Читать книгу От Ржева до Берлина. Воины 3-й гвардейской истребительной авиадивизии о себе и боевых товарищах - Андрей Марчуков - Страница 7

Старший инженер 3[-й] ГИАД.

Член партии с [19]32 г. Год р[ождения] 1904. Награждён орденом Отечественной войны и орденом Красной Звезды

Дивизия формировалась в июне мес[яце] 1942 г. на базе двух полков и старой материальной части, в которой было очень мало машин. Один полк получил материальную часть заново, а два полка имели старую материальную часть и доукомплектовывались за счёт мастерских, т. е. ремонтируемых машин[130]. В течение июня и июля полки были доведены до полных штатов за счёт отремонтированных машин, и в июне месяце полки начали работать на боевых операциях.

В течение месяца операции мы потеряли почти всю материальную часть. Нужно сказать, что два полка, которые комплектовались за счёт старой материальной части, должны были очень много поработать. Техническому составу пришлось выполнять такую работу, как, например, по замене моторов, так как моторы уже ставились ремонтированные, моторы были водяного охлаждения и не выдерживали положенного срока – их нужно было менять. В первое время на это уходило 2–4 дня, потом это время значительно сократилось, и моторы менялись буквально в течение суток. Особенно хорошо в этом отношении работал 163[-й] полк. Там очень хорошо показал себя врид инженера полка, старший техник-лейтенант ЛЕГИН*. Он применял в своей работе рационализаторскую мысль. Здесь нужна была соответствующая расстановка сил, организация рабочего места, чтобы под рукой был и соответствующий инструмент, и запасные части. Нужен был точный расчёт расходования материалов. Только тогда эта работа могла проходить организованно и быстро.

В половине августа часть материальной части была потеряна, машины были побиты и посажены на линии фронта. Такую материальную часть нужно было поднять и направить опять в мастерские. И здесь технический состав дивизии провёл большую работу по эвакуации материальной части. Одно время у нас более двух десятков машин лежало в поле. Нужно было всё облетать и посмотреть, куда её девать. Здесь провёл большую работу тов. Крауз, он летал на У-2, облётывал весь район, осматривал машины, устанавливал, куда её направить. После этого уже посылалась команда из числа технического состава и машина эвакуировалась. В эвакуации проявил особую находчивость старший техник-лейтенант ГАШКОВ*. Обычно, когда едут поднимать машину, то необходимо иметь таль или журавль, подъёмный кран. А он организовал это при помощи подъёмников. Так все эти машины и были подняты. Работало у нас в этом направлении несколько бригад. Все машины были подняты и отправлены в мастерские. В дивизии к половине сентября оставался десяток машин[131]. Все эти машины были опять переданы в части, а в дивизии были оставлены только две машины для тренировки молодого лётного состава, в каждом полку.

Дивизия была отправлена в тыл для пополнения и тренировки. Сначала тренировка проходила в Кимрах, потом в Мигалове. Было всего по две машины на полк. Но поскольку была поставлена задача и в отношении тренировки лётного состава, и в отношении повышения техники пилотирования и воздушного боя, а также и стрельбы, то естественно, что двух машин оказалось мало. Дивизия могла в силу этого не выполнить своего плана обучения. И опять пришлось пополнять материальную часть за счёт самолётов, которые находились в мастерских. Пришлось часть технического состава выделить в помощь мастерским, чтобы поскорее восстановить машины. Из 1[-го] гвардейского полка тогда было выделено 20 человек технического состава. И дней через 10 мы получили машины. Полк имел уже шесть машин, с которыми мы и работали на аэродроме в Мигалове.

Основной вопрос, который тогда перед нами стоял, – это было внедрение радио, так как в ВВС К[А] в истребительной авиации радио было несколько заброшено. На это дело обращалось очень мало внимания. И в октябре и ноябре мес[яце], когда вышел приказ о внедрении раций, то на этом был сделан уже большой акцент. Но машины почти все были без раций. И здесь пришлось уже своими силами создавать всё радиооборудование, радиофицировать самолёты. Там мы находились числа до 25 октября, после этого полки должны были уйти в Москву за получением новой материальной части.

Один из полков у нас отбирают и нам дают два полка 5[-й] гвардейский и 21[-й] истребительный полк. Они имели уже материальную часть, и мы должны были отправиться на Калининский фронт в район Селижарова. Мы уже перебазировались и ждали только 1[-й] гвардейский полк для перебазировки. Пробыли мы там буквально дней 10, и нас отозвали обратно на тыловой аэродром. Полкам было приказано сдать ЛаГГ-3 и убыть за материальной частью уже новой – Ла-5 – в Сейму. Таким образом, дивизия осталась без полков. Так продолжалось до 10 ноября, когда дивизия получила приказ принять новые полки – 434, 169 и 19[-й] полк. Два полка летали на Ла-5, один полк на Як-1. Здесь мы получили приказ о том, что мы входим в 1[-й] истребительный авиационный корпус. Поскольку полки не были ещё укомплектованы, то мы укомплектовывались и тренировались до 22 ноября, после чего получили приказ вылетать на Калининский фронт. Два полка полетели, а третий полк – 19[-й] не был ещё укомплектован материальной частью и остался в Люберцах доукомплектовываться.

434[-й] и 169[-й] полки находились в районе Ст[арой] Торопы, аэродром Гряды. Начиналась уже зима. Технический состав 169[-го] полка вполне уже освоил эксплуатацию Ла-5 с мотором М-82 воздушного охлаждения, который эксплуатировался в зимних условиях с большим трудом, чем мотор водяного охлаждения. И здесь перед техническим составом стояли большие трудности, так как машины нужно было всегда содержать в боевой готовности, а мотор воздушного охлаждения запускать довольно трудно. Если имеешь мотор водяного охлаждения, то налил в водную систему горячей воды и моторы запускаются, а здесь нужно мотор греть. Здесь были использованы лампы АПЛ (полярные)[132], были приспособлены для подогрева трубы, эти трубы себя прекрасно оправдали и показали себя с хорошей стороны. И за весь период зимней работы у нас не было ничего, что задерживало бы самолёты и срывало бы боевое задание. Работа технического состава была всегда на высоте.

В начале декабря мес[яца], когда мы были на Калининском фронте в 1[-м] истребительном корпусе, у наших соседей – 274[-й] дивизии как массовое явление были вынужденные посадки самолётов по причине сплющивания бензобаков, т. е. закупорки системы нейтрального газа. И здесь перед технической частью был поставлен вопрос о том, чтобы избежать и у нас таких случаев. 169[-й] полк с этой задачей вполне справился. У них не было ни одного случая за всю зиму, чтобы из-за нейтрального газа была произведена вынужденная посадка самолёта. В 32[-м] гвардейском полку было два таких случая.

Было у нас и такое положение в 169[-м] полку, когда техническому составу приходилось менять мотор в зимних условиях и на новой материальной части. Мотор менялся ещё в первый раз. Когда меняли моторы в Мигалове на оставшихся там самолётах, то их меняли до 6 дней каждый мотор. Но это был слишком большой срок. Правда, люди ещё не знали, как его менять. Но техник ЩЕРБАКОВ* и механик КОЗЛОВ[133] обмозговали это дело и изменили самый метод работы. Сначала ставили мотор с подмоторной рамы на самолёт и потом уже меняли – техники монтировали[134] и выхлопные коллекторы. На это уходило не так уж много времени. Они стояли на земле и всё это монтировали, а потом мотор подвешивали на фюзеляж. И это сокращало время на 60 %, и вместо шести дней мотор стали менять за 2–2,5 дня. Когда перебазировались на другой аэродром, то трудности технического состава здесь также были немалые, так как когда с одного аэродрома самолёты перелетают на другой, то техники там уже должны быть наготове. Туда посылается передовая команда техников, и этой передовой команде техников нужно было обслуживать по 2, по 3 самолёта.

В конце декабря месяца, когда шла самая напряжённая и боевая работа, много машин выходили из строя, так как ряд машин был подбит в боях, и здесь нужно было организовать полевой ремонт материальной части.

Здесь нужно отметить инженера 32[-го] полка, старшего техника-лейтенанта СЕРГАТЮКА*, который организовал полевой ремонт в зимних условиях. Это делалось так, что на улице под прикрытием палатки или чехлов самолёт восстанавливался в максимально короткие сроки. Здесь нужно отметить техника-лейтенанта ЛИЗОГУБА*, который восстанавливал самолёты прямо в поле. Машина, например, села на вынужденную посадку на озере. Её оттуда подняли и восстановили, и она прибыла домой уже исправной.

После этого в половине февраля дивизия перебазировалась на Северо-Западный фронт, где тоже шла напряжённая боевая работа. Много материальной части выходило из строя, так как шли сильные воздушные бои. Полки базировались на самых передовых аэродромах, на линии фронта, и все машины, которые подбивались на линии фронта, в тыловые мастерские не отправлялись, а ремонтировались на месте. В частности, нужно отметить такой случай, как случай с самолётом лётчика КУДРЯШОВА*, который упал около деревни Заборовье, всё хвостовое оперение было избито, и весь самолёт вообще сильно пострадал. Его нужно было отправить в тыл, в стационарные мастерские. Но бригадой САМ[135] под руководством старшего техника звена техника-лейтенанта ШАСТИНА* самолёт был восстановлен в полевых условиях в течение шести дней, что было отмечено приказом по дивизии[136]. Командир дивизии объявил Шастину благодарность, кроме того, он был награждён орденом Красной Звезды. Он и до этого работал хорошо, но здесь он особенно показал себя.

Условия жизни технического состава были незавидные. Достаточно сказать, что технический состав в большинстве случаев живёт в землянках. А если и живёт в населённом пункте, то в общежитии, спят просто на нарах. Наши батальонные организации[137] не всегда могут выделить для технического состава постельные принадлежности. Затем, в особенно напряжённые дни технический состав работает дни и ночи, не спит по несколько суток, так как машины целый день ходят на боевые задания, и он может работать систематически только ночью. И в зимние короткие дни, когда в 16–16.30 уже начинало темнеть, техники работали до рассвета. Бывали такие случаи, что машина садится на живот, с убранными шасси, ночью её поднимают, восстанавливают, и наутро она уже летит на боевое задание. Такой случай, в частности, был у старшего техника эскадрильи 32[-го] полка БАШКОВА[138]. Т. е. технический состав работал целую ночь с маленькой лампочкой, буквально наощупь.

Зимой технический состав работал, не считаясь ни с какими трудностями, ни с какими морозами. Люди поморозят себе все пальцы, так как в перчатках работать неудобно. Наденет на несколько минут рукавицы, чтобы отогреть руки, и – опять за работу. Доставалось им очень крепко, но работали они с большим рвением. Особенно хорошо работали люди, когда мы были на Северо-Западном фронте.

Затем с Северо-Западного фронта мы отошли на тыловой аэродром. Материальная часть там у нас подносилась, так как мы провоевали всю зиму, и особенно в 32[-м] гвардейском полку моторы подвыработали ресурсы, и пришлось заменить 22 мотора. Это было сделано в течение 15 дней. Машины стали готовить к весеннему наступлению. В 63[-м] гвардейском полку то же самое, нужно было заменить пять моторов.

После того как машины были восстановлены, подремонтированы, был получен приказ, что 32[-й] полк должен передать 28 машин «Яковлева» в 4[-ю] гвардейскую дивизию, а сами должны получить другую материальную часть. И после этого полк начал перебазироваться в Люберцы. Побыли там дня 2–3. 63[-й] полк был направлен на аэродром Мащино. Он уже доукомплектовался, получил материальную часть, получил личный состав и на этом аэродроме занимался учебно-тренировочными полётами и воздушной стрельбой по щиту и по конусу. В 32[-м] полку одна эскадрилья также занималась учебно-тренировочными полётами.

Затем была подготовка к первомайскому параду. Лётно-технический состав, получив новую материальную часть – Як-9, начал их осваивать, собрали самолёты, смонтировали, и дело подходило уже к облёту. Но эти машины командованию не понравились, так как имели большой дефект. На них было плохое красочное покрытие, плохой лак. И машины не были приняты. Тогда было получено разрешение на получение Ла-5. Здесь встал вопрос о переучивании полка, и быстро, в течение 8—10 дней, было приказано переучиться на новой материальной части, а техническому составу нужно было со своей стороны изучить эту машину. Для руководства были приглашены инженеры из НИИ[139] и лётчики-испытатели – Никашин*, Сеничкин*, Бабанин*. Были привлечены и инженеры с завода [№] 19, 21. И технический состав в течение 10 дней изучил эту новую материальную часть. Машины принимались с завода, и тут же обеспечивалась тренировка лётного состава.

После этого было приказано перелететь на аэродром Студенец, а материальную часть Як-9 передать 4[-й гвардейской] дивизии, так как полки перешли на самолёт Ла-5. 63[-й] полк в это время перебазировался на аэродром Паньково. Здесь проходило изучение района и учебно-тренировочные полёты, так как лётный состав в большинстве своём был молодой, а если молодой лётчик не полетает 10–15 дней, он не посадит машины, как нужно. Но больше всего занимались теоретической подготовкой.

Наконец, числа 15[-го] июня была поставлена боевая задача. Начали летать в район М[ало]Архангельского[140] на прикрытие войск.

В июне этого года в дивизию влился новый 160[-й] полк из ЗАПа[141] на самолётах Ла-5. Технический состав этого полка в смысле знания эксплуатации материальной части – подготовлен хорошо и обеспечивает материальную часть вполне удовлетворительно.

Во время учебно-тренировочных полётов в мае и в июне мес[яце] полки по нескольку машин потеряли. Но в июле мес[яце] все полки были материальной частью укомплектованы полностью.

12 июля началась Орловская операция[142]. Все полки дивизии вступили в операцию укомплектованные полностью. 12, 13 и 14 июля были самые напряжённые боевые действия. Материальная часть работала безотказно. Машины приходили с пробоинами, их приходилось быстро ремонтировать. Технический состав работал круглосуточно, занимался беспрерывно ремонтом материальной части. В 63[-м] полку в течение суток восстанавливалось по 15–18 машин. Нужно отметить работников 32[-го] ГИАП – инженер-майора МАРКОВА, который проявил особенно большую настойчивость в ремонте материальной части. Самолёты, которые приходили с поля боя повреждённые и садились с неубранными шасси, восстанавливались в течение суток – полтора.

Оружейники и техники работают вместе, у них – полный контакт в работе. Нужно отметить такую деталь, что нашим моторам на самолётах необходим профилактический осмотр. У нас есть так наз[ываемый] регламент работы, считается, что через 25–30 часов такой работы мотор выведен из строя суток на двое. Но сейчас мы не можем позволить себе такой роскоши. Вся эта профилактическая работа проводится у нас только ночью, в течение нескольких ночей технический состав и проводит такую работу. Люди, таким образом, работают очень много, не спят по 3, по 4 суток, а то прямо под плоскостью свалятся и поспят часик – полтора.

Настроение у технического состава хорошее, и особенно хорошее бывает, когда лётчики возвращаются с боевых заданий. И если даже самолёт приходит с повреждением, то у людей – желание как можно скорее восстановить машину, чтобы лётчик мог бы опять лететь в бой. А если лётчик бьёт самолёт по неряшливости или по небрежности, то не хочется даже его и восстанавливать. И технический состав никогда не считается со временем, чтобы отремонтировать машину, – делается всё как можно быстрее, чтобы машина опять летела бы на боевое задание.

За Орловскую операцию люди работают особенно много, так как сейчас идут непрерывные бои.

За зимнюю операцию у нас из технического состава награждено примерно процентов 60, включая сюда и спецслужбу. Бывали тогда очень тяжёлые дни, иногда имеется в полку 15 машин исправных и 15 неисправных, и технический состав весь работает ночью, а к утру уже самолётов 25 может работать.

У нас в полку имеются ПАРМ-1 – полевая мастерская[143], которая себя вполне оправдала. На них раньше смотрели с недоверием, но они во время войны себя оправдали на сто процентов. И когда полки приходят на аэродром и нет ПАРМа, то они просто плачут. Там работает всего 9 человек, начальник ПАРМа и 8 специалистов, там и техник, 2 клапанщика, два столяра, авиамонтажники. Они восстанавливают машины по линии аварийно-восстановительного ремонта.

Так, напр[имер], в 32[-м] полку в декабре мес[яце] самолёт «як» было приказано списать в расход. Но при наличии ПАРМа самолёт был восстановлен. В Заборовье самолёт нужно было отправлять в стационарную мастерскую, но Шастин с бригадой восстановил его, т. е. он организовал доставку запасных частей, причём когда самолёт ставится на ремонт в ПАРМ, то у нас обязательно там работает и экипаж данного самолёта – техник, моторист, оружейник.

НА ИРИ РАН. Ф. 2. Р. I. Оп. 79. Д. 5. Л. 41–45