Читать книгу Волчья любовь - Angel Soul - Страница 1

Черная асфальтированная гладкая дорога рассекает на части старый дремучий лес, покрытый таинственной жизнью наступивших времен. Параллельно его пилили и освежали своей хрустальной гладью горные реки. Черный густой лес проснулся от долгой спячки, все в нем щебетало, пело, пахло и цвело. Яркое летнее солнце раскинуло свои золотистые лучи по всему небу, отражаясь на черном и ровном асфальте, вызывая над твердой поверхностью лучевые миражи, показывая тем самым пылающую теплоту и любовь летних дней. Долгая извилистая дорога вела сквозь высокие черные стволы деревьев с зелеными шевелюрами к верху у самого неба к Волчьему озеру, расположенному на дне глубокого обрывистого каньона. На склонах этого правильной формы озера нависали вершины гор, покрытые белыми снегами, которые отделяли свой ледяной холод от здешнего мягкого климата, окруженного с одной стороны зелеными и цветущими полями, раскинутыми у подножья озера, вступавшими незаметно в дремучие и страшащие своей вековой жизнью леса. Изредка по гальке, ровному берегу проходили стаи волков, останавливаясь, чтобы поживиться остатками продуктов от туристов, которые так часто забирались к озеру, чтобы воссоединиться с природой. Насладиться этой неповторимой красотой зародившейся природы вокруг Волчьего.

Так противоречиво сочетались элементы природы, зима и лето, свежий горный воздух подолгу не отпускал уставших от городской суеты людей. Когда-то волки жили у подножья этого озера, в пещерах, вымытых глубоких лун горными реками. Целые стаи вынуждены были покинуть эти места, так как человек выбрал это место для отдыха, наслаждаясь тишиной и пением птиц, а ночами огромные и высокие костры отгоняли волков все дальше и дальше.

* * *

Белый автомобиль прилипал к асфальту, мелькая между деревьями, и с восхищением замирал на каждом следующем повороте от великолепия природы, ведущей к поблескиванию заснувших волн озера, смотрелось оно с вершин горного каньона, как серебряная монета на дне высокого граненого стакана. Черная дорога по обрывистому краю спускалась к цветущим полям, которые медленно превращались в мелкую гальку, а затем в кристально чистую и ледяную воду. Чернота дороги притягивала шины колес, но, не удержавшись на повороте, дорога отпустила колеса и машина кубарем покатилась вниз, цепляясь за высокую траву, сильными ударами о скалистую землю гнула и рвала железо. Чудом нашли малютку в этой груде железа, которая с ясными глазами смотрела на белый свет, как заново родилась.

Малютка Амелия потеряла своих молодых и счастливых родителей в свои три года, она редко о них вспоминает, только сейчас она о них вспомнила из немногих раз, когда гляделась в огромное зеркало и любовалась своей красотой. Ее длинные, слегка кучерявые, яркого оранжевого цвета волосы обрамляли ее милое и бледное лицо цвета белого мрамора с огромными синими глазами.

Усохшие старые губы промолвили:

– Амелия, кем ты хочешь стать?

С выразительностью глаза старческого лица оглядывали тонкое и хрупкое тело, прикрытое рыжими волосами Амелии.

– Баб, наверное, на врача пойду, а может, на учителя, как думаешь? – резким и звонким голоском проговорила она, все продолжая любоваться собой.

– Я думаю, что все-таки на врача, чтобы меня лечить, ведь я уже старенькая, – проскрипела бабуля, которая вырастила свою правнучку, а перед ней свою внучку, так как ее дочь там же оставила свою жизнь, возле Волчьего озера, призывая по наследству дочь свою.

– Баб, ты еще хоть куда, ты еще меня переживешь, – с улыбкой проговорила Амелия, увидев встревоженный взгляд своей бабули, сидящей в кресле напротив зеркала.

Закусила свою губу, она обернулась к ней лицом и быстрым движением прильнула к ее коленям. Со словами:

– Прости, не со зла я так сказала, я даже не подумала, что сказала! Прости, прости, – зацеловывая руки своей бабули.

Нежно дрожащей рукой бабуля провела по рыжим волосам и с тревогой сказала, напрягая каждую морщинку своего лица:

– Никогда, пообещай, никогда ты не увидишь этого озера, не поедешь, не полетишь, не пойдешь. Пообещай! – В ее глазах засверкали слезинки и они стали путаться в морщинистой коже ее щек.

– Как в моей песенке? Оно не для тебя! – С добротой о воспоминаниях милого детства Амелия сверкнула белыми зубами, обнимая бабулю.

– Да, милая, как в твоей песне, ее сочинил твой прадед, он напевал ее мне.

– А ты так и не была там? – таинственным голосом спросила девушка.

– Нет. – Минутное молчание. – Не была, хотя, наверное, мне нужно было там оказаться, – задумчивым голосом произнесла бабуля.

– Зачем? Что там такое? Ведь очень много кто туда ездит и неплохо проводит время там!

– Не каждый возвращается оттуда, в основном туда отправляются чужеземцы, не зная закона здешних мест. Это логово волков, там их дети, их дом, а значит, они никого не отпустят оттуда, чтобы не накормить своих детей человеческим мясом. Волк боится, что не дай такого случая, чтобы его дитя узнало тепло человека, его доброту и любовь, считай, волчонок пропал, он не сможет существовать в волчьем мире, в его сердце будет огонек любви, он будет искать встречи с человеком и, наконец, покинет стаю навсегда.

Волк не для того охраняет свой клан, чтобы повиноваться человеку. Много таких случаев, если волчонок все же узнал руку человека, то есть принял еду с его рук, почувствовал тепло его рук на своей шерсти, вожаки вмиг загрызали выводка, они боятся, что, вырастив, он принесет еще таких волчат, которые с легкостью поддадутся человеку.

Волки умные звери, они расчетливые, это дело на корню вырубают, чтобы человек для них не был божеством. А волк был царем своего обитания, это просторные леса и горное озеро.

– Откуда ты так много знаешь про это Волчье озеро?

Амелия Петровна улыбнулась и ласково произнесла:

– Милая моя девочка, твой прадед был егерем местных лесов, он уж про это все знает!

– Баб, я чувствую, как меня притягивает это место, от чего вдруг?

– Тебе это только кажется, всегда запретное хочется узнать, увидеть, потрогать, не так ли?

– Так! Не волнуйся, я сдержу свое слово до конца своей жизни! А теперь я, пожалуй, пойду, ведь у меня сегодня выпускной, я сегодня взрослая, не так ли?

Амелия Петровна провела усохшей и тощей ладонью по молодой щеке своей внучки, поздравляя своими туманными глазами с окончанием школы.

– Ты сегодня будешь поздно! Но утром я буду ждать тебя с оладьями и медом! Будь сегодня самой красивой и счастливой, – с нежностью в голосе проговорила с трудом она.

– Я даю тебе слово. – Подскочив еще раз к зеркалу, чтобы полюбоваться своей красотой. – Лия мне обещала одолжить платье на вечер, неплохо! Когда есть лучшая подруга, которая всегда поможет в трудную минуту. Ну ничего, баб, скоро мы заживем с тобой, как царицы.

Быстрым поцелуем Амелия обняла свою бабулю. Бабуля рассмеялась, и складок на ее лице стало еще больше.

* * *

– Добрый день! – веселым голоском поздоровалась Амелия с Софьей Верноновной, мамой лучшей подруги.

– Добрый день! – с ласковым взглядом приглашая в дом Амелию.

– Ууу, как у вас вкусно пахнет! Что-то опять новенькое смастерили? – Вдыхая чуть сладковатый ванильный аромат, Амелия прищурила глаза. – Не говорите! Дайте сама угадаю!

Софья сложила руки на груди и с ухмылкой ждала догадки, наблюдая, как Амелия медленно своими худощавыми руками приманивала к себе в воздухе ароматный запах, прикрыв глаза, причмокивая губами.

– Это… Это… О! – распахнув свои синие глаза, устремляя на кухню, откуда доносился тот самый благодатный и с ума сводящий запах. – Это огромный ванильно-лимонный пирог с шоколадной прослойкой с добавлением орехов и немного кураги, о да! – Немного поводя носом по воздуху. – Еще сверху вы полили горячим шоколадом и посыпали вафельными крошками!

– Вот это да! Вот и у тебя нюх! – Не переставая, удивляется способностям рыжеволосой девочки.

С самого рождения бабушка Амелии воспитывала в ней способности, как по запаху распознать ту или иную травинку, росшую на поле, или собранных в льняной мешочек. Каждый день, изо дня в день бабуля водила ее по полям, учила, какая травка приносит пользу человеку, а какая опасна для здоровья. Как правильно приготовить зелье, как правильно его употребить и многому интересному. Поэтому уловить ингредиенты пирога или иного блюда для Амелии не составляло труда…

– Спасибо! – застенчиво улыбнулась Амелия.

– Ну, проходи, взгляни на него! Сейчас будем радовать свои животы! Ты его не только нюхом попробуешь, ну и на вкус! Думаю, ты его оценишь! – с гордостью сказала Софья. Чуть прибавила тональность в голосе, окрикивая свою дочь:

– Лия! Доченька! Амелия уже пришла! Идем праздновать окончание школы!

Проводила хрупкую девушку на кухню и усадила ее за стол, где в небольшой вазочке стояла белая сирень, окутанная ярко-зеленой хвоей с маленькими шишечками, завершая пушистую ветвь.

– Ммм, как мило! – улыбнулась Амелия, протягивая свои ручонки к гроздьям богатой сирени, чуть прикасаясь к ним, обворачивается на силуэт показавшиеся Лии в дверях кухни.

– Ааа, без меня решили отведать наивкуснейший торт! – Налетая с объятиями на Амелию. – С долгожданным днем тебя, моя Амелия! – Целуя и обнимая крепко.

Громко смеясь, как хор колокольчиков, Амелия в ответ поцеловала и обняла свою подругу.

– И тебя с таким чудесным днем! Мы его так долго ждали! Сама не верю, что он уже настал!

– Ну давайте, налетайте, мои девочки! – Мягкостью движения рук Софья вмиг сервировала стол с ароматным, гвоздичным с дольками апельсина, чаем и с теплым ванильно-лимонным пирогом с прослойкой из шоколада с добавлением мускатных орехов и немного кураги, все так, как учуяла и рассказала Амелия!

– Ммм! Превосходно!

– Ммм! Изумительно!

– А какое сочетание вкусов!!! Очень объедательно! – разносились возгласы за чаепитием довольных и счастливых дам.

– Девочки, я так рада за вас! – с возгласом произнесла Софья. – Помню… – задумалась немного она, продолжив: – Помню я свой выпускной, как будто это было вчера! Все в малейших подробностях. У меня было столько планов на жизнь… – Закрыв глаза и глубоко вздыхая. Вся жизнь пролистнулась, как книга, и ни один пунктик, помеченный красным маркером в ее дневнике, так бережно хранимом и по сей день в комоде, завернутом в шелковое полотно и перевязанном бархатной лентой, не выполнен, НЕ СОВЕРШИМ! Черная дыра распахнулась у нее в груди, и вязкая боль выплывала наружу. Ну, в общем… я рада за вас! – Вставая из-за стола, смахивая слезу с щеки. – Простите, у вас и без меня есть о чем посекретничать.

– Мама! – воскликнула Лия, ухватывая ее за запястья руки.

– Просто вспомнилось… – Молчание, поцелуй в лоб дочери и нежное поглаживание по светлым волосам. Глаза встретились с пересеченной печалью и неразделимой болью.

– Прости, прости меня, доченька, я тебя очень люблю! – разрыдалась Софья.

– Софья Верноновна! – взмолилась Амелия.

– Нет, нет, сегодня просто день такой, вы у меня стали такие взрослые, что мне даже не верится, это слезы счастья! – оправдывалась она, поглядывая то на дочь, то на Амелию.

– Прошу вас, давайте поторапливайтесь, а то не успеете нарядиться! Ведь вы сегодня будете самые красивые! – переменила тему Софья, нежно выпуская руку из рук дочери и удаляясь из кухни.

Лия и Амелия долго переглядывались, молча допивая чай с наивкуснейшим пирогом.

Хрупкая, высокая, тридцати восьми лет женщина, с собранным пучком на затылке из светлых волос, в легком домашнем платье до колен, поверх повязанным кружевным фартуком, подчеркивая атласными белыми лентами ее стройный стан. С невыносимой болью и тяжестью в душе она ворвалась в свою комнату, плотно закрыв за собой дверь, и, упираясь лбом на нее, сдерживала свои слезы, постукивая и царапая деревянную поверхность. Как ей хотелось кричать, хотелось рыдать так громко и всхлипывать, как ребенок, упавший в лужу, замочив свои новые ботинки, но она не могла себе этого позволить, она не могла показать дочери то, что она несчастна, ведь ей хотелось, чтобы дочь росла в любви, видела и чувствовала эту любовь между мужчиной и женщиной, между мамой и папой. Но с каждым днем становится все сложней и сложней скрывать маску счастья, так как дочь взрослеет и все уже понимает, но Софья до последнего держала маску любви и счастья, понимания и уважения между родителями. Спустя несколько минут сдерживания огромного кома в горле, подкатившего от воспоминаний, она бросила взгляд на комод, где лежал ее дневник – кусочек той жизни, где она была по-настоящему счастлива. Медленными шажочками она подошла к нему и трясущими руками достала дневник, аккуратно завернутый и перевязанный бархатной лентой, она боялась брать его в руки, боялась открыть страницы, боялась счастливых воспоминаний.

Софья давно похоронила свою свободу, саму себя принадлежащей. Ей казалось, если она когда-либо откроет этот дневник, ее сердце не выдержит и ее жизнь поменяется так, как она хочет! Но она боялась этого! Боялась, что ее осудят, не поймут. И больше всего она боялась своего мужа. Боялась потерять его? Или то, что она имеет? А что она имеет?

Дочь! Дочь – этот самый светлый лучик в ее жизни, который греет ее сердце, и она ее боялась потерять. Ведь когда-то с уст мужа слетели такие слова: уйдешь или чего выдумаешь, все сделаю, чтобы дочь осталась со мной! А что ему стоило так сделать, если он влиятельный адвокат в их городе! Как двумя пальцами щелкнуть, и все, она на улице, а дочь с ним и чужой теткой.

Распахнув свой дневник, ее глаза стали жадно пожирать строки, написанные ее рукой когда-то.

«Сегодня волшебный день! У меня выпускной! Я так счастлива, что передо мной открывается жизнь! Все двери распахнулись для меня! Проснувшись на рассвете, раскрыв окно настежь, вдохнув воздух полной грудью от ночного пробуждения, я ринулась через подоконник. Мои родители были владельцами фермы коневодства. С самого детства я чувствовала под собой огромную струю свободы, власть над этими прекрасными животными. У меня был любимчик, черный статный конь, его шерсть лоснилась по его мускулистому телу, белая грива свисала на его черные глаза. Контраст черного коня с белой гривой и белоснежным хвостом откликался на его характере то с невероятной добротой и лаской слушал хозяина, то лягался и фыркал ноздрями, не желая подчиняться. Я его любила, любила забраться на его теплую? чуть влажную спину, ударяя ногами в бока, уноситься куда-то вдаль, в это мгновение я чувствовала свободу! Свободу, которую никто мне не мог подарить, кроме моего любимчика! Я так его и назвала, Мой любимчик. Так вот, в это утро я запрыгнула на его спину, и мы с ним унеслись в тенистые леса, окаймленные необъятными полями, скрывавшие за собой горизонт, и казалось, что вот-вот будет обрыв, но за этой линией продолжалась жизнь, либо продолжение поля, либо берег быстрой реки, либо скалистый пьедестал огромных гор. Все это меня завораживало, пленило. Поэтому я частенько сбегала из дому, чтобы почувствовать и воссоединиться с природой, побыть со своим конем, вдоволь с ним наиграться! Мои родители даже не подразумевали о том, что их дочь бороздит по просторам, встречая солнце на небе! Нагулявшись, я тихо забралась к себе в комнату, плотно закрыла шторы и прыгнула в кровать, накрывшись одеялом с головой, как открылась дверь в мою комнату и мамин голос:

– Доброе утро! Моя принцесса! – Раздвигая шторы по разным сторонам окна, радуясь солнечному свету. Я делаю вид, что только проснулась, потягиваюсь и улыбаюсь! Как мне это нравилось, какая-то тайна, которая вовлекала меня в свои чары! Мое светло-розовое платье внесла гувернантка Лукия, маленькая пухлая женщина с черными, но добрыми глазами поздоровалась со мной, чмокнув меня в лоб, и с широкой улыбкой показала свою работу. То платье, которое я так долго ей пыталась объяснить, какое же я хочу, пыталась рисовать, показывать на руках, вот! Оно! Чудо, она поняла наконец-то меня, моя Лукия, по совместительству няня моя и портная фея, которая по ночам колдовала над тканями, чтобы шить мне незабываемые наряды.

И вот я стою перед зеркалом в своем нежно-розовом платье до колен, с пуговками до пояса и с белым поясочком на талии. Небольшие фонарики прикрывали мои плечи, а кружевной воротничок был как-никак кстати на моей пышной груди! Светлые закрученные локоны обрамляли мое белое лицо с чуть розоватыми щеками, черные ресницы и черные брови выделялись на моем отражении в зеркале. Я нравилась сама себе, моя внешность сочетала в себе моего отца, высокого блондина с ярко-голубыми глазами, в его роду были одни лорды, и это отразилось на его сдержанном характере, он был строг и мало показывал свои эмоции, очень редко я видела его улыбку на лице! Моя мама, жгучая брюнетка с черными бровями и с пушистыми длинными ресницами на темно-синих глазах, в ее движениях была грация, ее голос всегда был на одной тональности, но стоило ее рассмешить, как строгие черты лица расплывались по лицу и в один миг ямочки на щеках придавали ей ту милость и трогательность в ее чертах лица, она была совершенством!»

И вот глаза Софьи наткнулись на те самые пунктики, которые она написала в тот самый день, в день окончания школы, на тот момент ей казалось, что жизнь даст все, чего она пожелает. Но это оказалось совсем не просто, и это она понимает только сейчас, сейчас, когда школу окончила ее дочь, а пунктики, которые она обозначила важным в своей жизни, так и остались написаны, но не сделаны, несбывшиеся, и это ее ранило до глубины сознания. Слезы выкатились новой струйкой по щекам, сердце сжалось. Дрожащая ладонь прикоснулась к строкам той девчонки, которая писала, та самая, которая любила жизнь, себя и свою свободу. Буря эмоций захватила ее.

1. Выучиться и стать известным влиятельным адвокатом!

Забеременев и родив дочку на втором курсе обучения, муж отговорил ее возвращаться и восстанавливаться на учебу, так как нужно было растить и воспитывать дочку, а сидеть с ней было некому, он был против бабушки и дедушки, нянек, они должны сами справляться с трудностями в жизни.

* * *

Вот Амелия стоит в комнате Лии, где повсюду были кружева, шелк, пайетки, стеклянный бисер и невероятное количество разного цвета туфель.

– О! Столько у тебя нарядов! Я еще не видела такое множество вечерних платьев, это что, обвал магазинов в твоей комнате? – с изумлением произнесла Амелия, оглядывая платья и трогая их на ощупь, ощущая всю прелесть и богатство в своих руках.

– Да, это точно ты заметила! Вот посмотри, что я для себя выбрала, – с веселой нотой проговорила Лия, подбегая к стойке возле окна, где висели с особой любовью платья на мягких шелковых вешалках, посредине с маленьким белым бантиком. Аккуратными движениями рук она сняла с вешалки темно-синее платье из струящего шелка с разноцветными камнями. Приложила его к одетому телу, поддерживая руками сверх груди, и кокетливыми движениями стала хвастаться подруге.

– Просто супер! – вымолвила Амелия.

– Мне тоже очень нравится, а как мне идет этот цвет. – Лия все вертелась, что-то говорила, прикладывала его к лицу, потом отводила в сторону, чтобы издали полюбоваться на него. Амелия слушала, но изредка поглядывала на другие разложенные платья, к которым так и хотелось прикоснуться. Да что там, примерить и налюбоваться этим чувством, что ты самая красивая. Тут ее взгляд остановился на том, которое выделялось из всех своей простотой и нежностью цвета. Подойдя к нему, ощутив его в своих руках, Амелия вымолвила:

– Вот это платье, мне можно взять?

С уверенностью глядя на себя в зеркало, Лия остановила свой вспыльчивый монолог и взглянула на подругу с удивлением.

– Оно же старое! Его еще мама моя носила, – с усмешкой произнесла и добавила: – Посмотри, сколько здесь еще платьев, ты только взгляни. – И начала перебирать остальные платья на вешалке, на кровати, в кучу сваленные, оглядев, прикладывала их к подруге и смотрела на нее с удивлением.

– Тебе хочется вот это? – наконец-то спросила она.

– Да, я думаю, мама твоя будет не против?

– Ну что ты, нет, конечно, она даже будет рада, если оно опять выйдет в свет.

Амелия осторожно надела на себя платье, оно было простое, нежно-розового цвета, с мелкими пуговицами впереди до талии, окаймленное тоненьким пояском, пышные фонарики чуть прикрывали плечи, и чуть присборенная к низу шелковая ткань прикрывала колени. Расчесав оранжевые волны, аккуратно отбросила назад и смущенной улыбкой обратила глаза на Лию. Она уже стояла в своем ослепительно красивом вечернем платье, с глубоким вырезом впереди, немного оголяя грудь, и овалом по спине с черным гипюром, окропленным мелкими камешками разных цветов. На ногах синие бархатные туфли на высоком каблуке. Лия близко склонилась к зеркалу и рисовала черным карандашом брови и глаза подчеркивала яркими тенями фиолетового цвета, дополняя пейзаж разных цветов на своем лице красной помадой.

– А это не лишнее? – засмущалась еще сильнее Амелия.

Лия зорко посмотрела на свою подругу сдвинула брови домиком и нахально сказала:

– Брось, я уже взрослая, и мне так лучше. – Немного помолчала и протянула свою косметичку со всеми принадлежностями для обворожения Амелии.

– Нет, не стоит, я и так очаровательна в твоем платье, и оно мне очень нравится.

Лия окинула ее взглядом и глубоко вздохнула.

– Амелия, ты всегда красивая, и я тебе завидую, твои волосы – это что-то, они сводят с ума всех мальчишек, а твои глаза цвета моря, твоя хрупкая фигура, а ум, я просто не могу налюбоваться тобой!

Она только улыбнулась ей в ответ, а Лия ей вручила пару туфель на шпильке розового цвета как раз к платью.

– Спасибо! Теперь я готова!

– Ну, тогда пойдем!