Читать книгу Драконаполис. Первые искры - Анна Михайловна Рунцо - Страница 5

Стоит ли удивляться, что результаты выполненной домашней работы получились не совсем такими, как ожидал Сева? Часть работ была полностью скопирована из журнальных статей и популистских псевдоисторических шоу на YouTube. Неожиданно интересное исследование провела Александра. Девочка была умная, надо признать. С другой стороны, судя по интересовавшим её темам, докторскую степень она получать не собиралась. Скорее, ей светило более публичное будущее, где, если честно, тоже нужно немало мозгов.

– Это невероятно! – с жаром делилась своей находкой Саша. – Оказывается, Заур Каримов бесплоден.

– Кто это такой и с чего ты решила? – вяло поинтересовался Сева.

– Как? Вы что, его песен не слышали? Они же из каждого утюга… – Александра вздохнула. – Сейчас объясню, как я всё выяснила. Он восточный мужчина, так? А в браке со своей первой женой, дочерью миллионера, у него родился только один ребёнок. Это точно не в восточной традиции. У них обычно много детей, тем более средства позволяют. Скорее всего, ей сделали искусственное оплодотворение. Об этом говорят и поездки, которые они вместе совершали перед её беременностью. В Швейцарии, в том городе, где они были, лучшие клиники такого рода – моя мама в такой лежала. Потом он развёлся и начал встречаться с моделью. Любовь-морковь, всё такое. Потом она беременеет. Он резко меняет к ней отношение и настаивает на экспертизе ДНК. И что вы думаете? Отец не он.

– Погоди. Он же снова женился. И у него недавно родился малыш! – Её соседка по парте была до глубины души потрясена.

– Ага. Но перед этим его жена несколько раз ложилась в больницу для каких-то дурацких операций. И он её перевёл на какую-то буддийскую диету. Это точняк. Под анестезией ей несколько раз делали ЭКО без её ведома. А гормоны он наверняка ей тоже как-то тайком скармливал, – торжествующе закончила Александра.

– Саша, – запричитал Сева, – я же просил историческое событие разобрать.

– Это наша новейшая история! – невозмутимо объявила Александра и уселась на место, очень довольная собой.

Но больше всего Севу заинтересовало расследование Вити. Он углубился в разгадку Второй мировой войны: почему проиграла Германия, несмотря на невероятную оснащённость и непобедимые танки? Почему, вопреки грубым ошибкам, союзникам удалось победить? Его выводы были неожиданны и нестандартны. Хотя, конечно, Сева и тут нашёл с чем поспорить.

– Ну что ж! – подытожил Сева в конце урока. – Те, кто просто скопировал чужие идеи, должны будут переделать свою работу. Или, если вам не по вкусу мой метод изучения истории, опишите изменения в государственном устройстве и основные реформы Петра. Постарайтесь это сделать поувлекательнее, чтобы я не заснул. Через месяц мы устроим презентацию ваших теорий и обсудим их все вместе. Саша, умоляю, – он сложил свои изящные ладони и картинно изогнул домиком брови, – выбери какую-нибудь тему не такой новейшей истории. По крайне мере пятидесятые – там было много знаменитых исторических красавиц и загадочных смертей вокруг них, разоблачи Мэрилин Монро, пожалуйста, или Одри Хепбёрн.

Необчные уроки продолжались до конца зимы. Пользоваться телефоном на занятии, чтобы нагуглить нужную информацию, стало обычным делом. За этим учеников застала директриса, имевшая обыкновение курсировать по школе. Ирина Алексеевна, не старая ещё женщина, довольно крупная, но по-своему привлекательная, холодно осмотрела возбуждённый класс, копавшийся в смартфонах и обменивавшийся выуженной из интернета информацией. Её голубые глаза стали ещё больше похожи на колючие льдинки. Она перевела взгляд на Севу и молча закрыла за собой дверь.

Не со всеми классами отношения складывались гладко. Директриса явно пристально наблюдала за Севой и копила претензии. До поры до времени она не делала замечаний, поскольку интерес учеников к истории явно возрос. Но предел её терпению настал довольно скоро. Однажды она появилась на пороге учительской.

– Всеволод, хорошо, что Вы сегодня пораньше пришли. Зайдите ко мне, пожалуйста.

Севе пришлось последовать за прямой и широкой спиной, плывущей, как гордый фрегат, среди снующих школьников.

Закрыв дверь, директриса выдержала трёхминутную паузу: открыла окно, переложила пару счетов, одиноко лежавших на безупречно чистом столе, вытащила ручку из футляра, включила компьютер. Проделав всё это, она предложила Севе присесть, села сама за свой стол и, вздохнув, серьёзно посмотрела на него.

– Всеволод, Вы всё-таки решили не руководствоваться методичкой, преподавая свой предмет?

– Почему же? – Сева не опустился на жёсткий стул перед её столом, где обычно сидели провинившиеся ученики, а расположился в мягком кресле, куда Ирина Алексеевна усаживала почётных гостей. При этом он положил ногу на ногу и обхватил колено руками, словно давал интервью на радио скептически настроенному ведущему. – Я даю материал в соответствии с методичкой, только немного в другом порядке. И я перераспределил время на темы.

– Да, я в курсе. Родители Ваших учеников жалуются. Вы не готовите одиннадцатиклассников к предстоящему ЕГЭ. Им приходится нанимать репетиторов. Более того, то, что Вы им рассказываете, вообще никак в учебнике не освещено.

– То, что они на ЕГЭ сдают, им в жизни никогда не пригодится, а то, что рассказываю им я, учит их думать. А если уметь думать, то и ваш дурацкий ЕГЭ вполне можно сдать. Не такой уж там сложный код. Можно поставить себя на место ленивого чиновника, составлявшего тест, и, руководствуясь его немудрёной логикой, всё прекрасно сдать. Возьмите любого моего ученика, даже в восьмом классе, и он Вам это продемонстрирует. У Вас же есть эти, прошлогодние примеры, давайте их сюда. – Он театрально потряс хрупкой кистью в воздухе.

– Вы им рассказываете глупые, ничем не подтверждённые теории, – процедила сквозь зубы не шелохнувшаяся во время всей тирады женщина. – Они теперь считают, что в учебнике написаны ерунда и враньё.

– И очень даже хорошо, что они это осознали и утратили слепую веру печатному слову, – обрадовался Сева, прижав широко раскрытую ладонь к груди. – Они изучают разные трактовки исторических событий, но я объясняю, на чём они основаны, и предлагаю самим пофантазировать, какие выводы можно сделать из тех исторических находок или фактов, которые никак не вписываются в официальную историческую версию. Вы не представляете, какие ребята теории придумывают! Только успевай записывать, а потом хоть публикуй. Может быть, некоторые теории ближе к исторической правде, чем сказки Карамзина.

Сева проникновенно посмотрел ей в глаза, напрасно пытаясь разглядеть хотя бы тень колебания. Директриса оставалась серьёзной. После паузы она добавила:

– О трактовке каких исторических находок новейшей истории Вы предлагаете им подумать? – Ирина Алексеевна говорила всё тише, и тем сильнее звенела тишина в паузах.

– Ну как! Смотрите, есть статьи в газетах, есть логика событий, есть закономерности. Есть источники на иностранном языке, в конце концов. Там, конечно, тоже не слишком…

– Хватит! – вдруг рявкнула женщина. – Вы не на журфаке МГУ преподаёте. Вы работаете с детьми. Думаете, Вы добро им делаете? И себе? И школе? – добавила она, возвращая самообладание. – Я буду приходить к Вам на занятия и беседовать с ребятами. Если ничего не изменится, придётся нам расстаться. – Она снова внимательно посмотрела Севе в глаза, как будто прикидывая, не стоит ли его уволить прямо сейчас от греха подальше.

После этого разговора Сева ровно ничего не изменил в своей изначально придуманной программе преподавания. Кроме того, многие его ученики уже больше месяца работали над своими проектами, раскручивая события истории как детективный сюжет. Прекратить всё сейчас было невозможно: они навсегда потеряют интерес к истории и уважение к нему. Последнее было особенно Севе неприятно. Презентация результатов их работы была назначена на последнюю неделю перед каникулами, а именно на девятнадцатое марта. Рассказал ли кто про это Ирине Алексеевне или так и вправду совпало, но за три часа до урока она сообщила Севе, что на занятии будет присутствовать комиссия из Минобразования.

– Уж постарайтесь произвести на них правильное впечатление, – напутствовала она его почти ласково. Даже почудилось некое сочувствие в её взгляде.

Для сочувствия были все основания. Уже ничего нельзя было поменять. Вряд ли поборники тестов, проверяющих краткосрочную память на даты и заумные названия форм правления, проникнутся его методами.

Сева более-менее знал, о чём будут выступления всех ребят, которые всерьёз заинтересовались историческими исследованиями. Кроме Вити. Витя совсем с ним не советовался, и Сева даже предположить не мог, о чём тот будет рассказывать. Это немного беспокоило, ведь его провал перед комиссией мог стать для Севиного учительства фатальным. А он почему-то уже стал держаться за это место.

Из всего класса расследование официальных исторических версий провели всего шестеро. Причём одному парню родители запретили выступать на уроке, как только узнали про комиссию.

Первой излагала свою версию Александра. Больших открытий она не сделала, но преподносила себя умело. Предсказуемо она рассуждала о том, кто был настоящим отцом Павла I, с удовольствием разбирая романы Екатерины II, как доказанные, так и потенциальные. Получилось довольно эффектно. Бойкие Сашины ответы на вопросы гостей даже убедили их, что, изучая материал для своего исследования, девочка подготовилась к тесту по истории любой сложности.

За ней было ещё несколько выступлений, более глубоких, чем история запутанной личной жизни великой императрицы, и лучше доказательно обоснованных. Однако переплюнуть Сашино выступление пока никому не удавалось. Комиссия начала скучать и раздражаться, утомившись следить за сложными объяснениями. Витя был последним. Бледнее обычного, он тем не менее выглядел довольно уверенно. Он единственный озаботился принести ноутбук и подготовил презентацию со слайдами. Его речь длилась не больше пятнадцати минут, но всё это время Сева почти не дышал.

Витя начал голосом усталого фокусника, дающего предпоследнее представление и знающего, что его трюки хороши, как бы ни приняла его публика.

– Когда я начал своё исследование, я подумал: почему в истории всё вечно шло не так, как все полагали? Считали, что империя будет всегда, а тут – хоба! – и нет никакой империи. Прискакали варвары, ночью напали, всех перерезали, всё разграбили и камня на камне от этой империи не оставили, а те, кто императору присягали на верность, быстренько присягнули кому-то ещё. Если так разобраться, ход истории меняли обычные люди вроде Спартака. И рушилось-то всё из-за фигни.

На экране появились портреты Наполеона, Александра Македонского, Распутина и Гитлера.

– Я прочёл биографии самых знаменитых диктаторов и заметил одну закономерность, – продолжил мальчик.

Нетерпеливая высокая худощавая женщина в очках и с тугим пучком тонких и редких волос немного нервно уточнила:

– Надеюсь, в своей работе Вы опирались на авторитетные исследования уважаемых историков. Вы же не собираетесь ссылаться на легенды и мифы Древней Греции или на этот, фейсбук, с сенсационными статьями о загадках истории?

– Кстати, о Греции, – ухватился за тему Витя. – К примеру, Александр Македонский. Он, конечно, не совсем грек, а македонянин. Известно, что его учителем был Аристотель. Но что кроме точных наук он ему преподавал? Какие тайны раскрыл, которые позволили завоевать полмира и сохранить так надолго гигантскую империю? В одном из писем Аристотель на него явно «наезжает» за то, что он обнародовал тайные знания. Вообще для Александра было важнее обладать никому больше не доступными знаниями, чем какие-то там победы на поле боя. Потому-то он так странно продвигался по миру со своими завоеваниями: то шёл по Индии какими-то зигзагами, то перемещался на восток. Он даже на территории современной России был – его сюда привела легенда о Гиперборее! Он собрал кучу древних манускриптов в храмах завоёванных городов. – Всю географию завоеваний Витя нарисовал красными стрелками на слайде с картой половины мира. И правда, великий полковедец был довольно непоследовательным и нападал на другие государства без всякой логики.

– Вы, случайно, не собираетесь тратить наше время на наивные попытки в рамках школьного урока раскрыть секрет успеха величайших полководцев? – раздражённо перебил мальчика полноватый мужчина с редеющей шевелюрой и в коричневом пиджаке, слишком плотно облегавшем его грузную фигуру. – Мы здесь не для того, чтобы выслушивать пересказ дилетантских, наспех слепленных журналистских расследований!

– При чём тут ваше время? – раздался с задних парт расслабленный Севин голос. – Они готовились, чтобы сегодня презентовать свои работы мне, а не вам. Про то, что вы к нам присоединитесь, мы вообще только несколько часов назад узнали. И вообще, дайте Виктору закончить. Если вам неинтересно, то я хочу знать, что будет дальше.

– Мальчик, конечно, не виноват. – Мужчина в пиджаке, судя по отношению к нему остальных членов комиссии, был кем-то вроде председателя. – Это Вы разрешаете ему забивать голову бреднями. Вместо чёткой структуры у него в голове будет каша из непроверенных фактов. Поощряемый Вами, он будет тратить неоправданно много времени на то, чтобы опровергнуть любые аксиомы! Насколько будет успешен в жизни человек, постоянно плывущий против течения?

– Я прошу всё же дать Виктору закончить, – понизил голос Сева и зло посмотрел на комиссию сквозь очки. – Да, идея революционная, но ученик явно тщательно изучил редкие исторические материалы и постарался их нетрадиционно переосмыслить. За это он достоин только похвалы. Такие, как он, раскрывают заблуждения, которыми нам забивают голову столетиями. Даже если взять теорию с потолка, это само по себе вдохнёт жизнь в нафталиновые факты. – Тяжесть Севиного положения можно было, как по барометру, отслеживать по лицу Ирины Алексеевны.

– Так вот, – Витя был невозмутим. – В иранских летописях упоминается, что божество создало «первое и лучшее из мест в мире», но в противовес создало смертоносного Красного дракона. Теперь в этом самом месте было десять зимних месяцев и два летних. Я так толкую этот текст: людям были даны знания и условия, позволявшие им развиваться, но какая-то противодействующая сила сдерживала прогресс. Кстати, Александр велел уничтожить великую Книгу Тайн. Также Александр изображён на многих гравюрах как борец со злом в виде драконов. Есть мнение, что именно упоминается в восемнадцатой суре Корана под именем Зуль-Карнейна. Еще когда он завоёвывал новые земли, он использовал вообще передовое по тем временам оружие – ослеплял противника обсидиановыми зеркалами, таранил ворота городов машинами на кораблях. Есть несколько источников, из которых следует, что в Китае именно он построил Великую стену. Как известно, бойницы в ней направлены не наружу, а внутрь. Значит, стена охраняла мир от какого-то мощного зла на территории государства.

В классе воцарилась зловещая тишина, но Витя, казалось, кайфовал от непривычного для него всеобщего внимания, его движения становились всё увереннее, а голос обрёл силу.

– К чему ты ведёшь? – прошипела директриса. То ли в ответ на её вопрос, то ли продолжая заготовленную речь, Витя стал рассказывать:

– Григорий Распутин, по некоторым свидетельствам, был членом международной могущественной секты «Зелёный дракон». Он очень уговаривал царя отправиться в завоевательный поход в Тибет, уверяя, что там кроются обширные ресурсы, которые помогут возвеличить Россию. Он смог перетянуть на свою сторону министра финансов Витте. Только Первая мировая война помешала этим планам. Что, спрашивается, было такого в Тибете, что могло привлечь члена секты «Зелёный дракон»? Или взять хоть Наполеона. Он был способным молодым человеком (в основном, кстати, к литературе), но военным был так себе. Он долго не мог двинуться дальше младшего лейтенанта. Карьера его ровесников развивалась гораздо успешнее. Всё поменялось, когда он вернулся на родину – Корсику. Там он жил некоторое время в городке Бонифачо в 1893 году. После преследования и бегства с Корсики Наполеон начал блестящую карьеру – одержал победу под Тулоном, которая внезапно обнаружила его полководческие способности. К чему я веду: в этом Бонифачо есть два рядом расположенных морских грота – Драгонато и грот Наполеона (его свод напоминает знаменитую треуголку). Что если в этом самом Драгонато Наполеон нашёл мудрое существо, которое научило его, как завоевать мир? Откуда вообще в мифологии взялись драконы? У всех сказочных существ есть свои прототипы в животном мире, но как наши предки могли взять и придумать дракона? Они же не пересекались с динозаврами, а в то же время во всех странах, где драконы могли бы обитать, про них есть легенды. И выглядят они по описанию примерно одинаково: крылатые – с костяными гребнями на голове, а водяные – как гигантские змеи с огромной пастью и отростками под носом, типа как длинные седые усы. Что если Распутин так старался отправиться в Тибет, чтобы найти какое-то логово дракона, и название тайного ордена было придумано не случайно? И если предположить, что Александр Македонский боролся с драконами, которые мешали прогрессу, то напрашивается вывод, что свои суперзнания он получил от других драконов, которые как раз хотели дать человечеству новые орудия. Во многих древних трактатах упоминаются драконы. Историки считают эти сведения иносказательными. Но что они на самом деле значат, если мы на секунду представим, что речь идёт о реальных существах?

– Довольно, молодой человек. – Голос старушки, третьего члена комиссии, до сих пор хранившей молчание, звучал мягко. Тем не менее Витя осёкся, а Севе послышалось стрекотание гремучей змеи. – У Вас на редкость прекрасное воображение. – Тут она рассмеялась, и всем в аудитории сделалось ещё кошмарней. – Но такие истории Вы бы лучше выдумывали на уроках литературы. История не терпит такого вольного обращения с собой. Ваше выступление полезно тем, что наглядно демонстрирует: для любой небылицы можно найти доказательства, если сильно постараться. В Вашем случае Гугл-поиск вряд ли можно считать серьёзным историческим исследованием. Уж простите меня за жестокость. У Вас нет ни капли логики, а без этого, боюсь, в серьёзной профессии Вас ждёт крах.

Сева был ошеломлён и взбудоражен, забыв про своё неминуемое увольнение. Он лишь горько сожалел, что Витя не порепетировал с ним своё выступление. От увольнения бы это его, конечно, не спасло, но комиссия и Ирина Алексеевна навсегда бы запомнили сегодняшний день. Насколько более сильным было бы впечатление, если бы они вместе расставили акценты и выстроили логическую цепочку из доказательств и выводов, на них основанных! А сейчас только Севе был виден весь потенциал этого мальчика, впервые в жизни сумевшего приковать к себе внимание двадцати пяти человек и шокировать взрослых людей. Эта красивая версия про драконов не более чем мистификация, конечно, для подобных выводов доказательств маловато – нет ни останков, ни сколько-нибудь достоверных упоминаний в летописях. Но эта способность выйти за рамки официальных версий дорогого стоила. Понимая, что дальше высокие гости из Минобразования слушать не будут, Сева вышел вперёд и встал рядом со своим учеником.

– Насколько я могу судить, Витя не переврал ни один факт и действительно проделал колоссальную исследовательскую работу, – сказал Сева миролюбиво и спокойно.

– Какую работу?! Это всё голая выдумка! – почти завизжала худая женщина – такой у неё был высокий голос.

– С тем же успехом можно назвать подтасованными выдумками любую страницу учебника истории. – Улыбаясь чиновнице, Сева прижал пальцы к углам рта, будто смущаясь оттого, что его слова её оскорбят. – Известно множество случаев, когда летописи заново переписывалась по приказу нового правителя, и мы пользуемся последней уцелевшей версией. Уже сейчас доказано, что человечество гораздо старше пятидесяти тысяч лет, а мы всё держимся за официальные источники и продолжаем отрицать очевидное. Если мы не будем поощрять такие независимые исследования, мы никогда не узнаем истину и так и будем довольствоваться версией, которая подходит нынешней власти.

Старушка подалась вперёд, на её губах играла мягкая улыбка, а голос звучал примирительно вопреки её колким словам – она будто увещевала непонятливого молодого человека перестать заниматься не своим делом. Только глаза были колючими и над губой пролегла едва заметная презрительная складка.

– Исследования? О чём Вы говорите? Таким, как Вы, не место среди преподавателей. Вы сделаете из детей таких же никчёмных фантазёров, как Вы сами. Преподавание это совершенно не ваше. Это не урок мировой художественной культуры. Надеюсь, что сегодняшний день и Вас чему-нибудь научит. – Она поднялась со стула, оставляя последние зловещие слова висеть в воздухе.

Комиссия дежурно поблагодарила за необычный урок и холодно распрощалась. Председатель что-то прошептал на ухо невозмутимой Ирине Алексеевне, и они вместе покинули класс.

Сева хотел поговорить с Витей и рассказать, как он гордится им, какой тот молодец, но был окружён учениками, старающимися, в свою очередь, утешить и поддержать его самого. Газарян, такой уверенный и взбудораженный во время своего выступления, весь как будто сжался, казалось даже, что он стал меньше ростом. Он закинул на спину рюкзак, даже не глядя в сторону своего учителя, и выскользнул из класса. За весь день Севе так и не удалось его поймать. Но поговорить с ним было необходимо.

Перед последним уроком Сева сидел в учительской как на иголках, проверяя домашние задания. Влад сидел рядом и приговаривал, что они сегодня непременно напьются и как он крут, а уж его ребята и подавно. В общем, делал всё, что в такой ситуации требуется от друга.

Сева резко встал из-за стола:

– Я должен повидать Витю. Бог знает что он сейчас чувствует.

– Газаряна? – почему-то напряжённо уточнил Влад. – Вот прям так домой к нему пойдёшь?

– Ну да, а что? – удивился такой настороженности Сева. Ему и в голову не могло прийти подождать до завтра и поговорить с мальчиком в школе.

– Ну, не знаю, – почесал затылок Влад. – Его мама придёт домой с работы усталая, захочет… ну, не знаю, выпить бокал вина, а тут ты припрёшься со своей школьной программой.

– Ерунда, – отмахнулся Сева. – Я иду помочь её сыну, что тут такого? Уверен, что она только рада будет. Хочешь, пошли со мной. Составишь ей компанию за бокалом вина, пока я буду с Витей говорить. Раз ты так торопишься выпить сегодня.

– Знаешь что? – вдруг обиделся Влад. – Я тебе не алкоголик! Но если я решил тебя сегодня поддерживать, я пойду с тобой, подожду, пока ты там свою просветительскую деятельность проведёшь, а потом поведу тебя в кабак.

– Всеволод, зайдите, пожалуйста, ко мне!

На пороге учительской стояла директриса. Не в её стиле было просто заглянуть в кабинет и быстро что-то сказать. Она распахивала дверь настежь и царственно, как Афина Паллада входила в помещение. Сходство увеличивалось за счёт забранных назад густых волос и похожих на тоги нарядов. Директриса любила длинные платья, спадавшие от груди вниз и делавшие её фигуру похожей на колонну.

Сева с Владом переглянулись. Ничего не оставалось, как плестись следом за ней, шествовавшей по школьным коридорам с таким видом, словно вела пленного.

Она начала без предисловий:

– Сева, Вы больше не работаете у нас в школе. Я столько уже разговаривала с Вами и, как мне казалось, всё предельно понятно объясняла. А сегодня Вы опять забивали ученикам голову всякой ерундой. И это в присутствии комиссии! Я изначально знала, что вся эта затея с блистательным молодым учёным не для нашей школы и добром это не кончится. Они не сдадут экзамены, понимаете, не сдадут. Завтра Ваш последний день. Расчёт получите в бухгалтерии. Ребята сами подготовятся к экзаменам, по учебникам. Скоро каникулы, во время которых будем искать Вам замену. Это всё.

То, с какой хирургической точностью и спокойствием прошло увольнение, ошеломило Севу. Оглушённый и униженный, он вяло думал, как ребята воспримут эту новость. Станут ли считать его неудачником, жалеть? Не отобьёт ли сегодняшний ужасный день у Вити охоту быть не таким, как все? Сева будет в ответе, если система всё-таки сломает мальчика и он запрёт свои фантазии где-то в глубине себя, будет изо всех сил стараться не выделяться и вести скучную серую жизнь.

Не сказав ни слова, на ватных ногах Сева вышел из кабинета. Влад, как заботливая наседка, раскудахтался пуще прежнего, когда узнал, что случилось. Он искренне огорчился за Севу, но времени на причитания не было. Уже темнело, и надо было ещё успеть зайти к Вите.