Читать книгу Липкие сны - Алексей Подлинных - Страница 21

Нина замедлила ход, когда обнаружила себя в нескольких дворах от дома. Как она сюда дошла, не помнила.

Девушка остановилась и ещё раз посмотрела вокруг – рассеянно, в точности, как муж в Ки-ки прошлой ночью. Сверху нависали уродливыми оледенелыми ветками карагачи, справа оказалась детская площадка, а впереди – просвет между пятиэтажками. Нина стояла на узкой протоптанной в белом снегу тропинке с контейнером для домашних животных в одной руке и чёрной сумочкой в другой. Шапки на голове не было.

Она присела, чтобы поставить контейнер, в котором жалобно помяукивала Чуня, на землю, и левое колено прострелила боль. Девушка вспомнила, что после первого удара муж лягнул её, как какая-то чёртова корова, в голень, но болело теперь почему-то колено.

Нина посмотрела назад. За ней никто не гнался.

Если верить историям Андрея о службе в армии, то она поступила правильно. Как-то раз муж рассказал, что в таких случаях нужно либо бежать как можно дальше, либо связать психа и бить его каждый раз, когда очнётся, чтобы сломать. Связать своего мужчину и уж тем более систематично избивать она не могла – просто не могла даже представить такое. Поэтому убежала.

И теперь, немного согрев руки в карманах норковой шубки, Нина подняла контейнер и зашагала дальше, хоть и не знала, куда податься. Знала только одно – сейчас она выйдет на Советскую, перейдёт через дорогу и в «Ринге» купит сигарет. Впервые за два года ей так сильно хотелось курить, даже нет – девушка чувствовала, что это сейчас необходимо – что любые убеждения Аллена Карра казались смехотворными.

В конце концов, может, он и развенчал все предлоги вставить сигарету в рот и поднести зажигалку, но как не закурить, когда случилось такое говно, он не рассказывал. Аллен Карр голосом актёра озвучки из аудиокниги говорил про сигареты в момент стресса, о сигарете для поддержки, о сигарете, когда ты устал, это да. Но вот о сигарете, когда твой муж носится голым с красной жопой по квартире, чтобы отвернуть голову кошке, пугает тебя до усрачки и всем своим видом показывает, что так и должно быть, Аллен Карр нихера не говорил. А единственный сдерживающий фактор в моменты слабости – так уж вышло – лежал сейчас голым на кафельной плитке ванной комнаты.

Возможно, с проломленной головой.

Нина заковыляла к просвету между пятиэтажками, а Чуня от помяукивания перешла к жалобному сдавленному писку. Девушка остановилась, на всякий случай посмотрела назад, и встряхнула контейнер, прошипев:

– Заткнись, сука ты чёрная. Сама виновата!

В контейнере что-то тяжело ухнуло, и когда Нина заглянула через решётку внутрь, увидела там ещё и бутылку вина – ту самую, которой она дважды ударила мужа. Как вино оказалось у кошки, она не помнила. Чуня смотрела на хозяйку затравленно, виновато поджав голову, словно ждала побоев.

Конечно, винить кошку – полный идиотизм, Нина и сама знала. Просто хозяйке было страшно, и она ни черта не понимала, за что же именно в этот день страха ей насыпали с горкой. И стало стыдно за то, что сорвалась на Чуню.

Она сделала ещё несколько шагов и споткнулась на рытвине, больно подвернув ногу. Мгновенная карма не заставила себя ждать, подумала она. Теперь у тебя болит не только попа и колено, но и лодыжка – аминь!

Нина уже почти дошла до Советской, как ей стало смешно – она представила свой вид со стороны. Девушка в норковой шубке, дорогих сапогах, ковыляет, хромая на обе ноги, «как шагающий экскаватор», сказал бы Андрей, а в руках у неё голубой контейнер с белым дном, в котором сидит кошка и перекатывается бутылка вина, да дорогая сумочка. И, наверное, выражение лица такое, как у психички из какого-нибудь фильма, которую нашли в лесу, а та только покачивается взад-вперёд, обхватив руками колени, да повторяет по кругу что-то вроде: «один. девять. квинт. шестнадцать. ноль пять. три»

И Нина засмеялась. Впервые за кучу лет с детства она заржала, как конь, и при этом текли слёзы, но остановиться – по крайней мере, сейчас – просто не могла. Как в анекдоте: смеялась, и плакала.

Мимо шёл какой-то мужик. Он замедлил ход и робко направился к ней. Выражения лица его не было видно – глаза девушки заливали слёзы. Она просто отмахнулась от прохожего сумочкой, зажатой в руке, и тот вернулся на исходную, зашагал, куда шёл.

Через пару минут девушка всё-таки более-менее (так, более или менее?) пришла в себя. И заскрипела дальше. К «Рингу»