Читать книгу Записки попаданки. Сборник повестей - Александра Треффер - Страница 7

Я передала Неду содержание беседы с капитаном, что привело моряка в состояние остолбенения. Слабым голосом он поинтересовался:

– Ты и впрямь разговариваешь с Богом?

Я судорожно расхохоталась:

– Нет, это он болтает со мной.

И безо всякого логического перехода произнесла:

– Нед, я в опасности, мне нужна твоя защита.

– Я всегда готов тебе помочь, – серьёзно сказал молодой человек, – но я должен знать, в чём дело.

Опустившись на колени, я рассказала Неду свою историю. Когда же закончила, тот сидел, не поднимая глаз и мыском сапога ковыряя песок. Машинально зачерпнув его в горсть, он просеял песчинки сквозь пальцы.

Молчание затягивалось, но, наконец, товарищ поднял голову.

– Ты девушка? – переспросил он.

Проглотив комок, я кивнула, не зная чего ожидать. Нед посмотрел на меня.

– Что же ты раньше не открылась, Марина? – жалобным тоном произнёс он. – Я уже решил, что со мной не всё в порядке. Мне никогда не нравились мальчики, и вдруг я влюбился с первого взгляда….

– Значит, – перебила я, – ты мне поверил?

Моряк удивился:

– Как я могу не поверить другу? Ведь мы же друзья…

Он осёкся и, подумав, спросил:

– Или теперь уже нет?

Меня настолько восхитило простодушие юноши, что я кинулась ему на шею, горячо воскликнув:

– Конечно, друзья!

Нед отстранил меня.

– Марина, пожалуйста, не делай этого, – попросил он, – а то меня в жар кидает.

И, помолчав, добавил:

– Но теперь всё встало на свои места.

– А тебя не смущает, что под парусами корсарского судна плавает женщина? – прозвучал вопрос.

Юноша задумался.

– Нет, – после долгого размышления ответил он. – У тебя не оставалось другого выхода. Только с этого момента я вдвойне ответственен за твою судьбу. Если мы вернёмся из похода живыми, то уедем в Англию подальше от моря и пиратов. Я кое-что скопил за несколько рейдов с Мак-Гиллом…

– А моё наследство? – прервала я.

– Оно не твоё, – уверенно сказал Нед, – ты не должна его принимать.

Он хотел добавить что-то ещё, но с «Амелии» раздался свисток. Мы поднялись и, с трудом удержавшись от того, чтобы взяться за руки, направились к кораблю.

Миновали три дня. К исходу последнего на палубе нашего судна блеял и мычал скот – это прибыл выкуп за город, собранный вице-губернатором Маракайбо. Кроме того, в одну из кают сгрузили мешки со слитками драгоценных металлов и деньгами, и общая сумма этого богатства составила пятьдесят тысяч песо. Пираты потирали руки, предвкушая делёж; никто уже не боялся, что умрёт на виселице адмирала де Лерма, поскольку стало известно, что хитроумный капитан Мак-Гилл нашёл выход из смертельно опасной ситуации.

Нед присоединился к морякам, заготавливающим солонину, когда-то он занимался охотой, и знал все тонкости этого дела. В течение недели мы почти не виделись, перекидываясь при встрече парой слов и обмениваясь рукопожатиями. Но ночью, встретившись в укромном уголке, давали себе волю.

Сначала мы подолгу разговаривали, строя планы на будущее, потом всё чаще стали замолкать на середине фразы и, взявшись за руки, сидели, глядя в звёздное небо. А когда Нед решился на поцелуй, я, измученная ожиданием, решила, что умерла и попала в рай.

Но моряк не позволял себе никаких других вольностей, и на все просьбы и увещевания отвечал:

– Когда поженимся. Я не могу так поступить с тобой, это непорядочно.

– Что это изменит, – настаивала я, – ты же не станешь хуже ко мне относиться?

– К тебе – нет. Но перестану уважать самого себя, – говорил он.

Мне пришлось смириться и набраться терпения. Но, признаюсь, твёрдость Неда в соблюдении мужской чести только возвысила его в моих глазах.

Между тем, опасность раскрытия моего инкогнито росла. Дон Альваро, неожиданно ставший правой рукой капитана, постоянно наблюдал за мной, и я то и дело ловила на себе его изучающий взгляд. Не ведая, что жду нападения не с той стороны, я, надев маску презрительного равнодушия, старалась не обращать внимания на назойливого испанца.

Однажды, когда мы готовились к отплытию, он окликнул меня:

– Сеньорита!

Внутренне похолодев, я с независимым видом продолжила заниматься своими делами. Юноша подошёл ближе.

– Сеньорита, – повторил он, – я пугаю вас?

Я хмыкнула:

– Дон Альваро, вы слишком молоды, чтобы кого-либо испугать.

Это прозвучало оскорбительно, и собеседник побледнел.

– Если бы я не был уверен, что разговариваю с женщиной, вы жестоко поплатились бы за свои слова, – процедил он сквозь зубы.

– Вы обиделись? – нарочито преувеличенно удивилась я. – А разве то, что вы постоянно называете мальчишку девушкой, не оскорбление?

В глазах молодого человека загорелось восхищение.

– Вы великолепно держитесь, – заявил он, – но я вижу то, что есть на самом деле. Не знаю, почему этого не замечают остальные, но…. Сеньорита, клянусь честью, если вы подтвердите мою догадку, я больше не доставлю вам беспокойства.

Смотав канат и оттащив его на место, я повернулась к испанцу.

– Дон Альваро….

Голос мой звучал бесстрастно.

– Допустим, только допустим, что вы правы, и я, действительно, женщина, в силу обстоятельств попавшая на корсарское судно. Неужели вы думаете, что я признаюсь в этом первому встречному и подвергну свою жизнь и честь опасности? Ведь проведай команда, кто их юнга на самом деле, я стану игрушкой этих авантюристов и, возможно, не доживу до Тортуги.

Юноша побелел, на глаза его навернулись слёзы. Помолчав с минуту, он ответил:

– Вы правы, это ужасно! Простите меня, по недомыслию я чуть не выдал вас. Вы прекрасны, умны и достойны самого лучшего, что может дать жизнь. Я никому не раскрою вашу тайну и не потревожу вас, пока вы не решитесь мне довериться. Моя шпага всегда к вашим услугам.

Развернувшись, он мгновенно исчез, а я, сев на бухту каната, задумалась. Похоже, мне посчастливилось найти верного союзника, и, судя по восторженному взгляду, каким новый друг смотрел на меня, он был влюблён. Романтик! Дон Альваро не знал, что я не могу ответить ему взаимностью.

Размышления мои прервал Джон. Ругаясь, впрочем, совершенно беззлобно, на бездельника-юнгу, он заставил меня заняться делом. Через час мы поднимали якоря.

«Амелия» и «Виктория» приблизились к западной оконечности острова Лас-Паломас на глазах ошеломлённого этим манёвром дона Антонио де Арагона, который, заметив вдали паруса корсарских кораблей, ещё полчаса назад потирал руки в предвкушении мести. Теперь же он недоумевающе переглядывался со своими офицерами, тоже изумлёнными происходящим.

А увидели они, что шедшие ранее на буксире пироги,24 наполненные вооружёнными людьми и пушками, огибая суда, движутся к заросшему кустарником берегу, возвращаясь обратно пустыми. После двух таких ходок адмирал, улыбнувшись, заметил:

– Кажется, они собираются атаковать нас с берега. Безумцы! Можно считать, что Мак-Гилл уже в наших руках.

Но через час улыбка де Лерма увяла. По его сведениям после предательства Готье под командованием Мак-Гилла осталось не более трёхсот человек, а лодки перевезли уже, как минимум, пятьсот пиратов.

Один из офицеров предложил сделать вылазку, но адмирал воспротивился, и напрасно. Если бы он заглянул за густую завесу зелени, то не увидел бы ни одного корсара, ни единой пушки. Как и в книге, которую я знала почти наизусть, к берегу пироги доставляли сидящих и стоящих людей, а увозили лежащих на их дне, что со стороны выглядело так, словно лодки были пусты.

К вечеру, когда, по подсчётам испанцев, на Лас-Паломас с пиратских кораблей перебралось около тысячи человек, моряков обуял дикий страх, передавшийся и дону Антонио. Запаниковав, он сделал то, на что и рассчитывал Мак-Гилл: приказал перетащить на берег большие пушки, направив их в сторону, откуда ожидалась атака флибустьеров. Форт остался безоружным, и вернувшийся из разведки капитан отдал приказ осторожно сниматься с якоря.

«… эскадра корсаров под прикрытием ночи, воспользовавшись отливом, тихо подняла якоря. Нащупывая путь промерами глубин, четыре неосвещенных корабля направились к узкому проходу в море. Капитан Блад (Мак-Гилл) приказал спустить все паруса, кроме бушпритных25, обеспечивающих движение кораблей и выкрашенных в черный цвет.

Когда судна почти поравнялись с фортом, испанцы, целиком поглощенные наблюдениями за противоположной стороной, заметили в темноте неясные очертания кораблей и услышали тихий плеск рассекаемых волн и журчание кильватерных струй26. И тут в ночном воздухе раздался такой взрыв бессильной человеческой ярости, какого, вероятно, не слышали со дня вавилонского столпотворения. Чтобы умножить замешательство среди испанцев, «Элизабет» («Виктория») в ту минуту, когда быстрый отлив проносил ее мимо, произвела по форту залп изо всех пушек левого борта.

Тут только адмирал понял, что его одурачили, и птичка благополучно улетает из клетки, хотя еще не мог сообразить, как это произошло. В неистовом гневе дон Мигель (Антонио) приказал перенести на старые места только что и с таким трудом снятые оттуда пушки. Он погнал канониров на слабенькие батареи, которые из всего его мощного, но пока бесполезного вооружения одни охраняли проход в море. Потеряв еще несколько драгоценных минут, они, наконец, открыли огонь.

В ответ прогремел ужасающей силы бортовой залп «Арабеллы» («Амелии») поднимавшей все паруса. Взбешенные испанцы на мгновение увидели ее красный корпус, освещенный огромной вспышкой огня. Скрип фалов27 утонул в грохоте залпа, и «Арабелла» исчезла, как призрак.

Скрывшись в благоприятствующую им темноту, куда беспорядочно и наугад стреляли мелкокалиберные испанские пушки, уходящие корабли, чтобы не выдать своего местоположения растерявшимся и одураченным испанцам, не произвели больше ни одного выстрела.

Повреждения, нанесенные кораблям корсаров, были незначительны. Подгоняемая хорошим южным бризом, эскадра Блада (Мак-Гилла) миновала узкий проход и вышла в море».

Р. Сабатини. «Одиссея капитана Блада».

Корсары кричали «ура». Они кинулись качать капитана и офицеров, едва не пороняв тех за борт. А я, улыбаясь, скромно стояла в стороне.

Услышав тихий свист, я оглянулась и увидела Неда. Попятившись, я приблизилась к юноше, и тот увлёк меня в темноту. Мы целовались, поглядывая на ликующих пиратов.

– Спасибо! – шепнул Нед мне в ухо.

– За что? – удивилась я.

– За спасение наших жизней, – серьёзно ответствовал молодой моряк.

Я открыла рот, чтобы возразить, но он прижал ладонь к моим губам.

– Тсс. Мне же всё известно, не забывай.

И, притянув меня к себе, снова принялся целовать.

– Что тут происходит?

Подпрыгнув от неожиданности, мы шарахнулись друг от друга. Но поздно, Мак-Гилл всё понял. Схватив Неда за плечо, капитан крепко его встряхнул.

– Что ты творишь? – зашипел он. – Ты нарушаешь божьи законы и правила, принятые на корабле….

Моряк молчал, ведь, сказав правду, он выдал бы меня с головой. Я оцепенела, не зная, что предпринять. Убить Мак-Гилла я не могла, да он бы и не позволил. Оставалось только одно – признаться, положившись на благородство джентльмена-авантюриста. И, когда тот подтолкнул Неда вперёд, намереваясь увести, я остановила его:

– Сэр, позвольте вам всё объяснить?

Я не видела, но догадывалась, что он смотрит на меня. Молчание затягивалось.

– Нет, – отрезал Мак-Гилл, отворачиваясь.

– Капитан, – возопила я в отчаянии, – Нед не виноват, закон нарушил я!

– Что?! Ты сам захотел…

В голосе его звучало удивление.

– Я не тот, кем вы меня считаете. Я не мальчик, а девушка.

Пальцы Мак-Гилла разжались. Отпустив Неда, он схватил меня за руку и вытащил на свет. Щурясь, я взглянула ему в лицо. Такого изумлённого выражения я никогда ни у кого не видела. Крутя и осматривая меня, капитан коснулся груди и, убедившись, что та принадлежит женщине, поспешно отдёрнул руку.

– Идите за мной. Оба, – опомнившись, приказал он.

Мы покорно поплелись вслед.