Читать книгу Избранные вещи - Алексей Борисович Черных - Страница 15

Не будучи альфонсом

У благосклонных муз,

Ценил парнишка бронзу –

Таким его был вкус.

Бетон архитектурный,

И мрамор, и гранит,

И прочий гипс халтурный –

Не признавал на вид.

Он как дрянной философ

Мир чёрно-белый чтил,

Но бронзовых колоссов

Почти боготворил.

Бронзоволицых фурий,

Бронзоволобых лиц,

Пред коими – по дури –

Почти что падал ниц,

Считал почти Иными,

От них чего-то ждал,

И чуть ли не живыми

Себе их представлял.

     Ох, будет-будет литься

     На бронзовые лица

     Прозрачная водица –

     Плач бронзовой души.

     Любая небылица,

     Что в голове теснится,

     Быть может, испарится,

     Счудить её спеши.

Твердят ему: не может

Души иметь металл,

Скопцам бронзовокожим

Бог живизны не дал.

Парнишка ж оппонентам

Ответствовал, язвля:

Зачем на постаменте

Им жизни кренделя?

И жизнь как таковая

Колоссам тем зачем?

Их вечность согревает,

Взнося над бытием.

Вне времени сознанье

Бронзоволицых див,

Не видят наши тщанья,

Не слышат их мотив.

За это вневременье

Их, дескать, и люблю.

И ваши поученья

Уж как-нибудь стерплю.

     И будет-будет литься

     На бронзовые лица

     Прозрачная водица –

     Плач бронзовой души.

     Любая небылица

     На сайтах и страницах

     На многое сгодится, –

     Вникай и не спеши.

Народ почухал репы,

А паренёк не глуп.

Как не звучит нелепо,

Что он – бронзоволюб.

Но мы-то знаем точно,

Лишь мрамор и гранит

Любви достойны прочной,

Их бронза не затмит.

Мы к извращенья всяким

И бронзовой любви

Относимся двояко –

От «вау» и до «фи».

Порой отводим взгляды,

Порой вперяем взгляд,

Порой мы им не рады…

А впрочем, как хотят.

     И будет-будет литься

     На бронзовые лица

     Прозрачная водица –

     Плач бронзовой души.

     О, как же часто лица,

     В которых бес вселится,

     Городят небылицы

     Из разной формы лжи.

И я проснулся… Фу ты,

Приснится же фигня.

Ведь, пусть и на минуту,

В неё поверил я.

В затишье перед бурей

Пойду гонять чаи.

Бронзоволицых фурий

Не нужно – есть свои.

     * * *

В неком чёрно-жёлтом мире

Некий многоцветный кот,

Людям зря глаза не мыля,

Потихонечку живёт.

И не понимает то, что

Уродился не как все;

Что его соседям тошно

Видеть цвет во всей красе;

Что он, кошкин сын, простите,

Даже какает не в тон,

В этой мерзости не видя

Несомненный моветон;

Что он, видом будоража

Чёрно-жёлтый полусвет,

И не сожалеет даже,

Что несёт народу цвет.

     * * *

Мне говорят, что осень – не тоска,

Что осень как процесс – не умирание,

А лишь незавершённая строка

И некое природы засыпание.

Скажите это бабочке лесной,

Скажите это листику дубовому,

Что вскоре лес проснётся, и весной

Природный цикл завертится по-новому.

Но только лист и бабочка умрут.

Не чувствуя себя частями целого,

Их индивидуальности уйдут

В заоблачные плёсы малоценного.

Но ценен человек для нас весьма,

И ценен мир его самосознания,

Его мечты, стремления, желания

Накопленные навыки и знания,

Которые бездушная зима

И осень жизни рушат – не без тщания.

Об этом думали и вы, наверняка,

На бренность бытия при том доса́дуя.

Вот потому осенняя тоска

Меня красою увядания не радует.

Две строфы невосхищения осенью

1.

Ангелы осени больше похожи на дьяволят:

С виду красивые, пышные, яркие, милые.

Осень – не столько чистилище, сколько дорога в ад,

Из красоты – в пустоту, из веселья – в унылое.

2.

Осень золотая, золотая осень –

Можно так и этак, слух – он есть не просит.

Осень с золотинкой, осень-золотуха,

Золо осень тая – всё едино слуху.

     * * *

I carried my soul, limp and lifeless

To the feet of Him who knew every pain

And laid her there to rest

Hoping He'd bring her to life again

–amelia

Свою безвольную, безжизненную душу

Сложу к ногам Познавшего печаль.

И буду ждать с надеждой обнаружить,

Что оживит её Он невзначай.

–амелия

Дуновение скромности

Мир наш, да, не безупречен,

Но чудесен и красив.

Как прекрасного предтечи

Мы, поэты, души лечим,

Разгоняем депрессив.

Рифмой, сильными словами,

Радостно ли, грустно ли,

Сухо иль со щегольствами,

В прыткой пляске с бубенцами –

Мир ярчи́м без у́стали.

31.10.2019

Нафотошопленная осень

Ярка, прекрасна, хороша.

Но организм другого просит:

Апреля требует душа.

Причём, глубокого апреля –

В цветах и зелени травы,

Не звонкой, радостной капели –

А освежающей листвы.

Не робких – из проталин – взглядов

Подснежниковой мишуры,

А полноценнейшей отрады

От разнотравия игры.

…Пока ж под смурь и серость неба

И срывы первого снежка

Хотеть в апрель весьма нелепо,

Но мысль о тёплых днях сладка.

P.S. Чтоб осени окаянство

К октябрьским чертям забыть,

Мы двери в апрель сквозь пространство

И время должны пробить.

Ноябрьское цветение хризантем

Мороз и холод отступили

И в потеплевшем ноябре

Сплин с меланхолией почили

На настроения одре.

Погоды путанными стали:

Июль холо́ден, тёпл сентябрь,

Порадовавший нас вначале

В конце испортился октябрь.

И стала как-то забываться

Погоды норма. Какова

Была она назад так двадцать

Иль сотню лет от Рождества?

И помнится, в моих широтах,

Отнюдь не северных, порой

Снег в сентябре вполоборота

Ломал шутя деревьев своды

С непожелтевшею листвой.

     * * *

Не всё есть подвиг и забава,

Но если применить пиар,

То можно сотворить удава

Из червяка. Как аватар.

И будет червь, суровый, грозный,

Вертеться, извиваться, чтоб

Народ, пугливый и нервозный,

От страха чувствовал озноб.

Чтоб ужас вытеснил брезгливость,

Застопорив наверняка

Желание топтать, ретивость

Давить удавочервяка.

     * * *

Счастье дарованных свыше

     Радости и упоения

Чувством, что ты рядом дышишь,

     Что ты моё вдохновение.

     * * *

Блеснёт искринкою слеза:

То ли со сна, то ли от мысли,

Что не додумалась вчера

Под едкий сыр и кислый рислинг.

А что за мысль, что за сыр,

К утру всё как-то подзабылось.

То ль в сыре было много дыр,

То ль дыры в памяти скопились.

Осталась только бирюза

В дрожащем уголочке глаза –

Неиспаримая слеза

От сырно-винного экстаза.

Мозг всё ненужное забыл –

Одно лишь память сохранила,

Что рислинг несколько кислил,

А мысль – явственно горчила.

     * * *

Памяти Владислава Марковича Иллича-Свитыча – советского лингвиста-компаративиста, внесшего большой вклад в развитие славянской акцентологии и ностратической теории. Погиб от наезда автомобиля, не дожив до 32 лет. С отсылкой к повести Аркадия и Бориса Стругацких «За миллиард лет до конца света».

Получается, что

                         очень опасно это:

Изучать

          ностратический праязык,

За миллиард лет

                         до конца света

К грани познанья

                         подъехав впритык.

Владислава И́ллича-Сви́тыча

                                                  гений

Грани умел-таки превозмогать,

Если Вселенная

                    без всяких сомнений

Не дала ему глубже

                              её познавать.