Читать книгу Песнь койота. Дилогия. Книга 1 - Анна Котавуопио - Страница 9

Пробуждение – последнее приключение по дороге сна. Конечная станция, куда рано или поздно приходит поезд сознания. Путешественник, объехав полмира, возвращается на порог собственного дома, родного и одновременно непривычного. Все осталось прежним, но душа путника изменилась. Он глядит на знакомые предметы совсем другими глазами.

Найраду снились родители. Солнечные дни детства, когда они жили в лесном домике. Отец ловил рыбу в озере, мама пекла домашний хлеб.

Сегодня там был Лесс. Помогал копать червей, сидел за столом на открытой веранде, кружился на поляне в свете луны с дикими волками. И улыбался лучезарной неподражаемой улыбкой всю ночь напролет.

Найрад проснулся от телефонного звонка, мобильник верещал долго и нудно, требуя внимания.

– Най! – крикнул аппарат, когда он отыскал его в кармане и приложил к уху, – ты в порядке? Где ты? Что стряслось? – тараторил Инго взволнованным голосом, параллельно сканируя его сияние.

– Не знаю, – буркнул Най, пытаясь мысленно закрыться от собеседника.

– Лесс погиб, что случилось?

– Авария, – бесцветным голосом ответил парень.

Тело было свинцовым, веки слипались, не хотелось даже существовать, не то что говорить. Давящая пустота накрыла его тяжелым колпаком. Голос в трубке раздражал, мешал погрузиться в сладкое небытие.

Появись сейчас отряд Анти, Найрад без раздумий позволил бы себя расстрелять и даже счел бы это за услугу. Вчерашняя отдача энергии не прошла даром.

Это все сон. Реальность была там. Лесс улыбался и ловил рыбу. Здесь он мертв, а Инго пытается вытянуть подробности.

– Ты где? – не унималась трубка.

Найрад молчал, прижимая злосчастный аппарат к уху.

– Где бродишь, мать твою? – в разговор вступил Медведь, никогда не отличавшийся церемонностью.

– Не знаю, – повторил Найрад.

– Черт побери, мы места не находим.

– Лесс ушел к предкам, – тихо сказал Найрад.

– Думаешь, мы не почувствовали?! – отрезал здоровяк, —

Не время играть в кошки-мышки. Глен ранен, помнишь?

– Как он?

Воспоминания о друге возвращали к жизни.

– Стабилен. Ты. Нужен. Здесь. Если не хочешь, чтоб он умер.

– Лис не вылечил?

– Он поддерживает жизнь, но не может исцелить в одиночку. Прислать за тобой?

– Доберусь, – выдохнул Найрад и отключился.

Он огляделся.

Вокруг был лес. Вдали занимался рассвет. Сизая дымка тумана гнездилась в кронах деревьев, в чаще щебетали редкие птахи. Прислушавшись, он различил шум моторов где-то поблизости, значит, рядом дорога.

Недолго думая, Найрад пошел на звук. Блеклость предрассветных сумерек угнетала, тело ныло после аварии, перед глазами то и дело мелькал столб пламени, рассекающий небеса.

Перекидыш еще никого не провожал в последний путь. А ведь вышло! Души, не принявшие прибежище в логове предков, бродят по земле бесплотной тенью сто лет, вынюхивая тропу на небеса. После великая волчица сжалится и позовет их, расталкивая боками облака.

Найрад считал это сказкой. После ухода из общины он старался вести жизнь обычного человека. Как приятный бонус он мог обращаться в волка и видеть ауры, но особо не задумывался о таких вещах, как загробная жизнь.

Огонь принял подношение, Лесс пирует в логове предков. Эти мысли могли бы принести утешение, но легче не стало.

Выходя из леса, Найрад привел себя в порядок. Накинул капюшон, отряхнул куртку от сосновых иголок, поправил одежду. Ссадины на руках и лице горели, джинсы до колен промокли от утренней росы. Тот еще видок.

Машин на трассе было немного: маленькие грузовики спешили в магазины и на рынки, а редкие легковушки проносились мимо, не сбрасывая скорость.

Найрад вспомнил о Мирте. Что с ней? Где она теперь? Авария заняла все его мысли так, что похищение совсем вылетело из головы.

Его не оставляло ощущение, что капкан захлопывался у него перед носом. События кружились вокруг, как гончие, взвинченные в предвкушении добычи. Ранение Глена – первый дразнящий укус, похищение Мирты – затравка, гибель Лесса – как кровоточащая рана, приводящая стаю в безумство.

Найрад из Серебряного следа.

Все тропинки сходились вокруг него. События, словно охотничьи псы, гнали его на флажки, прямиком к дверям общины. Похоже годы отщепенства и бегства подошли к концу, не оставалось ничего другого, как взглянуть в лицо своим страхам.

А что он может один? Лис хоть и собрал волков под свое крыло, на памяти Найрада не организовал ни одной операции против Анти. Лесс неспроста сказал не соваться в общину; парень полжизни посвятил созданию оппозиции. Был ли это идейный крик души, или он о чем-то не договаривал?

В тот день, до похищения Мирты, он решил везти раненного Глена к Лису. Найрад тоже был с ними. Почему он не высадил его? Похищение показало что-то такое, что Найрад упустил из виду? Или может быть, смерть освободила его от данного слова? Самое время это выяснить. Как бы там ни было, Найрад не мог позволить еще одному другу погибнуть.

Серая «Ауди» прижалась к обочине, поднимая клубы пыли. Найрад торопливо подбежал к машине. Водитель внимательно посмотрел на него, опустив стекло.

Пора включить очарование. Найрад улыбнулся и осекся. Вчера он истратил много энергии, пытаясь облегчить уход друга в иной мир. Сейчас он не мог позволить себе тратить ни капли, иначе Глена уже не спасти.

Что ж, придется действовать иначе. Он сделал жалобное лицо. Игра на сострадании, пожалуй, подойдет.

– Спасибо, что остановились, – начал он.

Мужчина начал напрягаться, но услышав голос, немного смягчился. Сам того не заметив, Найрад все же влил пару капель волчьего обаяния.

– Выручай, брат, подвозил вчера двоих, стукнули по башке и кинули среди чистого поля… Ни денег, ни мобилы. Подкинешь до города?

– Садись, – кивнул водитель, – что творится нынче, ужас. На посту, вон, вечером одного гайца порешили, а второй пропал. Полицейские тачки угнали, одну нашли в кювете недалеко отсюда.

– Поганые времена, – согласился Найрад, – я друга вчера схоронил. Убили.

Найрад вышел на въезде в город и теперь сидел на остановке, дожидаясь водителя из общины.

Стоило перекидышу задремать, как кто-то тронул его за плечо. Он мгновенно вскочил и схватил плохо пахнущего мужика за горло.

В глазах бездомного застыл ужас, тот даже не пытался сопротивляться. Найрад отпустил его и плюхнулся на лавку.

– Ты чего? – прохрипел мужик, потирая шею и тараща глаза.

– Извини.

– Ну, ты это… я позвать там хотел.

– Что?

– Ну это, бездомных кормят, – выдал наконец бродяга, – там, – он неопределенно махнул рукой.

– Спасибо, братишка, не до того сейчас, – Найрад встал и похлопал бомжа по плечу.

Рядом с остановкой, взвизгнув шинами, притормозила тонированная «Тойота».

Дверь машины распахнулась.

– Но пасаран, комрад![1] – бодро выкрикнул шутливое приветствие Амиль.

– Но пасаран! – ответил Найрад, пожав приятелю руку и с удовольствием плюхаясь на мягкое сиденье.

– Сколько лет, сколько зим. Ну, и видок у тебя. Контакты налаживаешь, я смотрю, – тараторил Амиль без умолку.

Похоже, он был не в курсе случившегося или делал вид, что не в курсе.

– Дружище, давай без этого, башка раскалывается, – прервал его Найрад.

– Понял-отстал, – сказал слегка разочарованный Амиль.

Этим он и нравился Найраду: дружелюбный и в то же время ненавязчивый.

К отщепенцам в общине относились с непониманием, но без ненависти, порой им даже завидовали. Каждый сам делает выбор, говаривал Лис, только выбор был далеко не у всех.

Стараясь отвлечься от невеселых мыслей, Найрад глядел в окно. Утро было в самом разгаре: редкие прохожие спешили по делам, солнце ласково светило на серые девятиэтажки.

Почему Амиль ведет себя так, будто ничего не случилось? Гибель волков – редкость в последнее время. Все должны были почувствовать уход Лесса, не только Инго и Медведь. Голос Медведя звучал по телефону как-то странно, он никогда не отличался тактичностью, но в такой ситуации… Может, винил Найрада в смерти друга?

До общины доехали с ветерком. Найрад задремал и проснулся уже на подъезде к общине. Дрожь пробежала по телу, когда он взглянул на знакомые ворота, которые не видел уже много лет.

Те с шумом распахнулись. Незнакомый парень козырнул Амилю на пропускном. Что-то не так. Флаг на здании собраний развевался по ветру, его не опустили.

Амиль высадил его перед главным корпусом и тут же уехал. Инго уже стоял на ступенях.

– Милорад Эдуардович ждет, – только и сказал он, шагая навстречу.

Бывший пленник выглядел дерганым, похоже, бедняга не спал всю ночь.

– Проходи, – сказал глава общины будничным тоном, указывая кивком головы на кресло.

Лис сидел за массивным столом и сосредоточенно глядел в монитор ноутбука.

– Здрасьте, – только и выдал Найрад.

В былые времена ему нравилось бывать в этом кабинете и рассматривать замысловатые картины в стиле авангардизма, висящие на бархатистых бордовых обоях.

Кабинет Лиса был воплощением уюта, стиля и безопасности, казалось, за этими дверями решаются судьбы мира. А вожак – сама справедливость, учитель и мудрый дедушка в одном лице. Но все это было давно, еще до смерти родителей.

– Как Глен? – поинтересовался Найрад, нарушая тишину, которую заполнял лишь стук клавиш ноутбука.

Лис закрыл крышку компьютера и внимательно посмотрел на гостя. От взгляда старика не укрылись ссадины и помятая одежда, но смотрел он глубже.

– В порядке, – ответил глава, – другой вопрос, как ты? – хозяин кабинета буквально сверлил Найрада взглядом.

– Я в норме, – ответил блудный сын.

– Это ты называешь нормой?

Найрад попытался что-то сказать, но Лис перебил его.

– На тебе сияния нет! Выжат, как лимон. Удивительно, что еще держишься на ногах, – вожак встал и прохаживался вдоль стены, раскуривая антикварную трубку.

– Не понимаю, чего вам не хватает? Не глупые пацаны, а туда же. Приключений на одно место подавай. Рассказывай, как все было, —смягчившись, добавил он.

– Милорад Эдуардович… – начал Найрад.

– Я слушаю, – сказал Лис не терпящим возражения тоном.

Найраду не оставалось ничего другого, как в деталях поведать о случившемся. Глава общины кивал, время от времени приглаживая седые волосы.

– Ты все сделал правильно, – сказал он наконец, – но ведь он мог бы остаться в живых! А Мирта и Глен? Это еще цветочки по сравнению с тем, что твои дружки планируют делать дальше.

– Я вытащу Мирту, чего бы это ни стоило, – уверенно сказал Найрад.

Лис покачал головой.

– Чего бы ни стоило, – передразнил он. – Погляди на себя, ты на ногах не стоишь.

Найрад только сейчас понял, как устал. Веки казались свинцовыми, будто в них скопилась вся тяжесть мира. Он зевнул.

– Я отдохну немного, – неожиданно для себя сказал парень и закрыл глаза.

Лис смотрел на него хмурым гипнотическим взглядом исподлобья.

– Что же с тобой делать, герой хренов? – проворчал старик вполголоса, гладя сопящего юношу по волосам и рассыпая над ним порошок золотистого цвета, который моментально растворялся в воздухе.

Найрад проснулся и почувствовал себя отдохнувшим впервые за несколько дней. Он лежал на своей кровати. За окном стемнело. Несколько секунд парень соображал, где находится и как сюда попал. Перекидыш поморщился, понимая, что произошло.

Лис усыпил его!

Ничего страшного в этом не было, ему действительно требовался отдых, но ведь старик мог бы просто отправить в постель. Гипнотические штучки Найрад ненавидел с самого детства. После смерти родителей Лис держал его в полусонном состоянии несколько месяцев.

Странно было снова оказаться комнате, где он жил до того, как покинул общину. Все здесь осталось прежним, будто Найрад отлучился всего лишь на несколько дней. Рисунки, приколотые к стене, старые плакаты, психоделический ковер и самодельный абажур. Пленку отмотали на несколько лет назад. Даже запах остался прежним.

Найрад не думал, что ему будет приятно снова оказаться в логове, почувствовать себя частью былой стаи, пусть всего лишь на пару минут.

Он давно забыл это чувство. Дома у него не было уже несколько лет, и вряд ли когда-то будет. Переезды, конспирация и одиночество измотали перекидыша. Старые вещи напоминали о прошлом, когда он еще не был отщепенцем. Най и сам того не осознавал, что его часто мучила тоска по прежней жизни. Иногда он вспоминал былые времена, они казались такими светлыми и надежными по сравнению с нынешним днем. Тогда у него было все – любовь родителей, друзей и братьев по общине. А что осталось теперь? Независимость и ненависть к Анти. Все могло бы сложиться иначе, если бы родители остались живы…

От размышлений его отвлек звук шагов в коридоре. Через пару секунд в дверь постучали.

– Пора, – сказал Инго.

Собрат выглядел взвинченным. Найрад еще не успел толком с ним пообщаться после того, как его освободили из плена. Похоже, беднягу мучили последствия жизни в неволе.

Они прошли по знакомому коридору. Найрад помнил каждую трещинку на плитке и царапину на стене. Странно, что за столько лет здесь не сделали ремонт.

Перекидыш намеревался свернуть в сторону лазарета, но Инго окликнул его.

– Шеф у себя, – сказал парень, увлекая его за собой.

Найрад развернулся и автоматически сунул руку в карман. Пальцы нащупали твердую капельку, подарок Мирты, про который он совсем забыл. Похоже, самое время им воспользоваться. Козырь в рукаве еще никому не повредил.

Прежде чем переступить порог он положил конфету в рот и проглотил. Защита в виде раритетного оберега поможет ему чувствовать себя увереннее в компании Лиса.

Посреди кабинета стояла каталка из лазарета. На ней лежал парень в больничной сорочке. Он был похож на мертвеца: серое лицо, темные круги под глазами, едва заметное дыхание. Найрад с трудом узнал Глена.

Он посмотрел на него особым взглядом. От бедняги едва исходило слабое сияние, а над головой крутилась замысловатая энергетическая воронка, напоминающая портативный вентилятор. От макушки к ней тянулись тысячи тончайших нитей, по которым порхало множество крошечных бабочек. Они летали в колпак и обратно, перенося жизненную энергию.

Медведь, нахмурившись, сидел в кресле. Инго остался в коридоре и тихонько прикрыл за собой дверь. Лис стоял спиной к окну.

– Выглядишь лучше, – сказал предводитель, не оборачиваясь.

– Что я должен делать? – спросил Найрад, кивком головы поприветствовав Медведя.

– Поможешь мне.

Перекидыш слабо представлял, чем он может помочь и почему понадобился именно он. Целительскими способностями Найрад не выделялся, запасом энергии тоже. В общине минимум три целительницы и три-четыре «аккумулятора». Волки с редким даром делиться жизненной энергией, которых Лис не стеснялся находить по провинциям и приближать к себе.

– Целители не могут вытащить с того света, – сказал старик, будто читая мысли, – его привезли при смерти. Вливание энергии не сработает. Только ты и я можем помочь, если объединим силы.

– Но как? – спросил Найрад, вскинув брови.

– Мы – вожаки. Действующий и будущий. Это даже не волчья магия, а колдовство. Работа с намерением, если хочешь.

– Не совсем понимаю.

– Энергетическое тело имеет несколько слоев, которые вмещаются друг в друга, словно матрешки. Волки могут видеть второй слой, который мы называем сиянием, а люди – аурой, вторая матрешка после физического тела.

Найрад закашлялся.

– Самый глубокий пласт – это благочестие, или вместилище намерения, – продолжил Лис, – там хранится вся информация, потенциал и, если хочешь, судьба. У тебя он скроен иначе, чем у большинства волков. В нем есть зазоры, через которые свободно проходят нити вселенной. За счет этой свободной энергии ты можешь быть сильнее, видеть яснее, а также вести за собой сородичей. Источник силы дает сострадание и позволяет заботиться о стае. Глубоко в этом слое скрыта персональная меркаба. С ее помощью можно остановить смерть. Чтобы вдохнуть жизнь, нужно, как минимум, две меркабы.

– Что, если не выйдет?

– Не беспокойся, я помогу, если позволишь.

Лис сделал несколько пассов руками и провел по колпаку. Нити и бабочки исчезли, дыхание парня ослабло.

Найрад встал с другой стороны каталки.

Вблизи Глен казался еще бледнее, его сияние угасало на глазах.

– Давай руки, – сказал Лис.

Найрад подчинился.

– Закрой глаза и иди вглубь себя, – продолжил вожак, – так далеко, как можешь.

Найрад последовал указаниям и сконцентрировался. Все отошло на задний план, как при медитации, только намного быстрее.

Лис помогал.

Реальность отступала на мягких лапах, погружаясь в забвение. Скоро осталось только движение воздуха в ноздрях на вдохе и стук сердца на выдохе. А также теплые руки вожака, которые с каждой секундой становились горячей.

– Хорошо, – донесся голос Лиса откуда-то издалека.

Темнота колыхалась лохматыми краями. Перед внутренним взором мелькали радужные круги, похожие на гигантские мыльные пузыри. Найрад погрузился в состояние, похожее на транс или гипнотический сон, хотя и понимал, что не спит, и все это вполне реально.

Вдруг он увидел яркое и манящее ослепительное сияние. Оно переливалось всеми цветами светового спектра. Бесформенная масса плавно перетекала в пространстве вокруг центральной точки. Чем дольше он смотрел, тем медленней становилось колыхание, и четче вырисовывался образ. Через какой-то промежуток времени видение прояснилось, и перед ним предстала вращающаяся пятиконечная звезда.

Найрад никогда не видел ничего прекрасней! Не в силах оторваться, он смотрел, как завороженный.

– Открывайся! – скомандовал Лис.

Найрад вздрогнул от неожиданности. И открыл психические барьеры.

Меркаба поблекла и исчезла.

Он ощутил щемящую пустоту в сердце и почувствовал, как земля уходит из-под ног.

Сильные руки подхватили его, кто-то поддержал парня за плечи.

Ладони Лиса обжигали.

Найраду хотелось отдернуть руки, но он не мог даже пошевелиться. Кончики пальцев горели, а вслед за ними, вспыхивало все тело. Казалось, черепная коробка скоро распахнется, из нее вырвутся языки пламени, а из ушей повалит черный дым.

Вскоре ощущения исчезли, будто перегорели в этом пожаре. Осталось только биение сердца, медленное и гулкое, словно бубен.

Найрад держался за этот ритм, как за спасительную соломинку. Но потом все исчезло. Он ощутил невесомость, как в свободном падении, и провалился в темный колодец.

Найрад снова очнулся в своей комнате. Голова раскалывалась, мышцы ныли, будто он всю ночь грузил мешки с углем, лоб покрывал липкий пот, а во рту не иначе как чокнутая ведьма варила колдовские зелья с примесью кошачьей мочи.

Лис сидел у изголовья кровати.

– Как Глен? – спросил Найрад, кое-как разлепив глаза.

Голос звучал слабо.

– Жить будет, – ответил Лис.

Найрад осторожно приподнялся и сел, касаясь босыми ногами холодного пола.

– Что это за звезда? – спросил он.

– Меркаба, – ответил Лис.

– Почему она исчезла? Вы забрали ее?

– Одолжил по твоему разрешению, – поправил Лис, – ее нельзя отнять, это часть тебя.

– Почему я не видел ее раньше?

– Ты не пытался.

– Значит, родителей можно было спасти?

– Круговорот жизни и смерти вечен и неизменен. Они ушли в свое время.

Найрада мутило. Он встал, пошатываясь, подошел к окну, открыл форточку и жадно вдыхал свежий воздух. Почувствовав на себе тяжелый взгляд, перекидыш обернулся. Цепкие щупальца чужого сознания бесцеремонно вторгались в его личное пространство.

Лис менялся на глазах. За несколько секунд он вырос до огромных размеров и теперь занимал полкомнаты. Перед Найрадом стоял исполинский пепельно-серый волк с коваными серебром когтями. Воплощение величия и могущества. Мудрейший, быстрый и великолепный. Сила и ярость. Защита и милость. Перед ним хотелось упасть на колени.

Голова разболелась сильнее.

– Ты что творишь? – прошептал Найрад, прикрываясь рукой.

– Ко мне, – скомандовал вожак.

Властный голос призывал подчиниться. Внутреннему волку не терпелось припасть на передние лапы и подставить шею.

Найрад колебался.

– Иди сюда, – повторил Лис.

Картинка потускнела. Теперь волк будто находился за толстой полиэтиленовой пленкой. Его влияние немного ослабло.

Найрад сделал шаг навстречу.

Невидимая черта пролегла между ними. Стоит ее пересечь и проблемы исчезнут, сомнения, горести и одиночество растворятся в темноте ночи. Он станет частью семьи, будет под защитой, познает радость стайной жизни. А остальное – пропади пропадом!

Лис смотрел в глаза, не отрываясь.

Найрад сделал еще один шаг. Мысли плыли медленно и лениво, будто завязли в густом тумане. Он понимал, что не хочет идти, но ноги шагали вперед помимо его воли.

Мирта.

Воспоминание о ней пронеслось яркой вспышкой, хотя сил сопротивляться не прибавило.

Приказ. Жгучий и требующий немедленного выполнения. Тело тряслось от желания. Сделать сейчас, думать потом.

Найрад остановился. Что будет с Миртой, если он пересечет невидимую черту? Как он сможет ей помочь? Только если Лис прикажет, но это будет уже не то.

Перекидыш поднял ногу и застыл, на мгновение туман рассеялся. Внушение дало сбой.

– Что за…? – вскричал Найрад, отпрыгнув к окну, – что вы себе позволяете? – рявкнул он.

– Черт возьми, – выругался Лис, – не сопротивляйся, никто не может.

– Что за фигня? – выпалил с раздражением Найрад, – какая подлость! Лесс был прав, и Мирта обо всем догадалась.

– Поделилась конфеткой? Что ж, это все объясняет.

– Такой был план? Заманить и подчинить под предлогом лечения?

– Нет времени играть в бирюльки.

– Что это значит?

– Ты нужен общине.

– Где-то я это уже слышал, – раздраженно бросил Най.

– Заглядывал бы чаще, знал бы, что творится. Думаешь, приятно тащить тебя силой?

– О чем вы?

– Ты нужен здесь, – устало повторил Лис, – я всегда думал, лидер жертвует своим счастьем ради стаи и умеет управлять собой, но ты не таков. – он покачал головой и продолжил, – в наше время молодняк соперничал за права, вожаков рождалось больше. Как только ты появился на свет, я понял, что работенка предстоит непростая. Но не мог и представить, что подчиню кого-то силой. В такой ситуации, – он махнул рукой, – долг важнее стариковской чести.

– Старая песня на новый лад? – не выдержал Найрад.

– Из-за твоего упрямства погибнет много волков. Мне жаль твоих родителей, это были мои лучшие бойцы, но прошлого не вернуть. Погибнут другие: молодняк, старики. От тебя не требуется возглавить общину, только принять авторитет и оказать посильную помощь. В любом случае, это неизбежность. В чем проблема?

– Если долго и упорно толкать кого-то в одном направлении, другое выглядит более привлекательным, – ответил Найрад, – почему сейчас?

– На носу гражданская война.

– Что?!

Найрад никогда не следил за политикой, только иногда просматривал сводки новостей в интернете. Никаких предпосылок для войны он не видел.

– Анти планируют переворот. За последние годы они собрали и подготовили армию.

Найрад не мог поверить своим ушам. Сложно было придумать более ужасный сценарий.

– Поэтому меня преследовали? – спросил он.

– Ты счастливчик, что остался жив.

– А Лесс? Он возглавлял одиноких волков, поэтому его убили?

Лис кивнул.

– Этого не может быть!

– Анти сильны, как никогда, но это еще не все.

– Мирта?

– Она у них. Ублюдки уверены, что девчонка – гибрид человека и волка. Она нужна для опытов, поэтому до сих пор жива.

– И мы тут беседуем?! – Найрад не заметил, как перешел на крик.

– Тише-тише, – сказал Лис грустно.

Сейчас он походил на печального, потрепанного жизнью старика, а не на главу общины.

– Сколько я спал?

– Три дня.

– Какого дьявола?!

– Ты чуть не погиб! Сначала выложился на Лесса. Хоть представляешь, сколько энергии нужно для работы с меркабой? В свое время я готовился, чтобы взглянуть на нее, целый год. Потом эта омерзительная таблетка, для нее тоже требуется личная сила! Видно, ты не практиковал волчью магию много лет, мне и в голову не могло прийти, что ты так слаб.

– Я не собираюсь слушать эту чушь, есть дела поважнее.

Найрад решительно направился к выходу.

Лис схватил его за плечо, парень попытался вывернуться.

От резких движений перед глазами Найрада заплясали черные точки.

– Будешь штурмовать базу в одиночку? – спросил Лис.

– Собираетесь сидеть в стороне – ваше право. Есть одинокие волки.

– Их больше нет.

– Что?

– Глен и Медведь примкнули к стае, остальные мертвы.

– Наглая ложь! Я знаю полсотни бойцов, и это только Кренс и Отан.

– Все, кто вне стаи, погибли, – упрямо повторил Лис.

– Как это возможно? – спросил Найрад, голос предательски дрогнул.

– Новое оружие.

– Соберу отряд из стаи. Вы не можете препятствовать добровольцам.

– Ты не можешь позволить себе такую роскошь.

– Какую роскошь?

– Смерть. Ты нужен общине. Не только Серебряному Следу, общине общин.

– Какая от меня польза?

– Ты возглавишь сопротивление.

[1] No pasaran comrade – «Они не пройдут, товарищ» – лозунг времен французской войны