Читать книгу Липкие сны - Алексей Подлинных - Страница 22

Примерно в то время, когда Нина выбирала коньяк, планируя уютный домашний вечер, а её муж следовал установкам приятного голоса, Андрей сидел неподвижно. Между ним и ноутбуком стояла бутылка горькой настойки «Три старика», а жидкость в ней на фоне включённого экрана была янтарного цвета.

Андрей рассматривал узор на этикетке, который, наверное, изображал жар-птицу или ещё какое существо славянского фольклора, но думал совсем о другом. Он пытался перенести все развенчанные Алленом Карром мифы о курении на алкогольную зависимость. Он признавал, что это – зависимость, вроде наркомании, по крайней мере, в его случае. Да наркоманией она и была, только звалась алкоголизмом. И понимал, что над ним нависла и давно уже висит свинцовая туча, какая-то злая и уродливая сила, которая сидит на плечах, нашёптывает свои приказания, и её кунг-фу было круче его кунг-фу.

Андрей, конечно, не ходил по улицам грязный и вонючий, не клянчил мелочь у прохожих и не покупал «фурики» в табачных ларьках. Но факт оставался фактом: пил он почти каждый день, и провести вечер только за чаем уже не мог.

Андрей пытался понять, почему вот сейчас, конкретно сейчас, он хочет выпить, какие уловки подсовывает в мозг алкоголизм? Ему грустно и нужно взбодриться? Ему скучно, и нечем себя занять? Много вариантов предлагал Аллен Карр, который помог перестать курить, и на все эти вопросы ответы Аллена тоже были уместны и правдивы, как в случае с зависимостью от табака. Но было ещё несколько причин выпить сегодня, как и в другой день, перед которыми господин Карр, казалось, был бессилен.

Андрей хотел забыться.

Да, похмелиться тоже, чтобы чувствовать себя лучше, да, он сидел на крючке. Но ещё сильнее хотел забыться после визита в библиотеку и вспышки воспоминаний – они напирали теперь, как толпа уродцев в тесный дверной проём, требовали к себе внимания. И это были совсем не приятные моменты прошлого, а болезненные, раз уж на то пошло.

Андрей знал, что откроет эту бутылку, сколько бы ни размышлял. Потому что это не сцена из кино, где герой волевым усилием или благодаря прозрению выливает всю жидкость в раковину, после чего начинает новую жизнь. Если уж говорить по правде, это была сцена, на которой из декораций стояли только рюмка, бутылка, одиночество, да чувство вины, приправленное ненавистью к себе.

Единственным, на что, казалось Андрею, у него хватит сил, было не начать хлестать стаканами, чтобы поскорее отключиться, а потягивать понемногу, чтобы прийти в себя, растянуть бутылочку до полуночи, не слишком напиваясь, да постараться извлечь хоть какую-то пользу из остатков дня.

Он медленно встал, взял со стола узкую текильную рюмку с надписью «Si Sierra» – сувенир из прошлых жирных времён – и обменял её в шкафчике над раковиной на коньячный бокал. Он понимал, что если сможет потягивать, то накидаться до отключки будет сложнее. И надеялся, что так и получится, потому что иначе – завтра снова проснётся с похмельем, и всё повторится опять.

А вот этого уж точно не хотелось.

После первого, хорошего – первый глоток должен быть хорошим – Андрей почувствовал, как грудь заполняет уютный жар, который потом перетекает на ступни. Тело немного обмякает, словно погружается в тёплую уютную ванну, и, пусть лёгкое, но похмелье, начинает отступать.

Андрей полюбил эту настойку с первого раза, когда попробовал. Выпивка была недорогой, но хорошей на его взгляд, лучшей в свой ценовой категории, которую он бы назвал «парень пьёт, но старается сохранить достоинство и делать это эстетично».

И ему нравилось название – «Три старика». Оно звучало так же поэтично, как названия фильмов и книг, красивых и порой жёстких историй о жизни, вроде «Очарованный странник» или «Межзвёздный скиталец», или, может быть, «Проклятый путь». От такого названия, «Три старика» словно бы веяло чем-то по-пожилому простым и честным, как от вида дедов, которые сидят на скамейке у гаража и греются на солнышке.

Андрей сделал ещё один добрый глоток, пообещав себе больше не хулиганить и пить поменьше за раз. Ещё он пообещал себе прямо сейчас, пока совсем не разомлел, посмотреть, что осталось со вчерашних посиделок с Робертом в холодильнике и приготовить горячую жирную еду. По крайней мере, насколько это возможно, учитывая продовольственные запасы своей квартиры.