Читать книгу Они существуют - Алексей Владимирович Баев - Страница 3

Андрей Лодочник, сидевший за пультом управления локомотивно-проходческого комплекса – так назывался удивительный агрегат, на который не успели перевести инструкцию по эксплуатации, – попал в шестнадцатую бригаду метростроя совершенно случайно. То есть, конечно, не совершенно. Просто случайно. Но сути это не меняет.

Суть же заключается в том, что никаким машинистом Лодочник не был. Никогда.

«Кем же он, в таком случае, был?» – спросит меня самый надоедливый из читателей. И я, чего ж тут стеснятся, отвечу: Лодочник был самозванцем. Не таким знаменитым, как тот же Лжедмитрий или, скажем, Емельян Пугачев в роли убиенного самодержца, а самым обыкновенным, каких в нынешние веселые времена развелось превеликое множество.

Лет пять назад вся его деревня Хлысты – то ли архангельская, то ли вологодская – провожала парня в Петербург, где тот должен был поступить в железнодорожный институт, выучиться водить локомотивы, получить корочки и вернуться на родину с целью устройства быта земляков в виде своего собственного, так сказать, машиниста-перевозчика. Блажь? Отнюдь. Дело в том, что односельчане, все как один, кстати, Лодочники, людьми в округе слыли добрыми, хозяйственными, но малообразованными. Андрейка же выделялся среди них умом недюжинным – в шесть лет читать научился, сельскую школу с серебряной медалью закончил и даже на фортепьяно играл. «Собачий вальс», «кузнечика» и начало полонеза Огинского. Короче, вундеркинд. Ну, кто, как не он, институтские премудрости осилит? А потом вернется и устроится в ближайшее депо машинистом на тепловоз, будет по большим городам за казенный счет ездить и разные полезные вещи на заказ и на радость землякам возить. А то когда еще в их северной глуши универмаг построят, в котором кроме хлеба, консервов, кирзовых сапог и ситцевых халатов что-нибудь на полках появится?

Хитрые, в общем, Андрюшины земляки были. Но и этот, даром что с полонезом Огинского почти управился, оказался не пальцем деланный. Собрал на жизнь в городе до поступления в вуз по сто рублей с каждого из совершеннолетних хлыстовчан (дальше-то ожидаемая стипендия помереть с голоду не даст), сел в поезд – все только его прощальный поцелуй воздушный и видели.

Однако надежд земляков Андрейка Лодочник не оправдал. Вступительный экзамен – ему, как медалисту всего один надо было сдать – провалил сходу. Не удивительно – вокруг столько соблазнов. И дискотеки тебе, и пиво в каждом ларьке по двадцать сортов, и магазинов, каких на родине отродясь не видывали, здесь на каждый квартал по десять штук. А то и по одиннадцать. В общем, сгубили вундеркинда многочисленные искушения. И в институт не поступил, и без денег остался. Что делать? Возвращаться нельзя – свои порешат жестоко, пусть и со слезами на глазах. От жалости. Работать? Тоже вопрос… Пианистов в Питере пруд пруди, а другой специальности-то и нет. Да еще и из общаги выселяют. Как не прошедшего конкурсный отбор.

Но, о, великий случай! Иногда ждешь тебя годами, надеешься непонятно на что. А порой…

В общем, направлялся наш горемыка в сторону вокзала, чтобы в обратный – возможно, в последний, – путь отправиться и на плакат, висевший у входа в какой-то красивый дом, случайно посмотрел. Спервоначалу мимо прошествовал, лишь мельком глянул. Но мгновение спустя словно что-то в голове его сообразительной перещелкнуло. Вернулся. А там… Ба!

«В железнодорожное депо требуются ученики слесарей-ремонтников. Иногородним предоставляется общежитие. Обучение – 6 месяцев. Стипендия…»

Твою деревню! Это же то, что надо!

Андрюша по ступенькам, по ступенькам, и в дверь высокую, дубовую. А там по стрелочкам, на стене красной краской оттрафареченным, в самую мекку слесарного ремесла – в отдел кадров. В кабинет влетел, чуть мужика какого-то при входе не сбил и тут же выпалил:

– А корочки дадите?

– Корочки? – удивленно уставилась на Лодочника полная тетенька в больших очках. – Какие, вам, молодой человек, корочки нужны?

– Ну, так это… Я по объявлению.

– А! – тетенька улыбнулась и, повернув голову к худенькой девушке, сидевшей за соседним столом, проговорила: – Леночка, вот и к нам ученики пошли. А ты переживала. Первым номером будете. Вы, молодой человек, извините за не очень скромный вопрос, в какой вуз экзамены провалили?…

Так и стал Андрюша Лодочник учеником слесаря-ремонтника. Полгода спустя получил востребованную специальность и попал в железнодорожное депо. Деньги, у односельчан занятые, почтовыми переводами в течение полугода выслал. Те не обиделись. Видать, и вправду, добрые. О локомотивах дальнего следования пришлось, правда, забыть.

Но дороги манили, звали в дальние края-путешествия…

За пять лет работы Андрей в технике начал пешеварить – будь здоров! И не только разбираться, но и обращаться с ней научился. Даже электричку водить наловчился. С одним метрошным машинистом подружился, так тот частенько вечерком его к себе в кабину пускал, давал «порулить» составом. От скуки. И рискуя, конечно, собственным местом.

Вот после одного такого «руления» и попался Андрюша на глаза Петровичу, когда тот на своей станции из полупустого вагона выходил, а Лодочник из кабины машиниста выскочил. Встретились глазами, улыбнулись друг другу, как старые знакомцы. Бригадир, ехавший с собрания, на котором ему сообщили о предстоящей… командировке, озабочен был, где ему повара найти и машиниста. Ну и решил быка за рога брать. Как говорится, не отходя от кассы. Подошел к нашему слесарю и спросил в лоб:

– Машинист?

Андрюша, растерявшись от такого напора, кивнул. Петрович инициативу из рук решил не выпускать.

– Квартира есть? – поинтересовался прямо, без намеков.

– Нет, – пробормотал Лодочник, – в общаге живу. А что?

– Хочешь? – гнул линию Кудесников.

– Чего?

– Чего, чего? Квартиру отдельную хочешь?

– Кто ж ее не хочет? – ухмыльнулся Андрей, посмотрев на усатого старика, как на душевнобольного.

– Тогда пойдем, за пивом один вариант обсудим… Да не бойся ты, я не бандит какой. Просто мне машинист срочно требуется. Ну, чего, по кружечке?

– Пойдем, коль не шутишь. – Лодочник от дармовщинки отказываться не привык. А дальше, если надоедать начнет, можно и свинтить по-тихому.

– Кудесников. Петрович, – представился усатый, – бригадир шестнадцатой бригады метростроя.

– Юрич. Лодочник, – протянул ладонь «машинист». – Андрей.

– Вот и славно. Моего сына так звать. Стало быть, не забуду.

Слово за слово – разговорились. Взяли по второй кружке, потом – по третьей. Петрович соблазнял большой деньгой и квартирой, нахваливал бригаду, обещал интересную работу в замечательном коллективе. Андрюша, захмелев, врал о локомотивах, которые якобы поводить успел. В общих чертах. Цену, ясное дело, набивал. Короче, сторговались. Договорились в понедельник в управлении встретиться, контракт оформить. Петрович на всякий пожарный свой телефон оставил, велел звонить, если обстоятельства изменятся. Потом закрепили устный договор четвертой кружкой, ударили по рукам и разошлись.

Андрюша поутру о вечернем собутыльнике вспомнил, посмеялся в кулак и решил, что никуда он, ни в какое управление, не пойдет. Развод ведь! Дураку ясно… Или не развод? Или… таки позвонить Петровичу? Извиниться хотя б, что сбрехнул про опыт. Неудобно как то…

Нет, не стал беспокоить.

А к понедельнику дозрел окончательно. Встал пораньше, сбегал в душ, сбрил со щек отросшую за выходные щетину, надел единственный парадно-выходной костюм – серый в тонкую полоску, башмаки на микропоре почистил немецким кремом и отправился в управление.

Петрович оказался на месте, поэтому бумаги оформили быстро, даже диплома никто не спрашивать не стал. Лодочник по этому поводу сильно не переживал. Мол, если обратят внимание, скажу, что забыл. Отправят за ним – смоюсь и потеряюсь. Только меня и видели.

– Слушай, Андрюха, – спросил Петрович нового своего коллегу, когда вышли на крылечко, – а повара у тебя знакомого нет?

– Да нет, к сожалению, – пожал плечами парень.

– Плохо. Вот где его, елки зеленые, искать? Ума не приложу, – бригадир наморщил лоб.

– Ты, Петрович, в любую столовку зайди. Приглядись там к персоналу. Повару ведь тоже квартира полагается?

– Ну…

– Вот тебе и ну.

– Слушай, а ты – голова, Лодочник. – Кудесников хлопнул Андрюшу по плечу. – Тут рядышком как раз тошниловка одна есть. Огрызок общепита. Пойдем-ка со мною…

– Не, Петрович, – отмахнулся Андрей, – мне еще из депо уволиться надо. Прости уж, дел невпроворот. Так что, до завтра.

– Давай, парень. А то, может…

Но Лодочника уж и след простыл.

Это ж надо, как все удачно получилось! И квартира теперь будет. Класс! И работа приличная. Нужно только книжек в командировку прикупить. Учебников всяких и справочников. Чтоб мордой в грязь не упасть отсутствием умений и навыков. А диплом… Разве ж он – главное?

* * *

Артем Куребеда кулинарный лицей окончил с отметками посредственными. Потому и работал теперь не в приличном кафе, как многие его однокурснички, а в дешевой столовке какой-то там распоследней категории. В такой, где среди постоянных посетителей, в основном, местные алкаши да гастарбайтеры с ближайшей стройки. Ну, хорошо, еще тараканы. Только эти, скорее, не посетители, а перманентные обитатели.

Куребеду, человека изысканного и утонченного, любителя импрессионистов, декаданса, дайкири и лаун-тенниса, такая компания, естественно, тяготила. Но отец, владелец дорогого ресторана, обещавший взять сына к себе шеф-поваром и заставивший по этой причине четыре года мучиться в кулинарке, увидев диплом отпрыска, впал натуральную в истерику, обещая приготовить из него ирландское рагу с битыми яйцами, если только тот не научится за ближайшие полгода готовить съедобные блюда. «Только не в моемо ресторане! Еще чего не хватало – распугивать посетителей дьявольской стряпней». Мама, правда, пыталась заступиться за любимое чадо. За что и получила столовой ложкой аккуратненько в центр лба. После чего только молча улыбалась и папашке перечить уже не смела. Эх, нелегка доля безработных домохозяек, привыкших жить в необузданной роскоши…

Артем, отправляясь устраиваться на работу в вышеупомянутую столовую, чувствовал себя самым несчастным в мире. А увидев чудовищных размеров прокопченую кухню, вообще сел на жирный табурет. Решил, что все. Жизнь закончилась, не успев начаться.

Но через некоторое время настроение пришло в норму. Почти. Вопреки самым скверным ожиданиям. Человек ко всему привыкает – факт известный. А тут… всегда рядом симпатичная и, главное, безотказная ложкомойка Верочка с идеальными фигурой, санкнижкой и чистой справкой из кож-вена. Почти без прыщиков. И никакой родительской опеки. Кашеварь себе – не хочу. Изобретай кулинарные изыски! Хоть котлеты из вчерашнего хлеба, хоть суп из прошлогодней капусты. Сожрут за милую душу по такому-то прейскуранту. Никто и жаловаться не станет. Не ресторан же, в самом деле! Плюсов, короче, целый набор. Почти столько, сколько и минусов. Еще и рабочий день до шести. Кайф!

Таким довольным и расслабленным Артема и застал странный, вполне прилично одетый немолодой посетитель, ворвавшийся в пропахший прогорклым салом обеденный зал, пустив в открытую дверь кубометр свежего воздуха. Не, не наша клиентура. Что он здесь забыл?

– Здравствуйте, – приветствовал тем временем «не наш клиент» Куребеду. – Молодой человек, мне б с поваром поговорить.

– Здравствуйте, – кивнул Куребеда. – Повар перед вами. У вас что, умер кто? Хотите поминки заказать?

– Почему – поминки? – опешил дядька.

– Ну… для свадеб и корпоративов тут местечко не самое подходящее, – улыбнулся Артем.

– Нет, – оскалился в ответ мужик. – Я по другому вопросу…

– Уж не из сан ли вы эпидемстанции? – насторожился Артем. – Так у нас все нормально. Крыс нет. С тараканами боремся. Халаты и фартуки стираем регулярно.

Странный дядька даже немного смутился. Но быстро взял себя в руки.

– Нет, – серьезно проговорил он, – я не из санэпидстанции. У меня к вам другой вопросик. По… по поводу вашей работы, так сказать. Вас как звать?

– По поводу моей работы? – еще больше насторожился Куребеда, проигнорировав вопрос про имя. – А с ней-то что не так? Никто вроде б не жаловался. Отравился кто? Честное слово, это не в мою смену!

– Ой, – отмахнулся мужик. – Вы все неправильно поняли! Это я вам хочу работу предложить. Я!

– Да мне и здесь нормально, – пожал плечами повар. Впрочем, полюбопытствовал: – А что за работа-то? Кафе какое открываете? Тут ведь, понимаете, много вопросов возникнет. Зарплата, например. Продолжительность рабочего дня. Можете изложить все по пунктикам… Если еще не передумали.

С полминуты мужчины молча смотрели друг на дружку. Каждый чего-то ждал. Точнее, Артем ждал известно чего. Разъяснений. А вот дядька… Наконец, заговорил:

– Кафе я не открываю. Но позарез нужен повар. Месяца на три-четыре. Без выходных. Занятость полная. Готовить на двадцать пять рыл. Завтрак, обед и ужин. Но зарплата очень высокая. Плюс – бонусы.

– Какие-такие бонусы? – поднял брови Артем.

– Ну, например, квартиру получишь… получите по окончании командировки. Если заинтересовались, тут через дорогу управление метростроя. Можем зайти, я вам дам контракт. Сами все и прочтете. А?

– Квартиры даете? Коммнунизм какой-то, – недоверчиво проговорил Артем.

Но было видно, что парень заинтересовался. Глаза-то заблестели.

– Ага, коммунизм, – улыбнулся Петрович. – Ну что, ждать вас?

– Ааа… пойдемте! Хрена ль здесь, до пенсии сидеть? Подождете, переоденусь?

– Подожду.

– Прекрасно… Верунчик, подмени меня на раздаче, я на полчасика отлучусь. Хорошо?

* * *

Первопроход Петрович потирал руки. От удовольствия. Как говорится – все хорошо, что хорошо кончается. А кончилось… точнее, начиналось все действительно неплохо. Денек выдался удачный – теперь бригада полностью укомплектована. Правда в поваре есть некоторые сомнения. В его навыках. Какой-то он странный. Папаша – владелец известного ресторана, а он в гнилой тошниловке прозябает… Хм… Профнепригоден? А, плевать! Коль помоями кормить ребят начнет, они его самого заместо обеда слопают. Прорвемся!

Но с машинистом-то как подфартило, а?! Это ж надо, двадцать с хвостиком, а уже и тепловозы водит, и электрички в метро. Молодца! Таких еще поискать. Да, кандидатура серьезная. С головой парень. И, главное, с дипломом.

Петрович втайне завидовал людям, окончившим институты. Самому-то перевалило за семьдесят, а кроме неполного среднего да курсов каменщиков-бетонщиков, никакого образования так получить и не удосужился. Не успел. Сначала стариков-родителей кормить надо было, потом, когда те померли, своей семьей обзавелся, смолоду начав строгать детей – по штуке в год. Только на пятом и остановился. Некогда огромная трехкомнатная квартира Кудесниковых давно превратилась в подобие коммуналки, в которой проживали не только солидного возраста родоначальники, но и двое великовозрастных оболтусов с семьями. Три бабы на кухне! Кошмар! Ладно, дочери разъехались. Всё легче…

Узнав о предстоящей командировке, Петрович поначалу сильно расстроился. Это ж надо, три месяца под землей торчать, как крот какой. Но, прослышав об улучшении жилищных условий, отношение к предстоящему делу переменил. Даже порадовался. Хоть под старость пожить по-человечески. Пусть в однушке, зато вдвоем с супругой. Без этих… спиногрызов. А они уж пусть сами делят-меняют старую квартиру, коль на свои заработать не смогли.

Родным насчет предстоящего долгого отсутствия свого соврал, как было велено. Про Северную Корею. Мол, звонить даже не пытайтесь. Если получится, сам весточку дам…

Опыта-то Петровичу не занимать – все знают. Почитай, самый заслуженный бригадир во всем управлении. Других на пенсию гонят взашей, только шестьдесят стукнет, а этого не пускают. Ценят. А как же, к нему за опытом и из других городов едут. И из Москвы, и из Нижнего, и даже из столиц стран СНГ. Петрович – голова! Он и сейчас не подведет. Начальство верит. А губернатор верит начальству.

Единственная проблема во всей этой каше – сроки. Люди подобную работу годами делают, а тут – три месяца. Сомнительно все это как-то. Правда, начальник сказал, что основная машина, локомотивно-проходческий комплекс (Господи, название-то какое идиотское!), сама все сделает. Людям и надо-то – раствор вовремя подавать электронным способом. Кнопки жать, значит. Да контролировать прочность сводов. Технология, мол, полностью автоматизирована.

Хм… Так тут, господа-товарищи, в таком случае и для десятка-то людей работы много, вчетвером бы справились! На кой, спрашивается, всю бригаду под землю загонять? Для подстраховки? Впрочем, большим людям виднее. А нам только веселее будет. Народ-то хороший. В основном…

Получается, главная работа ляжет на плечи Лодочника. Парень-то он толковый, слов нет. Только в деле его еще никто не видел. А ну как разволнуется, напортачит, убьет хитроумный агрегат, а с ним и всю работу запорет?

Еще проблема – водка. Удумали, черти, цельный контейнер дерьма этого загрузить. А ну, как прознают про него работяги? Трезвенников-то среди них не слишком много. Если вообще есть. Ох… пока все не вылакают, никто палец о палец не ударит. Вот тебе и подарочек, будь он неладен. Ни черта не соображают. Начальнички! У нас ведь как – стоит лишь капле в рот попасть, и кранты заданию. А с ним и мечтам об улучшении жилищных условий. Нда… Пожалуй, проинформировать о пойле надо только машиниста и повара. Чтоб приглядывали за опасным грузом, сторожили незаметно. И подстраховали, если что…

Если что…

Обо многом передумал Первопроход Петрович за неделю до предстоящей командировки. И чем больше он извилины напрягал, тем меньше ему вся эта затея нравилась. Где-то в глубине души дребезжало тощими членами неотвязное чувство тревоги. И «нумерология», намедни от нечего делать прочитанная, оптимизма не добавила. Двадцать шесть человек… Как приснопамятных Бакинских комиссаров, что в свое время плохо кончили. Пусть героически, но пали. Что ж тут хорошего?

Однако в панику впадать рано. Может, не интуиция? Может, простое волнение? Задачка-то, как ни крути, не из легких. А ребята, в принципе, настрой имеют вполне деловой. Никто, что удивительно, даже не проболтался об истинной миссии экспедиции. Все «в КНДР» едут, опытом готовятся делиться. Все ли? Кто-то, кажись, обмолвился, что Мухин – шут гороховый – хвалится собутыльникам, будто в Нью-Йорк катит. Основателем и руководителем курсов по наладке аварийного водоотвода. Клоун. И каким только образом он в шестнадцатую бригаду просочился? Впрочем, если в семье совсем уж без урода, это даже не интересно. И некоторых настораживает. Пусть будет…