Читать книгу Весы Правосудия Божиего. Книга вторая - Андрис Юрьевич Лочмелис - Страница 6

Всю последнюю неделю в Манчестере он прожил у менеджерки на правах любовника, и надо сказать, ему это почти что понравилось, такое вроде безоблачное существование… но вот именно что существование.

О да, она, безусловно, была женщина-вамп, несомненно, секси, но жить в таких условиях вроде мальчика-игрушки его душа ну просто не соглашалась.

Кроме что нескольких дней и исключительно ради уважения к чувствам женщины, как бы расплачиваясь за все ее предложения: и бракосочетание, и на работу устроить, так ведь, к сожалению, это невозможно, да уж если и было бы все это реально да имей он нужные документы, так и тем более не жил бы в клетке, не скитался бы где попало и не искал бы случайной работы, а устроился бы сам, Гарри любил свободу, да и кто же ее не любит…

Зная о том, что в конце недели уезжает в Шеффилд и будет тут появляться уже только по выходным или вообще не приедет, попав на новую волну приключений, которыми веяло не на шутку, его душа снова трепетала в предвкушении радикальных перемен.

Благодаря этой оптимистической ноте ветра скорых перемен он выкинул из головы все дурные мысли и делал Шейлу счастливой снова и снова…

Ну не может ведь себя уважающий джентльмен обидеть настоящую леди отказом… тем более когда она столь хороша и жаждет прям-таки брутального секса, а он, словно застоявшийся жеребец, готов был к старту безумной скачки со всякого места и в любое время суток…

Этот котел феерической страсти кипел, бурлил целую неделю, выкачивая все возможные соки из обоих партнеров, ибо на каком-то интуитивном уровне, что ли, они оба все-таки знали, что их роман обречен на печальный конец и уже не продолжится, им стоит лишь только расстаться.

Они не ошибались.

Ден вел машину за гранью риска, на опасной скорости по дороге из Манчестера в Шеффилд, название которой, буквально переведенное на русский язык, звучало бы как «Змеиная тропа», что красноречиво говорило само о себе.

На самом деле по траверсу горного ландшафта еще в древние времена построенная автодорога и вправду напоминает путь змеи, там поворот на повороте аж до трехсот градусов, заворачивая, петляет черной лентой неширокого, но идеального асфальтного покрытия, собой соединяя два совершенно разных по своей структуре города.

Если Манчестер является индустриальным урбан-мегаполисом, то Шеффилд в наши дни прослыл спокойным живописным студенческим городком, еще в восьмом веке от рождения Христова расположившимся на семи холмах Йоркширского графства.

Будучи когда-то высоко развитым центром металлургической индустрии, город славился своими сталеварами, первыми на планете, как гласит местная легенда, благодаря его величеству случаю изготовившими сплав, позже названный нержавейкой, а то есть Stainles steel Sheffield.

Говорят, что чисто случайно, по ошибочке некоего подмастерья, в кипящее железо было добавлено небольшое количество хрома, ну и осознав свой промах, горе-юноша втихаря вывез уже отлитую консоль на свалку брака, ну и время само собой пошло своим ходом, а выкинутая на улицу чурка пролежала под открытым небом несколько лет, но когда решили переплавить бракованные слитки, то по ходу дела и нашли ту самую «бракованную деталь», а та среди других полностью ржавых железяк лежала, играя бликами солнца на своей не тронутой окислением поверхности.

Так вот, судя по преданию, именно так, мол, и родилась на белый свет нержавеющая сталь, чем гордился город Шеффилд на протяжении вот уже столетия.

О нержавейке, может быть, и правда, но во второй половине двадцатого века работы по добыче железной руды в тех краях были свернуты, шахты закрыты, и похоже, что навсегда, а с тем же сами по себе позакрывались и металлургические предприятия.

Шеффилду привычная тяжелая индустрия была обречена, и из-за этого, конечно, пострадало немало народу, поколениями занятого исключительно кузнечным ремеслом, но зато вскоре там развернулся крупный университет, так что теперь вместо вечно угрюмых и чумазых сталеваров по ухоженным улицам города гуляют веселые студенты да серьезные профессора, потирая линзы очков по утрам, смирно стоят на остановках местного трамвая, который практически беззвучно доставляет их в расположение учебного заведения, чтобы те могли бы сеять семя науки на бескрайние поля свежего мозгового потенциала подрастающего поколения разношерстных иммигрантов, коими буквально кишит все Соединенное Королевство.

Об этом всем Гарри пока что, конечно же, не знал, да и какое отношение он мог бы иметь к высшим учебным заведениям, располагая фальшивым паспортом в кармане, да еще и на чужое имя, какое, к черту, учение, когда надо то и дело думать о выживании в столь экстремальных условиях.

Ягуар вырвался из змеиного пути и, на финишной прямой показывая свои полные достоинства, положил-таки стрелку спидометра аж на последнюю отметку, что довольно серьезно превышало разрешенный лимит, дающий о себе знать с мимо мелькающих табло дорожных знаков, на скорости две с половиной сотни километров в час.

Сразу заметив, что Ден водит машину не понаслышке, а сугубо по опыту, он спокойно сидел на пассажирском сидении, невольно признаваясь себе, что все-таки не для слабонервных вот такая вот езда по ночной извилистой дороге, да еще сидя, по россиянину привычным нормам вроде и на сидении водителя, но безо всяких возможностей управления транспортным средством.

– Слышь, ты так ездишь каждую ночь с работы домой или только ради меня, так сказать, понты колотишь, исключительно этот раз устроив, блин буду, «Формулу-1», пусть я и сам водитель, но черт возьми, это был конкретный полет, – Гарри, полный адреналина, не смог воздержаться от оценки поездки.

– Ну как тебе сказать, если ехать по знакам, то это займет один час, а я проезжаю то же расстояние за сорок пять, бывает, сорок минут, как вот этот раз, например. Учитывая одну немаловажную деталь, что езжу я по этой дорожке уже восемь с лишним лет, ежедневно туда и еженощно обратно, наверно, можно меня понять, но пробовать побить мои рекорды, не имея опыта, не советую, – он добродушно засмеялся, – пошли в дом, чаю попьем.

– Семья, две дочки на выданье – невесты уже, ну вот так и живу, понемногу старея, жизнь – она супербыстрая штука, не знаю, заметил ли ты уже этот нюанс или, может, пока еще и нет, об этом начинаешь задумываться, когда начинают появляться морщины и портиться зубы, черт, завтра снова к зубнику подаваться.

– Да уж, у меня было, дело прошлое, но повезло, еще недавно дантистка в качестве любовницы была, какая женщина, мечта бродяги, честно говорю, а как работала-то – это не передать. Доктор от Бога, да я и не почувствовал, как целых девять зубов отремонтировались словно по мановению палочки доброй феи.

– Да, но разницы, наверно, уж мало, кто бы тебе зубы ни сверлил, все равно неприятно иметь с этим дело.

– Ну не скажи, я на том кресле сидел бы остаток своей жизни, лишь бы она ковырялась в зубах.

– Гарри, ты неисправимый романтик, вот, располагай свои вещи, сам ложись и подумай о том, что потерял, я тебе, брат, уж точно не завидую, не дай бог попасть в такую ситуацию.

– Еще бы завидовал, да я сам не понимаю, как так карта легла, что оказался за бортом корабля под названием «Жизнь», вроде и начиналось все как у людей, хотя по большему счету так и не помню, чтобы у меня все было бы как у всех, я же нет-нет, а хоть что-нибудь да напортачу, и далеко не по мелочам.

– Да, но не думай только, что ты один страдалец на свете, тебе можно еще и позавидовать: молодой, сильный, красавец, ты не пропадешь, выше нос, ковбой. Пора на боковую, вот твоя софа, одеяло, там туалет, располагайся, давай до утра, завтра много дел – понедельник.

– Спокойной ночи, старина Ден.

Он уважал большого, с его самого ростом, чернокожего добряка.

«Надо же, несколькократный обладатель чемпионских титулов по карате, а стоит на дверях клуба, вот и пойми их, ну да, а меня кто-то мог бы понять…

Да вообще-то чего бы и не стоять, за четыре часа сто фунтов платят, при галстуке, и народ туда собирается солидный, чудо, не работа, но не судьба ведь, ну что ты будешь делать.

Очередной чужой дом, софа и где-то тикают часы, идет наше время», – задумался, погружаясь в сон, Гарри.

«Как много чужих домов еще надо будет пройти, бродя вот так по белу свету… практически без цели, не имея определенного плана наперед, а то есть просто существуя день ото дня как придется, так и будет – бродяга… чего тут добавить, и вправду мне не позавидуешь, так, может, это и хорошо, завистников не будет… благо в отличие от некоторых, пусть и в чужой стране, доме и не в своей постели, но все же могу еще посмеяться сам над собой».

Проснулся он спозаранку с затекшей шеей от неудобного ложе и, одевшись в спортивный костюм, вышел на улицу с целью пробежки по свежему воздуху.

Не зная, не ведая вообще, в какую сторону лучше податься в этом совершенно чужом ему городе, выбрал направление на восток, где уже появлялась заря, размеренным бегом он углубился в парк, что начинался в конце улицы еще спящего квартала.

Пробежав минут десять по тропинке, вьющейся между вековыми деревьями, он оказался за парком и за городом, у подножья похожего на заповедник холма, из-за которого как раз и собиралось показаться солнце.

Продолжая бежать по той же тропинке, что привела его к подножию горы, а потом, виляя между кустарником, потянулась к вершине, он задумался о том, что место вполне интересное и неплохо бы остаться да пожить где-то неподалеку, чтобы вот так бегать по утрам на свежем воздухе через старинный парк навстречу рассвету.

Подъем до плато общей сложностью занял не более четверти часа, последних метров двадцать из пологого переходя в достаточно крутой взлет, тропинка виляла сквозь густые заросли можжевельника, а когда его взору открылось поле, на плоской, словно гигантским ножом специально срезанной вершине холма, он опешил.

Высокогорный луг, покрытый густой травкой, скошенной вроде той, что на футбольной площадке, но размером не менее четырех стадионов, перед его глазами паслись тысячи кроликов, спокойно завтракая сочными побегами, видимо, ими любимой зелени, он замер от сюрприза, дарованного ему природой.

Там были все поколения ушастых, от мала до велика, наверно, тысячи особей.

Тихо стоя на крутой тропинке так, что глаза его были как раз на уровне поля, ему удалось не спугнуть диких кролей.

Простояв пару минут любуясь видом дивной природы, он тихонько уселся в позу лотоса так, чтобы, наблюдая, не потревожить длинноухих хозяев этого луга, и, повернувшись лицом к востоку, ушел в медитацию, встречая восходящее солнце, что медленно выползало из-за горизонта с той стороны, где остались все его любимые: от детей до женщин, родного дома, матери и вообще им недавно покинутой Родины.

По мере восхождения дневного светила над линией горизонта за его спиной пробуждался и город, наполняясь звуками буднего дня.

Кролики не спеша удалились со своего пастбища в норки, коих, по всей видимости, должно было быть целыми лабиринтами под покровом густо поросших кустов, для человека непроходимого можжевельника, которым были покрыты полностью все склоны данной горы-холма, и стали появляться дневные обитатели этого рая.

Первыми заявили о себе пчелы, отметив свой вылет на работу специфическим жужжанием – чуть ли не гулом, встречая солнечные лучи, запели разноголосые птички, потом в чуть прогретое небо из укрытий ночлега взмыли стрекозы, бабочки и все другие бесчисленные виды разноцветных насекомых, хоть крошечных, но также полноправных хозяев сей обители природной, все до единого вступили в свои дневные труды и заботы.

Гарри тоже встал из своей позиции лотоса и, размяв мышцы прыжками на месте и отжиманиями, переполненный, несомненно, положительной энергией, почерпнутой из щедрого лона природы, двинулся в обратный путь к дому Дена.

Старина также не лентяйничал, а, стоя во дворе, выполнял какие-то замысловатые движения руками и ногами.

Когда подбежал к нему Гарри, глубоко дыша от быстрого движения по тропе вниз с горы, Ден к нему обратился, полный спокойствия:

– Рискуешь наступить на змею, там полно ядовитых змей, – было первое, что он высказал после пожелания доброго дня.

– Как это змей, да брось, разве это серьезно?

– Еще как серьезно, мой друг, там живут кролики и, конечно же, змеи, которые на них охотятся, разве ты не в курсе, что вся природа создана так, что все поедают друг друга, а вот то место даже и называется Змеиным холмом.

– Вот так у вас названия, то Змеиная дорога, то холм опять-таки Змеиный, сдается, гадов да прочих опасностей тут на каждом шагу.

– Не так все страшно, теперь уж давненько не слышно, чтобы кого-то змея укусила, а вообще-то в народе не зря говорят, мол, место не из лучших для прогулок, к тому полю, где ты был, есть автодорога с другой стороны, туда по воскресеньям люди собираются погонять футбол, отдохнуть на природе, но официально Змеиный холм тут на самом деле есть, только на нем теперь расположен центр города.

– Какой я, блин, молодец, надо же отправиться куда глаза глядят, но не жалею, поверь, при возможности бегал бы туда каждое утро, знаешь, как будто дома побывал, ведь солнце-то с той стороны как раз и встает, откуда я родом.

– Ностальжи… похоже, ты на самом деле романтик, мой друг Гарри, и это вовсе не плохо, а теперь давай поехали, по дороге где-то попьем утреннего чаю.

Прокатившись почти вокруг всего Шеффилда, они попали в индустриальную зону, где в громадных ангарах располагались фирмы оптовой торговли, там жизнь кипела вулканом, ведь надо же накормить полумиллионный городок, одеть, помыть, убрать и вообще бесконечное число всяких других хозяйственных вопросов и функций решать постоянно.

Владелец фирмы, явно восточного происхождения, самодовольный карапуз с лысиной и очками на носу, не скрывая удивления визиту двоих разноцветных гигантов в его царство, воскликнул от радости встречи.

Видимо, Ден был близким ему человеком, и по этой причине не мог он отказать в просьбе старого друга, приняв Гарри на работу грузчиком, шофером и экспедитором в одном лице с завтрашнего вечера.

– Значит так, работа начинается с четырех после обеда и до победного конца, что обычно получается к полуночи, а заключается в том, что развозятся товары по пиццериям и кебабным харчевням. Кататься придется аж по всему городу и также пригородам, небольшим деревушкам, в окружении Шеффилда включительно, но не печалься, там масса хорошеньких блондинок работают по всем заведениям, так что скучать тут не придется.

Хозяин весельчак, хоть и не молодой карапуз, но на самом деле выглядел ловеласом высшего сорта, зато золотой души человек.

Езды много и адресов еще больше, в те времена автомобильного навигатора пока не изобрели, так что было надо гонять по бумажной карте, ну, в общем, не так-то уж сложно, имея опыт, человек осваивается быстро, и к английскому движению, что по другой стороне, и шеффилдскому акценту со срезанными окончаниями слов, что более чем сложно понять поначалу, особенно если и знания английского не так-то и обширны.

Гарри снял небольшую квартирку вблизи от рабочего места, и началась самостоятельная жизнь нелегального иммигранта.

По совету Дена он записался на курсы водителя и, экспромтом сдав, получил английские шоферские права буквально за пару недель, а это уже документ, удостоверяющий личность и вполне легально полученный по данным фальшивого паспорта, в котором стояла тогда еще действующая виза на три месяца, а учиться и сдавать на шофера закон, конечно же, не запрещал.

Уложившись в срок визы и получив пластиковую карту водительского удостоверения, он, словно ребенок, радовался не на шутку.

Изучая правила дорожного движения, его английский продвинулся еще на одну ступень выше, и практически через полгода он уже почти свободно разговаривал на любую тему.

Постоянно общаясь с коллегами по работе, по выходным отправляясь в Манчестер вместе с Деном, там занимаясь спортом с другими – опять-таки коллегами из клуба и, конечно же, Шейлой, он быстро развил знание языка и не только, ведь тут были совершенно другие нравственные ценности, нежели в дикой России, радикально отличающийся уклад жизни, человеческой этики, да что там говорить, общей культуры народа, хотя и народом-то трудно назвать, ведь людей там вперемешку со всех краев света, «понаехавши», но отношения друг к другу – все равно: черный, белый, индус, пакистанец, да кто бы он ни был – тут соблюдалось уважительное. Хотя, как на Руси говорят, «семья не без урода», всякой твари по паре можно было встретить и там.

Карапуз платил не много, всего-то пятьдесят фунтов за рабочий вечер длиной в восемь, а иногда и десять часов, но на жизнь хватало, и он, может быть, мог бы существовать так же и дальше, но, как и положено, в судьбе бродяги перемены грядут непременно.

Хозяин предприятия уехал на неизвестное время, судя по его словам, отправился в паломничество к священной Мекке, в место, где на протяжении своей жизни каждый себя уважающий мусульманин должен побывать.

Да все и было бы хорошо, но он оставил свой бизнес в руках некоего преемника, родственничка, что ли.

Тот недоносок, всего-то метр с кепкой, оказался более чем отвратительной личностью, он, видимо, с первого взгляда невзлюбил великана-Гарри из-за вполне понятных причин.

Когда он, шеф, подходил к своему рабочему для разговора, то голову ему надо было задирать так, как будто глядя на звезды, чего маленькая душонка ну просто терпеть не могла.

Девчонки из офиса, четыре из четырех, все влюбленные в русского богатыря, бесили нового начальника, и он решил любыми путями, но вскоре избавиться от этого красавца.

Зарплата выдавалась раз в неделю в конвертах, работали нелегально все пять водителей, все «понаехали», так что полученные денежки совали в карманы и были счастливы за возможность зарабатывать вообще.

Недосчитавшись двадцатки в своем конверте, но уже после того, как побывал в баре по дороге домой, где пропустил пару пинт пива, Гарри, он же Бронька, даже и не задумался, что это вина мелкого подонка, ну мало ли в пивнушке сдачу недодали или выронил, хотя пьяным от двух пинт пива он быть-то не мог, ну никак, по крайней мере не настолько, чтобы швыряться своими кровными.

В конце следующей недели произошла та же история, но только тот раз он не зашел в бар, а посчитал деньги, заказывая себе еду в харчевне на углу.

– Ну, блин, мелкая сволочь, – Гарри выругался вслух уже по-английски, – я тебе дам, тварь ты низенькая.

Дело в том, что мелкий исполнитель роли хозяина его и так уже донял по работе, давая постоянно самые неудобные направления развозки товаров и заставляя то холодильники почистить, что раньше делал другой, специально обученный и оплаченный человек, то фуру подставит так, чтобы загружая свой бус, Гарри намучился, обходя метров двадцать, в общем, за несколько недель этот мальчиш-плохиш его уже довел до кипения, а тут мало того, так стал бабки отщипывать понемногу, этим явно провоцируя его к действию.

У Гарри невольно зачесался кулак, и он пошел не прямо домой, а все-таки в бар, где, пропустив несколько пинт пива, значительно успокоился и решил подождать до конца следующей недели, а то вот так без доказулечек какой смысл возникать.

Так и случилось, душонка мелкого не унималась, а хотела кровушки, ну не мог человечек-недоросток жить себе спокойно.

На следующий конец недели против негласного обычая консервативной Англии, получив конверт с зарплатой, он взял да и пересчитал ее при всех, пока мелкий раздавал конверты и, важно расхаживая по складу, о чем-то умничал на тему беспорядка в его королевстве.

Снова не досчитавшись той же двадцатки в своей зарплате, он подошел к мелкому подонку и, резким движением схватив его за поясницу, буквально закинул на полку стеллажа, где на высоте двух с половиной метров стояли штабеля из коробок для пиццы.

Мелкий страдалец своими комплексами малоценности и при этом ненавидящий людей, одаренных более высокими достоинствами, сидел словно персонаж из мультфильма, что с пропеллером на спине, вот только бы банку варенья в руку, и был бы полный отпад, мизансцена что надо, чудак на полке среди цветных коробок, свесив свои короткие ножки, энергично размахивал ручонками и, срываясь на фальцет, голосил что было сил.

– Ты уволен, русский ублюдок, и это еще не все, – кричал мелкий человечек, явно носящий душу большого злодея.

Введенный в состояние ярости, Гарри, одним ударом ноги с разворота выбил опору деревянного стеллажа, и ящики пиццы посыпались вместе с мелким заместителем хозяина вниз, накрывая его грудой разноцветного картона. Видно, приземлился он не больно, так как через несколько секунд выбрался из свалки, и как будто у него было еще много неотложных дел до конца дня, засеменил ножками в сторону офиса, откуда тут же донеслись крики маленькой, но весьма отвратительной твари в облике человека.

Теперь он переключился на девчонок, а мужики, коллеги Гарри, смеялись, чуть ли не валяясь по полу.

То, что надо искать другую работу, было более чем ясно, но сделать это в переполненной эмигрантами Англии, разумеется, не представлялось легкой задачей, а тут остаться в любом случае уже не было ни малейшего шанса.

Раз уж эта мерзкая тварь решила его выжить, то рано или поздно, с дракой или без, но уйти ему предстояло.

А посему, не дожидаясь, какую же еще подлость выкинет мелкий человек, он зашел в офис, где недоросший моральный урод петушился перед бухгалтершами, и, снова подняв его за грудки, потребовал те шестьдесят фунтов, что эта мразь выкрала из его конвертов за три недели.

Тот, наверно, наделав в штаны при виде своей беспомощности и стыда перед всем коллективом, истерическим криком приказал быстро выдать русскому монстру требуемую сумму, чтобы тот его опустил-таки на грешную землю.

После чего Гарри бросил подонка на пол, отшвырнув его в дальний угол, где мелкая нечисть приземлилась на мусорное ведро, и, вежливо попрощавшись с испуганными дамами, вышел из офиса, чтобы больше туда не вернуться.

«Ну надо же, такую вот тварь судьба подсунула, и как его земля-то носит, работаешь, человек, стараешься, а тут на тебе, вот такое вот испытание посылается свыше, и с какой это целью?

Ну разве что ради движения вперед, дескать, тут побыл, опыт приобрел и давай дальше, к новым откровениям, а то получается, что время только попусту теряешь, а тебе еще столько надо успеть познать, а с какого рожна?

Да, чтобы мудрости набираться, чтобы расти, поступить и учиться на следующем курсе института жизни твоей».

Вот какими мыслями переполнен, он ехал домой общественным транспортом, да и вовсе не жалел о случившемся, нет, даже как-то интригующе было познать то новое, что его ожидает там впереди на пути…