Читать книгу Волчья любовь - Angel Soul - Страница 9

Конец сентября, вот три месяца прошло, как Амелия и волк жили среди уродливых лилипутов-елок, где был теплый и мягкий мох, лесных соседей они не встречали, кроме белок, зайцев, хорьков, ежей и всевозможных насекомых. Каждый день они выбирались из своего дома, Амелия взбиралась на спину лохматого, а он начинал путешествие по лесу, но очень осторожно, обходя каждый подозрительный след. Но в основном они проводили время на берегу реки. Как-то серый ловил рыбу известным ему способом, девушка, опустив свои ноги в реку, наслаждалась красотой той природы, которая начинала сменяться зелеными платьями и изумрудными покровами из травы на золотые и красные одеяния. Как-то на том берегу из лесу выскочил медвежонок, а следом за ним медведица. Их глаза встретились, волк принял стойку, прижал уши, оскалился, хвост опустил к земле, Амелия замерла. Страх, что будет? Как себя вести, пока она размышляла, бурый медвежонок вскочил на задние лапы и заревел скрипучим ревом, медведица ударила его когтистой лапой, подталкивая обратно в лес, волк согнул переднюю лапу и повел носом, как будто в воздухе повис ответ, от медведя мы ушли, ничего не будет.

Амелия вздохнула, и слезы оттаяли, страх вырвался наружу.

– О! С таким встречаться не очень приятно. – Посмотрев на серого, он ловкими прыжками оказался возле нее, подставил свою спину и носом указал в лес.

– Хотя, когда я тебя увидела, я подумала то же самое, может, вообще вы, животные, славные ребята, чувствуете, что нет опасности, и ведете себя по-другому.

Улыбаясь сквозь слезы, Амелия вскарабкалась на его спину, и они скрылись за черной чертой непроницаемого светом леса.

Добравшись до своего логова, Амелия закопалась в его пушистых волосах лицом, запах был приятен и знаком, его тепло грело, и не хотелось слазить с его спины. Волк остановился, присел на задние лапы, а Амелия прижалась к нему плотнее, обняла его покрепче, вдохнула его запах.

– Не хочу с тебя слазить, мое чудовище, это, наверное, про меня сказку написали, «Красавица и Чудовище». – с ухмылкой произнесла она. Волк улегся на мох, вытянул свои передние лапы перед собой, положил на них морду и тяжело вздохнул. Амелия заговорила, не слазив с его мягкой спины.

– Скоро холода настанут, а я в шелковом разодранном платье, холода меня одолеют.

Затихла Амелия, вдыхая его псиный запах.

– Интересно, в этом лесу еще водятся волки? – задумалась она.

Серый поднял морду и взвыл с такой болью и скорбью, что Амелия затряслась от страха.

– Почему ты с ними не в стае?

Волк перевернулся на спину быстрым рывком, и девушка повалилась на мох, вскочив на четыре лапы, он холодным носом ткнул ее в плечо.

– Эй! Ты чего? – лежа на спине, возмутилась Амелия.

Он сделал вокруг себя круг и опять ткнул ее в плечо своим черным огромным носом. Амелия рассмеялась так звонко, как колокольчики.

– Ты со мной играть хочешь? – И продолжала звенеть своим голосом.

Волк склонил свою морду набок, повел правым ухом, прислушиваясь к ее смеху, взмахнул мордой и опять ткнул ее в плечо. Девушка пыталась ухватить его за нос, но его быстрота движения была очень ловкая и неуловимая. Колокольчики ее смеха волку понравились, ведь он впервые услышал ее смех, радость в ее глазах сверкнула надеждой.

Он прильнул к ее лицу и стал лизать ее щеки, нос, губы, она отворачивалась и отмахивалась от его огромной морды, подставляя ему то правое ухо, то левое ухо.

В лесу становилось темно, тени деревьев надвигали тьму, в которой хранилось неведомое и пугающие. На темном небе вырисовывалась луна, гладкая, ровная, смиренная.

– Сегодня полнолуние! Взгляни наверх!

Волчище подошел к ней и показал взглядом, мол, цепляйся за меня. Амелия, недолго думая, ухватилась за шею, подтянула свое худое и легкое тело, и он сорвался с места.

Темнота была вокруг, Амелия ничего не могла разглядеть перед собой, только шелест травы и треск веток. Они летели во тьме сквозь стволы, проницая все, куда-то глубже и глубже. В полете они были минут двадцать, когда волк приостановил ход, перед ними открылась отвесная голубая, освещенная лунным светом и немного поблескивавшая в темноте, скала. Быстрыми и ловкими прыжками он вскарабкался на нее, высоко, высоко, что дух захватывало. Усадив Амелию на остров из скалы около обрыва, волк уселся, выпрямил хвост, поджал одну переднюю лапу, взвысил морду носом кверху на луну и завыл. Амелия не стала ничего говорить, отвлекать его, а только любовалась им при свете луны, его величиной, его окрасом голубого цвета, его ярко-желтыми глазами, мягкими ушами и черным пятачком, завершающим его изгиб черных губ на длинном и остром носу.

Конечно, волки воют на луну, но зачем они это делают? Задумалась Амелия. Вой ее друга плавно затих, и с левой стороны отвесной скалы раздался совсем чужой грубый вой.

– Это… – затихла Амелия, когда на нее желтым взглядом посмотрел волк. Затих грубый вой, с другой стороны раздался скрипучий и, видно, уже старого волка, и так с разных сторон доносились стоны несчастных волков, которые так и казалось, что они плачут, а не воют на луну. Волки передают луне свою печаль и скорбь, обиды, они жалуются ей, а луна в свою очередь дарит им свое сияние и вразумление. А может, волки так общаются? Всплывают в голове у Амелии вопросы. Нет, они общаются в любое время суток, тоже воем, каждый вой несет свою информацию, тональность, продолжительность имеет свою роль передаваемой информации. Скорее всего, они так передают свое местонахождение, предупреждая об опасности, не суйтесь, а то убью. Ведь живя в этом кусочке леса, я не встречала чужих волков, задумалась Амелия, как возле нее раздался пронизывающий страшный вой, глубокий и немного с рыком. Она вздрогнула, мысли отступили, страх вошел в нее, что это, какой-то голос, чей-то голос, похож на человеческий страшный крик души, а может, это дьявол кого-то мучает или за спиной стоит? Страх невыносим, темень, страшные вой и звуки вокруг, я одна! О! Боже, спаси меня и сохрани! Серый прервал этот вой своей глубокой и угрожающей сигнализацией.

Стало не очень страшно, но она поняла одно: воем при луне они разграничивают свою территорию, окончив это, они отдаются плачущему вою и немного повизгивающему, разделяя боль внутри них.