Читать книгу Речитатив - Анатолий Постолов - Страница 21

– Я, пожалуй, сбегаю, проверю почту, – сказал Юлиан, едва за Варшавским закрылась дверь.

– Не трудись, почты сегодня нет.

– Ах да… воскресенье. Ну, тогда проверю, куда наш рыцарь повернул – направо или налево. Я сделал большой круг, когда вез его к нам, две улицы были перекрыты из-за какой-то аварии, и я несколько раз менял направление…

Он выскользнул за дверь, а Виола подошла к зеркалу и стала внимательно себя рассматривать.

– Ничего еще бабенка, – сказала она, проведя пальцами по щеке, и слегка повернула голову набок, разглядывая свою шею.

Юлиан вернулся, запыхавшись, буквально через несколько секунд:

– Лев-отшельник бодрым шагом направился в свою келью – и, представь себе, сразу повернул направо, на юг, хотя я завез его с северной стороны.

– Может быть, у него действительно дома есть этот янтарный амулет, – задумчиво сказала Виола.

– Возможно. С встроенным трансмиттером. А на шее висит радарчик. Вот и весь фокус.

– И все-таки, Жюль, я должна тебе сказать, он очень непростой человек. Я совершенно не знаю всю предысторию его жизни, каким образом он стал тем, кто он есть, но некая тайна из прошлого не дает ему покоя…

– Вполне возможно, что он член какого-нибудь эзотерического братства, куда принимают только тех, кто совершил экстраординарный поступок, например, вышел из телесной оболочки, слетал на Венеру и вернулся обратно…

– Знаешь, когда он начал про гречишное зерно говорить, я просто обалдела. Было такое ощущение, что он молотил под диктовку.

– Я тоже это заметил. Он, похоже, был в трансе.

– Я, кстати, совершенно не поняла, как он связал это зерно с автомобильным двигателем.

– Полный бред… – покачал головой Юлиан, после чего подошел к Виоле сзади и начал легонько массировать и поглаживать ее плечи.

– А эти голоса… – она слегка откинула голову назад и закрыла глаза, разомлев от вкрадчивых движений его рук. – Мне было и смешно, и немножко страшно. Как ты думаешь, он действительно что-то слышит или притворяется?

– К сожалению, слышит и на полном серьезе с ними общается. Современная медицина почти единогласна в определении природы такого явления. Голоса оттуда – это несомненный признак шизофрении. Говорить о нюансах я не берусь, но…

– Но ведь он не сумасшедший.

– Нет, конечно. До определенного момента. Все зависит от того, насколько глубоко он затянут в свои диалоги с духами. Карл Юнг тоже обладал такой способностью. Он слышал голоса и воспринимал их как нечто данное свыше, как божественный дар, благодаря чему он контактировал с миром коллективного бессознательного, что не могло не привести к глубоким разногласиям и в конечном счете к разрыву Юнга с Фрейдом, который всей этой метафизики боялся как огня, полагая, что она делает науку зависимой от религии. Но простого объяснения здесь нет. Голоса «оттуда» могут слышать либо люди гениальные, либо шизофреники. К какой категории отнести Варшавского – я пока не знаю…

Он обхватил ее талию, и его руки скользящими движениями стали спускаться к лобку, и ниже – в теплое волнующее море промежности… Виола застонала и положила свои ладони сверху, усиливая это мощное проникновение.

– Ты такая упругая, и ты так вкусно пахнешь, беби… – зашептал он ей на ухо. – Хоть тебя и назвали прекрасной дамой, но пахнешь ты гоночным автомобилем, у которого на виражах дымятся колеса…

– Это рецина! – расхохоталась Виола. – Я выпила целый стакан или даже полтора. Кстати, ты был очень невежлив по отношению к Варшавскому. Мог бы заранее купить нормальное вино… Каберне, например, и не дразнить пожилого человека.

– Какой же он пожилой? Ему на вид лет сорок пять, он мой ровесник, если не моложе меня.

– Волик уверял, что ему пятьдесят три года.

– Ты шутишь! Вот так номер. Это меняет всю картину. Мужчины после пятидесяти, как показывает практика, полностью теряют чувство стыда. Они понимают, что надо брать от жизни всё, что еще не добрали. То-то он расшаркался. В нем взыграла польская кровь: «Целуем ручки… Пьенкна пани…»

– Жюленыш! Ты ревнуешь…

– Ни на йоту не ревную.

– Врешь!

– Меня пан Варшавский просто раздражает своей позой. Властелин человеческих судеб. Война началась чуть ли не по его команде, а Нострадамус здесь вроде джокера в карточной колоде… Выпал Варшавскому джокер – вот и расклад меняется в зависимости от того, кем ты этого джокера назначишь: королем или шестеркой…

– А что если у него эта способность слышать голоса той же природы, что у Юнга.

– Не знаю… не знаю. И с чувством юмора у него тоже не очень… Играет роль библейского пророка…

Виола чуть наклонила голову, Юлиан нежно зарычал и, оскалив зубы, стал покусывать ее шею… В его рычание незаметно проникла знойная гармония африканского сафари, и он, подражая Армстронгу, хрипло пропел: «Let's do it, baby, let's fall in love…»[5]. Затем, не меняя тембра голоса, он хищно зашептал ей на ухо:

– Не отдам тебя льву из варшавского зоопарка. Идем трахаться в прерии. На свободу! – он начал расстегивать пуговички на ее блузке.

– Ты меня щекочешь. Иди ложись, я сейчас приду – только в душе сполоснусь.

– К черту душ. Хочу тебя взять такой вот, пахнущей жженой резиной и потом…