Читать книгу Драконаполис. Первые искры - Анна Михайловна Рунцо - Страница 7

Где-то неделю Сева торчал дома, высыпаясь после непривычных месяцев ранних подъёмов. Потом потихоньку начал узнавать, чем себя занять, возвращаясь в среду, которая окружала его до провалившейся попытки учительствовать. Среди бывших учеников у него оказались настоящие фанаты, сожалевшие о его уходе и жаждавшие продолжить общение. В Севиной жизни вообще часто так складывалось, что люди прямо жаждали позаботиться о нём или развлечь, получая от этого огромное удовольствие. То ли он всем казался слишком оторванным от действительности, не приспособленным к быту, то ли подкупала его искренняя и немного удивлённая благодарность, с которой он принимал мелкие услуги и подчас дорогие подарки. Ему то и дело присылали и привозили настоящий башкирский мёд, вязали специально для него свитера и кофты из самой тонкой и тёплой шерсти. Вот и сейчас у одного из его учеников отец держал аттракцион по полётам в авиатрубе. Несмотря на каникулы и наплыв клиентов, он позволял Севе там заниматься, да ещё и тренера приставил – настолько он был ему благодарен за то, что в его сыне пробудился азарт хоть к одному школьному предмету. Сева втянулся и пользовался своим абонементом на полную катушку, пока коллеги подыскивали для него достаточно увлекательный научный проект.

В пятницу вечером, в последний день весенних каникул, позвонила Тамара.

– Сева, я прошу прощения, что так поздно, но мне нужна Ваша помощь, – выпалила она. – Мне нужно срочно ехать в Ереван.

Сева не сразу сообразил, что от него требуется.

– Вы хотите, чтобы я присмотрел за Витей?

– Я как раз из-за Вити туда еду! – Даже по телефону было слышно, как Тамара нахмурилась. – Он настоял на том, чтобы провести каникулы в Ереване, с отцом. Он позвонил мне только что и сказал, что они в семейном домике в горах и он нашёл что-то такое, что уехать сейчас никак не может и должен остаться. – Тамара перевела дух, и Сева наконец понял, что она не столько огорчена, сколько рассержена. – Вы можете себе представить?! И Авис, мой бывший муж, во всём ему потакает. Говорит, не может заставить, поскольку в самолёт его можно запихнуть только при помощи грубой силы, а на это он не готов. И это в конце года, когда так важно закрыть все хвосты! А их у него полно, потому что он – без обид – помешался на истории и другим ничем не занимался.

– И Вы поедете в Ереван, чтобы применить грубую силу и запихнуть его в самолёт? – уточнил Сева. – А от меня-то Вы что хотите?

– Мне от Вас ничего не надо, – отчеканила Тамара. – Витя очень просил передать Вам, что если вдруг Вы надумаете приехать со мной, то Вы тоже найдёте для себя что-то очень интересное. То, что перевернёт представление об истории. Сказал, что Вы в курсе. Хоть я и очень зла на своего сына и не знаю, придадите ли Вы значение его словам, передаю то, что он просил.

Сева стоял как громом поражённый. Хотя он совсем не был в восторге от намерения этой маленькой женщины привезти своего сына-подростка за шиворот домой, но про себя уже решил, что едет. Может, это и есть тот самый долгожданный научный проект. Такого его коллеги ни за что ему не подыщут. Упёртый всё же этот Витя. В первые же каникулы подорвался и поехал в Ереван. Никуда бы древние артефакты за пару месяцев не делись. Вот теперь он дождётся, что Тамара его вообще больше никуда не пустит. Но также понятно, что Витя нашёл что-то необычное, грандиозное. Неужели… Но нет, это было бы слишком невероятным.

– Я еду с Вами, – наконец объявил Сева.

– Рейс завтра в семь утра. Я Вам скину его номер, чтобы Вы могли купить билет. В пять я Вам позвоню в дверь. Будьте готовы, – и повесила трубку, даже не попрощавшись.

Сообщать о своей поездке Севе было особо некому. Разве что надо было предупредить Влада.

Влад сразу поднял трубку.

– Послушай, мне нужно срочно уехать. В Ереван. Там может быть интересная археологическая находка.

– Понятно, – медленнно произнёс Влад. – И надолго?

– Не больше чем на месяц. И то вряд ли. Мне нужно только убедиться, что там есть что-то стоящее. Сам участвовать в раскопках я не собираюсь, – почему-то начал оправдываться Сева, хотя изначально не планировал, да и не в чем было. У него вдруг возникло чувство, что Влад обижен на него.

– Ты один едешь? – спросил тот после паузы, и Сева смог объяснить себе наконец, что его смутило.

– Не совсем. – Он вдруг понял, что, если бы Влад не допытывался, он бы не посвящал его во все детали. – Я еду с Тамарой. Витя Газарян как раз и нашёл какой-то артефакт и отказывается возвращаться домой. Он просил передать, что меня это заинтересует. Поэтому она едет его приволочь домой, а я еду посмотреть на артефакт.

– Понятно, – повторил Влад. – Удачной вам обоим поездки.

И повесил трубку.

Всю ночь Сева ворочался и был сам не свой. Вскакивал и складывал в дорожную сумку то зубную щётку, то планшет, то зарядное устройство. Потом думал о том, какая муха укусила Влада. Не без приятного чувства предвкушал путешествие. В конце концов, он ни разу не был в Армении. Всё Лондон да Париж.

Неудивительно, что в пять утра он проснулся от звонка в дверь, а не от будильника. Собранная и свежая Тамара аж застыла от возмущения, когда он, помятый и встрёпанный, открыл ей дверь в пижаме.

Он собрался минут за десять. К счастью, пробок не было (в такую-то рань в субботу!) и они были в аэропорту вовремя.

Самолёт вылетел по расписанию. К полудню они уже были в аэропорту Еревана и успели взять такси. Сначала нужно было добраться до Давташена, престижного района города. Водитель, молодой парень, представившийся Давидом, разговаривал с сильным акцентом. Он оказался спокойным, деловитым и хорошо знал местность. Когда, наконец, удалось объяснить, куда надо ехать, и договорились о цене, Давид настоял, чтобы перед отъездом все трое плотно пообедали, ещё и с собой взяли корзину продуктов – едва они покинут город, еды купить будет негде.

От красот, разворачивавшихся у них на пути, захватывало дух. Казалось, колёса машины едут по самой кромке узкой серпантинной дороги, когда приходилось разъезжаться с редкими встречными машинами. Довольно скоро им и вовсе перестал кто-либо встречаться.

Стемнело действительно очень быстро, и дальше они продолжали путь в кромешной тьме – только руки фар дальнего света выхватывали из темноты куски дороги, резко обрывавшейся в черноте склона. Хлипкие ограждения, зловеще пробитые в некоторых местах, не внушали уверенности.

– Долго ещё? – не выдержала Тамара через три часа. От телефона теперь толку почти не было, разве что время узнать. Зарядка была на исходе, да и на такой высоте связь не работала. Авис-то жил в шикарных условиях в своём горном шале – у него и спутниковая связь была.

– Где-то полтора часа. Быстро доехали, – ответил Давид напряжённо.

Внезапно раздался оглушительный грохот. Замелькали огромные валуны, посыпавшиеся перед машиной. Чудовищный удар вбок двери со стороны водителя перевернул автомобиль. Тамара зажмурилась и инстинктивно упёрлась руками в потолок, а ногами в пол. Сева несколько раз ударился головой, и послышался противный хруст.

***

Тамара пришла в себя оттого, что пряжка ремня безопасности больно врезáлась ей в бедро, а лента сдавливала диафрагму, не давая дышать. Вспомнив про противный хруст, она позвала Севу. Тот лишь что-то невнятно промычал. Чтобы высвободиться и не провалиться вниз, прямо на Севу, пришлось упереться ногами в передние сиденья, а спиной вжаться в спинку задних. Тамара нащупала ручку у себя над головой, но распахнуть дверцу было не так просто, даже если упереться в неё головой. Тамара была придавлена тяжестью пятидесяти килограмм железа – почти весь её вес. Лишь спустя минут десять, собрав все силы, одним мощным толчком обеими руками она сумела открыть дверцу. Свесившись с края перевёрнутой машины, она спрыгнула в темноту и больно ударилась коленкой. Не вставая на ноги, на карачках она обошла машину. Сева и Давид были буквально заперты под тоннами металлолома. Она достала из кармана телефон и посветила на крышу автомобиля. Тут она заметила, что машина неплотно стоит на боку. Мешал пенёк, вошедший как раз в окно водителя. В свете фонаря она постаралась разглядеть, можно ли при помощи рычага перевернуть громадину на колёса или этот обрубок ствола держит всю конструкцию как крючок, не позволяя сдвинуть её с места. Положив руку на остатки чёрной коры на голом бревне, она почувствовала под пальцами что-то тёплое и липкое. Пальцы пахли железом. Руки затряслись и заходили ходуном. Ничего не соображая, она судорожно вытерла кровь о рубаху сбоку. Опустив телефон, она постояла несколько мгновений в темноте, не в силах заставить себя снова опуститься на колени рядом с деревом.

– Сева? – дрожащим голосом позвала она.

– М-м-м… – раздалось глухое мычание.

– Сева, ты можешь посмотреть, что с Давидом?

– Тамара, он умер, – прохрипел Сева не своим голосом.

В носу у неё защипало, стало трудно глотать, горло как будто распухло.

– Ты можешь выбраться сверху?

– Не через свою дверь. Она помялась. И шея адски болит при каждом движении.

– Попробуй через заднее сиденье. Давай, осторожненько, у тебя получится.

Прошло около часа, прежде чем Сева отстегнул ремень безопасности и смог вылезти из машины.

Наконец оба они оказались на мокрой от росы траве. Свет фары освещал куст, всё остальное тонуло во мраке.

Тамара вытащила из салона сумки и натянула тёплый шерстяной свитер. Боясь причинить Севе боль, она только обмотала его тёплым пледом, которым было укрыто заднее сиденье. Корзина с продуктами вся рассыпалась при падении. Чудом уцелела бутыль с вином, которую Тамара тут же открыла и жадно отпила. Стало теплее, но сразу затошнило. Плеснув на кисть, всю в крови, она попыталась дать отпить Севе, сидящему как мешок с картошкой на траве и трясущемуся от холода под неплотно запахнутым пледом. Но он не мог поднять подбородок от боли, и жидкость проливалась ему на грудь.

– Ты можешь идти? – закричала она ему в ухо.

Сева тут же отстранился от неё, закрыв голову руками.

– Куда идти? – застонал он. – Нужно оставаться здесь. Нас здесь обязательно найдут.

– Я не останусь здесь рядом с трупом! – закричала Тамара в истерике. – Хочешь – оставайся, я пойду одна!

– Это верная гибель. Что с тобой такое? – Сева ошеломлённо уставился на неё.

– Называй это шестым чувством, интуицией, как угодно. Мы должны идти. Или я тут спячу! – у Тамары по щекам текли слёзы.

– Если ты мне дашь опереться на твоё плечо, я смогу идти. – Сева вздохнул, понимая, что препирательства беcполезны. – Надо взять еду и всё, что сможем унести.

– Какую еду? – в отчаянии крикнула Тамара. – Если ты будешь висеть на мне, то мы возьмём только то, что распихаем по карманам.

Пошарив вокруг машины, они нашли большую бутылку воды.

Прежде чем они двинулись в путь, что-то заставило Тамару снова подойти к опрокинутому кузову. Двигатель ещё работал, и железный бок не успел остыть. Скользнув взглядом по салону, освещённому фонариком телефона, она заметила кусок нейлонового ремешка, конец которого терялся в недрах багажника. Осторожно потянув за него, она вытащила длинный и довольно тяжёлый чехол. Тамара открыла молнию и обнаружила там потёртую винтовку, а в специальном боковом кармане – патроны.

Поддерживая друг друга, Тамара и Сева стали карабкаться по склону. Карабин пришлось волочить за собой. Он здорово цеплялся за кустарник и тормозил продвижение. Минут сорок ушло на то, чтобы выбраться на дорогу.

Решили двинуться вверх, надеясь, что хватит сил дойти до укрытия. Точнее, решала Тамара. Сева, считавший всё это большой глупостью, не видел большой разницы, где им пропадать: чуть выше, чуть ниже на горном склоне – какая разница?

Вдалеке можно было различить огни города, но оба понимали, что близость человеческого жилья обманчива. Они так долго сюда добирались и уже долгое время не встречали на пути людей. Помощи ждать было неоткуда. Вершина горы лишь угадывалась на фоне тёмно-синего неба, усыпанного звёздами. Ни огонька от хижины, ни звука, который мог быть дать надежду на приют в скором времени. На пределе сил сделав очередной поворот, следуя прихотливым изгибам серпантинной дороги, они вдруг увидели, что в сторону расселины между двумя скалами ведёт не слишком заметная тропа. Проезжая мимо на машине, они бы её и не разглядели. Тамара уверенно двинулась по тропе, устав от безнадёжности серпантинной дороги. Сева перехватил поудобнее бутылку воды, уже на треть опустевшую, – взял её двумя руками, как младенца, – и поплёлся следом, стараясь не думать, куда они забредут.