Читать книгу Пурпурный год. Части 1—3 - Алексей Строганов - Страница 9

Завтрак на даче – дело стихийное, в гонг не бьют. Вокруг разделочного стола-острова собираются умытые и прочие, сидят по-утреннему скованные на высоких табуретах, отражаются в пятилитровом фарфоровом заварнике, путаются в названиях понаехавшей в вазочках, розетках, баночках-скляночках провинциальной родни, ищут зашуганный городской кофейник, который заварник сначала прогнал на край, а потом и вовсе выжил со стола – чтобы не обварил детей и зачем нам эта зараза заморская вообще. Спокойный хаос дачного завтрака совсем не шторм: обязательно что-нибудь вдребезги и «не переживай, к ней всё равно не было пары», с ритуальным ответом: «мы вам в следующий раз привезём целый сервиз, со свадьбы стоит, такой синий, узбекский»; детский шантаж, пока ты ещё утренний, мягкий; безвольная и потому провальная миссия поиска и спасения кофейника; шутка морфея, заменившего грубые рубенсовские розы на заварнике мягким разнотравьем; неизбежная мысль о диване, растущее убеждение, что пробуждение было ошибкой; затухающий звон ложек и… Но Тётя произнесла категорично: «блины», достала сливки, и всем нашлось дело, даже малышам. Кто-то кривился, не соглашался, ворчал, но Тётя сказала – поэтому блины. Она сама у плиты, черпала, шипела, подбрасывала, ломала масло кусками, и сны в панике убежали, уступили место шумной болтовне, а кофейник несмело выглянул из-за Маруси, которой табурета не хватило, а стул тащить, видите ли, лень, а пялиться на взрослого мужика безотрывно так, что уже у детей, кажется, глаза стали круглые как блюдца, не лень.

…

Из бани вверх, мимо мангала, на террасу. Подкрасться к кухне, где вокруг разделочного стола на высоких табуретах дети и друзья-родители, Тётя у плиты, а Маруся, которая утром только чашку кофе, стоит за спиной Андрея, потому что лень нести стул. Выскочить с дурным воплем, потянуть дверь на себя, но не открыть, застыть с нелепой рожей, вскинуть руки, навалиться раненым солдатом, прилипнуть, распластаться, закатив глаза, и, сплющив о стеклянную стену нос, щёку, губы, ладони, медленно стечь до пола, восстать лизуном-ползуном в полный рост, и так раза три, а лучше четыре, прилипая к стеклу то спиной, то боком, размазываясь под всеобщий восторг. Потом войти. Дать малышам и Дону виснуть на нём всем сразу и ещё, ещё, ещё кружить каруселью. Андрея обнять и боднуть в лоб. Бома передразнить: «Приве-е-ет, Пе-е-еть», руку, горячую от блинов, поцеловать с чмоком вульгарнейшим, пойти на запах, на Марусю, которая прямо за спиной Андрея, с чашкой кофе, в коротковатых джинсах, попа на столешнице, босыми пальчиками в пол, пятки висят в воздухе – не холодного пола испугались, а красоты добавили, и найти. Кто у нас тут спрятался? А не надо бояться, он же чайник, а ты ollam capulus*. И тут увидеть дочь, которая во время фирменного представления перешла в гостиную и сидит сейчас в кресле точно, как вчера: с ногами через подлокотник, такая взрослая и делает вид. Сидит без презрительной улыбки, и это одно уже счастье, а жену, её мать, с которой в разводе, и чёртову работу, которой вот уже год как нет и непонятно когда…

– Папа, тебе малыши шею измазали вареньем. Нагнись, я вытру, – Лиза осторожно вытерла влажной салфеткой шею отца, потом сухой, быстро и незаметно для всех поцеловала его в щёку, хотела вернуться в кресло, но взорвалась смехом от щекоталок, выпрыгнула из родных рук, упорхнула, была поймана снова и закружилась хохотушкой в хороводе вокруг отца, с малышами, Доном, дядей Петей, дядей Андреем в кутерьме весёлой свалки.

…

– Когда, когда успели извазюкаться… – Рафа ругалась на малышей. – Лиза, умоешь этих грязнуль?

– Мы хотим с Доном лучки мыть.

– Ах вы мои золотые. Дончик, помой ручки Машеньке и Павлику.

Надо бы оскорбиться за «Дончика», но при Лизе это будет очередной детский сад, и проще сделать, чтобы отстали.

– Берём мыло в левую руку. Где у тебя левая рука? Ладно, проехали. Подставляем руку с мылом под воду. Две сразу нельзя. Рука без мыла отберет воду у руки с мылом, и оно плохо размылится. Намочили мыло. Как ты мочишь? Прокрути мыло в ладони. Я буду считать до десяти, а вы крутите. Кладём мыло. Все вместе: «Тары-Бары с длинным носом приходил ко мне с вопросом…» Отлично. «Вы возьмите папиросу, приложите её к носу…» Смываем мыло.