Читать книгу Фатум. Том первый. Паруса судьбы - Андрей Леонардович Воронов-Оренбургский - Страница 15

Стояла ранняя, хмурая весна. По ночам земля еще крепко подмерзала, схватываясь камнем. Колючие ветры разгуливали по закоулкам простывшего с зимы Охотска, хищно бросались на прохожих, впивались ледяными когтями в лица.

В один из таких дней Палыч, денщик капитана Преображенского, дробливо постучал в двери господского дома. Громкий постук повторился, после чего кованая ручка скакнула вверх, лязгнула щеколда, и дверь распахнулась. Расправив на себе смятый кожан, насквозь пропитавшийся холодной дождевой водой, денщик юркнул в теплые сени.

Это был невысокий кряжистый старик лет шестидесяти, с темным, как бурак, от мористого загара лицом. На моряка он походил мало, но что-то выдавало в нем морскую закваску. Просмоленные седые волосы слипшейся паклей валялись на вороте его изрядно потертого кожана. Беспокойный взгляд старика резанул по сумери сеней, лицо напряглось.

− Андрей Сергеич, батюшка! Где вы? − осипшим от волнения голосом позвал он.

Ответа не последовало. Тогда Палыч ловко крутнулся на низких деревянных каблуках и бросился к дверцам, которые вели в комнаты. Проскочив пару из них и не узрев своего барина в горнице, слуга закудахтал:

− Господи Иисусе Христе, да что ж за напасть?! Где вы, вашескобродие? Откликнись, не таись!

− Будет горло драть, не на палубе, чай,− послышался вдруг из комнаты напротив спокойный голос. Бархатная занавеска качнулась, навстречу денщику вышел капитан Преображенский. Был он двадцати восьми лет от роду, высок, приятно широк в плечах, тонок в талии; крупные черты не портили его гладко выбритого породистого лица, которое выглядело обветренным и суровым от долгих странствий. Жесткая складка рта выдавала если не своенравный, то, без спору, вспыльчивый, не терпящий возражений норов. Длинный, ниже плеч, темный волос был зло зачесан назад и туго схвачен атласом черного банта, зеленые глаза взирали строго.

− Ну? − барин раздраженно поглядывал на вестового из-под угольных бровей.

− Андрей Сергеич, сокол, ну-тка, собирайтесь скоро. Боюсь, не поспеем. Распух он весь, ровно восковой… хрипит… Часом, Богу душу отдаст. Тайное дело у него до вашего благородия. Ни в какую глаголить не желат… Чистый немтырь.

− Кто он?

Старик трижды перекрестился, глядя на иконы с неугасимой лампадкой, и продолжил неистово:

− Кажись, казак… На смолокурне помират. Артельщики наши егось нонче на трахте подгребли… В беспамятстве был. В двух местах пулями дырявлен… И в глазах −страху, аки с дьяволом обнялся, али с чем еще похуже… ежли тако водится…

− Хватит вздор молоть. Сыт! − резко оборвал Преображенский.− Лошади под седлом?

− Так точно-с! У ворот, родимые. Пожалуйте, сапоги ваши и плащ,− скороговоркой выпалил перепуганный Палыч.