Читать книгу Перемилово - Андрей Панюков - Страница 8

Вскоре всё семейство сидело за столом. В середине стола стояла большая сковородка с картошкой и котлетами. Бабушка и дедушка ели по-деревенски, прямо со сковороды, а Маша и Веня, как больше всё-таки городские жители, предпочли есть со своих тарелок. Кроме основного блюда было много чего ещё: свежие помидоры и огурцы, тушёная капуста, гренки с яйцом, молоко в глиняной кринке, немного непропечённый, но от этого ещё более вкусный хлеб, и на десерт несколько противней с самыми разнообразными пирожками. Чего здесь только не было: и плетёные корзиночки с клубникой, и пирожки с калиной, и ватрушки с творогом, и ещё много всего.

Дети многозначительно переглядывались, им явно было чем поделиться друг с другом.

Дедушка рассказывал о деревенской традиции, когда едят все из одной сковородки.

– В старину как было: семьи-то были большие, по десять-двадцать ртов. Разве на всех отдельной посуды напасёшься? Жили небогато. Ты посчитай, сколько тарелок и чашек нужно мыть, если бы у каждого отдельная была. А мыть где? Не то что горячей воды – водопровода не было. Водичку из колодца надо натаскать. Потому и кушали все с одного котла. Тут уж не зевай, только успевай ложкой махать, а то голодным останешься.

Сейчас остаться голодным было трудно. Ещё труднее было отказываться от всего того, что бабушка пыталась впихнуть в любимых внуков. Но им приходилось делать это, чтобы вообще быть способными встать из-за стола.

– Спасибо, ба! – сказала Маша, успешно увильнув от очередного бабушкиного пирога. Бабушка переключила своё внимание на Веню, но тот заявил, что возьмёт пирог с собой.

– Куда собрались, гвардия? – спросил дедушка, наливая чаю из электрического самовара.

– Погуляем где-нибудь, – ответила Маша и за себя, и за Веню, который пытался прожевать кусок ватрушки.

Вскоре близнецы шли по дороге к лесу и, перебивая друг друга, рассказывали о том, что им удалось узнать у бабушки и дедушки.

– По крайней мере, теперь понятно, что это за фотография у него на столе, – подытожил Веня. – А вот интересно, зачем мать Клыка приходила к Василисе?

– Я тоже об этом думала, – призналась Маша, – но, честно говоря, представить себе не могу зачем. И бабушка тоже не знает.

– А что, фотография Василисы в альбоме точь-в-точь как у Федьки дома?

– Да. Там Василиса в военной форме, она же медсестра была. Бабушка сказала, что это её единственная и последняя фотография.

Дети уже почти подошли к развилке, где их должен был ждать четвероногий посланник Елисея. Спустя минуту на дорогу выскочил Йорк, несколько раз радостно гавкнул и, виляя хвостом, подбежал к Вене и Маше.

– Смотри-ка, он нас узнал! – восхитилась Маша и взвизгнула, потому что Йорк встал на задние лапы, упёрся ей в плечи и стал лизать ей лицо. – Хватит, кыш ты!

Йорк послушно слез и бросился к Вене, но тот, будучи начеку, прыгнул вбок, а потом присел и обнял собаку за шею. Хвост пса молотил из стороны в сторону, что казалось – сейчас оторвётся.

– Давай, веди нас! – строго сказал Веня, и Йорк, приняв деловитый вид, потрусил в лес, всё время оглядываясь на брата и сестру, как бы призывая их следовать за собой.

Троица углубилась в лес. Иногда пёс пропадал из виду, но, сделав круг, возвращался и бежал вперёд, указывая направление. Лес становился всё глуше и глуше, и вскоре Веня, который пытался ориентироваться по солнцу, бросил это дело.

– Мне после того случая как-то не очень уютно ходить по лесу, – пробурчала Маша.

– Со мной ничего не бойся, – покровительственно заявил Веня, и сестра хихикнула.

Вдруг впереди как-то особенно радостно залаял Йорк, и к нему присоединился лай Алана. Дети побежали вперёд, ориентируясь на звук, и через полминуты увидели Елисея, который стоял на большой поляне в окружении своих питомцев и приветливо махал Маше и Вене.

– Рад, рад, очень рад вас видеть! – воскликнул Елисей, пожимая детям руки. – Ну, как вас встретили ваши бабушка и дедушка?

– Всё в порядке! – откликнулась Маша.

– Время действительно пошло назад! – добавил Веня. – А Вы сегодня без ружья?

– Сегодня без. Ружьё я ношу с собой исключительно в полнолуние или на территории заповедника.

– Они что же там, в клетках? – с надеждой и в то же время боязливо поинтересовалась Маша.

– Нет! – засмеялся Елисей. – Это мы, посетители, в клетках.

– Это как? – Маша беспомощно оглянулась на Веню, но тот пожал плечами и недоумённо уставился на охотника.

– Не пугайтесь! – поспешил Елисей успокоить своих юных друзей. – Сейчас я вам всё объясню. Предлагаю потихоньку начать продвигаться в сторону заповедника, а по дороге я всё расскажу подробно.

Они стали спускать по отлогой лощине, освещённой солнцем. Деревья там росли негусто, и было достаточно светло.

– Заповедник оборотней, – повёл Елисей свой рассказ, – представляет собой огромную лесную территорию, полностью изолированную от внешнего мира. Когда оборотень попадает туда, он не может выйти за пределы этой территории. Заповедник – это самый настоящий девственный лес, с глухими урочищами, чащобами, реками и озёрами, совершенно дикий лесной край. Там, кроме оборотней, которые находятся в заповеднике только на время превращения, живут много разных диких животных.

– Мы будем бродить там среди всех этих зверей? – с ужасом спросила Маша и остановилась.

– Что вы! Нет же, конечно нет! – энергично запротестовал Елисей. – Там совершенно безопасно для посетителей. Позвольте мне закончить мой рассказ. Там есть особые вольеры, которые представляют собой длинные многокилометровые проходы внутри заповедника. Эти вольеры отгорожены от самого заповедника прочной металлической сеткой, через которую ни один зверь не может пробраться. Это как лесные тропы, отгороженные сеткой от остального леса. По этим-то вольерам и перемещаются посетители. Таким образом, звери вроде как бегают на свободе, а мы с вами как бы сидим в клетке, и оттуда наблюдаем за оборотнями и их жизнью. И, уверяю вас, сетка вольеров очень прочная, так что вам не о чем беспокоиться. И потом, – добавил Елисей, – с вами буду я!

– Что-то подобное есть в одном зоопарке в Китае, я читал об этом в журнале «Вокруг Света», – вспомнил Веня, – это зоопарк для тигров. Люди там тоже ходят внутри вольеров и смотрят на животных.

Маша немного приободрилась.

– А они в вольеры никак не могут пробраться? – спросила она.

– Это невозможно, – покачал головой Елисей. – Проходы для посетителей сконструированы так, что они совершенно независимы от заповедника, между ними даже дверей нет. Входы и выходы для гостей и обитателей заповедника расположены в разных местах и полностью изолированы друг от друга.

– А та нора под дубом, куда прыгнул Федька Клык, то есть я хотел сказать Теодор, это один из входов, да? – поинтересовался Веня.

– Совершенно верно. Причём это вход и выход только для Теодора.

– А почему Теодор сам отправляется сюда в полнолуние? А если он возьмёт, да и не придёт в заповедник, а будет бегать ночью по деревне?

– С Теодором такого уже не случится. Он окольцован.

– Он что?

– Окольцован. Когда мы находим оборотня, ему делают операцию – вживляют под кожу кольцо, которое охватывает его шею. У оборотня в человеческом обличье оно совершенно незаметно и никак не мешает ему. Но кольцо это непростое: оно растягивается только на территории заповедника и на поляне около входа в заповедник. А также в ситуации, когда оборотню, находящемуся в обличии человека, угрожает опасность, и он вынужден превратиться в волка для самозащиты. Видите ли, шея волка гораздо толще, чем шея человека, а кольцо обеспечивает, чтобы оборотень осуществлял превращение только в установленной для него зоне.

– А если… если преображение произойдёт не в установленной зоне?

– Что ж, тогда… – смутился Елисей. – Нет, вы не думайте, что кольцо ставит под угрозу жизнь оборотня. Ещё ни один не был задушен таким кольцом. Я понимаю, это выглядит не очень гуманно по отношению к живому существу, которое не виновато, что родилось или стало оборотнем. Но, увы, ничего лучшего пока не придумали. Вы просто не представляете, каких бед может натворить оборотень, когда он, ничем не сдерживаемый, рыщет по окрестностям в поисках крови. Люди давно столкнулись с этой проблемой – что же делать с оборотнями. Раньше их просто отлавливали и убивали. Потом в течение долгого времени единственное, что можно было сделать с оборотнем, это держать его в клетке всю жизнь. Поэтому то, как обращаются с ними сейчас, это лучшее, что мы смогли придумать.

– А если он не успеет в заповедник вовремя?

– Для окольцованного оборотня главное – это не выходить на лунный свет за пределами зоны заповедника. Конечно, в полнолуние каждый оборотень хочет пережить преображение и стать волком, это у них в крови. Само полнолуние при отсутствии лунного света не делает из человека волка. Если оборотень по каким-то причинам не успевает или не в состоянии идти в заповедник, он может сидеть в своём жилище и спокойно дожидаться, когда полнолуние кончится. Но никто из них не остаётся дома.

– Почему?

– Слишком велико желание обратиться в волка. Нам, людям, это трудно понять. Но оборотни – они другие. Для них это как наркотик.

– То есть чтобы человек превратился в волка ему необходимо попасть под лунный свет? – уточнил Веня. – Это обязательное условие?

– Вообще, за всю известную историю фиксировалось всего несколько случаев, когда обращение происходило и без лунного света. Но это, скорее, исключение. Такой способностью обладали лишь несколько оборотней, что делало их ещё более непредсказуемыми и опасными.

– А оборотни – они хорошие или плохие? – задала вопрос Маша.

– Они разные, – ответил Елисей. – Как и мы, люди, ведь люди же разные бывают. Так и оборотни: есть хорошие, есть плохие. Верно одно: когда оборотень в обличье волка, в нём уже нет ничего человеческого, и пощады не жди.

– Неужели не существует никакого лекарства от этого? – не выдержал Веня.

– К сожалению, нет. По крайней мере, на данный момент. Ходили слухи, что такое лекарство когда-то было создано великим алхимиком Парацельсом. Я слышал, что в Англии было недавно создано лекарство, благодаря которому оборотень сохраняет человеческий рассудок после преображения, однако не перестаёт быть оборотнем. Но до нас оно ещё не дошло. А когда дойдёт, боюсь, что министерство не одобрит его использования. Ведь что может произойти: вдруг оборотень забудет его принять? Или оно у него кончится? Кто, кроме него, позаботится об этом? Нет, пока не создано лекарство, которое окончательно превращает оборотня обратно в человека, заповедник – это единственная гарантия, что он не натворит бед.

Маша и Веня примолкли. Слишком много информации обрушилось на них сегодня, и всё это надо было переварить.

Малозаметная тропинка, по которой шли наши герои, была усыпана сосновыми иголками. Собаки то бежали по тропинке, то носились по кустам, обгоняя друг друга. Вскоре впереди засветлело, и друзья вышли на небольшую поляну, в центре которой росла огромная, раза в два выше всех остальных деревьев, сосна.

Гончие бросились к сосне, закружились вокруг неё и вдруг… исчезли. Маша и Веня вскрикнули от удивления.

– Это служебный вход в заповедник, – пояснил Елисей, направляясь к исполинскому дереву. – Чтобы пройти внутрь, нужно три раза обойти вокруг сосны против часовой стрелки, держась рукой за ствол.

– И как мы попадём внутрь? – с сомнением спросил Веня. – Там что, нора, куда нам придётся лезть?

– Сейчас увидите, – загадочно улыбнулся Елисей. – Делайте как я.

Он шагнул к дереву, дотронулся до шершавой коричневой коры левой рукой и стал обходить сосну справа. Маша и Веня гуськом поспешили за ним, ведя левой рукой по стволу.

– Не отрывайте руку от дерева, – предупредил Елисей.

После первого оборота вокруг сосны дети почувствовали, как поверхность сосны, которая была шершавой, вдруг стало гладкой и тёплой как человеческое тело. От неожиданности и Веня, и Маша инстинктивно хотели отдёрнуть руку, но не тут-то было: поверхность, казалось, обладала магнитным притяжением. Было ощущение, что крона дерева тоже кружится и затягивает их куда-то. Какая-то неведомая сила втянула их внутрь, и, пропустив через себя, вытолкнула наружу. Это было так необычно, что Маша и Веня зажмурились, а когда открыли глаза, то обнаружили себя на той же самой поляне, но обтянутой по периметру тонкой металлической сеткой. Дети подняли головы и увидели, что сверху находится купол из такой же сетки на достаточной высоте, причём все деревья были искусно пропущены сквозь отверстия в сетке, плотно облегающей их стволы.