Читать книгу Кодексы Чарли - Алексей Егоров - Страница 12

* * *

На следующий день мальчик был снова записан на прием к своему психологу. Дядя Володя, – отчим, сам решился отвести малыша, хотя и считал, что от походов этих совершенно мало толка.

Он привел его к условленному времени. По пути они зашли в кафе «мороженое», хотя Чарли не очень-то просил или желал этого. Скорее всего дядя Володя хотел серьезно поговорить с ним. Или, попросила мама.

– Почему ты решил Дима, что тебя должны называть Чарлзом? – тон дядя Вова взял спокойный и размеренный. На мальчика старался не давить и даже не смотреть.

Дима относился к нему хорошо. Точнее, не плохо. Дядя Володя появился в жизни мамы случайно. А в жизни Чарли почти внезапно. Придя в один весенний день с прогулки, он обнаружил за большим кухонным столом незнакомого мужчину. Он был небольшого роста, ниже мамы почти на голову. Мальчику он напоминал обезьяну переростка. Черты лица были очень схожи с простым шимпанзе. Так, во всяком случае, казалось мальчику. Да и руки у него были длинные и волосатые. А ноги короткие и косолапые. Передвигался он так же как обезьяны в зоопарке, перекачиваясь из стороны в сторону. И Чарли хорошо приметил эту схожесть. Мальчику дядя Володя был неприятен. И, слава богу, он почти не лез в его маленький мир. Его любимым занятием, кроме писательства на чердаке дома, было строить планы на жизнь и учить этой самой жизни других.

– Меня никогда не звали Дима, – спокойно слизывая мороженое с белоснежной верхушки, ответил мальчик, – я же объяснил вам с мамой что меня зовут Чарли. Это нужно для того, чтобы он не нашел меня.

– Ну хорошо, – Владимир мотнул головой в знак согласия, – мама попросила поговорить с тобою. Она волнуется за тебя, за твое здоровье. Ты наверняка не помнишь, но, когда вы еще жили с папой, у вас с ним были неприятные моменты. Мама считает, все что происходит теперь с тобою, это последствия прошлого. Расскажи мне про твои ночные видения?

Зря дядя Володя думал, что Дима не помнил папы. Самим отчетливым воспоминанием было следующее: папа позвал Чарли помогать ему. Задумывался сюрприз для мамы; папа хотел налепить для нее домашних пельменей. Они уселись на кухне за обеденным столом и начали таинство лепки. Но пельмени никак не удавались в маленьких детских ручках. Отец встал и долго, около минуты, смотрел на мальчика возюкавшегося с пельменем. А потом очень сильно пнул его ногой. Чарли улетел в угол и сильно ударился затылком о дверной косяк.

– Это не видения, и зря вы заказали мороженое в железных чашечках, – глаза мальчика блеснули страхом, и он быстрым движением отодвинул лакомство от себя, – там может быть черное дно. И, вряд ли я стану рассказывать вам что-то. Вы же все равно не поймете.

– И что? – мужчина взял маленькую ложечку и начал медленно копаться в своей чашке с мороженым, – кстати ты не по годам умен. Даже странно что ты еще не ходишь в школу. Если бы не эти твои заскоки!?

– Нельзя прикасаться к черному, – шепотом произнес Чарли и ближе наклонился к дяде Володе, – так мы провоцируем его.

– Ты, наверное, совсем не помнишь…

– Я прекрасно помню отца, – вдруг перебил его мальчик и пристально, очень по-взрослому, посмотрел ему в глаза. И я прекрасно знаю причину его гибели. И если вам будет интересно я расскажу когда-нибудь об этом.

– Тебе было не больше чем два с половиной годика, – спокойно парировал Володя, – в этом возрасте это вряд ли возможно.

– Мне было три с половиной, даже почти четыре и мне вообще плевать на ваше мнение или же мнение кого-то, кто так считает или думает, – очень серьезно заявил Чарли и отвернулся к витражному окну кафе. Он всегда так делал, когда ему было не интересно беседовать на предложенную тему.

Ну вот, ты снова замыкаешься в себе. Я правда верю тебе и очень хочу выслушать тебя. Расскажи мне твою историю малыш, – в голосе дяди Володи были нотки искренности и теплоты. Он явно очень старался.

– Хорошо, – Чарли сменил гнев на милость, – если вам действительно интересно, я расскажу. Папа тогда постоянно бил маму. Меня он тоже бил. Точнее, я иногда попадал под горячую руку. Мама так это называла. Он мог просто прийти с работы в плохом настроении и от этого вдарить маме в живот рукой или ногою. Я конечно же бежал заступаться за нее и тоже получал. Потом мама долго успокаивала меня. Она утверждала, что папа любит нас на самом деле и он просто немного расстроен плохим положением у него на работе. Начальник папы многое требует от него, и от того он очень устает.

Вечерами меня садили насильно на диван в гостиной и включали телевизор. Особенно это практиковалось в субботние вечера. Мне следовало сидеть и смотреть ту программу, которую мне включили. Потом я должен был кратко пересказать папе суть просмотренного и доходчиво объяснить ему смысл передачи. Если мне это не удавалось, или удавалось не совсем хорошо, я получал хорошую затрещину или пинок. Маму, в период этих просмотров, он уводил наверх в туалетную комнату. Я не знаю, что он делал с нею на верху? Вернее, не знаю, что он делал физически. Но я очень честно чувствовал, что он делает с нею морально. Я слышал, как боль таилась в ее душе. Я видел ее маленьким сморщенным котенком, забившимся под старый мусорный бак. Котенка трясло от страха и ужаса. Жизнь теплилась в его маленьком плешивом тельце, он жил, но как бы жил вопреки.

Мама сильно стонала и кричала как будто ее режут. Но спускалась она без ран и синяков, хотя и со следами наручников на запястьях и красно – синими полосками на шее. В глазах ее всегда стояли слезы, губы тряслись, а ноги подкашивались. Почему я решил что это были наручники? Я просто находил их спрятанными за унитазом в туалете.

Но ту субботу, именно ту… я запомнил на всю жизнь.

Дядя Володя сидел напротив мальчика с открытым ртом и слушал. Он никак не ожидал такого разворота событий.

Мальчик тем временем продолжал:

– К тому времени он уже начал приходить ко мне по ночам. Когда я говорю: «ОН», я имею в виду того, кто приходит с кухни. Сразу же я понял как не нужно провоцировать его приходы. Я не знаю откуда это пришло, но я точно знал, если я не буду соблюдать своих собственных кодексов, он начнет забирать самое близкое. Я еще раз повторю, я не знаю откуда я это знал! Но в тот субботний вечер мама спустилась просто сама не своя. По ногам у нее текла кровь. На шее сияла синяя, почти черная полоса. Он душил ее. Он издевался над ней. Но не убивал, как будто играя с жизнью.

В тот вечер, пересказав взмыленному и остервенело улыбающемуся отцу просмотренную передачу, я отправился в постель. И я знал, что мне нужно делать.

– Подожди, – выкрикнул дядя Володя, – твой отец разбился, упав с крыши вашего дома. Никто так и не понял, зачем в ту субботнюю ночь он залез на мокрую от проливного дождя крышу. Но все говорили о его психической неустойчивости. Он же просто покончил с жизнью. Или, его убили?

– Так и есть, это он убил его, тот что приходит с кухни, – тихо подытожил свое повествование малыш. Но это я разрешил ему это сделать.

– Доедай мороженое, – трясущимся голосом сказал дядя Володя.