Читать книгу Зверобой - Алёна Берндт - Страница 3

Утром Михаил проснулся бодрым и отдохнувшим, чуть ныл затылок, но это может быть от неудобного сна – подушки он не нашёл. Солнце заливало дощатый пол, и Михаил решил, что сегодня окна помоет и приберёт во дворе, надо хотя бы траву выкосить. Но сначала нужно пойти на разведку – дойти до Семёныча, разузнать, есть ли здесь магазин и вообще, чем теперь Ворогуши живут. С электричеством что-то решить, и вообще готовиться к осени, а там уже и зима не за горами.

Из клети позади дома Михаил достал инструмент, хорошо, что уцелел. Коса, пара крепких топориков и массивный колун, ящик мелкого инструмента, всё, что нужно для хозяйства имеется, не пропадёт.

Когда он шёл по тропке к дому Никифора Семёновича, прозванного в Ворогушах по-простому Семёнычем, то вспоминал вчерашний вечер… Бабушка привиделась, это точно к добру! Вроде и рука сегодня меньше болит, да и душа… немного горечь отступила, хотя при воспоминании о Лене стало тоскливо и больно в груди.

В кармане зазвонил телефон, Михаил даже вздрогнул, таким странным и неуместным показался этот перезвон в таком месте – справа до самой реки простирался луг, а слева уже тянулись чьи-то деревянные, потемневшие от времени заборы. Звонил Саша.

– Ну что, как ты там, дружище? – Сашин голос был напряжён, Михаил сразу это почувствовал, – Не надумал в город, в цивилизацию возвращаться?

– Здорово, Санёк. Да нет, нормально всё у меня. Вот, иду к Семёнычу, поговорить. А ты как?

– Отцу хуже стало, на скорой увезли, – Сашин голос дрогнул, – Ты как там, справишься? Я не знаю, когда смогу к тебе выбраться.

– Сань, за меня не беспокойся, всё нормально. И если надо – звони, я сам к тебе приеду. И это… у меня деньги есть, я не тратил выплаты, если нужно на лечение…

– Спасибо, дружище. Только тут не помогут деньги. Чудо поможет, наверное… Ладно, я поехал на работу, если что – звони.

Семёныч сидел на покосившейся скамейке у своего забора и прищурившись глядел на человека, идущего к их дому. Вроде незнакомый кто… с города что ли понаехали опять в окрест лазить? Придумали будто какая-то тут аномальная зона в лесу у них имеется, вот теперь и шастают, кто ни попадя!

– Нет у нас тут никаких планетян, и тарелок ихних не летает! Никто не прилетает и круги на полях не стрижёт! Можешь не спрашивать, всё одно я про это ничего не слыхивал, сто лет тут живу!

– Семёныч, здравствуй! Старый ты боровик, живой ещё, курилка! – усмехнувшись, сказал Михаил, подходя ближе.

– Мишка! Ты что ли? От это сюприз! А говорили ты того… на Кавказе, – Дед поднялся со скамьи и обнял высокого и крепкого сложением гостя, – Да ты никак в отпуск наведался?

– Нет, дедусь, жить сюда перебрался. Списали меня по здоровью, вот я и решил сюда, на природу, на воздух. А бабушка Клава где?

– А в чипок пошла, – махнул рукой Семёныч, – У нас тут сельпо давно уж закрыли, да Тихомиров выкупил там чего, али ещё как, открыл кооперативный отдел что ли, я не знаю. В общем, торгует всем, чего торгуется, вот бабка и пошла поглядеть, чего привёз. Да может ещё и языком зацепилась с кем, тоже дело обычное. Ну, айда в дом, поди исти хошь, с дороги-то!

– Спасибо, дедусь, да я вчера приехал, заночевал здесь, каши сварил.

– Ну, молочка попей, бабка утром надоила. Корову ещё осиливаем, да вот только стадо гонять некому – никто не хочет в пастухи идти. На этот год Васильев старый согласился, да ведь и он уж в годах, тяжело ему, а молодых помощников нет.

Семёныч усадил гостя за стол, и стал доставать угощение, рассказывая при этом все деревенские новости. Пока Михаил с аппетитом уминал тушёную с мясом картошку, вернулась из магазина дедова супружница.

Клавдия Петровна на чём свет стоит костерила «барыг и спекулянтов», которые не боятся ни Бога, ни чёрта, и втридорога дерут с людей за сахарный песок.

– Ой, Михаил! А ты что ли живой?! – бабка Клава всплеснула руками, – А болтали у нас тут всякое… Ну да и ладно, значит, долго жить будешь, раз так! Дед, а ты чего это плохо гостя потчуешь!

Немногим позже наевшийся до отвала Михаил вместе с Семёнычем расчехляли в сарае оставленный деду на хранение «ИЖ» с коляской. Мотоцикл был на ходу, дед за техникой следил, оставалось только залить бензину.

– Да трохи есть у меня, дам тебе. Опосля самому надо ехать за бензином-то, на генератор. Свет у нас часто отключают, по порыв какой, то на подстанции авария, – Семёныч достал канистру, – Всё ведь рук просит, да ремонта, а чего, кому наша деревня чичас нужна. Колхоза нет, фермер вон там в коровнике ещё чего-то телепается, да тоже поди скоро в город уберётся.

– Я съезжу завтра, привезу бензин, не тужи, – сказал Михаил деду, – И если ещё что нужно ты скажи.

– Ну, коли так, ладно. Поедешь, так я тебе канистры дам, заезжай.

Михаил поправил чехол на коляске, протёр бак и собрался было заводить мотоцикл, на крыльце показалась Клавдия Петровна с сумкой в руках:

– Мишань, на-кось вот тебе, на первое-то время. Чего на сухомятке сидеть, а тут сваришь себе. А чего дак и к нам приходи на ужин.

Дед сделал Михаилу знак обождать, сам сходил в дом и вернулся с закупоренной пробкой бутылью, в которой плескалась прозрачная, как слеза жидкость. Михаил понял, что это самогонка и усмехнулся, подмигнув деду, тот ему ответил тем же, а баба Клава сделала вид, что этого перемигивания не заметила.

– Спасибо, Клавдия Петровна, – Михаил заулыбался, вот ведь, как домой приехал, жена так не приняла его, как здесь.

Ехал Михаил осторожно, нога плохо слушалась, рука болела, в боку ныло и стреляло. Остановившись у поворота на старую дорогу, Михаил достал пачку cигaрет и стал смотреть, как качается за опушкой высокий лес.

«Вот я развалина! – сердито думал он, – Нога болит, рука немеет, ну богатырь, ни дать, ни взять! Как бы тут по запчастям не развалиться! Ладно, авось наладится, надо только гимнастику продолжить, как доктор велел».

Приехав домой, Михаил достал гостинцы и параллельно думал, что станет делать во дворе, за что взяться в первую очередь. Клавдия Петровна положила ему домашнюю жирную курицу, по банке топлёного масла и сметаны, а ещё обёрнутый коричневой бумагой шмат сала. От его запаха у Михаила слюнки потекли, не сдержался, тут же достал купленный вчера хлеб и армейским ножом тоненько нарезал благоухающее перчёно-чесночным духом сало.

Жизнь показалась ему сейчас не такой уж и плохой, а даже совсем наоборот! Глянув на дедову бутыль, он покачал головой и убрал её подальше, от соблазна. Нельзя ему сейчас, иначе можно и не вынырнуть обратно.

Убрав гостинцы, Михаил решил, пора уже браться за дело, и вышел на двор. Сперва проверил баню, затопил, на маленьком чердаке над предбанником нашёл несколько веников и коробку с пятью кусками хозяйственного мыла. Ну и отлично! А вот веников на зиму надо запасти, хоть уже и август, но хоть бы таких, это лучше, чем ничего.

Скосил траву и сложил возле забора старые доски и жерди, поправил забор, отметил, сколько нужно материалу, чтобы новый сарай поставить, и навес надо менять возле бани. В соседних Кузьминках раньше лесопилка работала, надо Семёныча спросить, работает ли ещё.

За работой день быстро летел, Михаил спохватился только часа в три – надо же поехать на заправку, купить бензин. Да и в хозяйственный магазин попасть надо – пока нет у него электричества, Михаил достал из клети старый масляный фонарь и керосину. Вот к ним надо «топливо», фонарик на батарейках у него был, пока хватит. Ну, может ещё свечей купить. Когда ещё ему электричество сделать сподобятся, неизвестно. Надо позвонить, всё про это разузнать.

Возвращаясь в Ворогуши с полной коляской покупок, Михаил не гнал мотоцикл, нога разболелась не на шутку, наверное, натрудил он её сегодня. Ехал, глядя, как закатные сумерки обнимают округу, как плывёт над речкой под мосток белёсая дымка тумана. Хорошо, что он сюда приехал. Некогда ему тосковать, только вот теперь грусть тронула душу… как там Лена? Неужели он, Михаил, хуже этого плюгавого, с барсеткой…

Встряхнув головой, Михаил отогнал тоску-печаль, некогда тут нюни распускать! Сейчас вот Семёнычу завезёт две его канистры, а после баня у него подтоплена, не до пару сегодня было, так, для проверки топил, но всё одно помыться горячей водой хотелось.

Глянув вперёд, Михаил вздрогнул и ударил по тормозам. На мостке над речушкой стояла девушка. На ней было модное короткое платье с блёстками, открытые плечи были измазаны грязью, которая запеклась и на коленях.

Михаил спрыгнул с мотоцикла и хотел было кинуться к девушке, что с ней случилось?! Может, с мостка упала как-то… Но едва он сделал пару шагов, девушка подняла руку и открыла рот. Оттуда полилась грязная вода, пачкая платье.

Вскрикнув, Михаил споткнулся о попавший под раненую ногу камень, боль от ноги пронзила всё тело, аж в глазах потемнело. А когда он очухался – на мосту никого не было, пусто…