Читать книгу Великие герои Эллады. Геракл. Персей. Беллерофонт - Алексей Михайлов - Страница 15

Много отбросил властитель задумок ненужных,

Но не решил, как погублен им будет герой…

В те времена очень много людей безоружных

В город Микены свободно входили порой.

Стража встречала рапсодов, купцов, даже нищих,

Всех иноземцев пускала в Микены без слов,

И не жалели для многих убогих здесь пищи,

Предоставляя пришедшим несчастным свой кров.

Так оказался в столице чужак без одежды,

В грязных лохмотьях, с обломком весла на руках,

Вёл он рассказ, как вдали погибал без надежды,

Как испытал он во Фракии ужас и страх.

Вскоре его пригласили к царю Эврисфею,

Царь повелел поднести ему чашу вина.

Он приказал, чтоб поведал чужак эпопею

И пояснил, чем ужасна бистонов страна.

«Шёл наш корабль из Афин торговать к македонцам

Море спокойное было, без всякой волны,

Дружно гребли под лучами палящего солнца,

К вечеру горы высокие стали видны.

Вдруг пролетел над водой Громовержец великий,

Молнии с неба на море пускал, как назло,

Чёрною мглою галеру накрыл ветер дикий,

Каждый из нас налегал на большое весло…

Судно наутро жестокий Борей бросил в скалы,

В щепки разбило корабль беспощадной волной.

Тучегонитель покинул свод неба устало,

Выплыло к берегу семеро вместе со мной.

Встретили воины нас, окружили толпою,

Видели в них мы своё избавленье от бед,

Копья направив, они повели нас с собою

В город, где ждал с нетерпением царь Диомед.

Сильно хвалили его они долгой дорогой,

Мол, не бывало прекрасней царей никогда,

А привели нас к воротам конюшни убогой,

Их распахнули и стали толкать нас туда.

Крикнул тут кто-то: «Скорей выпускай людоедов!»

Кони, как волки, хватали зубами людей.

Бросился я мимо стражи, клыков не изведав,

В ужасе диком бежал от таких лошадей».

«Царь Диомед, говоришь ты, фракийский властитель?

Стража! Вино и одежду несите скорей!

Кров предоставьте! Он – мой дорогой посетитель!» —

Дал повеленье придворным своим Эврисфей.

Утром примчался глашатай к героя порогу,

В дверь постучался придворный ни свет ни заря.

Снова пришлось отправляться Гераклу в дорогу —

Красть людоедов-коней Диомеда-царя.

«Что за работу даёт Эврисфей для атлета,

Разве для грязных делишек Алкид был рождён?

Просто желает властитель меня сжить со света,

Сим повеленьем царя я, Копрей, удивлён!»

«Зря ты ведёшь эти речи, фиванец, пустые,

Горе приносит четвёрка тех злых лошадей,

Кони царя Диомеда совсем не простые —

Лишь человечиной кормит чудовищ злодей!»

Более спорить не стали об этом мужчины —

Нужно пленить обязательно этих коней!

Нет для отказа тирану весомой причины,

В путь собираться стал воин с командой своей.

Нанят Гераклом корабль до Фракийской столицы,

Новый, большой и надёжный, как в море скала,

С парусом белым, летящий со скоростью птицы,

Корпус его покрывала, сверкая, смола.

Приняли волны галеру с любовью в объятья,

Воздухом парус наполнил коварный Борей —

Славу в борьбе обретут по оружию братья,

Будет гордиться победой их царь Эврисфей!..

Били по корпусу волны морские занудно,

Быстро галера прошла мимо гавани Фер,

Резко Геракл повернул прямо к берегу судно:

«Здесь меня ждите, а старшим пусть будет Абдер!

Я ненадолго отправлюсь в прекрасные Феры,

Городом правит старинный мой друг, царь Адмет».

В гавани спрыгнул на берег «прославленный Ге́рой»…

Твёрдой походкой пошёл по дороге атлет.

Радостью грудь наполнялась при мысли о встрече

С другом надёжным, кого он не видел давно.

Волосы он расчесал, лихо выправил плечи,

В дверь постучал и позвал друга громко он, но…

* * *

… Зевс за убийство циклопов велел Аполлону

В царстве Адмета служить целый год пастухом.

Пас Светозарный коров на сияющих склонах,

Часто лаская слух царский прекрасным стихом.

Дивной мелодией он улучшал урожаи,

В царстве Адмета росло поголовье скота,

Феб отгонял своей музыкой хищников стаи,

С помощью Бога свершилась Адмета мечта!

Выросла очень красивая дочь у соседа,

Звали Алкестой её в окруженье царя,

Дивной красой поразила царевна Адмета —

Щёки прекрасной сияли, румянцем горя…

Для женихов всех отец этой знатной девицы

Твёрдо сказал: «Лишь тому станет дева женой,

Кто в запряжённой медведем и львом колеснице

Сможет свободно предстать у дворца предо мной!»

Выполнил это условие Бог Лучезарный —

Впряг в колесницу Адмета медведя и льва,

Мужем Алкесты стал с радостью царь благодарный,

Долго о чуде ходила в Элладе молва.

Странный подарок достался Адмету от бога —

Нить царской жизни была сплетена коротка,

Но не прервётся Адмета земная дорога,

Если другого коснётся Таната рука…

Жили влюблённые дружно и в полном согласье.

Вскоре звучали детей голоса во дворце,

Мальчик и девочка – это родителей счастье…

… Но закричал громким басом Геракл на крыльце:

«Эй, аргонавт дорогой и мой друг венценосный!

Ты почему не встречаешь хорошим вином?

Не был я гостем придирчивым или несносным.

Друга скорее прими, я прошу об одном!»

Вышел Адмет на крыльцо: «Заходи, друг желанный!

Я прикажу, чтоб накрыли быстрее на стол!

Пой и пируй без меня!» – был ответ его странный,

Что-то скрывая, он вперил взгляд горестный в пол.

Медленно вышел из зала правитель печальный.

Молча возлёг за столом Богоравный один,

Выпил вина и запел он про город свой дальный,

Горько заплакал у выхода простолюдин.

«Но отчего ты рыдаешь, прислужник Адмета?

Выпей со мною, налью тебе килик вина!» —

«Ты веселишься, о странник, и песня пропета,

А у царя в этот час умирает жена!» —

«Но отчего умирает Адмета супруга?

Знаю, отец, что Алкеста совсем молода!» —

«Жизнь отдаёт за любимого мужа и друга,

Передавая ему молодые года!» —

«Разве никто не решился спуститься к Аиду,

Чтоб не лишать властелина прекрасной жены,

Разве у вас не любили её, Алкестиду?» —

«Руки Таната для каждого очень страшны!»

Вылетел быстрой стрелою Великий к гробнице,

Чтоб попытаться нарушить Алкесты судьбу,

Скрылся надёжно у ложа прекрасной царицы,

Чтобы вступить с неоправданной смертью в борьбу.

Вовремя воин отважный пришёл в помещенье —

Вскоре почувствовал он ледяной ветерок.

С ним появлялся Танатос в земном воплощенье…

Перед глазами был бог, неотвратный, как рок!

Смело вступил в поединок со смертью Великий,

Тело титана сжимая в могучих руках,

И, холодея, он слышал Танатоса крики —

Бог угрожал, нагоняя проклятьями страх!

Не устоял чернокрылый пред мощью героя,

Наземь повергнут Танатос и связан ремнём.

И произнёс победитель неравного боя:

«Жизнь возвратишь ты Алкесте сегодняшним днём!

Клятву богов до сих пор я не слышу, крылатый,

Водами Стикс поклянись, что Алкеста жива,

Что проживёт много лет без обычной расплаты,

Произнеси же заветные эти слова!»

Долго скрипел побеждённый Танатос зубами,

Но придавил посильней его крылья атлет:

«Ужас какой-то! Бог смерти лежит под ногами!

Клятву даю: будут жить и она, и Адмет!»

Краешком глаза увидел вдруг воин отважный —

Вздрогнуло слабо Алкесты прекрасной лицо.

«Можешь отсюда свободно лететь, бог продажный!»

Вышел Геракл с воскрешённой женой на крыльцо…

Плотно укрылась Алкеста своим покрывалом

И за Гераклом, волнуясь, шла в зал гостевой,

Видят Адмета со скорбью на лике усталом —

Бледный, как мрамор, сидит за столом чуть живой.

«Слушай, Адмет, царь Фессалии, друг мой старинный,

Взгляд подними ты на деву, что рядом со мной!» —

«Не говори ничего мне о девах невинных —

Я не хочу, чтобы эта мне стала женой!

И предложенье твоё, я считаю, не к месту,

Нет на земле никого, кто любимой родней,

Мне не заменит никто дорогую Алкесту,

Я не забуду её до скончания дней!» —

«Всё же взгляни, может быть, эта дева знакома?» —

«Кажется, ныне сойду я от счастья с ума!

В здравии добром, живая и снова ты дома?

Зевс всемогущий! Да это Алкеста сама!»

Руку воскресшей вложил воин мужу в ладони,

Тихо покинул дворец он Адмета-царя —

Ждали Геракла друзья на галере… И кони,

А над Фессалией ярко пылала заря.