Читать книгу Люди и их причуды - Александр Вендеров - Страница 7

Когда Синдбад-мореход отправился во второе своё путешествие, судьба забросила его на необитаемый остров, где он был позабыт другими пассажирами купеческого корабля. Пока он спал на берегу, судно ушло вместе со спутниками и с товарами Синдбада. Проснувшись и убедившись в своём положении, мореход сидел в великой печали и рассуждал, что не всякий раз остаётся цел кувшин. Человек может избежать множества опасностей, но если он рискует часто и по-настоящему, то рано или поздно с ним случится что-то неприятное. Синдбад вернулся из того путешествия цел, невредим и даже с прибылью, а сама фраза о кувшине то и дело встречается в сказках «Тысячи и одной ночи» как призыв к осторожности.

Между Синдбадом-мореходом и Хайдаром Ахметшиным было некоторое сходство в том смысле, что обоих вела вперёд жажда новых впечатлений. Синдбад, правда, руководился ещё и своей выгодой (он же был купцом), но Хайдар, в отличие от него, был совершенно бескорыстен. Деньги? Есть на что купить еды, оплатить коммуналку и, конечно, предаться занятиям, от которых захватывает дух – вот и замечательно! Он не дарил своим друзьям по сотне золотых монет, как это делал Синдбад, зато всегда был готов прийти на помощь тем из своих близких, кто в этом нуждался, и за это друзья любили Хайдара. Он не мог прокатиться на птице рухх или на крылатом человеке, однако прыгнуть с парашютом с самых разных объектов, оседлать поезд или, как увидит читатель в недалёком будущем, пролететь снаружи самолёта – это Хайдар мог, умел и практиковал. Вот только один нелепый случай, произошедший в начале сентября 2010 года, поставил активность Хайдара на паузу.

Небывалая жара ушла, сменившись прохладной и дождливой погодой. Смог тоже исчез, и так приятно и весело было сегодня кататься по Белорусскому направлению! Хайдар, Лёша и Антон доехали до Можайска. Уже возвращались в Москву, когда решили зачем-то выйти в Голицыно. Недавно прошёл рясный дождик, и платформа, шпалы и рельсы были мокрыми. Стали совершать платформ-джампинг, чтобы обойти турникеты и выйти в город. Хайдар не уделил должного внимания действию, которое выполнял сотни, если не тысячи раз в своей жизни, и во время прыжка с платформы поскользнулся. Приложился правым коленом об бетонную шпалу – внутри что-то щёлкнуло, и в ту же секунду он ощутил острую боль в коленном суставе. Сразу же поднялся, но на ногу наступать было трудно.

– Пацаны, я не в порядке! – окликнул он своих товарищей. – Приземлился неудачно.

Лёша и Антон помогли выбраться с железной дороги, по которой каждые несколько минут в обе стороны проходили поезда, и Хайдар в их сопровождении кое-как доковылял до автобусной остановки перед станцией Голицыно.

– Может, ты просто ушиб коленку? Тогда через два-три дня всё пройдёт.

– Вряд ли, Антон… Сильно болит и опухает уже. Едрёна мать, что я только ни творил, а сломался так глупо, – с досадой ответил Хайдар.

– В первый раз сломался, что ли?

– Да, Лёш, в первый раз, как ни странно.

– О, я вижу аптеку! Антон, пойдём сгоняем за какой-нибудь мазью или гелем, чтобы Хайдар до дома смог добраться.

– Спасибо вам, парни! Это сейчас нужно. Онотоле не одобряе травмы.

Никогда Хайдар не любил врачей, а тут пришлось хромать в травмпункт. Там поставили диагноз «разрыв передней крестообразной связки коленного сустава» и отправили в поликлинику. Консервативное лечение почти не помогало, и через две недели хирург из поликлиники однозначно заявил, что нет другого выхода кроме операции.

***

Хайдара оперировали в больнице имени Буянова на Бакинской улице, известной в Москве также как зиловская больница: за тридцать лет до описываемых событий она была построена как медсанчасть завода имени Лихачёва. Хирургическое вмешательство прошло успешно, а одной из первых мыслей, что пришли к пациенту после наркоза, была мысль о том, что он ещё нескоро сможет прыгнуть с парашютом. Правая нога болела мучительно, помог только укол обезболивающего вечером. А тут в палате сосед справа храпит. Он, конечно, не виноват в этом, но как заснуть? И Хайдар решился применить лайфхак, о котором слышал раньше: потянулся за костылями и как бы ненароком уронил их прямо возле кровати этого пожилого дядьки, отчего тот проснулся. Пока дядька ворочался, Хайдар успел провалиться в сон.

На следующий день Хайдара пришли проведать дорогие ему люди, и это заметно скрасило невесёлое время в хирургическом отделении. Сначала его навестили Диана, Коля и Лёша. Долго говорили о предстоящем курсе реабилитации, после которого Хайдар обязательно вернётся в строй и покажет что-то новое в самых разных дисциплинах.

– А если так разобраться, то ты же производственную травму получил, – улыбнулась Диана. – Ты об этом не задумывался?

– Слушай, и правда, Дианко! Зацепер одиннадцатого разряда24. Хорошо ещё, что «Подземелье-2010» успели провести.

– Я там не была, – с некоторым сожалением покачала головой девушка. – Наверное, весело прошли ваши первые зацеперские игры в метро?

– Да там вообще мало кто был. Но мы втроём были, а всего семь человек, – ответил ей Коля. – А так-то да, весело, за исключением ночи в отделении милиции.

– Вас что, приняли в итоге?

– Угу, – подтвердил Лёша. – Нас с Валерой Плехановым менты из межвагонья вытащили на «Проспекте Мира», а Хайдар с Колей на той же станции прятались за последним вагоном. С той стороны ведь нет контактного рельса. Но их тоже поймали.

– Ничего, мы ещё устроим подобное событие в Петербурге и долбанёмся на отличненько25. «Великое северное подземелье» – как вам?

Хайдар произносил эти слова лёжа на койке, но Диана подумала, что мыслями он уже там, в Великом северном подземелье, цепляет Емку от «Автово» до «Кировского завода»26. «Нет, с ним, видно, и правда семью не построишь… Какое-нибудь „Подземелье“ организовать или „Индию“ и долбануться при этом на отличненько – это всегда пожалуйста, но я не слишком-то хорошо представляю его молодым папой, идущим по улице с детской коляской», – решила она. А вслух сказала с улыбкой, скрывая грусть:

– Хайдар, ты, главное, восстанавливайся, и всё будет. Ходить-то ты можешь сейчас?

– Ну, с костылями до туалета могу. Ладно, не хочу я о болячках! Ты нам лучше про бейс в Альпах расскажи.

Не прошло и получаса после ухода друзей, как в палату вошла Чулпан.

– Привет! Вот оставила детишек с нашими родителями и поехала к тебе. Ну как ты?

– Жить буду, и буду жить хорошо, сестрёнка! Спасибо, что приехала.

После приветствий и вопросов о здоровье Чулпан стала развивать мысль, что этот случай – звоночек и что пора завязывать с экстримом, на что Хайдар твёрдо возразил:

– Ты знаешь, можно и в тарелке с супом захлебнуться. Звоночек – да, но лучше погибнуть молодым, чем дожить до девяноста лет… – он хотел сказать «унылым говном», но вовремя сообразил, что Чулпан может на это обидеться и закончил после секундной паузы: – …скучной жизнью. И потом, я просто расслабился и подумал, что могу делать всё, а мне за это ничего не будет. Теперь я буду несколько тщательнее думать головой, прежде чем что-то совершить.

– Брат, я не согласна с тобой, а спорить не хочу: всё равно ты останешься при своём мнении. А когда тебя выпишут, мы все вместе к тебе в гости приедем. Племянники давно своего дядю не видели.

– Да я и сам заеду в наш маленький Мишарстан! Даже костыли тому не помеха. Вот что вспомнил, Чулпан… Как дела у Юры и Андрея? Давно о них ничего не слышал, а ты же с ними по соседству живёшь, на одной улице.

– Про Андрея совсем ничего не знаю, а Юра уже кандидат наук и преподаватель в университете.

– Ну и молодец, значит, Юра! А вообще-то, вот что грустно: люди много лет близко общаются, а потом становятся друг другу чужими. И не ссорились, а просто исчезли точки соприкосновения, и поэтому разошлись жизненные пути. Так, значит, и у меня получилось с моими друзьями детства.

– Ох, Хайдар, я думаю, что ближе родных по крови людей ни у тебя, ни у меня не будет…

Речь Чулпан была прервана телефонным звонком. Звонила мать и просила её срочно приехать домой: Айгуль плачет и требует маму, никак не может успокоиться.

***

Хайдара выписали из зиловской больницы через две недели после операции. Он ещё ходил на костылях, хотя боли в колене беспокоили уже меньше. Накануне позвонил друзьям и сказал, что в день выписки хочет зацепить электричку. Когда погожим, солнечным октябрьским днём Хайдар вышел на крыльцо медучреждения, его встречали восемь человек. С возгласами «Слава ЗЦПЧ» и «Хайдаре – риальни воене» парни поднесли ему жърчик и пяни (не поленились сходить в магазин за «Skittles» с «Живчиком») и станцевали пепякодэнс, да и сам Хайдар присоединился к этому танцу, насколько позволяло ему здоровье. У него, правда, с костылями в руках выходило не очень, зато всем было весело.

Прямо из больницы все вместе отправились на станцию Царицыно, где зацепили ЭД2Т до Курского вокзала. Там трое ребят отправились по своим делам, а оставшиеся вместе с Хайдаром перебрались на ЭД4М в сторону Реутова. И столько радости принесла ему эта поездка! В больнице его одолевала тоска без этих впечатлений. Как курильщику хочется курить, а алкоголику – выпить, так и экстремалу нужно время от времени получать адреналиновый «укол». И наконец это желание осуществилось, а тут ещё и ребята встретили так, как он не ожидал.

Стояло тёплое и затяжное бабье лето – такое же, как ровно десять лет назад, когда он гулял с Леной Кольцовой возле кинотеатра «Тбилиси» в Черёмушках. Проезжая Новогиреево, он почему-то вспомнил об этом. Как у Лены дела, что с ней? Уже больше года он почти не вспоминал о Лене. Стороной слышал, что у неё появился мужчина, но раз пока не просит развода, значит, этот роман не слишком серьёзен.

– Эй, Хайдар, не заснул ли ты там? – тот самый Миша, с которым когда-то делали 14-way на Ярославке, тронул его за плечо.

– А, нет, Миш, просто задумался. Мжвячни погода. Да, я помню, что скоро станция Реутово – слезать будем.

На работу Хайдару предстояло выйти через две или три недели. Он ходил на физиотерапию в поликлинику, много читал, администрировал группу «Зацепинг», смотрел кино через ноутбук – казалось бы, есть чем заняться. Однако душа просила чего-нибудь эдакого: если не со скалы прыгнуть, то хотя бы прокатиться с ветерком. Цепляться в одиночку на костылях он не решался и поэтому договаривался с кем-нибудь из друзей, чтобы поехать вместе. Через четыре дня после выписки из больницы съездили с Лёшей Плющенко в маленький Мишарстан.

Посидели несколько времени в гостях у родителей Хайдара и отправились на платформу Дмитровская кататься по Рижскому направлению. Пришла старая, сделанная лет тридцать назад ЭР2, выполнявшая рейс до Шаховской. Влезли на неё вдвоём и очень удобно разместились сзади. Погода по-прежнему была солнечной и тёплой – одно удовольствие ехать такой-то вот осенью на зацепе! Хайдар развлекался, как мог. Отдал один из костылей Лёше, а сам давай веселиться: то вылезет из габарита поезда и займётся лечебной физкультурой, разминая ногу, то возьмёт оставшийся костыль, словно ружьё, и делает вид, будто стреляет. Вот бы ещё сюда Наташу Елагину. Пусть она даже не захотела бы ехать на задней сцепке – ну так можно сидеть с ней в вагоне до самой Шаховской и говорить, говорить… Но у неё давно своя жизнь, и она даже не знает, что у Хайдара возникли проблемы со здоровьем. Он многим звонил из больницы, чтобы просто пообщаться, а Наташе звонить не стал, понимая, что она его не поймёт. С Дианой ситуация обратная: у Хайдара нет к ней чувств. Он от всей души желал Диане такой же большой любви, как у него к Наташе, но только взаимной.

– Так, хорош раздумывать о девушках. Я что-то риальнэ сентиментальным становлюсь, – проговорил Хайдар вполголоса, так, что Лёша не мог этого услышать. И затем уже в полный голос: – Лёша, давай на Трикотажной слезем и обратно поедем. Нас скоро заметят быдланы или машинисты, а я бегать не умею.

***

Прошло не так много времени, и Хайдар стал ходить уже при помощи одного костыля, а после всего лишь с палочкой. К первому снегу он и в палочке не нуждался, и в середине ноября зацеперы провели «Нашу маленькую ночную Индию» на Ярославском направлении – точнее, на Монинской ветке. Собралось человек двадцать. Ехали, конечно, не ночью, но уже поздним вечером, после часа пик. На этом мероприятии Хайдар познакомился ещё с одним человеком, которому предстояло стать заметной фигурой в ЗЦПЧ – с Богданом Пивненко. Восемнадцатилетний уроженец Хмельницкой области, этот парень в детстве переехал с родителями в Нижний Новгород, а прошедшим летом поступил в один из московских технических вузов.

– А чочо ты у себя в Нижнем цеплял? – спросил его Хайдар на ночной «Индии», когда ехали между Болшево и Щёлково.

– Цеплял всё, что движется! И с парашютом прыгал, но у меня всего двенадцать прыжков. А в Москве больше возможностей, как я вижу, – ответил Богдан, показывая рукой на собравшихся на руфе людей. – А что он делает?

Не успел Богдан задать этот вопрос, как в небо полетел фейерверк, запущенный с крыши электрички Колей. Вечернее небо осветилось разноцветными вспышками – жёлтыми, зелёными, розовыми. Красиво, но Хайдару это не понравилось.

– Коля, ты дурак или родом так? – не сдержал он негодования. – Нельзя так делать, вагон может загореться.

– Спокойно, Хайдар, у меня всё под контролем, – невозмутимо парировал Николай. – Там на перроне два быдлана стояли, а теперь УГ в ужасе убегае, голактеко безопасносте.

– Короче, Богдан, добро пожаловать в нашу дружную компанию. И не бери во всём пример с Коли. Зацепер должен просчитывать все угрозы даже в мелочах. Я в начале осени забыл об этом и поплатился. Поучительная вышла история.

– Я в курсе, Хайдар. Читал и смотрел в группе, как ты в больничку попал. Сейчас-то как себя чувствуешь?

– Сейчас всё хорошо – видишь, на руф залез! Веселимся и развиваем зацепинг дальше.