Читать книгу Альманах «Российский колокол» №2 2020 - Альманах - Страница 15

Все на послеконцертном фуршете

В один голос, смеясь, говорят

О политике, Ветхом Завете

И о том, огурцы как солят.

В рифму поэту я отвечаю

На его иронический стих

И тут взгляд на себе замечаю,

Что заставил забыть о других.

Чем знаменит он, не вспоминаю,

Молод, не знаю, иль пожилой,

Чувствую лишь, что словно летаю,

Крылья вдруг ощутив за спиной.

Растворились будто во времени,

И неважно, находимся где,

Без роду мы стали, без племени,

Только двое на этой Земле.

Как две параллельных галактики,

Не касаясь друг друга, прошли,

В контакт не вступая на практике,

Высший способ общенья нашли.

Наши глаза восторгом горели,

Но не влюбленности то был взгляд —

Со стороны будто мы глядели,

Как друг с другом души говорят.

Шутку новую слушая Скляра,

Комплимент народного певца,

Поздравляя с датой юбиляра,

Пред собой не видела лица,

Кроме того, что словно сияло

Просветленным ликом мудреца

И, как икона, благословляло

Верным творчеству быть до конца.

Танцевали и пели мы хором,

Но будто были совсем одни.

Не обмолвившись даже и словом,

Диалог мы вели изнутри.

Каждый видел в глазах другого,

Что с родною встретился душой,

Что мы части чего-то большого

И что были мы крови одной.

Приглашал поэт на годовщину,

Я спросила его: «Как зовут

У окна стоящего мужчину?»

Он сказал: «Эсамбаев Махмуд».

Так меня, как Пушкина Державин,

На путь творческий благословил

Тот, кто танец восточный прославил,

Словно птица на сцене парил.

В знаменитой лезгинке танцуя,

Вызывал неистовый восторг.

Доверье оправдать смогу я,

Если станет крылатым мой слог.

Под впечатленьем танцора взгляда

Как зачарованная живу

И из строк стихотворных каскада,

Словно в танце, сюжет вывожу.

Папа, встань, мы поедем на речку!

Станем плавать, лежать на песке.

Рады будем под солнцем местечку

И с обрыва нырнем мы в броске.

Папа, встань, мы еще не гадали,

Завтра ждет что, не знаем пока,

За столом мы с тобой не играли

В шашки, шахматы и дурака.

Папа, встань, ты же был такой сильный,

Мог руками беду развести,

Урожай с огорода обильный

И корзину грибов привезти.

Папа, встань, расскажи, как мальчонкой

В мастерской ты чинил трактора

И худою дрожащей ручонкой

У вагонов сцеплял буфера.

А потом как в рабочем поселке

За снабженье ответственным был,

От машин, тракторов и до елки —

Отовсюду все к нам привозил.

Вставай, папа, споем про бродягу,

А потом «Виновата ли я».

Утолить чтоб к веселию тягу,

В клуб пойдем на закате мы дня.

Там закружимся в вальсе прощальном,

Я тебя не забуду, родной!

Будешь в мире отныне астральном

Ты моей путеводной звездой.

Скажете, что пред гробом лукавлю

И, чтоб с миром упокоить прах,

Качества, коих не было, славлю,

Ведь наводил на меня он страх.

Но, поверьте, таким тоже знала

Я его, когда не был он зол,

Будто сущность обличье меняла

И другим человеком был он.

Умел быть примером учтивости

И людей к себе располагать,

А речами о справедливости

Дух общественный мог поднимать.

В тот момент не показывал вида,

То, что гложет его изнутри

На весь мир смертельная обида,

Мне тогда говорил: «Ты прости,

Но я в жизни видел столько горя,

Что спокойно жить уж не могу,

Не желаю, чтоб такая доля

Выпала пусть даже и врагу».

Если бы он один день в неделю,

А не в полгода раз был таким,

То не впитала бы я идею,

Что выживать удается злым,

Что правят всем те, кого чувствами

Невозможно никому пронять

И кто над сломанными судьбами

В состраданье не будет рыдать.

За то отдаю отцу должное,

Что сопротивляемость привил

И что ситуация сложная

Разжигает во мне только пыл.

А вот память из детства про реку

И как пели с ним про трубача

Не дает выносить человеку

Приговор жестокий сгоряча.

И оттого, что не забывала,

Как хорош в добром духе отец,

Став уже взрослой, слышать я стала

Рядом со мной стук людских сердец.