шла о возможной учёбе Юры в педагогическом вузе и, стало быть, о перспективе смены работы в среднесрочной перспективе.

– Смотри, Катя, никуда его не срывай из Росгвардии: он ничего не умеет делать. Если даже закончит институт – ну какой из него учитель? Он двух слов связать не может! Сюда-то его еле-еле на работу взяли – ну и пусть служит.

Катя сначала удивилась: мать так говорит о родном сыне. Впрочем, если она это сказала, может, и вправду лучше оставить всё как есть? Да и сам Юра через месяц после возникновения желания учиться остыл к этому проекту. Что же касается слов Натальи Александровны о том, что в Росгвардию Юру едва приняли, то это соответствовало истине, и причина тому – судимости Виктора Михайловича.

– Но как же так, Юра? – недоумевала Катя. – Что за хуйня у нас в стране творится? Во-первых, судили не тебя, а твоего отца. А во-вторых, и он своё наказание уже отбыл, причём до твоего рождения.

– А вот так, Катя… По закону судимость близкого родственника не является достаточной причиной, чтобы не взять меня на работу, а по факту является. Хорошо, знакомый из нашей деревни помог, он капитан в Росгвардии. А без него меня бы точно не приняли.

– Я всегда знала, что у нас до хуя справедливое правоприменение, – Катя горько усмехнулась. – А если ты уволишься, сможешь обратно в случае чего в эту структуру попасть?

– Это будет сложно. Если работал, а потом ушёл, то вернуться не так-то просто. Но я пока и не ухожу. Если я пойду учиться, то это пять лет, а там видно будет.

Этот разговор был ещё в мае, а шестого июня, на дне рождения, Катя получила от Надежды Кабениной, своей однокурсницы и одной из лучших подруг, отрезвляющий комментарий. Когда Надя узнала, что Катя хочет оплатить Юре учёбу на историческом факультете, она безапелляционно заявила:

– Ты что, Катюш, с дуба рухнула? Ну хочешь – иди сама поучись в магистратуру. Но за него платить? Ты не подумала, что будет, если вы расстанетесь?

– Мы не расстанемся, – уверенно отвечала Катя. – Я хочу, чтобы мой любимый человек выучился, достиг своей мечты. А то что это за должность – сержант Росгвардии? Они, конечно, тоже нужны: порядок охраняют. Но Юра может намного больше.

– Не торопись. Посмотри, правда ли это его мечта, – советовала тогда Надя Кабенина. – Ведь можно выучиться, а после не работать по специальности. Вот если он будет говорить о высшем образовании снова и снова, то можно ещё подумать. И то – пусть тогда лучше на свои кровные учится: ответственности будет больше.

Теперь же, в середине июля, Катя пришла к выводу, что Надя, пожалуй, была права. Совсем немного таких людей встречала Катя, чтобы с полуслова её понимали. А с Надей было именно так. Далеко от Акимовска она живёт – аж во Фрязино, а это не ближний свет, часто ездить друг к другу в гости не станешь. Хорошо, что современные средства связи дают возможность за несколько секунд увидеть и услышать человека. Катя и Надя любили обмениваться продолжительными голосовыми сообщениями, причём сообщения Нади длились порой минут по восемь. Всех обсудят, всем косточки перемоют – ну и радостнее становится жить на свете. Катя собиралась поехать во Фрязино, но пока из-за работы в ресторане всё никак не получалось.

***

В деревне у Юры были не только родители, но и друзья детства. И подруги. Вот из-за этих-то подруг в романе Кати и Юры произошёл не один неприятный случай. В юности ему нравилась девушка по имени Дарья Попович, приезжавшая из Дмитрова на лето к бабушке в Гриньково. Юра в Гриньково учился, с ребятами из этой деревни дружил – так и с Дашей познакомился. Много весёлых часов провели они вместе в компаниях, к тому же, Даша время от времени участвовала в экспедициях поискового отряда, в котором состоял Юра. Впрочем, Даша к Юре относилась лишь как к приятелю, а после он встретил Алсу Хабибуллину. Но какое-то особенное нежное чувство к Даше осталось у Юры до сих пор.

Катя со временем узнала о существовании Даши и изучила её соцсети. Оказалось, что Юра лайкает все её публикации и во ВКонтакте, и в Инстаграме, да ещё ставит эти «сердечки» одним из первых! Как же так? Ведь он говорит Кате, что любит её, целует, делит с ней постель, наконец, живёт с ней и строит планы на будущее. Катя сначала огорчилась, потом рассердилась, а после стала испытывать настоящие муки ревности. Но надо же и его самого спросить об этой девушке – что он ответит? И как-то вечером, когда пошли гулять в парк возле акимовского дома культуры, Катя задала прямой вопрос:

– Юра, я на работе, пока ждала заказа, зашла в интернет с целью посмотреть на твоих подружек. Ты можешь мне объяснить, кто такая Даша Попович и какого хуя ты её всё время лайкаешь?

– Она мне просто друг, – с видимой неохотой ответил Юра. Было видно, что вопрос застиг его врасплох.

– Мне неприятно, что у тебя есть такие друзья. Разве ты не понимаешь, что делаешь мне больно?

– Ещё раз говорю: между нами ничего нет, мы всего лишь друзья детства. Раз на то пошло, то мне не нравится, что ты пишешь Алёше Рысину. Я заметил, как он на тебя смотрит.

– Алёша? Как ты мог такое подумать? Он, конечно, чудак, но меня развлекает. Просто мне скучно бывает иногда – вот и пишу. Кстати, а как он на меня смотрит?

– С любовью. Он явно к тебе неравнодушен.

Катя и сама это уже заметила, но надеялась, что пронесёт. И сейчас, когда проходили мимо памятника Ленину и рабочей казармы, с которой больше века тому назад начинался промышленный город Акимовск, она убеждённо сказала:

– Это его проблемы. Я тебя ни на кого не променяю. А вот не променяешь ли ты меня на кого-нибудь? Ну хоть на эту ёбаную Дашу.

– Нет, не променяю. Вот ты говоришь: тебе скучно бывает. А когда мне скучно, я лайкаю Дашины фотки. И не только её, кстати. Я вообще лютый лайкер. Выкладывай ты побольше фоток – я и тебе «сердечки» ставить буду.

В этот вечер Юра сказал по своим меркам много слов, что бывало у него редко. Такой уж он человек, что чаще молчит и слушает. И не всегда может сказать, что именно его не устраивает. А сейчас, в этот тёплый летний вечер, Юра и Катя, вроде бы, внесли ясность и про Дашу, и про Алёшу. Вот только взаимное недоверие уже начало проникать в их отношения. Оно было тем сильнее, что Катя искренне считала себя некрасивой и завидовала девушкам, которым со внешностью повезло больше. Повезло, разумеется, в том самом смысле, в каком красоту понимает общество, где мы живём. И вот в этом самом общепринятом смысле Дашу, равно как и Аэлиту, можно было назвать красавицами. Это чувство зависти усугубляло ещё и то обстоятельство, что Катя за последние два года заметно располнела.

Она посмотрела короткое, не больше десяти секунд, видео в Инстаграме, где эта брюнетка («На цыганку похожа», – отметила Катя) под лирическую музыку откровенно строила глазки своим подписчикам. А что, если она на Юру так смотрит, когда они видятся? Вот бы ещё узнать, пишет ли Юра этой девушке, а если пишет, то что именно. Вполне вероятно, что так и есть: Юра порой часами залипал в телефоне, и вряд ли он общается исключительно с бывшими одноклассниками. Сказать-то он может что угодно, а как на самом деле, надо выяснить, иначе покоя точно не будет. И Катя полезла в Юрин телефон, когда любимый спал после смены.

Оказалось, что они ещё как переписываются! Даша часто присылает ему свои фотографии (Мелькнула мысль: «Слава Богу, что не интимные»), и среди этих изображений Катя обнаружила селфи на фоне полной луны, которое Юра прокомментировал так: «Две красоты на одном фото». От этого высказывания Кате стало не по себе. Дальше – больше: Юра рассказывал подруге о самых сокровенных подробностях их отношений с Катей. («Вот, блядь, козёл»! – Катей начинал снова овладевать гнев). Даша писала и такое: «Твоя Катя уродина», а Юра даже не счёл нужным поставить собеседницу на место. Он лишь скромно заметил: «Да я и сам не красавец». И Катя сразу же додумала эту мысль: то есть если он в своей привлекательности сомневается, то ему и такая сойдёт, а будь он покрасивее, она ему была бы не нужна. Первым желанием было разбудить Юру и высказать ему в лицо всё, что она думает о прочитанном. Но нет, так нельзя: она добьётся лишь того, что Юра сменит код блокировки экрана и вообще станет прятать от неё свой телефон. Что же делать? Катя решила пока наблюдать и читать переписки, а там будь что будет.

Когда Юра через два часа проснулся, Катя уже смогла справиться с первым потрясением и овладеть собой. Она разговаривала с ним холодно, а он не понимал, в чём дело.

– Катя, что случилось? Ты обиделась?

– Нет, всё в порядке. Просто устала.

– Ну так ляг отдохни.

«Как ни в чём не бывало, – думала Катя. – Погоди, я тебя ещё выведу на чистую воду, не красавец ты мой»!

***

Однако надо было и с работой что-то решить. За месяц работы официанткой Катя по-настоящему вымоталась. На службу приходилось себя буквально тащить, а смотреть на подгулявшие компании уже не было моральных сил. Да и ездить неудобно: ресторан находился за городом, и если утром можно было добраться на маршрутке, то по вечерам Катю забирала на машине мама. Напрягать её с этими поездками не хотелось. И Катя приняла решение: двадцать первого июля взяла расчёт. Надо теперь хотя бы немного отдохнуть и с новыми силами искать работу получше.

Юра снова на все свои три выходных дня уехал в Миронцево, и тут Катя вспомнила про Алёшу. Интересно, где он сейчас? На следующий день после увольнения из ресторана она написала Алёше во ВКонтакте, и они сорок минут переписывались о том о сём. Оказалось, что Алёша в деревне и что он взял заказ на иллюстрацию книги о правильном питании какой-то блогерши – ну вот сидит на даче и рисует. «Хорошо, Алёша, рисуй, – улыбнулась про себя Катя. – А всё же ты ко мне неровно дышишь, я это поняла. Надо бы моего благоверного испытать ревностью».

Решение созрело быстро: сейчас восемь часов вечера, на электричку она успевает, а в Глебово её встретит Юра на «двенашке». Когда Катя позвонила Юре и сообщила, что к одиннадцати часам приедет и что её надо встретить в райцентре, он удивился:

– Зачем? Я же завтра утром в Акимовск вернусь.

– Я уже заебалась дома сидеть, хочу погулять. Ты сможешь за мной на станцию приехать?

– Да, конечно. Напиши мне, когда сядешь в электричку.

Написала Алёше, и по его сообщениям было заметно, как он рад, что наконец увидит Катю. Не виделись они больше месяца – с тех пор, как вместе ехали в электричке после отмены в Москве карантина. Прогулка в ночь на двадцать третье июля длилась два часа. Ходили по деревенским улицам втроём, снова из одного конца деревни в другой, как это уже было в мае. Теперь же начиналась пора звездопадов, и на тёмном небе время от времени было видно, как пролетает, сгорая в атмосфере, метеор. То здесь, то там лаяли собаки на привязи.

– Я помню из своего детства, – заметила Катя, – как мы ездили в деревню рядом с Осиповичами, и там коровьи лепёшки на улицах лежали. А у вас тут чисто – не вляпаешься.

– Так коров не держат, – ответил Алёша. – В Миронцево всего две головы крупного рогатого скота: у Волгапкиных и у дяди Коли Воронцова. А овец совсем не осталось.

– Почему не держат? Молоко можно продавать, мясо.

– Невыгодно, – сказал Юра. – Совхоза нет, поля зарастают, а купить сено у фермера Семёнова стоит столько, что никакое молоко и мясо не окупится.

– Да, грустно, что деревня вымирает. У вас в Миронцево, как я представляю, дачников больше, чем постоянных жителей.

– Больше, – подтвердил Алёша. – Мы с Пашей Мамонтовым в прошлом году считали – так вышло, что из ста домов зимуют только в сорока. А теперь вон там за околицей какие-то предприниматели дачный посёлок собираются строить. Лет через двадцать, когда нынешние старики умрут, а молодые уедут, в Миронцево, может, и совсем постоянного населения не останется.

– А пойдёмте в клуб! Его кто-то вскрыл, замок только для вида висит, – предложил Юра.

Клуб в Миронцево работал тридцать лет, а два с половиной года назад его закрыли: молодёжи стало совсем мало, и почти никто не приходил, чтобы провести в сельском доме культуры досуг. Юра застал последние годы работы этого учреждения, когда завклубом открывала его, сидела два часа и уходила. Дискотеки в школьные годы Юры уже не проводили, и он с ровесниками бывал здесь с целью поиграть в пинг-понг и в бильярд. Зато Алёша помнил расцвет дома культуры, и сейчас, когда они втроём вошли, освещая путь фонариками в телефонах, он рассказывал всякие случаи из своей молодости, связанные с этим местом:

– Там бильярдная, а тут пунька, которую заведующая называла своим кабинетом. А вот актовый зал, где в начале девяностых показывали кино. К концу девяностых кино перестали привозить, но здесь каждый вечер танцевали. Бухать в клубе нам не разрешала заведующая – так мы это на заднем крыльце делали.

– И драки бывали? – спросила Катя.

– А как же! То из одной деревни приедут, то из другой, что-то с местными не поделят, и понеслось. Помнится, в этом зале летом 1999 года случился пьяный шаолинь, когда стенка на стенку дрались человек двадцать. А в девяносто восьмом я набубенился и на сцене весь вечер плясал под группу «Заплатки». Меня завклубом всё пыталась оттуда согнать.

– Весело у вас тут было! А я в 1998 году только родилась.

Вообще, разговор в течение всех двух часов шёл большей частью между Катей и Алёшей, что не нравилось Юре. Когда вышли из клуба, художник рассказывал о своих фрилансерских делах, а Катя – о том, как работала в ресторане и почему оттуда ушла, что собирается делать дальше, а ещё курила одну сигарету с фруктовой кнопкой за другой, не забывая при этом угощать Алёшу. Некурящий Юра остался как бы и не у дел. Катя за время их знакомства успела узнать своего парня достаточно, чтобы понять: там, внутри он бесится. Но этого она, собственно, и добивалась.

Наутро в машине по дороге в Акимовск Катя сказала:

– А всё же Алёша много знает, интересно с ним поговорить.

– Ты за этим приезжала в деревню? – попробовал подколоть свою девушку Юра.

– Ну почему же только за этим? Прежде всего, я хотела увидеть тебя. Вот прямо сейчас, не дожидаясь утра. Ты для меня самый лучший, – ответила, лукаво улыбаясь, Катя и поняла, что поставленной задачи она достигла.