Читать книгу Зверобой - Алёна Берндт - Страница 2

– Что, Мишка, в деревню? – спросил Саня, хлопнув друга по плечу, – Я… слышал про Лену, но… не верил. Да и честно сказать, струсил такое тебе сообщать, пока ты в госпитале был.

– Да ладно. Не я первый, – Михаил хоть и крепился, но теперь, когда позади оставались улицы городка, внутри всё скрутило от боли и тоски.

Чтобы как-то отвлечься, Михаил стал смотреть в окно, сжимая в ладони связку ключей от бабушкиного дома. Интересно, там хоть жить-то можно ещё, времени много прошло с тех пор, когда он там был.

– Сань, давай у магазина остановимся что ли. Надо продуктов купить каких-то на первое время.

– Вот это дело! И воды надо затарить, я помню, там колодец был, так может уже того, нельзя оттуда пить.

Вскоре тележка была наполнена, что называется «с горкой», Михаил старался предусмотреть всё, что может ждать его в старом, уже несколько лет пустующем доме. А может просто не мог он сейчас рационально мыслить, в голове всё крутились Ленины слова, а перед глазами почему-то маячила плешивая голова Валеры.

– Миш, слушай, – Саня взял друга за руку, когда тот уже десять минут изучал этикетку на пачке чая, – Может, лучше пока ко мне? Отдохнёшь недельку-другую, съездим в деревню, всё там осмотрим и подготовим, а после уже поселишься там основательно.

– Надо будет генератор купить ещё, – сказал Михаил и очнулся, осознав слова друга, – Сань, ну ты чего, я ж не барышня какая, рыдать не сяду, а в походных условиях обитать – мне не привыкать.

Михаил не сказал другу, что сейчас ему больше всего хочется остаться одному. Да и напрягать друга своими проблемами не хотелось, у того своих хватало – Саша возил отца по больницам, у которого не так давно обнаружили онкологию.

– Ладно, – Саня вздохнул и бросил в тележку с покупками упаковку спичек, – Если что, позвонишь, приеду тебя спасать. Обещаешь?

– Обещаю. А ты сам приезжай, дай мне недельку на обустройство, а потом бери удочки и ко мне. Порыбачим, шашлычка нажарим, лады?

– Ты там это… не скатись только в синюю яму, дружище. У нашего брата это быстро происходит, сам грешен был, знаю.

– Ну, ты же видишь, я ничего и не беру из «огненной воды». Сам знаю, что нельзя, затянет. А вот cигaрeт нужно взять, думаю, если там и есть ларёк какой-то, или магазинчик, то вряд ли курево приличное имеется.

Загрузив припасы в УАЗик, путники тронулись дальше. Ворогуши до революции были большим селом, рядом с ним шла оживлённая проезжая дорога, торговые обозы шли по ней со столицы на юг, а теперь было проложено новое шоссе, в стороне от деревни. До шоссе от Ворогуш ехать было километров двадцать, вроде и немного, но, как и многие сёла в стране, постепенно Ворогуши начали вымирать. Люди уезжали в город, за лучшей жизнью, потому что работать в Ворогушах было негде, последним сдался колхоз, некогда миллионер, известный на весь Союз. Ну, сейчас другие времена настали, что поделаешь.

– Миш, как ты там жить собираешься вообще, – Саня сделал последнюю попытку, – Туда может уже и автобус не ходит.

– Там мотоцикл дедов у меня оставался, я его на хранение Семёнычу оставлял, может, сохранился ещё. А там… наверно «Ниву» себе куплю подержанную, давно хотел. Сань… хватит. Давай после, если вдруг что у меня там не сложится, тогда и будем думать. Не хочу сейчас…

– Ну, может ты и прав. Отдохнёшь в тишине, в себя придёшь. Пенсию назначили, будешь в город наведываться иногда, снимать. Ладно… поглядим.

УАЗик свернул на грунтовку, и вопреки ожиданиям она оказалась в довольно сносном состоянии, кое-где ямы были засыпаны щебнем, а через небольшую речушку был налажен из брёвен крепкий мосток.

– Ну, вроде как есть тут какая-никакая цивилизация, – с удивлением отметил Саня, – Видать ты прав, сюда бы, да на рыбалку… Вот обустроишься, отца привезу порыбачить, ему на пользу хорошие эмоции.

– А то! Мы тут на свежем воздухе его глядишь и на ноги поставим, – Михаил отвлёкся от своих невесёлых мыслей.

По сути, чего ему горевать? На фоне Саниных проблем – у него самого всё относительно нормально. Ну… жена другого нашла, на развод подала… Беда не беда, все ведь живы.

Заколоченный дом бабушки Ефросиньи стоял у самого леса, огороженный старым, покосившимся забором. Михаил правил забор, пока ездили сюда с Леной и Вовкой, а после уж и некому было. Окна, закрытые ставнями, создавали ощущение, словно некогда живой дом «ослеп»… Двор и сад позади дома заросли травой, дом утопал в зарослях чуть не по самые окна. А старый дровяной сарай и вовсе «лёг», и на первый взгляд казалось, что жить здесь уже невозможно.

Ржавый замок на калитке не поддавался, ключ не поворачивался в нём, так что Михаил просто его сорвал взятой из Сашиного УАЗика монтировкой. В доме нет никакого богатства, с собой Михаил тоже не привёз ничего особо ценного, так что… от кого запираться? После щеколду наладит, а пока и так сойдёт.

– Миха, мне домой пора, отец там у меня…, – виновато посмотрел на друга Саша, – Светка с ним, но мыть его надо сегодня. Ты уж прости, я не могу остаться, помочь тебе обустроиться. Сегодня четверг… в субботу приеду на весь день, помогу тебе тут. Ты позвони, что привезти нужно, я всё сделаю.

– Сань, нормально всё, ты что! Отцу передай от меня привет, скажи – скоро на рыбалку, я тут быстро всё поправлю. Приезжай, как время будет, от своих не отрывай на меня.

– Хорошо хоть связь тут есть, – Саша посмотрел в телефон, – А, вон же вышка стоит, недалеко совсем, потому и связь на всю катушку показывает. Ладно, хоть это работает. Ну, я полетел, созвонимся.

– Ты аккуратнее лети, побереги себя, – напутствовал Михаил друга и потом долго смотрел вслед пылившему до мостка УАЗику.

Открыв дом, Михаил порадовался, что руки мародёров, разорявших округи, сюда не дотянулись. А вот электричества в доме не было – провода от дома до ЛЭП были срезаны, и висевший на столбе автомат в ящичке тоже исчез.

Михаил вышел на крыльцо, зaкyрил и оглядел запущенный двор. Да… запустенье и отсутствие хозяйской руки. Но, наверное, ему сейчас это и нужно, меньше будет в голове мыслей всяких нехороших появляться. Ладно, это всё завтра, а сегодня нужно устроиться на ночёвку, сообразить ужин и как следует отдохнуть.

А выпить тянет, подумал Михаил, хотя вообще он никогда не любил спиртное, и состояние опьянения ему не нравилось. Но сейчас, так и принял бы на грудь, чтоб отпустил его тот невидимый обруч, не дающий дышать свободно.

«Сходить что ли до деда Семёныча, – подумал Михаил, – Проведать, про мотоцикл спросить, бензин-то хоть есть там или нет… Может, стопку нальёт за встречу, бабка Клава у него самогон гнала раньше».

Однако оглядев дом, Михаил эту идею оставил. Нечего тут о стопках мечтать! Взял веник, подмёл пыльный пол, поснимал с немногочисленной старенькой мебели укрывавшие её дырявые простыни, которые сам и стелил, уезжая надолго. Потом взял в сенях вёдра и пошёл к колодцу по воду, вот сперва надо узнать, не заилил ли колодец, можно ли пить оттуда, а не про самогон думать, мысленно ругал он самого себя.

Колодец оказался в порядке, тяжелая крышка, сработанная ещё дедом Михаила, закрывала его, а вот ведра на цепи не было, нужно будет приладить. По всему было видно, что колодцем всё же пользовались, старый ворот кто-то недавно чинил. Может, тот же Семёныч? Он раньше на лето ставил свои ульи, там, дальше к лесу, а широкая тропа туда как раз шла мимо колодца. Дед рукастый, хозяйственный, вот и не бросил колодец без пригляду.

Михаил ходил туда и обратно с вёдрами, не обращая внимания на усиливающуюся боль в раненой ноге, доктор сказал – надо «расхаживать», так что – всё на пользу. Наполнив водой бак в сенях, он принялся за уборку, вымыв полы, протерев везде пыль, тут Михаил отметил, что старенькие часы-ходики на стене висят чистые, ни пылинки на них нет. Надо же, как странно, бабушка любила эти часы… может, тут дует откуда-то, сквозняком пыль и сдуло.

На деревеньку уже спускались летние сумерки, когда Михаил устало зaкyрил, усевшись на ступеньку крыльца. Закат окрасил горизонт красным, августовский вечер принёс от речки прохладу. Дальше, где обосновалась большая часть деревенских домов, в окнах загорались огни. Значит, есть ещё население тут, какое-никакое.

Старая круглая дворовая печурка, которую Михаил вытащил из-под руин рухнувшего сарая, теперь стояла на расчищенном пятачке во дворе и весело стреляла угольками. В доме он решил пока не топить, печь там большая, основательная, да и ни к чему – пока ещё тепло. В старой алюминиевой кастрюльке доваривалась гречка с тушёнкой, в животе у Михаила сердито ворчало.

Хорошо, что приехал, думал он, вымывшись во дворе холодной водой из бачка, Михаил улёгся на старенькую сетчатую кровать, постелив добытую из шкафа выцветшую от времени простынь. Ничего… завтра баню проверит, может даже затопить удастся, доски от сарая всё равно надо сжечь.

Только вот нога болит, сил нет, и рука тоже, в боку саднит, отгоняя сон от усталого тела. Михаил приоткрыл глаза и увидел, что возле стоявшего у окна круглого стола сидит… бабушка Ефросинья.

– Ничего, внучек, ничего, – сказала она Михаилу, – Теперь ты дома, и всё пройдёт.

Михаил хотел было встать, но не смог – сон обнял крепко, всё тело стало вдруг лёгким, и ничего уже не болело… За печкой уютно поскрипывал сверчок, а ходики на стене стали отмерять время, словно кто-то подтянул висевшие на цепочке гирьки в виде еловых шишек.