Читать книгу Люди и их причуды - Александр Вендеров - Страница 10

В детстве и юности Хайдар путешествовал редко: семья Ахметшиных жила небогато. Когда стал зарабатывать сам, это удавалось всё чаще, а в 2011 году Хайдар много раз отправлялся в дальнюю дорогу. Так много, как никогда раньше. К тому же, выяснилось, что за проезд нужно платить не всегда – Хайдар и его друзья при помощи дирекции скоростного сообщения ЗЦПЧ регулярно добирались на «Сапсане» до Петербурга и Нижнего Новгорода. Вообще, в тот год Хайдар обрёл полную гармонию с собой, а странствия по России и близлежащим государствам приносили ему радость. Теперь при первом же удобном случае он ехал, куда была возможность, а в попутчиках недостатка у него не было.

На майских праздниках Хайдар с Артёмом Калининым и Степаном Дроздовым отправился в Костромскую область заниматься бейсджампингом. Эти двое ребят не были зацеперами – они были парашютистами. С ними Хайдара познакомила Диана во время прыжков в Волосово. И о той высокой, метров в сто, опоре высоковольтной ЛЭП, к которой они теперь ехали, тоже рассказала Диана. Она бывала здесь неоднократно, а в этот раз поехать не смогла из-за занятости на работе. Это лишь немного огорчило девушку, ведь совсем скоро предстояла совместная поездка в Крым – примерно такая же, как и ровно год назад.

Солнечным весенним днём они ехали к опоре ЛЭП, которую Диана почему-то называла антенной, на машине Артёма. Хайдар машину не водил – он всю дорогу сидел рядом с водителем, шутил, рассказывал байки и всячески поднимал товарищам настроение.

– Улыбайте ваши щачла! А я не причёсан. Девочка, что проходила мимо, посмотрела на меня, как на говно, – говорил он, когда стояли на светофоре на одном из перекрёстков города Костромы.

– А ещё женщины говорят, будто бы мужчина должен быть только чуть красивее обезьяны, – заметил Степан. – Но всё равно любят в том числе и глазами. Не причёсан ты, видите ли!

– Всё индивидуально, Стёпа, – ответил ему Артём. – Я вообще думаю, что любят не за внешность. К примеру, я знаю, что не красавец, а любимая у меня есть – значит, что-то она во мне нашла помимо внешних данных.

– Парни, да вообще мало кто себя красивым считает, – сказал Хайдар. – Я о себе точно так не думаю. Вот Богдан Пивненко – тот красивый, этого не отнять. А чувства от внешности не зависят, в этом я уже убедился.

– Это какой же Богдан?

– Так вы, наверное, его не знаете. Это зацепер, который на прошлой неделе с «Сапсана» свалился – хорошо, что на небольшой скорости.

– Как это – свалился? Он живой?

– Жив и здоров, ссадинами отделался. Он живёт в Нижнем, учится в Москве. Каждые выходные ездит на «Сапсане» домой. Поехал на учёбу и неправильно закрепился в межвагонье. Вывалился. На следующий день поехал в Москву снова, только уже в вагоне. Поржали мы над этим случаем, а больше всех – сам Богдан, но выводы по технике безопасности сделали.

Выехали за город. Спидометр показывал сто десять километров в час, когда Хайдар со словами «Хайдаре не одобряе дохлых мух на лобовом стекле» высунулся наружу и стал протирать это самое лобовое стекло под весёлые комментарии спутников. И лишь сигнал от встречной машины, мигнувшей фарами, заставил его залезть обратно в салон.

А дальше были прыжки с опоры. Волга сверкала в ярких лучах солнца, и в обе стороны проходили по ней баржи и пассажирские суда, а вдалеке с высоты в сто метров был виден областной центр. На полпути от земли до верхней площадки обнаружили гнездо воронов. Там уже вывелись птенцы, которые совсем не боялись человека – давали себя трогать. Их даже ловить не приходилось, как когда-то давно голубей – вот они, сидят ждут родителей с пищей. Всё было бы идеально, когда бы не сильный порывистый ветер, из-за которого Артём чуть было не повис на дереве. Прослушал внушение от Степана, что неправильно управлял парашютом, которое, однако, не было слишком строгим. Все были на позитиве, и с опоры то и дело звучали слова, известные всем на Руси. Кроме того, красивая природа пробудила в Хайдаре поэтическое вдохновение. Все два дня, что парашютисты пребывали на берегу Волги, он сочинял стихи и радостно их декламировал.

Утром, когда друзья ещё спали, Хайдар вылез из палатки. Он увидел гусей, что щипали траву у ограды деревенского дома. Солнце поднялось уже высоко, а лазоревое небо над опорой ЛЭП, которую Хайдар по примеру Дианы тоже стал называть антенной, было без единого облачка. И он спел не слишком громко, чтобы не разбудить товарищей:

Минут через двадцать Степан с Артёмом проснулись, и за завтраком друзья сообща решили посвятить этот день высокоинтеллектуальному и культурному бейсджампингу, поскольку посыпать вчера окрестности опоры бранными словами было не совсем правильно.

– А чочо, Хайдар, давай по пути наверх воронят покормим, – предложил Артём.

– Молодец, Артём, мжвячне придумал! А чем покормим?

– Вот подушечки «Любятово» у нас есть, сосиски, – сказал Степан. – Только сосиски мелко порезать надо, у них же клювы ещё маленькие.

Хайдар, Артём и Степан вернулись в Москву, а через два дня, как и планировали, все вместе поехали в Крым. Снова остановились в Коктебеле, и было почти всё так же, как год назад, разве что прыжков с самолёта побольше, а бейса со скал Карадага – поменьше. Диана заметила, что Хайдар стал летать опаснее, чем в прошлом году. Например, в тех бейс-прыжках, что всё же состоялись, он парил в вингсьюте вдоль скалы и раскрывался на минимально возможной высоте. А когда они оставались наедине, Хайдар часто заговаривал о возможности заруфить «Сапсан», хотя бы не на полном ходу. Это вызывало беспокойство у девушки, и она возражала Хайдару, что это слишком опасно. Они шли по берегу спокойного, холодного ещё моря, которое лениво накатывало волны на галечный пляж, и Диана говорила:

– Хайдар, всему есть предел. Так нельзя, этот риск неоправдан. Мне уже сны плохие стали про тебя сниться.

– Что тебе приснилось, Дианко? – спрашивал Хайдар без тревоги – скорее, с интересом.

– Мне приснилось, что ты в «Стелсе»36… До земли. Не прыгай в «Стелсе».

– Дианко, мы все там будем – кто-то раньше, кто-то позже. Ты слишком много внимания уделяешь моим отжигам. Я сам за них в ответе. А парашют может не раскрыться у кого угодно.

– Это да, но что с руфрайдингом на «Сапсане»? Я волнуюсь за тебя. И потом, допустим, тебе удастся это сделать, но что, если какие-нибудь школоло захотят за тобой повторить?

– Школоло там нечего делать: «Сапсан» только для опытных воене, – беспечно отвечал Хайдар. – Достаточно того, что мы не раскрываем технологию залаза на этот поезд и проезда на нём.

Диана промолчала, понимая, что возражать нет смысла. Она и сама много раз слышала от своих родителей, что рискует жизнью и что они беспокоятся за неё. Но она пропускала замечания матери и отца мимо ушей, иногда отговариваясь примерно теми же словами, что и Хайдар. За ним ведь не уследишь – как захочет, так и сделает, поэтому будь что будет.

– Жалко, что времени у нас мало – надо в Москву возвращаться, – с некоторой досадой в голосе сказал Хайдар.

Диана улыбнулась, вспомнив прошлый год:

– Опять в Харьков хочешь?

– Нет, чочо мне Харьков – мы там уже были! Я бы в Днепропетровск заглянул, там ведь тоже есть метро. Но это, значит, в следующий раз.

***

По возвращении из Крыма Хайдар усердно работал, чтобы деньги были и на путешествия, и на прыжки. В конце июня друзья собирались в Норвегию, и на одной только этой северной стране Хайдар нынешним летом останавливаться был не намерен. А пока в конце мая, в одну из суббот, он побывал в гостях у Наташи. Поехал к ней на дачу в Заветы Ильича. Хайдар прежде ни разу не был у неё на даче, поскольку Наташа его не приглашала, но во время учёбы в педколледже он однажды приезжал в этот посёлок в надежде найти её дом. Тогда это не удалось, и сейчас, когда Хайдар шёл по Заветам Ильича, имея точный адрес и распечатанную схему с Яндекс карт, он вспомнил, что десять лет назад на этом перекрёстке свернул налево, а надо было пройти прямо. Так вот почему не нашёл! А может, это и к лучшему? Вряд ли тогда она была бы рада визиту незваного татарина. Шагая по тихим улочкам дачного посёлка, Хайдар задумался: а что он чувствует к Наташе сейчас? Какую Наташу Елагину он любит – реального человека или идеализированный в его мечтах образ? Здравый смысл подсказывал честный ответ, и этот ответ был неутешителен. Да, действительно, в значительной степени он придумал Наташу. Как бы то ни было, а она интересна ему как человек, и он определённо будет рад её видеть.