Читать книгу Они существуют - Алексей Владимирович Баев - Страница 9

Все трое сидели на пушистом ковре в квадратной, увешанной картинами комнатухе по одну сторону от низкого столика и с наслаждением попивали свежее пиво из больших фарфоровых пиал. Если верить кнопкам нумерации лифата, на пятом этаже. Напротив парней, развалившись на подушках, чистил воблу некто, назвавшийся Гурамом Джекичяном. Приятный мужчина средних лет и восточной внешности – хозяин заведения с анекдотичным названием бирхана «Сушильня». Ждали прибытия авторитета кирмянских кварталов Нирванограда – некоего «короля Чайнакана», премногоуважаемого оста Кимирсена Тер-Петросяна.

Вопреки ожиданиям, метростроители до сих пор находились под землей. Глубоко под землей.

Совершенно не укладывалось в голове, что здесь, под Финским заливом, действительно раскинулся город. Причем, город далеко не маленький, настоящий мегаполис. Бывший Сансаратаун (так Нирваноград назывался при каких-то мутаборах, ныне отстраненных от власти), столица Бархатного Подземелья, древней монархии, раскинувшейся под земной корой материка, известного наверху как Евразия.

Из разговора уже стало известно, что население Бархатного Подземелья – неоднородное. Несколько рас, разделенных на огромное количество народов и национальностей. Но не люди, нет. Ганджуманы.

– Вам, искалопы, здорово повезло, да…

– Кто? – не понял Артем.

– В смысле? – поднял брови Гурам.

– Как вы нас назвали?

– Искалопы. Что-то не так? Вы ж сверху, да?

– Мы – люди, – произнес Лодочник.

– Ай, люди, шмюди, искалопы – какая разница, да? – Джекичан вернулся к недочищенной вобле. – Говорю, вам очень повезло, что попали ко мне. Гурамчик – приличный ганджуман. Он ценит и уважает искалопов исключительно за ум, смекалку и выносливость. Да. Вот попадись вы к Жориным мутаборам, этот бы не стал церемонится. Наделал бы из вас сансарбургеров, а кожу пустил на перчатки, да.

– Они что, эти ваши мутаборы – каннибалы?! – Максим аж поперхнулся.

– Слушай, что говоришь, а? Какой каннибал-шманибал? Приличный ганджуман другого ганджумана, даже неприличного, никогда кушать не станет, – Гурам оторвался от рыбы и обвел гостей хитрым взглядом. – Искалоп – другое дело. Мясо сочное, вкусное… говорят. Но вы не бойтесь, да. Кирмяне и москвари искалопа есть не станут. Светопись запрещает.

– Что запрещает? – не понял Андрей.

– Ай, умная книга такая, да. Священное писание. Самое главное, да, – пояснил Джекичян.

– Почему ж мутаборы лю… искалопами не брезгуют? – удивился Куребеда.

– Эй, совсем глупый, да? – вспылил Гурам. – Мутаборы Светопись не чтят. У них своя вера, свое писание. Скрижабель называется. И в этом Скрижабеле старомутаборским по синему четко написано – «ешь, что нравится, пей, что хочется, ибо ничто ганджуманческое тебе не чуждо». Никаких табу, понимаешь, да?

– Ха, хорошая религия, – скептически усмехнулся Куребеда. – А кто еще у вас тут, в Бархатном Подземелье, есть? Ну, кроме кирмян и мутаборов?

Джекичян взял в рот оторванный плавничок и с нескрываемым удовольствием принялся его обсасывать:

– Хороший суши! Кушай, дорогой, кушай! Такой суши только у Гурамчика в бирхане и попробуешь, да… Много всяких есть. Кирмяне есть, мутаборы есть, москвари есть, черножоббы есть. Мало? Сейчас москвари главные, да. Боба Пичерский в Чемпионтах всего Бархатного Подземелья.

– Боба? В Чемпионтах? Типа Президента, что ли? – улыбнувшись, спросил Максим.

– Да, да. Типа, – кивнул Гурам. – А что такое ваш президент, да?

– Это у нас типа вашего Чемпионта, – более чем доступно объяснил Лодочник.

– Дурацкое название, – рассмеялся Джекичян. Потом, выдержав паузу, весело пояснил: – У нас президентами пользуются, чтоб маленьких ганджуманчиков не было.

Все четверо в один голос расхохотались.

Какое-то время молча ели воблу, запивая ее пивом. На местном диалекте – бирханили суши.

Наконец, словоохотливый Джекичян отвалился на подушки и вытер руки о живот.

– Еще у нас талибары есть, да. Это такой дикий народ, понимаешь, что даже страшный. И жестокий очень, да. Их женки вообще говорить без разрешения не могут. И лицо, чтоб никто из ганджуман не любовался, прячут. Дикие, но гордые… У них там Злобный Беня… Все Подземелье в ужасе держит. Раньше на мутаборов работал, а сейчас совсем подвал вынесло – только б все взрывать да стрелять почем зря. Да…

За стеной раздался шум и беспорядочный топот множества ног. Джекичян, вздрогнув, вскочил. Затараторил быстро и нервно:

– Кимирсенчик приехал, да. Хозяин. Войдет – поклонитесь, обращайтесь – ост Тер-Петросян, да? Он умный и солидный. Не то слово, да…

Не успел Гурам закончить реплику, дверь в комнатку распахнулась и нутрь вошел надменный полный господин, отдаленно похожий на Мао Цзе Дуна. Одет он был в длинный шелковый плащ серебристого цвета, играющий в свете ламп причудливыми бликами. Все встали из-за столика и поклонились. Господин склонился в ответном приветствии. Гурам почтительно произнес:

– Здравствуй почтеннейший ост Тер-Петросян! Разреши представить тебе наших гостей – искалопов, прибывших в мою бирхану из той самой дверки.

– Привет, Гурамчик. Здравствуйте, уважаемые искалопы. Как вам кирмянское гостеприимство? – баритон оста звучал очень красиво, напевно. И никакого акцента.

– Спасибо, нам у вас очень нравится, – дипломатично произнес в ответ Лодочник.

– Уютненько так, – ляпнул Артем.

Бляцкий, смутившись, промолчал. Только еще раз поклонился.

– Хорошо, что вам у нас нравится, – снисходительно кивнул Кимирсен. – Гурамчиково суши попробовали? Настоятельно рекомендую.

Ост опустился на ковер. Сел по-турецки. Взял со столика очищенную Джекичяном воблу.

– Кстати… – произнес он и смолк, отправив в рот кусочек рыбки.

Все с интересом уставились на Тер-Петросяна. Тот, прожевав, запил пивом из чистой пиалы. Наконец, пригласил за стол.

– Да вы садитесь, уважаемые искалопы. В ногах правды не много. Так вот… я недавно имел конфиденциальную беседу с Жориком… Так тот рассказал, что у них на Вашингтонке вчера высадились искалопские лазутчики в количестве двадцати двух особей. Ваши?

– Скорее всего, – ответил Андрей, почувствовав, что от волнения стало трудно дышать.

– Но мы не лазутчики, – добавил Артем. – Мы обычные метростроители.

– Да я вижу, – кивнул ост и обратился уже к Гураму. – Ну, не придурок? Строителей за лазутчиков принять! Как же они на Вашингтонку-то попали, а? Ведь должны были у нас высадиться. Гурамчик, что думаешь?

– Ваши друзья, да? – спросил Джекичян, поглядев в сторону ребят. – Вах-вах-вах, какая беда! Мутаборы могут их покушать. Ай, как нехорошо, да?

– Чего уж хорошего? – согласился ост. – Целый год такую операцию готовить и провалить из-за того, что эти… их друзья каким-то невероятным образом оказались в мутаборских кварталах… Но тут уж ничего не поделаешь, придется за помощью к москварям обращаться. Они, конечно, отмороженные…

– Эй, Кимирсенчик, – забыв о субординации, запросто обратился к осту Джекичян, – москвари разве отмороженные? Ты к талибарам не ходи, да? Они слова говорить не будут, начнут бомбы в мутаборов кидать! А это война, да. Она нам нужна?

– О талибарах речи нет, – отмахнулся Тер-Петросян. – Я за москварей думаю. Вот не понимаю, Гурамчик, за что этим северным отморозям такие преференциих? Почему их наша королева так уважает? Бобу, вон, Чемпионтом выбрала. И это после стольких лет мутаборского владычества. Нет, я не против и ни на что конкретно не претендую. Кирмянское дело – бизнес, а не власть… Вас всего сколько прибыло?

Последний вопрос ост задал Лодочнику. Видать, решил, что Андрей – главный.

– Двадцать шесть, – ответил тот.

– Хм… Двадцать два у Жорика, трое тут… А куда еще один делся? – ост удивленно посмотрел на Гурамчика…

Не очень понравился Андрею такой разговор. О людях, как о товаре… Да еще и Петрович, похоже, попал как кур в ощип со всею бригадой. К мутаборам. Хреново. Если те и правда людоеды, жизни мужиков сейчас недорого стоят. Надо их быстрее спасать, а то реально наделают из шестнадцатой бригады перчаток и гамбургеров, или как их там? Сансарбургеров? Вот словечко, мля! Но где Мухин? Впрочем, Пашка пока терпит. Если только не вляпался в историю. А Петровича надо выручать. Срочно!

– Ост Тер-Петросян, – обратился Лодочник к королю Чайнакана. – Вы, случаем, не знаете, где наших конкретно держат?

– Да уж известно где, – ответил Кимирсен. – На Вашингтонке. Там у них заведение одно есть, забегаловка под названием «Ам-Бицерия» – резиденция Жорика Бушмана. В подвале настоящая тюрьма, аж в три яруса. Если искалопы к Жорику попадают, он их в клетку сажает, а та в самом низу… Попасть в «Ам-Бицерию» не сложно, она на виду, в центре мутаборских кварталов. Выбраться же оттуда, если только ты не из их общины, практически невозможно. Охраны-то серьезной в верхних помещениях нет, но «Ам-Бицерию» держат три бешеных гангстера – Арни Терминавт, Ван-Жлоб Кондом и Рэм Жеребетц. Палят без предупреждения во всякого, кто им чем-нибудь не понравился… А с вашими-то лицами вы тут кому-то вряд ли симпатичными покажетесь.

– Это еще почему? – искренне удивился Артем.

– А потому, что кожа у вас мерзкая. Вся какая-то желтая. Искалопья, в общем, – пояснил ост. – На меня глянь. На Гурамчика. Посмотрел? Ну как, есть разница?

Действительно, кожа ганджуманов выглядела иначе. Была она голубоватого оттенка, какая-то тонкая и полупрозрачная, словно подсвеченный изнутри неоновой лампой мутный рассол.

– Да, уж, – согласился Куребеда, – при некотором общем сходстве, ганджуманы таки отличаются от людей.

– Вот! Но это не беда. Кожу и подкрасить можно. Мои ученые мазь сделали специально к вашему прибытию, чтоб вы от нас не отличались хотя бы внешне… Вообще, научные кадры – кирмянская гордость. Агрегат, на котором вы к нам прибыли, думаете, откуда к вам попал?

– От вас? – искренне удивились ребята.

– Естественно, – с гордостью ответил ост. – На моем заводе собран. На инструкции по эксплуатации флажок сзади видели? Наш, чайнаканский.

– А мы-то с Петровичем думали… – вздохнул Андрей и покачал головой.

– На то и расчет, что не то надумаете. Нам искалопы очень нужны. Поэтому и затраты я понес будь здоров, чтобы вас сюда доставить. Пятнадцать миллионов шмыгсов только на постройку агрегата. А переправить его к вам? А лавобетонный раствор залить? Знаете, сколько он стоит по нынешним временам? А исветеп? Чтоб такую махину, как проходческий комплекс, с места сдвинуть, даже не представляете, как много его нужно… Ох, Жорик… Вечно этому халявщику везет.

– Кимирсен, да? – обратился к осту Джекичян. – А давай мы у Жорика искалопов выкупим?

– Да ты с ума сошел! Он с меня последние штаны сымет! Нет, Гурамчик. Дешевле еще один агрегат на землю подкинуть, – отказался ост.

– Ост Тер-Петросян, вопрос можно? – спросил Артем.

– Давай свой вопрос, искалоп.

– А зачем мы вам понадобились? Говорите, что столько затрат понесли, чтоб нас сюда доставить, а мы пока даже смысла не улавливаем? Ведь так, мужики?

Куребеда перевел взгляд на Макса. Потом на Андрея. Те лишь молча кивнули.

– Это слишком долго объяснять. Как-нибудь потом Гурам расскажет. А сейчас времени нет – надо думать, как твоих товарищей у Жорика выкрасть. Эх, до чего ж не хочется к москварям обращаться… Но выхода, похоже, нет… Ты, – сейчас ост обратился непосредственно к Лодочнику, – со мною к Гурию поедешь. К патриарху Лужков. Чемпионта мы, конечно, беспокоить не станем. Пока… А вы, – теперь Тер-Петросян обращался к Артему с Максом, – останетесь здесь. Да, Гурамчик! Надо узнать про двадцать шестого. Пусть твои ниньзеры по Нирванограду побегают, разузнают что к чему. Мож, кто видел его. Или… слухами пещеры полнятся… Все ясно?

– Как не ясно, дорогой Кимирсенчик, да? Обижаешь!

Тер-Петросян поднялся на ноги, приглашая за собой Лодочника.

– Ладно, поехали. Как тебя?

– Андрей.

– Все, Андрей. Делу время.

Покинув комнату, Тер-Петросян с Лодочником на лифте спустились вниз, в огромный зал, где стояло на вытертых коврах не меньше сотни низеньких столиков, за которыми вальяжно полулежали ганджуманы и, ведя беседы, попивали из пиал пиво под вяленую рыбку. Андрей усмехнулся. Бирхана! Изврат какой-то.

Вообще, все это – и Чайнакан, и Нирваноград, и Бархатное Подземелье целиком с его мутаборами, талибарами, кирмянами, москварями напоминало дурацкий шарж на верхний мир. Все какое-то идиотское и нереальное, нелепое, словно придуманное укуренным рисовальщиком комиксов и случайно оживленное. Фарс. Ужас. Массовая галлюцинация. Но, тем не менее…

Выйдя наружу, Лодочник оказался на тротуаре широченного проспекта, по обеим сторонам которого из земли вырастали шикарные небоскребы, упирающиеся крышами в сверкающие голубоватым небесным светом хрустальные своды.

– Красиво? – спросил Кимирсен. Выглядел он сейчас самодовольным

– Очень, – ответил по-настоящему пораженный видами Андрей. – А что это над домами светится? Мы ведь под землей. Нет?

– Естественно, под землей. Над нами хрустально-исветеповый купол. Тут, в Нирванограде, все своды отделаны первосортным исветепом. Поэтому у нас никогда не бывает проблем ни с воздухом, ни с освещением, ни с климатом. Исветеп – удивительный минерал. Источник света и тепла. Его добывают на моих шахтах под Буддоканом-малым, главным городом Кирмянского округа столичной провинции. Там сейчас супербургером служит мой сын Кимченир.

– Ким Чен Ир? – переспросил Лодочник.

– Да, Кимченир. А ты что-то про него слышал? – ост подозрительно глянул в глаза Андрею.

– Да нет, – пожал тот плечами. – Просто… интересные у вас имена.

– Обычные кирмянские имена, – пожал плечами ост. – Привыкнешь. Наш, кстати, род – Тер-Петросяны, самый уважаемый… среди кирмян. Нас и мутаборы остерегаются.

– А чего ж тогда вы с ними договориться не можете? – удивился Лодочник.

– Все дело в маньгах, Андрей. Коммерция, понимаешь? Кто ж искалопа за просто так отдаст? Хотя, пожалуй, москвари могут… У них типа другие приоритеты. А для мутаборов вы, уж не обижайся, обычный деликатес и, одновременно, сырье для кожгалантереи. Талибарам вы вообще не нужны. Эти, попади вы к ним в руки, вас бы просто так нам отдали… за пару вагонов оружия. А мутаборы жадные. Им плевать на государственное благо, поэтому меньше, чем полтора десятка миллионов шмыгсов – и это за каждого – они и толковать не станут. Все хотят контролировать. Даже свободный рынок. Сволочи! Нет, ты не думай – у меня манег полно. Но есть еще и принципы. Это ж я вас сюда привез, значит, вы принадлежите мне по праву.

– То есть, как это, принадлежим? – Андрей даже растерялся от такой искренности.

– Как? Я же сказал – по праву. Ты что, глухой? – усмехнулся Кимирсен. – Да не переживай ты раньше времени. Никакого вреда вам не будет. Кирмяне искалопов ценят. Поэтому холят и лелеют. Берегут, в общем… Прошу!

Ост подвел Лодочника к огромному шестиколесному внедорожнику, заднюю дверь которого бесшумно открыл словно из-под земли выросший водитель.

Андрей, войдя в салон не нагибая головы, уселся на плюшевый диван. Круто! Вместо лампочки люстра хрустальная. Небольшая, правда. Хм, кирмяне! Любят, видать, пыль в глаза пустить.

– Как тебе мой автоезд? – Кимирсен выглядел довольным.

– Солидный, – кивнул Лодочник.

– А то! Правительственный. Подарок бывшего Чемпионта. Всего за миллион шмыгсов отдал, жлоб жадный… Тоже на моем заводе, кстати, собран. У этих мутаборов вся промышленность в упадок приходит. Зажрались они, разленились. Ну, мы их потихоньку и прижимаем… – Кимирсен нажал кнопку и, обратившись к водителю по внутренней связи, скомандовал: – В «Ам-Бицерию», Дзен!

Ехали молча. Андрей смотрел в окно, наслаждаясь видами улиц и площадей.

Удивительно, такой городище под землей отгрохали, а сверху никто и не подозревает… Не соврал Гурам – Нирваноград огромен. Не меньше Москвы. Или больше? А людей-то сколько! То есть, не людей, а этих… ганджуманов?

Неожиданно весь кортеж, в коем кроме «автоезда», в котором ехали Андрей с королем Чайнакана, были – спереди – внедорожник поменьше и – замыкающим – грозного вида бронетранспортер, резко затормозил. Пересекая перекресток, с пронзительным ревом сирен пронеслась колонна серебристых лимузинов на белых колесах. Ост, не выходя из машины, почтительно сложил на груди руки и склонил голову. Когда вой стих вдали, и кортеж тронулся вновь, Лодочник спросил:

– Ост Тер-Петросян, а это кто проехал? Кому вы отдали такие почести? Чемпионту?

Кимирсен рассмеялся:

– Андрей, Чемпионт – должность временная, что ему наши почести? Вчера мутабор рулил, сегодня москварь, завтра еще кто-нибудь. Да хоть и тот же я… А Ее Величество Мама Римская Королева Кама Сутра у нас единственная и вечная. Ей, почитай, уж лет семьсот, никак не меньше. Она и Бархатное Подземелье основала, и Чемпионтов выбирает, и Нирваноград столицей сделала… Гурамчик говорил, нет, что наша столица раньше Сансаратауном называлась?

– Да, ост Тер-Петросян, говорил, – подтвердил Андрюша.

– Вот… Но так город недолго звали. Пока Чемпионты из мутаборов страной рулили. А до того, раньше, во все века звалась наша столица Нирванаканом. Боба, чтобы польстить Матушке нашей, обратно переименовал… Но со своим москварским уклоном, конечно. Иначе его б свои не поняли. Москвари, Андрей, хоть ганджуманы и чудаковатые, политику секут тонко. За это их остальные и ценят. А сам Пичерский, нынешний Чемпионт, тот вообще у Ее Величества в любимчиках. А это что-то да значит. Кама Сутра – она знаешь какая? О! Такая, искалоп, у ней интуиция, такая мудрость в ее голове… Злые языки поговаривают, дескать, она сама из ваших.

– Из наших? – изумился Лодочник.

– Ну, да, из искалопов… Врут, конечно. Все от зависти… Вы ж по семьсот лет не живете?

– Нет, – кивнул Андрей.

– Ну, и мы не живем… Но что королева наша – особенная и неповторимая – это совершенно точно… Ох ты, уже приехали! Ты жди меня здесь. Я сейчас еще разок к Жорику поднимусь… Контрольный визит, так сказать, нанесу. А вдруг? Да в Лужки поедем… А, хотя… Пойдем со мною. Заодно и посмотришь. На мутаборов. Интересно ж, наверное?