Читать книгу Альманах «Российский колокол» №2 2020 - Альманах - Страница 8

Нева уносит свои воды

В невидаль северных морей,

Забыты страшные невзгоды

Тех дней кровавых и ночей.

Все меньше на земле живущих

Свидетелей блокадных лет,

Тяжелый крест судьбы несущих,

Омытый кровью своей крест.

Досталось им по полной схеме,

Кто был в блокадном том кольце,

Следы жестокой, страшной смерти

У них остались на лице.

Налеты дерзкие, бомбежки

Никто не мог предугадать,

Так привыкали понемножку,

Не знали, что откуда ждать.

Дорога их вела в подвалы

По десять, двадцать раз подряд,

И многие там оставались,

Не выходя уже назад.

Глоток воды с краюхой хлеба

На ужин, завтрак и обед,

Над головой не видя неба,

Лишь тусклый, полумрачный свет.

Их много в том подвале было,

До сотни маленьких детей,

А наверху снаряды выли,

Неся все больше им смертей.

Детдомовцев везли к вокзалу,

Но вдруг начался артобстрел,

Со страху дети разбежались,

И то не все, а кто успел.

А многие лежать остались

В кровавых лужах на земле,

Одни ползти еще пытались,

Другие корчились во мгле.

Прямой наводкой дальнобойных

Фашист прицельно бил в квадрат,

Земля стонала, было больно,

Уничтожалось все подряд.

Взлетали в воздух лишь останки

Все, разрывая на куски,

Из ног водителя портянки,

Сапог, разорванный в клочки.

Но вдруг, внезапно все утихло.

Квадрат накрыла тишина,

И только стоны и плач тихий

Напоминали, что война.

Предстала жуткая картина:

Десятки мертвых детских тел

Разбросаны вокруг машины,

А кто и дальше улетел.

И вдруг, из кучи выползая,

Девчушка лет пяти-шести,

Ручонкой глазки протирая,

Пытаясь тщетно подвестись,

Другой ручонкой куклу ищет,

Ведь точно помнит, что была,

Не понимая то, что вышло,

Что чудом выползла сама.

А рядом мальчик плачет, стонет —

Осколком ранило в живот,

Водички попить просит,

Хотя бы маленький глоток.

И девочка, собрав все силы,

К мальчишке быстро подползла,

Слезой платочек свой смочила,

К губам мальчишки поднесла.

Затем сняла из платья пояс,

Из блузочки сорвав клочок,

Перевязала рану вскоре,

Остановив крови поток.

Затем расплакались, по-детски

Не вытирая мокрых слез,

Мальчишка Костя и с ним Светка

Расплакались тогда всерьез.

Их подобрали санитары,

Отправив быстро в лазарет,

Спасли из многих эту пару —

Детдомовцев блокадных лет.

Давно отгремели раскаты орудий

Тех страшных событий из слова «война».

Пусть память народная страсти остудит,

Которые нам породила она.

В явлениях жизни бывает начало,

А раз есть начало, будет конец.

Хочется очень, чтоб жизнь не кончалась,

Чтоб был в ней достойный венец.

Но в жизни, увы, не бывает все гладко,

Она из нюансов сплошных состоит:

То взлет до небес до слипания сладкий,

А то неожиданно в прорву летит.

И так, чередуя взлеты с падением,

Судьба нас, как щепки, по свету несет,

Кому с наслажденьем, кому с огорченьем —

Всем по заслугам, увы, раздает.

И наших героев, Костю и Светку,

Судьба не щадила, терзала не раз.

С давних времен, из далекого детства

На прочность сверяла тогда и сейчас.

Залечены раны, войной нанесенные,

Хотя на погоду так часто зудят,

И шрамы на теле их душ обожженные

Напомнить не раз о войне норовят.

Но что им с памятью делать, скажите?

Она ведь не хочет те дни забывать,

Как под бомбежкой и вой «мессершмиттов»

Им приходилось тогда умирать.

Помнит все Костя, конечно, все помнит,

Как Светка платочек к губам поднесла.

Сама тоже ранена, жалобно стонет,

Слезой своей щеку ему обожгла.

Разве возможно забыть, как от боли

Неоднократно сознанье терял

И как санитаров слезно молил?

«Не оставляйте меня», – повторял.

И Светка запомнила самую малость,

Как выползала из кучи сама,

Как куклу дрожащей ручонкой искала

И к Косте по трупам тогда подползла.

Еще она помнит, как санитары

В машину забрали их с красным крестом,

Как ей укол делал дяденька старый

И как вновь очнулась, но только потом.

Их положили рядом в палате,

Две коечки рядышком возле окна.

Запомнили девушку в белом халате,

Как чаем горячим поила она.

Быстро ребята от ран поправлялись

Под наблюденьем врачей и сестер.

Что же их дальше в пути ожидало,

Какие объятья им мир распростер?..

Поезд несется под всеми парами

Туда, где войны нет, на Дальний Восток.

Дым коромыслом взлетает с гудками,

Все ближе и ближе Владивосток.

«Война» – это страшное, жуткое слово,

Это боль, это ужас, это хуже, чем смерч,

Это реки людской, человеческой крови,

Это жизни конец, это страшная смерть.

Мы знаем только с рассказов и книг

И видим всего лишь скупые фрагменты

Войны под названьем «Блицкриг»

Из хроник военных и киноленты.

Спросите у ветерана войны,

Тех давних кровавых боев,

У цвета волос и его седины —

Ответ очевиден и ясен без слов.

Он вспомнит под слезы горящую землю,

Давно позабытую ран его боль,

Снаряды, ревущие под Ельней,

Роя осколков несущихся вой.

Другой вам расскажет, как брали

Штурмом берлинский Рейхстаг

И как два бойца на нем водружали

Красный победный наш флаг.

А третий лишь горестно вспомнит,

Как в Волге кипела, бурлила вода,

Как плачет земля и как стонет,

Когда ее так, как в те годы тогда.

Как мерзко звучит это слово,

Пришедшее к нам из веков.

«Война» – это страшное слово,

Не дай Бог вернуться ей вновь.

Но войны, увы, к сожаленью, бывают,

Нет-нет и горит под ногами земля,

Горят города, и деревни пылают,

И слезы, и боль, и ради чего это, для?

А поезд несется все дальше и дальше —

Подальше от страшной, жестокой войны,

Туда, где не слышно обмана и фальши,

Где крики от боли все реже слышны.

Едут в том поезде Костя и Светка —

Детдомовцы страшных тех лет.

Увозят калек, стариков, малолеток

В эвакуацию, в не ближний свет…

Странная вещь воспоминания:

Нет-нет и подвластны мы им,

Проносятся вихрем из подсознания,

Нас возвращая к истокам своим.

Забытые строчки из памяти

Внезапно нахлынувших чувств

Где к огорчению, где-то и к радости

Невидимой нитью кружево ткут.

Казалось бы, что вспоминать уж былое:

Что было, то было, его уже нет.

К чему тогда сердце порою так ноет

У наших героев блокадных тех лет?

Будто бы снова желают напомнить

Гул канонады далеких тех дней,

Разрывы снарядов и раненых стоны,

Тысячи новых безвинных смертей.

Немало придется вспомнить забытых

Пролитых слез и бессонных ночей,

Голодных, холодных и полураздетых,

Взглядов, молящих из впалых очей.

Детская память не то, что у взрослых,

Свойство имеет не раз воскресать

О полузабытых деяниях прошлых,

То появляться, а то исчезать.

Какое бы ни было трудное детство,

Оно непременно в нас вечно живет,

Рядом с прекрасным живет по соседству,

В него окунуться так часто зовет.

И вот вспоминают наши герои,

Казалось, забытое детство свое.

Видно, и вправду мир так устроен,

Чтоб ворошить житие-бытие.

Светке и Косте есть тоже что вспомнить,

Хотя пролетело уж множество лет.

Позарастали тропинки исхоженные,

А память не может избавиться, нет.

В их жизни тоже бывало прекрасное,

Чего уж напрасно пред Богом грешить.

Бывало, светило им солнышко ясное

Так, что хотелось от этого жить.

К примеру, когда они ехали в поезде

И там подружились с другими детьми

С другого такого же детского дома,

Такими сиротами, как и они.

Сколько детишек-сирот в одночасье

Оставила в разных селеньях война,

Скольких лишила детского счастья,

Будь проклята в корне она!

В этом же поезде, в том же вагоне,

Везли с Украины таких же сирот,

С шахтерского города – из Краснодона,

Короче, с Донбасса, из южных широт.

Быстро ребята в пути подружились,

Что-то родное в их жизни было,

Так же детдом их дотла разбомбили,

Таким же их ветром в вагон занесло.

И вот вчетвером они с Витей и Галей —

Так звали их новых шахтерских друзей —

За чаем горячим свой путь коротали

И в дружбе клялись быть своей.

Не знали они тогда, даже не ведали,

Что вскоре разлука им предстоит,

А через много лет вновь они встретятся

И доиграют свой старый гамбит.

Я Музу обидел свою невзначай,

Она отвернулась и губы надула,

Не хочет в упор меня замечать,

В который уж день совершает прогулы.

Я нежно шепчу ей: «Не дуйся, вернись,

Поэму с тобою нам нужно окончить,

Ведь ты вдохновляла героев моих,

Они заждались и ждут тебя очень.

Им дальше хотелось бы жить на страницах,

Из детского возраста выйти скорей,

Возможно, по-взрослому нежно влюбиться,

Читателей радовать жизнью своей.

Сама мне на ушко нежно шептала

Точку не ставить, еще не конец.

У Кости и Светки есть только начало,

Их нужно когда-то свести под венец.

Кто нашу поэму читал или слушал,

Тот знает, о чем и о ком идет речь.

И вы прочитайте, будет не скучно,

Хотим мы читателей предостеречь.

Придумать судьбу нужно вместе героям —

Детдомовцам страшных блокадных тех лет,

В путь проводить их по жизни достойно,

Найти на вопросы достойный ответ.

Оставить их жить в современной эпохе,

Пройдя сквозь ненастье, дожди и огонь,

Все рассказать без хвалы и подвоха —

Вот что мне хочется вместе с тобой.

Вернись, моя Муза, к тебе обращаюсь,

Поверь, не осилить мне все одному.

А хочешь, с тобой навсегда обвенчаюсь,

Тебя, дорогая, я жду и приму».

И Муза вернулась. Спасибо, родная!

Я верил и ждал, что не бросишь меня.

Теперь уж мы точно поэму сверстаем,

Образы наших героев храня.

Ну а пока их тогда разлучили —

Витю и Галю опять в детский дом,

В машину на станции пересадили,

А наши блокадники снова вдвоем.

Поезд несется все дальше и дальше.

Нет здесь войны, стоит тишина.

Не знали ребята до этого раньше,

Какая огромная наша страна.

Сколько озер и рек пересохших

Осталось у них за окном позади,

Сколько селений больших и не очень

Ждет их еще и еще впереди.

А вскоре и наших героев ссадили.

Светку забрали сестрой в медсанбат,

Костю – в военно-морское училище,

Теперь он военно-морской курсант.

Мальчишку одели в военную форму.

Кстати, он с детства о ней так мечтал:

Стать офицером, продолжить дорогу,

Которую папа его начинал.

В первых боях он убит был на фронте,

Под Ленинградом геройски погиб.

Жена получила тогда похоронку,

Осталась с мальчишкой одна за двоих.

А вскоре и маму случайным осколком —

Прямо у дома, в ихнем дворе…

Так оказался Костя в детдоме,

Теперь вот курсант он. Подъем на заре.

Вместе с другими такими ребятами

Зубрит он основы военного дела,

Нелегкую службу делят по-братски,

Учатся ловкости, силе и смелости.

Светка, в то время учась в медучилище,

Втайне мечтала стать медсестрой.

Желание было дальше учиться,

А после работать военным врачом.

Дети взрослели, о многом мечтали,

Классно учились, у всех на виду.

Кроме учебы, книги читали,

Помнили страшную свою беду.

«Как же там Светка?» – мучился Костя,

Надеялся встретить, ее разыскать.

И вдруг, неожиданно пришла ему почта —

Вынужден Костя был танцевать.

Светка сама нашла его адрес

И написала ему обо всем.

И было б неплохо встретиться сразу —

Ей есть что сказать ему, только всерьез.

И вот на перроне Костя встречает

Подружку тех детских военных лет,

Бежит ей навстречу, в объятья хватает —

От радости слезы, и в руки букет.

Три года прошло, как когда-то расстались,

Он лейтенант теперь ВМС.

С медицинской сестрой обнимался,

Сквозь слезы душил их радостный смех.

Долго смотрели в глаза, любовались,

Затем одно слово, всего лишь одно.

«Люблю», – они вместе друг другу сказали

И, за руки взявшись, сходили в кино.

А дальше военная служба морская,

И Светка тоже вместе, при нем.

Судьба благосклонна была, будто в рае,

Служила с ним вместе военным врачом.

В первый же отпуск они поженились,

Любили друг друга – водой не разлей.

Им дали путевку на Юг порезвиться,

Кажется, в Ялту цветущих аллей.