Читать книгу Альманах «Российский колокол» №2 2020 - Альманах - Страница 11

Где равнина поросла травою,

Где ветра бушуют. Чжунсиа н…

Величаво шел своей ордою

Полководец смелый – Чингисхан.

Доблестью покрытые седины…

Столько битв он выиграл уже…

Ехал утром чудною долиной

На своем последнем вираже.

Ехал молча, лишь седло скрипело…

Думал о победах о былых,

О жене, о сыне… Ныло тело

От пути, от ран от боевых.

Ковылем дорога расстилалась,

Птицею кричала: «Снова в путь!»

Чингисхан ей отвечал устало:

«Может быть… мне нужно отдохнуть».

И орда притихла, понимая:

Полководец ранен глубоко.

В душах выли, словно волчья стая…

Отдавать победы нелегко.

Он на землю спешился. Тихонько

У скалы присел и замолчал…

Ветер волосы трепал легонько.

Чингисхан былое вспоминал.

Где Делюк-Болдон лежит веками,

Где шумит поток реки Онон,

Есугей-баг-тур там мудро правил

Со своей женою Оэлун.

В год забытый у семьи той славной

Первенец родился. Молний вспышки

Осветили небо в этот час!

В честь плененного вождя был назван

Тэмуджин-Уге. Татарский. Слышишь!

Протрубили трубы! Вести глас.

По предместью разнеслось молвою:

Тэмуджин тот будет властелин

Мира целого. Со сгустком крови

Он в руке родился. Господин.

Рос живым. Коней любил и волю.

Лук освоил. В цель стрелял стократ.

В девять лет Бог наградил женою

Бортэ, что из рода унгерат.

Есугей-баг-тур его оставил

С ней, его женою, подрастать

И домой уехал без простоя.

Есть дела: враги, семья и рать.

У татар на станище остался

Ночевать. В недобрый, видно, час!

Был отравлен, но не знал и мчался

К Оэлун в родной улус, смеясь.

По приезде началась горячка.

Бредил и горел три долгих дня…

Сына звал в бреду. Так много значил

Для него он. Тихо у огня

Оэлун сидела, плакала всенощно

И Тенгри молила: «Отведи

Долю горькую – вдовой остаться!

Мужа к жизни моего верни!»

Зажигала свечи для Умая

И просила о его судьбе…

Тщетно все. Агония. У края

Муж, и Эрлик на коне.

Руки к Небу вскинула от горя!

Слезы залили ее лицо!

«Бог! Как пережить такое?!

Сын! Зови скорей жрецов!!!»

Собралась. «Негоже нынче плакать.

Впереди еще есть жизнь скорбеть…

Муж уйдет достойно! Люди! Стяги

Опустить!!!» Хотелось умереть.

Горе – необъятная волна —

Захлестнуло. Где же взять ей сил?!

Тризна. Яс баригч. Костер для хана…

Выполнила все, как муж просил.

После горькой смерти Есугея

Бросили приверженцы двух вдов.

Шестеро детей в степи говели…

Степь хранила их, то был их кров.

Рыбу ели и коренья впроголодь,

Жили бедно, не в пример шатрам,

Но держался гордо и несломленно

Тэмуджин… Отца он вспоминал.

Всю его науку, жесты, взгляды,

Все умение собой владеть

Перенял. Он часа ждал расплаты.

До него лишь надо повзрослеть!

Между тем стерег вождь тайгиутов

Тэмуджина зорко все те дни…

По пятам лазутчики таргутайвы

Стан его все годы стерегли.

День пришел: поймали Тэмуджина!

К Таргутай-Кирилтуху вели

Связанным, в колодках, к господину

Здешних мест, но воли не смели.

Посмотрел он гордо из-под брови,

Улыбнувшись криво, и сказал:

«Раздавлю тебя! Мне жить на воле!»

Плюнул под ноги и замолчал.

Стерегли всем станом Тэмуджина,

Как зеницу ока берегли!

Все же ускользнул он, невзирая

На дозорных зорких… Не смогли

Надломить дух Демигун-Хингея!

В озере скрывался эти дни.

В тине, средь кувшинок (вот идея!).

Стражи созерцали две ноздри.

Лишь батрак из племени Сорган-Шира

Тэмуджина видел, но смолчал.

Сколько раз прошел он молча мимо,

С тайгуитами его искал.

Все устали. Началось ночевье.

Спать пора. Все выбились из сил.

Тэмуджин к сулдусам в их кочевье

Добежал и помощи просил.

Сорган-Шир в испуге выдать хочет!

Ведь его в колодки заточат.

Сыновья вступились что есть мочи,

На телеге спрятав. Палачам

Не достался Демигун той ночью!

Сорган-Шир в путь бегло проводил,

Дав коня, сказал: «Мчи что есть мочи!»

Сын его стал лучший побратим.

Чилаун тропой своею верной

Вывел от врагов в тот добрый час.

Мчался вихрем Тэмуджин. Из бездны

Тенгри вывел, спас на этот раз!

День и ночь искал свое становье.

Всех нашел! На радости обнял

И молитву Небу по-сыновьи

Он вознес, что был спасен он сам.

Мать счастливая к груди прижала!

Возмужал уже ее сынок!

А ведь ростом был с отца кинжал он.

Как так вырос?! Тенгри-хан сберег!

Тэмуджин, слезу смахнув украдкой,

С Оэлун в степи ночной стоял.

«Первым на земле я стану в схватке!..» —

Клятву Небесам в ту ночь он дал.

Взяв семью, сменил свое кочевье.

Хоть враги искали – не нашли!

С андою Джамухой увлеченье

Было воевать в степной пыли.

Ловко управляться в битве бранной,

С волей в гривах на конях скакать…

Вырос Тэмуджин отцу на славу

Воином, чтоб стан свой охранять!

«Возмужал! Его пора настала

В юрту привести свою жену! —

Оэлун Тенгри в ночи шептала

Матери молитву. – Я умру,

Сын с семьей в степи остаться должен.

Ярко освети ему Ты путь!..»

Поутру гонца шлет к ходжину.

Он помчался, лишь заря чуть-чуть

Степь своим багрянцем расцветила.

Птица пела звонко в этот час…

«Быть добру! – так Оэлун отметила. —

Тэмуджин!» – ее донесся глас.

Сын дозором охранял владения,

Лишь к утру сменился. Лег поспать.

Анда-друг Джамуха повеление

Матери принес. Нет сил ей ждать!

Полог юрты поднял материнской:

«Мама! Ты звала, и я пришел!»

На ковре с пиалою кумыса

Оэлун в то утро он нашел.

«Здравствуй, сын! – сказала, встрепенувшись.

Обняла! – Как вырос ты, сынок! —

Мощного плеча рукой коснувшись,

Сына усадила подле ног. —

В нашем крае повелось извечно,

Что семья важнее всех наград,

Пастбищ, юрт… Все в мире скоротечно…

Род лишь вечен! Вырастить внучат

Я мечтаю. Возмужал ты быстро!

Мало места в юрте от тебя!

Поезжай скорее в степь ты чистую!

Там невеста ждет тебя любя.

При рождении твоем пророчили:

«Будет он великий властелин!»

Мне же уходить, я знаю точно.

Не хочу, чтоб был в степи один!

Рос ты с Бортэ. Выбрали ее мы

Много лет назад – отец и я.

Поезжай ты легкою дорогой!

Ждет тебя любимая твоя!»

Тэмуджин лукаво усмехнулся:

«Полно, мама! Жизни ты полна!

Я тебе, конечно, повинуюсь.

Будет у меня теперь жена!»

Сватов слали с подношеньем щедрым.

Соблюли традиции степей…

Мать сказала: «Первая победа —

Мужем стать любимой для своей!»

Тэмуджин сыскал благословение

Для себя и Бортэ с двух сторон.

Сшит наряд невесте, угощение

В станах варят… Соблюден закон:

Поклонился на пороге юрты

Тестю в ноги за свою жену.

Принят был с друзей веселых гуртом

Тэмуджин. «К себе я заберу

Бортэ. Ведь жена моя отныне!

И для вас всегда я буду сын!

С вами нам семьею быть. Лишь стынет

Кровь, что без отца. Один

Я пришел…» Тесть глянул лишь с прищуром

И стрелу на счастье дал ему:

«С дочерью неситесь вы аллюром

По степи! Так быть же по сему!»

Суйх подруги на Бортэ надели,

Волосы в прическу заплели.

У костра всю ночь ей песни пели,

Провожали в жены до зари.

Утром Тэмуджин с друзьями бодро

Перед юртой тестя вновь предстал.

Мать невесты прошептала: «Бортэ,

Угощение подай гостям».

Слева жениха родня сияла,

Справ место для Бортэ родни…

Ланью гордою прошла, айрагом

Обнесла гостей. Две стороны

Подивились стану и манерам:

«Вот ведь пара выросла ему!

Как луна красива! Ненадменна.

Солнцем озарила поутру

Юрту!» Выпили айрага

За нее, за Тэмуджина всласть!

Тесть, кумыс налив для оберега:

«Бортэ! Поменялась ныне власть!

С мужем жить теперь тебе довеку!

Быть покорной, верною женой!

Что, скажите, надо человеку?!

Род продлить свой и души покой!»

Тэмуджин задумался и молвил:

«Это важно, верю я тебе!

И еще завоевать подобных

Напророчили жрецы мне по судьбе!»

Гул притих, и гости обомлели.

Обмерла невестина родня.

Вдруг за юртой птицы прозвенели,

Правду слов тех по степи неся…

Бортэ с восхищением взглянула!

Жар огня горел в ее глазах:

«Будет так!» Лишь тяжко мать вздохнула

Бортэ. Вздрогнула! Ее обуял страх!

Вышли все из юрты между делом,

Лишь друзья и Тэмуджин с женой

Там остались. «Так красива телом, —

думал Тэмуджин. – Чтоб и душой

Ты была всегда такой прекрасной!

Брошу мир однажды я к ногам!

Будешь жить со мною в юрте красной!

Никому тебя я не отдам!»

Трижды объезжали юрту рысью.

Так Бортэ прощалась с домом тем.

Ветер травы обнимал, и чистым

Небо было. Солнце всем

С голубых небес в тот день светило.

Радовалась степь. Ковыль шептал…

Гордой статью Бортэ ослепила

Всех. Муж страстью воспылал!

Долго ли ехали к становью Тэмуджина…

Вдруг гонец мчит по степи встречать!

В играх соревнуется дружина,

Молодость и пыл ей не унять!

К вечеру добрались. Стан родимый!

Бортэ отвели опочивать…

Женщины готовятся: смотрины!

Любопытно: кто она?! И мать

Оэлун невестку обнимает.

«Статью лань! Взор кроткий у нее».

В юрту в стороне сопровождает

Подготовить к ночи… «Вот мое

Украшение! Подарок мужа!

Птица Ханга-руди! Ну и взор!

Будь счастливой и в жару и в стужу!

Береги семьи своей костер!»

Тэмуджин костер разводит в юрте:

«Тенгри! Дай же милости своей:

Пусть табун растет и не убудет.

Дай мне сильным духом сыновей!»

Бортэ чай свой первый в новом доме

С трепетом творила на глазах

У любимого, друзей… Свекрови

Подает и капли впопыхах

Смахивает. Так разволновалась!

Муж ее, приободрив, обнял.

В сердце и любовь, и страсть, и жалость…

В мыслях: «Тенгри! Ты ее мне дал!»

Пир идет! Невеста за пологом,

Как велит традиция степи.

Веселятся гости, други… Долго

Веселились. В ночь они ушли.

Сдернул полог одержимый страстью

Тэмуджин и около жены

Сел: «Сегодня ночь для счастья!

Вдохновляй же мужа для войны!»

Бортэ бровью повела игриво,

Хонга-руди вынула из кос…

Спал халат к ногам… Улыбка криво

Заиграла в черноте волос…

Любовался Тэмуджин секунду,

Сгреб в охапку! Так ее хотел!

Гладил, целовал… «Любимым буду!» —

Думая, женою овладел.

Опьянен был шелком ее тела,

Стройностью, изгибом ее бедер…

Ночью тетивой Бортэ звенела!

Их тела сплелись в огне сегодня!

Молодость, звенящая в порыве

Страсти! Миг любви прекрасен!

Стан был оглушен звериным рыком:

«Тенгри! Сына дай!!!» Любил он страстно!

Ночь промчалась их в любви утехах.

Пыла жар их до утра не спал…

«Отпусти меня! Я должен ехать!

Я вернусь к звезде!.. – жене сказал. —

Я беру с собой соболью шубу.

О приданом, Бортэ, не жалей!

К Тоорилу еду! Андой буду!

Мне подарок нужен! Для степей

Воинский союз, как прежде, важен!

Заручусь поддержкою его.

Первым мне быть суждено однажды.

Мудрость – сила! Богом то дано!»