Читать книгу Борух Баклажанов. В поиске равновесия - Александр Викторович Левченко - Страница 6

Году в 86-ом в школе настало время летней трудовой практики. Лето тогда выдалось теплым. Борух часто вспоминал то приближение летних каникул, когда к майским праздникам уже растаял снег, вовсю светило солнце и в сладостном ожидании чего-то нового он мечтал о будущем, становясь на год взрослее.

Дед Баклажанова по материнской линии был, видимо, еще большим сторонником нестандартных решений, нежели чем его отец. Он был родом из Архангельской области, прошел войну в бомбардировочной авиации, а после нее работал бухгалтером. Это был тихий мужчина невысокого роста, которого многие уважали. Будучи простым человеком из деревни, он нес себя по жизни очень достойно. Он перечитал массу книг, но, как Баклажанов понял потом, книг по педагогике среди них не было. Дед приятельствовал с директором турбокомпрессорного завода, находившегося недалеко от их дома. Как-то в разговоре с ним он подумал, почему бы не привить внуку некие ростки взрослой жизни и вместо полива цветов в школе и уборки территории не придать ему разгона, и включил турбокомпрессор жизни. Каким-то образом он договорился с директором, чтобы Боруха взяли в цех разнорабочим на один летний месяц.

В погожее июньское утро Баклажанов вышел из дома, одетый как на парад. На ногах у него красовались войлочные бабушкины туфли, ветер трепал полы его рабочего халата, который по случаю достала его мать, а на голове красовался отцовский танковый берет. Приодетый семьей по форме, он шел и чувствовал, что должен выполнить какую-то важную миссию, и был не вправе подвести родню. Поступь его была бодрой, он четко чеканил шаг, и лишь войлочные туфли не будили мирно спавших в тот ранний час людей. Он шел в неизвестность, которая пугала его, но он был полон решимости и задора. Он шел, пританцовывая, и никакая сила не могла остановить его. На миг ему показалось, что даже Ленин на Московской площади подмигнул ему. «Показалось!» – подумал Борух и продолжил путь.

На проходной завода он представился и прошел на второй этаж. В приемной его встретила секретарша – дородная добродушная дама, щедро убранная золотом и с начесом, популярным среди директоров универсамов.

– Я Борух Баклажанов! – сказал он.

– Минуточку, я сейчас проверю, – ответила она, сверяя что-то в журнале посещений и поправляя пышную грудь.

– Проходите, Вас ждут! – сказала она наконец.

«Милий Мильевич Кукунов. Директор завода», – значилось на двери кабинета. Борух открыл дверь и вошел.

– Привет, Борух, – улыбнувшись, сказал Кукунов, протягивая ему руку.

Рукопожатие было мягким, чуть не свойственным человеку, руководившему крупной организацией.

– Мы тут с дедом твоим посоветовались, – продолжил он, – и решили тебя к делу приобщить. Будешь разнорабочим в ремонтном цеху.

Это был завод по ремонту грузовых турбокомпрессоров, которые свозились сюда со всех турбокомпрессорных заводов города.

– Будешь разгружать турбокомпрессоры с помощью стационарного крана и по канатной дороге транспортировать их в угол цеха. Потом уже рабочие будут ими поэтапно заниматься.

Баклажанов пытался уловить последовательность действий, впервые столкнувшись с таким количеством новых, доселе неизвестных ему слов, но его переполняла гордость за то, что такой человек общается с ним на равных и доверяет ему очень важное, как ему казалось, дело. Кукунов же просматривал какие-то бумаги, одновременно общаясь с ним.

– Сейчас у меня тут совещание будет, – сказал Милий Мильевич, – так что, давай, я тебя быстро в цех отведу, с бригадиром познакомлю – он тебя в курс дела введет сам уже.

Было видно, что Кукунов торопится, поскольку в мыслях был весь в совещании. Завод начинал принимать на ремонт турбокомпрессоры из Японии по линии какого-то военного ведомства, но Борух тогда в эти вопросы не вникал.

Внезапно в дверь постучали.

– Войдите, – сказал Кукунов, не отрываясь от бумаг.

Дверь открылась, и вошел человек. Это был розовощекий юноша, которому на тот момент, как Баклажанову показалось, было немного за 20 лет. Он был улыбчив, и в глазах его играл юношеский задор. Легкая неуклюжесть и немного несуразные очки его ничуть не портили, а даже придавали какой-то харизмы.

– Доброе утро, Милий Мильевич, – дружелюбно сказал он.

– Привет! – как-то по-отечески ответил Кукунов, встав из-за стола и протянув ему руку.

– Вот проходил тут недалеко, решил заглянуть, – сказал юноша.

Это был ассистент редактора популярного в то время литературного альманаха «Добрые люди» Аль Монахов. Баклажанову сразу показалось, что Аль Монахов определенно был человеком интересной и сложной судьбы. Его родители уехали из страны во время второй волны эмиграции и волею судеб оказались в Италии, где он и родился. Отец Монахова решил назвать его так, чтобы ребенку было легче освоиться в детском коллективе и в дальнейшем не испытывать проблем в социуме. Уже потом, вернувшись в СССР, он стал Аликом Васильевичем Монаховым, дабы не испытывать проблем в оном же. По совместительству Алик вел колонку в кулинарном журнале «Выстрел в желудок», но это он делал для души, ибо, являясь поклонником философии Флоренского, там в основном размышлял, как приготовить изысканные блюда из того, чего в то время в Советском Союзе в помине не было.

Монахов и Кукунов познакомились на культовых вечерах в Политехническом музее, куда ездили пробовать свой поэтический дар в рамках «свободного микрофона». Это соперничество физика и лирика перешло со временем в дружбу, продолжившуюся долгие годы. Баклажанов тогда еще не знал, что эта мимолетная встреча с Монаховым окажется судьбоносной и свяжет их теплыми товарищескими отношениями на долгие годы.

– Алик, подожди меня немного тут в кабинете, я Боруха в цех отведу, с рабочими познакомлю. Потом вернусь, поговорим, – сказал Кукунов и повел Баклажанова в цех.

Несмотря на ранний час, цех уже бурлил. Турбокомпрессоры привозили один за другим, и рабочие сразу начинали ими заниматься, общаясь на неизвестном в ту пору Баклажанову наречии.

– Это Лукич, будешь у него в подчинении, – сказал Милий Мильевич, подведя Баклажанова к начальнику цеха.

Лукич был сухим и жилистым мужчиной немного за 30 лет. Волосы его уже понемногу начали редеть, но это его ничуть не портило, а придавало большей мужественности. Одет он был в военную форму без знаков отличия, в которой, видимо, и пришел из армии, а голенища кирзовых сапог были отвернуты вниз по моде того времени.

– Здрав будь, Борух! – задорно поприветствовал его Лукич, но руки не подал, ибо только что разбирал очередной турбокомпрессор.

– Сейчас пока просто походи за мной, – продолжил он, – присмотрись, что да как, а ближе к обеду очередная партия турбокомпрессоров на подходе будет – там и посмотрим, как тебя подключить.

Баклажанов начал гулять по цеху. Все для него было ново. Он как слепой котенок ходил и обнюхивал все вокруг, стараясь понять происходящее и влиться в новое для него дело. Через некоторое время он набрел на рабочую каптерку, где в состоянии апофеоза после вчерашнего бурного мероприятия дремал один из тружеников. Он по-хозяйски развалился на деревянной скамье и, скорее всего, был человеком горизонтальным, но Баклажанов это понял уже потом. Услышав шаги, рабочий сразу проснулся и вскочил, ибо сон его был краток и тревожен по понятным причинам. Вечером Борух увидел его на Доске почета на проходной и понял, что эта была лишь мимолетная блажь, которую тот позволил себе. Баклажанов бы с удовольствием разделил с ним то состояние, но тогда ему было рано – до полудня он не пил.

Внезапно к открытым воротам цеха подъехала белая «Волга» Кукунова, видимо, уже расставшегося с Монаховым. Пассажирская дверь открылась, Милий Мильевич вышел и деловито направился Баклажанову, вновь подав ему руку.

– Привет еще раз, Борух! – сказал он. – Ну как, освоился? Познакомился с людьми?

– Да, Милий Мильевич, – ответил Баклажанов, – сейчас Лукич подойдет, объяснит все, пока осматриваюсь.

– Ну, ладно, я на совещание, а ты тут не робей, выше нос! – сказал Кукунов, словно отчитавшись перед ним, пошел обратно к машине, сел и уехал.

С тех пор прошло много лет, но Борух часто вспоминал ту немую сцену и звенящую тишину, которая воцарилась в цеху после отъезда директора. Был слышен лишь полет голубя, важно севшего на остановившийся тестируемый турбокомпрессор. Голубю было все равно.

– Ты кто? – спросили хором рабочие.

– Я Борух Баклажанов! – ответил он, понимая, что начинает зарабатывать авторитет.

Близился обеденный перерыв, но новую партию турбокомпрессоров так и не привезли.

– Борух, пойдем погуляем во время обеда лучше, поговорим, – сказал подошедший Лукич.

Было видно, что Баклажанов его чем-то зацепил. Эти обеденные прогулки и разговоры с Лукичем в итоге стали традиционными. Тот объяснял ему все нехитрые премудрости работы в цеху и обучал основам каратэ, которым он, видимо, занимался в одном из родов войск. Тогда Баклажанов четко усвоил основной принцип, что цель должна быть за точкой удара. Это и являлось одним из столпов «Бусидо» – жизненного пути, пути воина.