Читать книгу Великие герои Эллады. Геракл. Персей. Беллерофонт - Алексей Михайлов - Страница 7

Сын Архегона, как мудрый и добрый товарищ,

Принял Геракла тепло, дав полезный совет:

«Юноша, горе твоё хуже войн и пожарищ!

Должен покинуть ты место несчастий и бед!

Делом геройским отмыть нужно душу от скверны,

Тяжесть сердечную лучше отдать паре рук,

Переживанья для слабых людей характерны,

В подвигах только очистишься полностью, друг!»

Феспий продолжил Гераклу читать наставленье:

«Стало известно, Алкид, мне о деле таком —

В Йолке, в Фессалии, друг мой, сейчас оживленье, —

Вот куда надо тебе поспешить прямиком!

Царский племянник Ясон плыть желает в Колхиду,

Чтобы в Элладу вернуть Золотое руно.

В этом походе изменишь свою ты планиду,

В ратном труде смоешь, воин, позора пятно!»

Внял его слову атлет и отправился к морю,

В Фивах оставив налаженный быт и жену.

Не возвращаться старался он памятью к горю,

Думал: «В походе морском искуплю я вину!»

Через неделю Геракл повстречался с Ясоном,

Долго меж ними, могучими, шёл диалог:

«Много внимания я уделяю персонам —

Делать хоть что-то обязан здесь каждый, как бог!

На корабле ты услышишь глас чудный Орфея,

Думаю, помнишь, кем был его брат-кифаред!

Я пригласил Мелеагра, Лаэрта, Пелея,

Будет в походе Ифит, сын Эврита, Адмет

Брат твой Ификл здесь, ещё пригласил Теламона,

И молодые пойдут – Гилас и Филоктет!» —

Долго ещё речь текла о команде Ясона, —

Вождь начинал завоёвывать авторитет.

«Арго» построили в очень короткие сроки —

Этот поход оказался по нраву богам,

Были возможности мастера Арга широки —

Путь предстояло проделать к далёким брегам.

Из пелионской сосны – корабля основанье,

А на носу – брус священного дуба «додон»,

И голова там царицы богов в знак признанья,

А по бортам его – очи. Корабль – как дракон!

Мачта высокая в центре и вёсел полсотни,

Пифосы полны воды, и еда для гребцов,

«Арго» к походу готов, установлены сходни,

И началась по приказу посадка бойцов.

Парус холщовый наполнился ветром попутным,

Шли на корабль Полидевк, Мелеагр, Калаид…

И, поменяв на морской свой удел сухопутный,

Смело поднялся с огромным веслом и Алкид.

Слева по борту уселся воитель могучий,

Был слишком сильным его неумелый гребок,

Судно летело по морю быстрей грозной тучи,

Кормчий заметил, что «Арго» смещается вбок.

С левого борта гребцы пересели на правый,

Смело оставив Геракла грести одного,

Не находил умный Тифий над судном управы,

Тихо на помощь призвал он морей божество.

Опытный кормчий не видел подобного чуда —

Юный Геракл заменил два десятка гребцов!

Крепкое тело его – твёрдых мускулов груда,

Руки атлета мощней сильных ног жеребцов!

В несколько дней их галера достигла Босфора,

Но возмутился успехом таким Посейдон —

Сильную бурю нагнал он, желая раздора,

Быстрый корабль отогнал прямо к Лемносу он!

Больше трёх дней пировали на нём аргонавты —

Островитянки к себе заманили мужчин.

«О, как обманчивы эти дворцы и ландшафты!

Надо на «Арго» спешить от подобных причин!

Женщинам главное – тело мужчин и защита,

А молодым морякам – это страсть и вино!

Словно забыли вояки, что ждёт их Колхида,

Где затерялось в горах Золотое руно!»

И, рассудив, как подумал бы сам предводитель,

Вспыльчивый воин внезапно сошёл с корабля,

Силой загнал всю команду на судно воитель:

«Подвига ждёт от ахейцев родная земля!

Вы из-за женщин готовы расстаться с Элладой,

Разум залили на острове сладким вином!

Вы перед кем, расскажите, блистали бравадой,

Там находясь в состоянье безумно-хмельном?

Так вы забудете все боевые ремёсла,

Если пристроите головы к женской груди!

Быстро садитесь, «герои ночные», за вёсла,

Подвигов много великих нас ждёт впереди!»

Парус расправлен и ветром попутным подхвачен,

Чаще и глубже обычного стали гребки,

С гордостью воин взирал, что манёвр был удачен —

Лихо корабль обгонял волн больших гребешки.

К вечеру «Арго» влетел в Геллеспонт крупной птицей,

Против течения парусник шёл тяжело,

Словно покинутым стал он вниманьем царицы —

Геры великой, и воин налёг на весло.

Тёмная ночь надвигалась на море с востока.

«Справа по борту – огни!» – вдруг послышался крик.

На полуострове город стоял одиноко.

Тифий воскликнул от радости: «Это Кизик!»

Быстро причалив к нему, люди бросились в город —

Пир обещала проксения – добрый Закон,

Только Гераклом был с лёгкостью голод поборот,

И на галере остался за стражника он.

Тихо в ночи, с моря веет приятной прохладой,

Бьётся у брега чужого о камни волна.

Эта стоянка для воина стала отрадой,

Только мешает душе за убитых вина…

Но в глубине дивной ночи рождалась тревога.

Гиласа воин послал за людьми во дворец:

«Быстро зови на корабль всех, беда у порога —

Судно Борей разобьёт. Надо в море, юнец!»

Мигом собралась на «Арго» команда Ясона —

С прошлой стоянки болели ещё синяки.

Хлопнули вёсла о воду, как хвост у дракона,

Вскоре воители были от скал далеки.

И, обогнув полуостров, шёл «Арго» к Босфору,

Где предстояло познать людям страх Симплегад.

Буря сильнейшая виделась воина взору,

Дождь вдруг обрушился, словно вошли в водопад.

Ветром могучим сносило галеру к Кизику

Быстро, но только с восточной уже стороны,

Грозный Борей не внимал ни мольбе и ни крику —

Парусник гнал он неистово на валуны.

Бросила якорь команда у тёмного брега,

Намереваясь укрыться под сенью дерев

Иль попроситься в Кизик для простого ночлега

И переждать эту бурю, волненье презрев.

Вдруг полетели в них сверху и копья, и стрелы,

На берегу завязался отчаянный бой:

«Вы, иноземцы, проникли в чужие пределы!» —

Громко звучало с утёса сквозь шум грозовой.

Воины бились жестоко почти до рассвета,

Но осветил битву Гелиос первым лучом —

Ахнули все, что Кизика-царя песня спета —

Грозный Ясон заколол его острым мечом.

В трауре все – и пришельцы, и люди Кизика —

Были вчера ещё все меж собою дружны,

Схватка ночная смотрелась теперь уже дико,

Но хоронить надо всех после этой войны!

Воины вместе свершили обряд погребенья,

Парус на «Арго» был поднят, а вёсла – в воде,

Вскоре остался «кровавый» Кизик в отдаленье,

Ветер с востока напомнил опять о дожде.

Виден Босфор вдалеке, нагоняются тучи,

А предводитель кричит всем: «Гребите скорей!»

Сел за большое весло и воитель могучий,

Но оказался сильнее него бог морей.

Волны поднялись, как дюны Ливийской пустыни,

Навзничь попадали все молодые гребцы,

Вёсла сгибались у сильных, как стебли полыни,

До Симплегад захотели дойти храбрецы.

Двое гребцов продолжали работу в итоге:

Юный царевич Ясон и могучий Алкид,

Сил нерастраченных было полно в полубоге,

И потому на упавших атлет был сердит!

Руки Ясона слабели от трудной работы,

Кровь от мозолей текла ручейком по веслу,

Были видны по брегам уже тёмные гроты:

«Вон он, пролив! Можешь «Арго» воздать всю хвалу!»

Но не ответил Ясон – он лежал без сознанья,

Дальше грести продолжал воин только один,

Силы отдал он веслу, участилось дыханье,

Двое в работе – Алкид и руля господин.

Грёб ещё долго Геракл, побеждая теченье,

Опытный Тифий крутился с рулём, как пчела,

Ловко удерживал он корабля направленье…

Воин внезапно остался с обломком весла!

«Знать, воспротивились боги успешной дороге,

Надо убрать символ Геры – преграда она!

Нам бы отсюда сейчас унести быстро ноги —

На горизонте уж новая буря видна!

Нужно людей поднимать и грести быстро к брегу,

Судно спасать и ахейскую славу с руном,

Долго валяться негоже на палубе греку.

Эй, поднимайтесь, довольно насытились сном!»

Медленно сели за вёсла гребцы молодые,

Молнией Зевса сверкнули Геракла глаза:

«Что вы гребёте так слабо, как старцы седые,

Разве не видно, что скоро начнётся гроза?»

Парусник быстро помчался к Мизийской лощине,

С шумом галера скользнула на белый песок,

Много дерев низкорослых виднелось в долине,

А на плато каменистом рос хвойный лесок.

«Я ухожу за веслом! – молвил воин фиванский.

Это недолго, вон лес небольшой на холме,

Сосны отчётливо вижу, есть много гигантских,

Надо огромным веслом мне грести на корме!»

К лесу пошёл он, а следом – друг Гилас с кувшином:

Всем на галере хотелось холодной воды.

Шёл, рассуждая, воитель к холмистым вершинам:

«Не миновать нам в дальнейшей дороге беды!

Слабые воины в Йолке собрались, к несчастью,

Что тут поделать Ясону, других не дано!

Он обладает на судне достаточной властью,

Чтоб привезти на великую землю руно!»

Бодро направился воин к сосне-исполину,

Вытащил с корнем её и принёс ствол к воде,

Видели люди, что бросил его, как тростину,

Молча он сел у костра, приступая к еде.

«Гиласа нет, ты не видел его за холмами?

Он уходил за водой!» – молвил тихо Ясон.

«Скоро стемнеет, заблудится меж деревами.

Надо искать!» – объявил своим воинам он.

Первым поднялся Геракл и за ним ещё двое.

В лес небольшой углубились, крича на ходу.

Чаща густою была, плохо видно сквозь хвою,

К омуту вышли они, чуя сердцем беду!

На берегу каменистом под хвойным покровом,

Меж невысоких, пологих, холмистых вершин,

Словно под куполом ярко-зелёным, шатровым,

Был обнаружен друзьями с галеры кувшин.

«Быстро идите по берегу, вниз по теченью!

Омута этого дно я проверю без вас!

Надо скорее конец положить злоключенью,

Ночью приду!» – прогремел по окрестностям бас.

Сел от досады воитель на камень прибрежный:

«Кажется мне, что покоится Гилас на дне!»

Властвует сильно над смертными рок неизбежный.

Воина мысли прервал странный звук в вышине…

Вдруг появился у камня высокий мужчина.

Молод, и глаз голубых идеальный разрез:

«Я прилетел сообщить, что другая судьбина

Ждёт впереди тебя, брат – так желает Зевес!

Я – вездесущий Гермес, и по крови мы братья,

Тучегонитель – наш общий с тобою отец!

Гера, царица богов, на тебя шлёт проклятья.

Знай, что сегодня закончен поход твой, боец!

Гиласа юного нимфы сманили речные,

Ты не кручинься о нём, вся печаль впереди!

В Дельфы иди, к Аполлону, в мгновенья ночные —

Здесь на заре разразятся с грозою дожди!»

Утром галера ушла без Геракла к проливу,

В это же время его встретил Мизии царь,

Воин на память о Лике взял ветку оливы

И зашагал по пустынной земле, как дикарь…

В Дельфах был встречен он богом наук и искусства

И попросил очищенья от смертных грехов,

Им совершённых в минуты случайного буйства,

Знать он хотел направленье дальнейших шагов…

Мужа внимательно выслушал бог Лучезарный,

Тут же признал невиновным в убийстве его:

«Во искупленье безумства от Геры коварной,

Подвиги должен свершить – их двенадцать всего!

Долгое тяжкое рабство тебя ждёт в Микенах,

Трус управлять станет жизнью великой твоей,

Помни, что кровь Громовержца течёт в твоих венах,

Выполнишь всё, что тебе повелит Эврисфей!»