Читать книгу Тайна агатового паука - Алла Кречмер - Страница 9

Во время завтрака Майкл находился в центре внимания и удивлял рассказами домашних – им хотелось побольше узнать о далекой Гвиане. Кроме того, Барнета интересовало, как устроились в далекой нецивилизованной стране его бывшие соратники – Мици и Феликс. Майкл потрафил всем, подробно отвечая на вопросы. В своем повествовании он не поскупился на детали, и дальняя даль вдруг предстала перед слушателями близкой и знакомой.

Миссис Томсон и Джереми ахали и охали от изумления, а «мисс Ева» хранила молчание, уставившись взглядом на содержимое тарелки, которое, впрочем, почти не убывало. Если бы не занимательный рассказ воспитанника, то, возможно, Барнет обратил бы внимание на состояние дочери, но сегодня этого не произошло.

А Ева раздумывала над одним важным для нее делом, связанным, как ни странно, с «мистером Уиллоуби».

Девочку всегда занимало положение Майкла в доме: он ей не брат, но живет в семье, и как это может быть? В конце концов миссис Томсон объяснила девочке, что добрый мистер Барнет взял на воспитание бедного сироту, чтобы оградить мальчика от вредного влияния улицы, и Ева возгордилась поступком отца.

Отданная на обучение в частную школу, девочка подолгу жила вдали от семьи и виделась с домашними урывками. В пансионе ее окружали одни девочки, ее соученицы, и со многими из них она подружилась, но постепенно другие отношения стали занимать их в разговорах.

Вернувшись после каникул, то одна, то другая девочка увлеченно хвастались настоящей или мнимой влюбленностью некоего мальчика. Подробности разговоров, объяснений подробно пересказывались шепотом в тишине дортуара; перечитывались письма и записки, которые, несмотря на строгость порядков в школе, умудрялись получать отдельные счастливицы. Эти темы были волнующи и неисчерпаемы, и всегда находились благодарные слушательницы.

Ева Барнет внимала рассказам с открытым ртом и чувствовала себя обделенной: у нее не было родных братьев, к которым могли приходить школьные товарищи и влюбиться в нее. Не было и кузенов – тоже прекрасный материал для влюбленности. Папа не вывозил ее летом в загородный дом, где они могли познакомиться с соседями, у которых случайно оказались бы сыновья подходящего возраста.

Короче говоря, все возможности, благодаря которым ее подруги добывали себе обожателей, оказались закрыты для Евы, а рядом находился только Майкл, не обращавший на нее внимания. Сначала девочка пала духом, а потом решила перевернуть сложившуюся ситуацию себе на пользу. Молодой человек живет у них в доме? Прекрасно – ей и искать никого не надо. Ведь не приедут в ее дом подруги с проверкой, а раз так, то можно сочинить, что угодно.

Девочки умрут от зависти, когда она им расскажет о Майкле, тем более, что это не мальчишка – их ровесник, а взрослый, почти недосягаемая высота для мисс десяти – двенадцати лет.

Она придумает, как он объяснился ей в любви, какие слова говорил, что она отвечала… Она сочинит любовные письма и напишет их левой рукой, а потом прочитает их подругам.

Она найдет причину, по которой не может показать девочкам верного рыцаря – ну, например, отец что-то подозревает, к тому же воспитательницы в школе шпионят, поэтому Ева, якобы запретила ему приходить в дни посещений.

Майкл, занятый своими делами, – роман с Бертой только начинался – не подозревал, какие страсти кипят вокруг его персоны. А довольная Ева, вернувшись после каникул,

со вкусом хвасталась вновь обретенным поклонником. Правда, слова объяснения в любви, как будто произнесенные Майклом, являлись точной копией монолога, произнесенного неким графом – Ева почерпнула его в одном из романов, которыми зачитывалась тетушка Томсон.

Письма, предъявленные подругам, были написаны в духе Ричардсона, где в каждой строчке лились «очищающие слезы», пылали «сентиментальные закаты», и «сама природа разговаривала на языке любви.» Листки передавались из рук в руки, девчата плакали тайком над романтической страстью обожателя Евы. Они сочувствовали неизвестному молодому человеку и мечтали о том блаженном времени, когда их самих посетит столь возвышенное чувство.

Исходя из рассказов Евы, ее поклонник представлялся девочкам этаким Чайлд – Гарольдом, разочарованным в жизни, в минуты одиночества помышлявшем о самоубийстве, «и воскресшего для жизни» благодаря внезапной встрече с Евой.

События, приведшие Майкла в армию, и его внезапный отъезд в Афганистан, не застали маленькую лгунью врасплох – она заявила, что Майкл «оставил свет» по причине их случайной ссоры. Письма, написанные левой рукой, по-прежнему становились предметом обсуждения в вечернем дортуаре, пока дежурная воспитательница не гасила свет. Для достоверности Ева добавляла подлинные фразы из посланий Уиллоуби (не могла же она предъявить настоящие, адресованные Барнету, ведь в некоторых «обожатель» забывал передавать приветы для нее).

К счастью, ложное известие о его гибели не дошло до Евы – Джереми постарался оградить дочь от тяжелых переживаний, поэтому настрого запретил в присутствии «драгоценной Евы» упоминать о воспитаннике.

Пока Майкл лечился в госпитале, а Барнет и миссис Томсон безутешно оплакивали его, Ева успела накропать несколько писем, а в одно из них от полноты чувств добавила небольшое стихотворение.

Возвращение Майкла, его страдания, связанные с замужеством Берты, его переезд на другую квартиру – все это никак не повлияло на ее эпистолярный жанр: поклонник продолжал «забрасывать» ее письмами.

Существует восточная пословица: сколько ни говори «халва», во рту слаще не станет. Наверное, это справедливо, но не во всех случаях, потому что Ева, загипнотизированная мнимыми признаниями, ею же и составленными, вдруг поняла, что она незаметно начинает влюбляться в Майкла.

Странно, но с этого момента письма перестали получаться – переполненная новыми для нее чувствами, Ева оказалась неспособна выдавить из себя ни строчки. Она вдруг затосковала по дому, с нетерпением ожидая каникул, где появлялась призрачная возможность встретиться с предметом любви.

Она недоумевала, почему раньше ей не пришло в голову обратить внимание на воспитанника папочки, а теперь она исхитрялась изобретать предлоги, по которым Уиллоуби непременно должен был навестить их. Если бы не юный возраст Евы, Майкл, возможно, и заподозрил бы что- нибудь, однако он продолжал относиться к ней со снисходительностью взрослого человека.

А дальше последовало его примирение с Бертой, их побег из Лондона и подготовка к отплытию на край света, гибель Берты, арест Майкла и его освобождение. На этот раз Ева была в курсе всех событий и тяжело переживала из-за ареста и несправедливого обвинения Уиллоуби.

Она винила во всем Берту: эта изменница испортила жизнь любимому человеку. Девочке не удалось увидеть соперницу при жизни последней – она искренне сожалела о ее преждевременной смерти, но не настолько, чтобы обливаться слезами.

В том, что сердце Майкла разбито, не было ничего особенного: придет время, и он оценит красоту и чудный характер Евы Барнет.

Она испытала разочарование, узнав об его отплытии в Южную Америку – он даже не нашел времени попрощаться. Ей надоело сочинять письма и пичкать ими подруг, а посему она объявила, что ее возлюбленный навсегда покинул Великобританию, и ее необыкновенный роман угас.

Девчата, с трудом выносившие похвальбу Евы на протяжении многих лет, немного позлорадствовали, а потом дружно бросились утешать подругу. Найдя себя в центре внимания, Ева восприняла слова сочувствия, как бальзам, пролитый на израненную душу, и выкинула Майкла из головы.

И вот он вернулся – такой же, каким она помнила его до отъезда, и забытые переживания моментально ожили. Она растерялась, и в первый момент, кажется, нахамила, а за столом посчитала за лучшее помалкивать, чтобы не проговориться и не выдать себя.

И сейчас, когда он ушел в свою комнату, ее словно магнитом потянуло туда – она хотела ни больше, ни меньше понаблюдать за ним через замочную скважину. Это, конечно, не comme il fout, да и вообще, любопытство наказуемо, но что же делать, если она умирает от этого самого любопытства?

– Если очень хочется, то можно, – успокоила себя девочка и подошла к двери комнаты Майкла.