Читать книгу Эффект безмолвия - Андрей Викторович Дробот - Страница 28

«Некоторые люди воздействуют на деньги и счастье, как сладкая бумага на мух».

С мыслью избавиться от витавших по маленькому нефтяному городу подозрений в хищении денег, поступающих в телерадиокомпанию от населения, Алик спокойно и по-деловому вошел в кабинет Хамовского. Власть гребет добро, отгребая у подвластных, поэтому он алкал избавиться от излишней власти, снять с шеи финансовую петлю, на которой его могли повесить при выходе книги, и защитить, если не должность, то репутацию.

– Семен Петрович, прошу помощи в одном деликатном деле, – осторожно начал Алик. – Я хотел бы, чтобы деньги от платных услуг, не могли оставаться в карманах моей бухгалтерии.

– Что, воруют все-таки? – с надеждой спросил Хамовский.

– Доказательств нет, Семен Петрович, но слухи ходят, и возможность есть, – ответил Алик. – Пусть ваша администрация эти деньги принимает, или введите мне в штат кассира.

Хамовский задумчиво замер.

– Пусть население в банки платит, – наконец, произнес он с сомнением.

– Там очереди, – напомнил Алик.

– Ничего, через банки идут разные платежи, будет еще один, – ответил Хамовский, не раздумывая – так, что стало понятно – его решение окончательное.

Он поднял телефонную трубку, набрал короткий внутренний номер:

– Надежда Викторовна, рассмотрите вопрос оплаты услуг телерадиокомпании через банки…

И тут же, бросая трубку на место, спросил уже Алика:

– Еще вопросы есть?

– Нет, – разочарованно ответил Алик.

– А у меня к тебе просьба. Надо сделать наши интервью живее, – попросил Хамовский. – Задай-ка мне вопрос о моей заработной плате.

– Но это не корректный вопрос, – напомнил о своей репутации Алик.

– Нормальный вопрос. Жителям интересный. Задай, – требовательно попросил Хамовский. – А сейчас зайди в делопроизводство, для тебя там бумага.

Людмила Нигудко, пенсионного возраста улыбчивая женщина, работавшая при всех главах маленького нефтяного города, что говорило о многих ее знаниях, угодливости и молчаливости, встретила Алика с улыбкой, возникающей у родителя, преподносящего подарок ребенку. Алик счел эту улыбку данью многим годам знакомства и также улыбнулся в ответ.

– Сейчас, я найду ваш документ, – радостно сказала Нигудко, перебирая на столе бумаги. – Вот и он.

Руки Алика приняли прозрачный файл, внутри которого лежал документ, текст которого был заботливо прикрыт пустым бумажным листом.

– А что тут? – спросил он.

– Это только для вас, – все так же радостно ответила Нигудко, глядя Алику прямо в глаза.

Спускаясь с третьего этажа администрации к выходу, Алик успел вытащить чистый белый лист, прикрывавший текст распоряжения, и глаза его выхватили самое главное: «…выплатить премию в размере фонда оплаты труда…». Вспыхнуло такое праздничное настроение, какое и бывает по праздникам, которые всегда случаются не по заслугам, а определению свыше.

***

В бухгалтерии телерадиокомпании установилась пасмурная погода. Пупик сидела низкой грозовой тучей, невероятным образом зацепившейся за стул, она неприязненно глянула на Алика, но тот не поспешил укрыться ни от молний, вспыхивавших в ее глазах, ни от дождя, который она предвещала, он пребывал под зонтиком хорошего настроения и, протянув денежное распоряжение, сказал:

– Это надо исполнить и как можно скорее…

Вдохновленный премиальным сюрпризом Алик зашел в свой кабинет, и его голова наполнилась мыслями:

«Мы применяем к жизни неверные единицы измерения. Мы ее меряем временем, делами и событиями, а ведь жизнь и сам человек есть впечатление природы. Человек есть эмоция природы. Жизнь должна измеряться впечатлениями, крупицами счастья…»

Возникшая в двери кабинета Пупик, прервала размышления.

– Можно? – спросила она.

– Конечно, проходите, – охотно пригласил Алик и показал рукой на кресло перед столом.

– Все о себе заботитесь, – проворчала Пупик. – А, между прочим, зарплата у меня должна быть всего на разряд меньше, чем у вас.

Зарплата у Алика по контракту с Хамовским действительно почти в два раза превышала зарплату главного бухгалтера.

– Это инициатива Хамовского, что мне отказываться? – спросил он.

– Нет, но и нас не забывайте, – проворчала Пупик и, прицелившись в Алика своими глазами-молниями, спросила: – А зачем вы сказали Хамовскому, что тут деньги крадут?

«Никто об этом разговоре не знает, кроме меня и Хамовского. Анатольевне могла рассказать только Пыляева из финансов. Хамовский ей звонил. Пупик может только предполагать и провоцирует», – оценил Алик и ответил:

– Разговор завел Хамовский. Теперь деньги за платные услуги пойдут через банки. Это его решение.

– Вы обманываете, – зло обвинила Пупик. – Я все знаю.

– Успокойтесь, я говорю правду, – Алик врал уже легко, словно рассказывал автобиографию.

– Мы тут работаем, здоровье тратим, готовя финансовые отчеты, – разразилась дождем Пупик…

Пупик ушла, а Алик с чувством вины перед нею откинулся на спинку кресла и задумался. Он вспомнил архивный документ, в котором перечислялись те, кто за бюджетный счет получил квартиры в Подмосковье, и сейчас переоценивал его с точки зрения нового знания, которое принесла ему Пупик. Оформители документов, тоже попали в список. Зависимость власти от исполнителей таинства, вынуждает подкупать этих исполнителей!

Алик находился в такой же зависимости от Пупик, как Куплин. Он обязан был делиться! Лишний рубль в его кармане должен был привлекать копейки и в карманы сотрудников бухгалтерии, иначе угрюмое настроение Пупик могло повредить финансовые отчеты, ответственность за которые лежала на нем. С этого момента так и повелось в телерадиокомпании: в числе тех, кому отписывались наибольшие премиальные, были Алик, Пупик, Рыбий, Бухрим и, по настоянию Пупик, сюда попала завхоз Фазанова.

Покой от восстановления административного мира надолго овладел Аликом, но он не знал главного: все премии, отписанные бухгалтерии, не перекрывали ущерба Пупик от лишения доходов от платных услуг, которые она с уходом Куплина полностью считала своими…

– Можно? – спросил Задрин, приоткрыв дверь.

– Что у тебя? – поинтересовался Алик.

– Счета на покупку нового оборудования, – ответил Задрин. – Все, как вы просили.

Хамовский для поддержки основательности утверждения нового главного редактора выделил телерадиокомпании три миллиона рублей на покупку оборудования, и Алик дал Задрину задание заключить необходимые договоры.

– Положи документы на стол, я посмотрю, – попросил Алик.

Задрин вытянул руку, обнажив наколку «Жора» из-под задравшегося рукава, мелькнул быстрой тенью, и кабинет опустел. Алик придвинул листы, всматриваясь в цены.

«Дороговато, хотя фирма, выставившая счета имеет давние связи с телерадиокомпанией», – оценил он, навел курсор на значок Интернета, затем впечатал адрес http:// www.ya.ru/ и провел сравнительный анализ цен по всему комплекту оборудования.

Оказалось, что цены в счетах, принесенных Задриным, даже без учета скидок, всегда действующих при покупке больших партий товаров, превышали процентов на двадцать цены на те же предметы оборудования в других фирмах.

«Вот гусь, молодой да ранний, – подумал Алик о своем новом заместителе по технике, – Наверняка, эти двадцать процентов с трех миллионов – его доля с поставщика, а это шестьсот тысяч рублей».

Но ругаться с немногими специалистами, оставшимися в телерадиокомпании, причем, не зная глубоко профессию, значило поставить под угрозу срыва трансляцию телепрограмм. Алик вызвал Задрина.

– Георгий, я сравнил цены. Они намного выше средних, – сказал он недовольно. – Ты заключай договор либо с другой фирмой, либо пусть наши постоянные поставщики скидывают цены. Все, можешь идти.

– Хоро-шо-о-о, – с трудом выговорил Задрин и вышел.

Следующие счета, принесенные Задриным, содержали цены обычные для рынка телевизионной техники, но без учета скидок. На этот факт Алик решил не обращать внимания, за что по прибытии партии телевизионной техники получил от Задрина портфель для ноутбука как подарок от фирмы, а скидки, видимо, Задрин забрал себе…

Вечером этого же дня у Алика состоялась еще одна встреча. Пришла молодая художница, мимика и манеры которой выдавали душевное неравновесие. Из нее, как и из Валер, рвалось незаземленное душевное электричество.

– Я вам принесла два рисунка для обложки книги, выбирайте любой, – предложила она.

На небольших листах ватмана акварельными красками были изображены лежащий на спине дракон, играющий с голубем в скупом луче света, и мост, чье отражение в реке напоминало о зеркальности всего сущего.

Золото, найденное впопыхах, может быть не узнано. Так и картины эти в первый момент Алик не оценил.

Девушка была одной из трех художниц, нанятых им для изготовления рисунков к книге. Идеи всех рисунков он сам придумал и изложил на бумаге, всем заплатил из собственного кармана, и поскольку книга, несмотря на участие спонсоров, обходилась дорого, он не желал более тратиться.

– Сколько вы хотите за эти картины? – спросил он, чтобы отказаться сразу, как будет названа сумма.

– Это бесплатно, – поразила художница…

***

Бесплатное всегда – либо бросовая вещь или бесценный дар. Бесплатно ему помогала только Марина – его нынешняя жена. Именно она стала первым корректором новой книги. Первым из трех. Ее невероятная требовательность удивляла Алика. Текст, порой дававшийся ему с трудом, она вычеркивала страницами. С ней невозможно было спорить, потому что ответ звучал только один:

– Мне не нравится. Будешь спорить, совсем читать не буду. Ты думаешь, мне хочется доставлять тебе боль?

Алик замолкал, понимая, что по-своему она права, а когда читал ее правку, то убеждался, что права с любой точки зрения, потому что сочинять литературно правильно могут многие, а в книгу должно идти только то, что нужно. «Бесплатное, – еще раз мысленно произнес Алик. – Кто знает, чем оплачено бесплатное?»

Он опять всмотрелся в акварельного дракона и внезапно понял, что именно он обязан разместиться на книге, которая в этот момент проходила последнюю корректуру в типографии его родного города Омска, что нет ничего ценнее мнений незаинтересованных людей, их суждения часто истинны.