Читать книгу Тихорецкий семинар. Размышления об истории и Промысле - Андрей Наместников - Страница 11

События – это все, что происходит или происходило вокруг, вне зависимости от того, замечено это кем-нибудь или нет, описано это кем-нибудь или нет.

Факт – это ОПИСАНИЕ события, РАССКАЗ о событии, РАССКАЗ, созданный человеком. Факт – это осмысление события через РАССКАЗ, через ИСТОРИЮ, через слово.

Существует множество неописанных событий. Неописанных событий вообще гораздо больше, чем описанных.

Но и одно событие может быть описано совершенно по-разному. Всё зависит от той истории, в которую рассказчик вписывает это событие.

И тут перед нами встает вопрос:

Что первично – история или факт?

Все истории – от личной и семейной до истории страны и человечества – в целом строятся по единому принципу, по единым правилам.

Нам кажется, что мы просто наблюдаем множество событий вокруг нас, описываем их, а из этих фактов (то есть событий, уже описанных, названных, отраженных чьим-то словом) мы составляем истории, расставляя факты в хронологическом порядке, выделяя факты-причины и факты-следствия.

Но верна ли это схема?

Может быть, верна обратная схема?

Не факты складываются в истории, а наоборот, уже имеющаяся в нашем сознании модель истории подсказывает нам, какие из мириадов фактов включить в историю, а какими пренебречь; какие факты посчитать значимыми, типичными и подлинными, а какие – третьестепенными, неважными или, вообще, выдумкой.

Ещё до начала рассказывания истории, мы уже имеем в голове схему, позволяющую нам отличить значимое от незначимого и правду от вымысла.

Все мы, независимо от выбранной нами истории чувствуем боль. И даже если нам кажется, что те истории, через которые мы объясняем мир, полностью субъективны, то уж боль то должна быть абсолютно объективной. Но, во-первых, мы осмысляем боль через истории. И есть такие истории, которые позволяют нам даже добровольно принимать боль, если мы считаем, что в боли есть смысл, что она принесет нам благо. Во-вторых, осмысление событий может вызвать и чисто субъективную боль, то есть боль, зависящую только от нашего личного и пристрастного понимания происходящего.

Конечно, события существуют независимо от нашего сознания и независимо от наших моделей истории. Но мы воспринимаем события не столько через непосредственный личный опыт и личное наблюдение, сколько через рассказ, через историю, через набор уже отобранных фактов, то есть уже проинтерпретированных кем-то событий. Наш мир гораздо больше и шире того, что мы можем лично ощущать и наблюдать.

Наш мир – это мир историй, в который встроены и наши непосредственные наблюдения, то есть наш эмпирический опыт. И этот наш опыт мы тоже должны перевести в формат истории, рассказанной себе и другим.

И именно история, которой мы объясняем мир, воспринимается нами как наиболее правдивая и истинная. И через эту модель мы и смотрим на мир.

Почему мы считаем, что схема, присутствующая в нашем сознании, позволяет нам верно отличать значимое от незначимого и правду от вымысла?

Только по одной причине: все вокруг думают так же и не подвергают это сомнению. Мы думаем, как все, и потому уверены, что правы.

История может существовать только в сообществе, только как социальное явление.

Это вовсе не похоже на то, чему нас учили. Это вовсе не укладывается в рамки философии позитивизма.

Но и сам набор фактов, которые лежат в основе той истории, которое разделяет сообщество, может сложиться только в том случае, если значительная группа людей мыслит в схожей модели истории. Вне этой общности людей и сам набор фактов теряет смысл.

У каждой общности свой набор основных фактов и своя модель истории.

Тогда встает вопрос: «А есть ли смысл в накоплении и собирании фактов?». Факты – это отражение модели истории. Иные модели – иные наборы фактов и иное восприятие фактов, иная интерпретация фактов.

Понимание истории – это не огромный багаж «дней минувших анекдотов», а осознанный выбор модели истории.