Читать книгу Ветер и вереск. Книга вторая - Анна Линн - Страница 3

***

– Только что звонила Тесса, поздравляла с Рождеством. У неё все прекрасно, – доложила Флой, с улыбкой входя в гостиную.

– Я тоже хотела с ней поговорить, звонила сегодня, но она не взяла трубку, – сказала Венди с долей сожаления.

– Видимо, ей не до того, у них большая компания – приехал брат Абигэйл, и они собираются ехать в соседний город к кому-то в гости… – Флоренс присела в кресло и посмотрела на Лизу, сидевшую напротив, с подарками на коленях. Лиза неторопливо развязывала бант, осторожно тянула за ленты, разглаживая и боясь помять, и чуть помедлив, открыла заветную коробку. И в тот момент Лизино лицо словно осветилось изнутри, и стало заметно, что она забыла о существовании окружающих.

– Это удовольствие: наблюдать, как ты подарки открываешь, – заметила Венди, пристально за ней следившая.

– Что? – Лиза подняла голову и достала из коробки хорошенькую деревянную рамку, расписанную акриловыми красками, это была работа Венди: сиреневые и лиловые холмы и трогательные, тонкой кисточкой выписанные цветочки в левом углу. – Хауорт. Вереск, – узнала Лиза. – Я видела в интернете такие фотографии. – Венди, милая, огромное спасибо! – Лиза потянулась к ней и звонко поцеловала. – Такая прелесть. А ты чего свой подарок не открываешь?

– Я за тобой наблюдала и забыла, – засмеялась Венди и принялась шуршать бумагой.

У Лизы не было заранее купленных подарков для семьи Венди, магазины были закрыты, поэтому ей ничего не оставалось делать, как порыться в тех вещах, которые она купила для себя, домой. Флой она решила подарить маленькую деревянную шкатулку, Максу – сувенирную ручку из арт-музея Лидса, где часто бывала, а Венди – альбом для фотографий, который Лиза купила недавно в чарити-шопе. Над этим альбомом она размышляла почти весь вчерашний вечер – настолько он ей нравился, и так не хотелось его лишиться. И все-таки в последний момент Лиза решилась, и быстро упаковала его в оберточную бумагу, чтобы не передумать. Венди аккуратно разорвала бумагу и ахнула. Лиза ликовала и подумала, что подарки иногда приятнее дарить, чем получать. Фотоальбом был стилизован под викторианскую эпоху – плотные листы, проложенные тонкой калькой с овалами для фотографий, украшенные сплетенными незабудками и золотистыми узорами, обложка из серо-синей ткани, ленточки и тесьма.

Венди, затаив дыхание, переворачивала страницы, словно уже видела там чьи-то фотографии и улыбалась своим мыслям. Наконец, она закрыла альбом, любовно завязала ленты аккуратным бантиком и провела пальцем по тисненой золотой надписи на обложке «Forget- me-not».

– Ох… Лиза, где же ты его нашла? Это… такой прекрасный подарок. Спасибо, – Венди говорила искренне, поглаживая голубую ткань. – У родителей был похожий. Я покажу сегодня, если хочешь… Я так люблю такие вещи. И мама всегда любила.

Венди подсела к Лизе, одной рукой прижимая альбом к груди, а второй обняла ее, положив голову на Лизино плечо. На секунду Лиза смешалась. Ещё никто не проявлял к ней такой нежности, только дети – Либи, Элли или Питер. С сестрами такие нежности были как-то не приняты. С мамой – тоже. Ну разве что с Кирой, но Киру она не видела очень давно. А здесь, в Англии, где люди такие закрытые, «островные», строго соблюдающие законы «личного пространства», это казалось чуть ли не странностью. Но Венди сидела рядом, прижавшись, и Лиза чувствовала её теплую кожу и едва различимый аромат какого-то тонкого цветочного парфюма и мягкие пряди на своей шее. Макс сидел чуть поодаль, около пианино – и он, и Флой смотрели на них с улыбками. Лиза тоже улыбнулась и обняла Венди одной рукой.

– Я рада, что тебе понравилось. Я тоже люблю такие вещи.

– Цветок, – вдруг задумчиво и отчетливо произнесла Венди по-русски, касаясь пальцем тисненой незабудки на обложке.

– Да. Цветок, – удивленно-радостно повторила Лиза. – Макс научил?

Венди кивнула и взглянула на Макса.

– Теперь я учу русский.

– Этот цветок называется «незабудка». От слова – «не забудь», – объяснила Лиза.

– Да, так же как и по-английски. «Forget- me-not», – отозвалась Венди и повторила по-русски «не-за-буд-ка». – Я так их люблю. Как вереск и лаванду. Простые, скромные и в тоже время такие милые, такие совершенные… У нас они растут в саду. И на могиле родителей мы их сажали…

– Они там так разрослись хорошо, – добавила Флой и встала с кресла. – Сейчас я покажу вам кое-что.

Она принесла фотоальбом и фотографию, вставленную в рамку – Тесса, Венди, Флой, Дэмиан, и незнакомая девочка с короткой стрижкой, лица крупным планом, все улыбаются, у сестер – мелкие букетики незабудок в волосах.

– Это Эстер, моя дочь. Она у нас самая старшая, – пояснила Флой, и лицо её словно накрыла невидимая тень. – Майский праздник. Девочки тогда учились в средней школе. Тессу выбрали майской королевой.

– Это такая местная традиция? – уточнила Лиза, с любопытством разглядывая фото.

– Да. Сейчас он почти не празднуется, к сожалению. Да и у нас праздновался редко. Первого мая все собирались около майского дерева. Это был наряженный шест, весь в лентах и цветах, люди танцевали вокруг него и выбирали королеву мая. Ещё и ярмакра была, – рассказывала Флоренс.

– Ты помнишь, Флой? – с улыбкой спросила Венди, беря Флоренс за руку.

«Завтра будет день чудесный – нету радостнее дня:

Королевой мая, мама, завтра выберут меня»

– Это стихи Теннисона, – пояснила она Лизе. – Я учила их наизусть и повторяла каждый день, как молитву. Но это не помогло. Королевой выбрали не меня. —Венди засмеялась, и они снова склонились над фотографиями.

– А это девочки плетут гирлянды.

Лиза заметила, что фото в руке Флой чуть дрожало. Милые девочки: темноволосая смешная Эстер с открытым ртом, почти подросток, рыженькие головки Тессы и Венди, сосредоточенный Дэмиан в шортиках деловито вышагивает, держа палку в вытянутой руке как меч. Флой вглядывалась в фото с нежностью и одновременно с грустью.

«Наверное, она очень скучает по дочери», – подумала Лиза.

Флой, забывшись, словно озвучивая свои мысли, негромко произнесла:

– Эстер так мало виделась с отцом. Мы расстались, когда ей было три года. Сложный возраст. Он ушел. Может, это моя вина…

Венди обняла её и поцеловала в голову.

– Ты самая лучшая в мире мама и тетя. Ты это знаешь.

Они посмотрели друг на друга долгим взглядом, и Флой улыбнулась.

Лиза перевернула страницу альбома.

– Венди, а это вы с Тессой, – узнала Лиза. Сестры стояли в обнимку с венками на головах. – Мне кажется, Тессе не идет венок, она слишком картинно красива. И поэтому как-то неестественно смотрится. Вот корона – да, это её. А тебе идут эти цветочки, Венди.

Лиза долистала альбом. Он был солнечный и радостный.

– Спасибо. Не хочешь посмотреть, что в другой коробке? – Венди легко рассмеялась, тряхнув головой и заглядывая Лизе в лицо. Чудесные у неё были глаза – озорные и живые, они улыбались отдельно от губ и словно жили своей жизнью.

Лиза открыла следующий подарок – это оказалась небольшая книга с фотографиями северной Англии «Краски Йоркшира». Ещё она получила самодельную разноцветную свечу от Флой и конфеты от Макса. Лиза сидела с подарками на коленях, перебирала их, раскладывала на софе и старалась впитать в себя это Рождество до конца, запомнить на многие годы.

Диваны с лоскутными подушками, кафельный пол, полосатые половики, дверь в садик, и длинный английский ключ торчит из замочной скважины, точь-в-точь как ключ из книги «Алиса в стране чудес». На спинке дивана разложены разноцветные полосатые гольфы и шарф с перчатками к ним в придачу – один из веселых подарков, доставшихся Венди. Бумажные золотые короны, которые сваливаются с головы, и родные лица – словно Лиза прожила с этими людьми долгую-долгую жизнь, бок о бок, и знает о них всё, и сама когда-то танцевала в венке около майского наряженного шеста. Шторы в гостиной были незанавешены, и в окна было видно, как с далеких холмов спускалась синяя вуаль сумерек. За застекленной дверью, ведущей в сад, было видно кривоватое дерево с птичьими гнездами на голых ветках, торчащих, словно растопыренные пальцы.

Приглушенный свет, деревянные стулья с выгнутыми высокими спинками и с шишечками на них: тихий неспешный уют английских больших домов, старинная английская сказка у камина. Лиза получила сегодня все сразу и сполна. Ожили разом все её любимые английские книги, и она почти с торжеством и удивлением поняла, что «Венди» – это имя героини из её любимой детской книги про Питера Пэна.

Блики от огня в камине дрожали на поверхности латунного старинного чайника, в стеклах очков Флой. В центре гостиной у стены стояло старое пианино с надписью «Kent and Сooper Hottingem», а на пюпитре была тетрадь с нотами, раскрытая на песне «We Three Kings».

– Кто у вас играет на пианино? – поинтересовалась Лиза.

– Все понемногу, – отозвалась Флой.

– Лучше всех Эстер играла, она училась специально, – подхватила Венди.

– Да. Она любила играть, – задумчиво повторила Флой. – Ты тоже хорошо играешь, Венди.

– Сыграй что-нибудь, пожалуйста, – попросила Лиза.

Венди пожала плечами, и с улыбкой села за пианино.

– Какие пожелания? Что-то рождественское?

– Что угодно. Что тебе нравится.

Венди на секунду задумалась, открыла нужную страничку и начала играть, внимательно вглядываясь в ноты. Лиза не сводила взгляда с её профиля – трогательные рыжие реснички и скулы в веснушках. Она любовалась Венди и заметила, что Макс тоже любуется, чуть наклонив голову, словно снисходительно. Это было наслаждение – смотреть как, Венди играла. Живые локти, лопатки, словно маленькие крылья, позвонки на тонкой шее, сосредоточенный взгляд, худые быстрые пальцы и проседающие под ними клавиши и чуть сведенные, словно нахмуренные брови (Лиза никогда не видела, чтобы Венди хмурилась). И вдруг – неожиданный перелив и лицо, словно подсвеченное изнутри, и медленное движение головы назад. Губы Венди растягивались в улыбке и она прикрывала глаза от удовольствия, задерживала дыхание и затем жадно вдыхала носом аромат музыки. Лиза вспомнила Лешу, Эмили, колледж, и как она плакала, когда они играли вдвоем. Мелодия, которую играла Венди тоже была щемяще-трогательной, словно прелюдия к старинной сказке про королей и королев из далекой страны.

Под эту музыку она брела вчера вверх, в свою деревню и оглядывалась на светящийся внизу город, под неё она гуляла с детьми на заснеженном поле.

– Как красиво… Что это?

– «What Child Is This». Это старинная рождественская песня.

– Давайте споем, – вдруг предложила Флой, которая стояла в дверном проеме, прижав руки к груди и увлажнившимися глазами смотрела на племянницу. – Как раньше… когда мы были все вместе.

Венди оглянулась, кивнула Лизе и Максу и протянула им ноты.

– Вот текст, вы пойте, пожалуйста. Я сыграю по памяти.

Они спели все вчетвером, как смогли, и Лиза могла оценить сопрано Флой и Венди. У обеих были чистые, звонкие голоса.

Венди поиграла ещё немного, спела по просьбе Флой пару рождественских песен и сказала, что, пожалуй, хватит.

– Венди, последнюю « Tell me why». Лизе понравится. Она такой же романтик, как и ты, – попросил Макс.

Венди засмеялась, тряхнув волосами, и заиграла.

И простые слова, пропетые голосом Венди, снова подняли в Лизе волну переживаний; она поспешно отвернулась, низко склонив голову.

Венди пела: «Скажи мне – почему звезды сияют, почему плющ сплетает свои ветви, почему небо такое голубое, и почему я говорю тебе, что я тебя люблю? Потому что Бог сказал звездам сиять, ветвям плюща – сплетаться, небу – голубеть и создал меня таким, что я полюбил тебя».

Лиза сидела, забравшись с ногами в кресло, и ей давно не было так радостно и грустно одновременно. Она думала о Тони, о шумном Чикаго, который ассоциировался у неё с городом гангстеров, о том, что получится из их отношений, и ей как никогда хотелось, чтобы он сейчас сидел рядом с ней в этом глубоком кресле, и она бы просто положила голову на его плечо и застыла, не двигаясь. Потом Лиза неожиданно вспомнила свою семью. Что делает мама, сестры? Как там Наташка? Она представила их двор, огромные сугробы, и Наташу, которая бежит в короткой дубленке к их подъезду, вобрав голову в плечи, после работы. Без шапки, как обычно. В России сейчас морозы – минус двадцать. Как Костик? Наверное, надо его проведать. Лиза не чувствовала особой привязанности к семье, образы домашних проскользили в её голове не задев сознания. Англия вытеснила их легко и безболезненно. «Я страшная эгоистка. Ну и плевать» – Лиза выдохнула и заметила, что Венди и Макс смотрят на неё с улыбками.

– Венди… это потрясающая песня. Я хочу переписать слова.

Зазвонил телефон Флой, она коротко поговорила и, распрощавшись с собеседником, сказала:

– Это миссис Склотт, звонила поздравить нас с Рождеством.

– Помню её, – живо отозвалась Венди и пояснила Максу и Лизе: – Приятная дама. Мы познакомились с ней недавно на чаепитии в пользу Международной амнистии.

– Ого. Ты посещаешь такие мероприятия? – улыбнулась Лиза.

– Иногда хожу с Флой.

– Мне само название понравилось, – объяснила Лиза. – Так по-английски. Когда я читала Ивлина Во, у него упоминалось Чаепитие консервативных женщин.

– В России тоже, наверное, есть что-то подобное… – сказала Венди, взглянув на Макса.

– Ну, конечно, у нас что-то есть, – закивала Лиза. – Но это особое очарование Англии. Поэтому я люблю такие маленькие города. Лидс – он другой. А тут все сохранилось, уклад, воздух, люди… И никаких туристов!

– О да. Мы с тобой не туристы, конечно. Свои, – ухмыльнулся Макс.

– Вы – свои. – Подтвердила Венди и подсела к нему на диван. Он обнял её одной рукой и притянул к себе.

Они сидели, смотрели на пламя в камине и слушали, как трещат деревянные щепки.

– А как ты полюбила Англию, Лиза? – спросила Венди.

– Книги. Все началось с моей сумасшедшей любви к чтению. Это было как вирус, вошло в кровь и изменило меня. Я в детстве много читала… Знаешь, книги – отличное средство забыться. Первой моей английской книгой была «Алиса», потом «Питер Пэн». А потом я перечитала все английские книги из нашей школьной библиотеки. Ну и ещё моя учительница английского. – Лиза рассказала про неё.

Венди тихонько рассмеялась и протянула руку к огню.

– Книги с раннего детства… Как мне это все знакомо! Ты как будто про меня рассказываешь.

Лиза кивнула.

– Только есть в этом и свой минус, – вставила Венди. – Книги иногда уводят от обычной жизни. Мне иногда не хотелось возвращаться после книг обратно в наш мир. Такое редко, но бывало.

– И в какой книге ты бы предпочла остаться?

Венди на секунду задумалась.

– В Хрониках Нарнии! Ну и может, в каких-нибудь романах Гаскелл и Бронте. А ты?

– Я… сложно сказать. Может быть, в «Возвращение в Брайдсхед», но только там где начало, рассвет, где про Оксфорд, войны мне не хочется.

Они обменялись понимающими улыбками, и Венди взглянула на Макса.

– Тактично промолчу, – отозвался Макс.

– Он так специально говорит, – засмеялась Венди, подбрасывая его руку. – Макс много читает. Ну, расскажи хоть – как ты не любишь Англию.

Макс поймал её руку и поцеловал.

– А что Англия? Это кусок суши, где живешь ты. Вот и вся её значимость для меня.

Флой позвала Венди из кухни. Венди извинилась и нехотя встала.

Лиза зачарованно смотрела, как Венди медленно отнимает свои руки из рук Макса, и они обмениваются теплыми, говорящими взглядами.

– Какие же вы милые… и так смотритесь вместе… – вырвалось у Лизы.

Макс рассматривал обивку на диване и улыбался своим мыслям.

– Ты переживаешь, что Тони уехал? – спросил он неожиданно, и зорко на неё взглянул.

Лиза пожала плечами.

– Ты вот не поехал домой ради Венди.

– Лиз, у меня другая ситуация. Я домой вообще возвращаться не хочу, да и не вернусь, наверное, к родителям.

– Это как?

– У меня есть своя квартира, осталась от деда, когда буду приезжать в Россию – буду жить там.

Лиза задумчиво провела рукой по подлокотнику.

– У тебя проблемы с родителями?

– Есть немного.

Макс поднялся, занавесил шторы, и остался стоять около окна, задумчиво смотря в сторону.

– В Европе и Америке принято проводить Рождество с семьей. Не требуй сразу от Тони многого. Если он не дурак, он со временем поймет, что тебе нужно.

– Это как? То есть что мне, по-твоему, нужно?

Макс отвернулся от окна. Его лицо было в тени, и Лиза не могла видеть выражения.

– Тебе нужно много любви, даже не знаю, кто тебя поймет. Тот, кто безоговорочно тебя примет и полюбит, несмотря на твою плохую наследственность, – он попытался пошутить, но шутки не вышло из-за излишней серьезности момента. – Но Тони создает впечатление думающего и понимающего.

– Создавать впечатление и быть – вещи разные, как ты знаешь, – заметила Лиза.

Макс посмотрел на вошедшую Венди и тут же перешел на английский:

– Мы говорили о Тони, – Макс вопросительно взглянул на Лизу. Она кивнула.

– Венди можно рассказывать все, что угодно.

– Спасибо за доверие, – теплым голосом отозвалась Венди, садясь напротив Лизы.

Макс перевел свои слова про Тони для Венди.

– Да! – вдруг откликнулась Венди. – Есть люди, которых можно вылечить только любовью. Никакое другое средство им не поможет.

– А меня надо от чего-то лечить? – с улыбкой спросила Лиза. – От чего, на ваш взгляд?

Венди взглянула на Макса.

– От прошлого, наверное, – пожал плечами Макс.

– Нас всех надо лечить от прошлого, – грустно улыбнулась Венди. – В её рыжих волосах короткими золотыми вспышками загорались и гасли блики от пламени. – В той или иной степени мы все больны одинаковой болезнью. Истребимо это прошлое внутри нас или нет, что и в какой степени лечит время или не лечит. Лечит любовь, я считаю, – вздохнула Венди. – Причем, не обязательно, чтобы тебя любили и любовь была извне. Как мне кажется, важнее, когда ты любишь, а не когда тебя любят. Хотя, это так взаимосвязано… мне сложно объяснить, я это понимаю и чувствую… Мне кажется: легче жить, когда ты начинаешь любить первым, и уже потом начинают любить тебя.

– А мне бы хотелось, чтобы сначала меня полюбили. Может, это эгоистично, но вряд ли я смогла бы полюбить первой, безоговорочно, без всякой надежды… Я не знаю, как это лучше выразить. Мой английский слишком плох для этого, – Лиза пожала плечами.

– Да, я понимаю. Тесса такая же, – откликнулась Венди. – Вот ей нужна такая пропасть любви, что я даже не знаю – кто сможет эту жажду утолить. – И все осложняется тем, что она относится к тому типу людей, которые не позволяют себя любить. И она сама этому не рада и пытается измениться… но не видит пути, как это сделать. А учиться и какие-то советы получать – она тем более не любит. Мне её жалко.

– Знаешь, Венди, она в твоей жалости вряд ли нуждается, – Макс сел рядом с Венди.

– Ты говоришь так, потому что не знаешь её так, как я. Ты видел только одну Тессу, самую непривлекательную её сторону. А у неё много лиц. Ещё два-три.

– Хамелеон какой-то.

– Нет. Она с надрывом. Эти лица, маски – это не лицемерие. Это защита в её случае. Лиза, вот ты сама много любишь и тебе от этого легче, в тебе надрыва нет. А в Тессе – есть.

– Следуя твоей логике – Тесса никого, кроме себя, не любит, – подвел итог Макс.

– Может быть, – кивнула Венди – Только ей от этого плохо. Она же может любить, но ей что-то мешает… гордость, обида… Боюсь, это связано с нашими родителями. Лизу лечит любовь. А Тесса – я даже не представляю, как ей тяжело с этим жить. Все-таки она любит хоть кого-то, иначе она просто не выжила бы. All you need is love, – Венди задумчиво почесала подошедшую к ней Черри за ухом. – Я согласна с Битлз. Только любовь. Всем нужна любовь, только на ней все держится, она как стержень, как самый крепкий в мире клей – пропитывает всё и удерживает. Она всем нам нужна, но некоторым достаточно небольших порций, потому что в них самих уже есть любовь, а некоторым – много-много. Нужно чуть ли не годами вливать в них эту любовь, пока они не наполнятся. Как переливают кровь больному лейкемией, много раз.

Снова в недрах дома зазвонил телефон, и минут через пять в гостиной появилась Флой.

– Венди, это Дублин. Время звонков от родственников, – пояснила она гостям с улыбкой.

Венди с готовностью подхватила мобильник и, напевая «Дублин-Дублин» выбежала из комнаты. Вслед за ней вышла и Флой.

– Венди часто говорит о Тессе, – заметила Лиза. – И с такой любовью.

– Да. Меня это удивляет. Она её очень любит. Только я никак не пойму – за что. Я не могу много слышать о Тессе даже в исполнении Венди, так что расспрашивать подробнее не хочется.

– А я бы на твоем месте расспросила. Интересно же.

– Ты видела когда-нибудь девушку, которая расписывала бы достоинства другой… с которой раньше встречался твой парень?

– Да, это сложно представить.

Венди вернулась с Флой через несколько минут, они включили электрический свет, и рождественская сказка рассеялась.

Венди предложила погулять.