Читать книгу Любить Нельзя Бояться. После насилия - Аннализа Фоль - Страница 7

Давно в моей голове созрела мысль, записать все мои воспоминания про мою сексуальную жизнь. Не знаю для чего. Но, может, однажды моим детям или другой аудитории этой вселенной будет интересно узнать, как я переживала мои сексуальные ощущения, как строились мои отношения с мужчинами, какое у меня было отношение к сексу в общем, и каким оно стало; как я прошла терапию по преодолению «страха перед мужчинами» и как моя ненависть к ним превратилась в страсть и восхищение человеческим телом. И, возможно, мои мысли, мой опыт помогут другим женщинам принять какие-либо решения для улучшения их жизни.

Что же такое сексуальные фантазии? Согласно журнальной статье APA PsycArticles, сексуальные (эротические) фантазии (или фантазмы) – воображаемые мысли или целые истории, возникающие в голове человека в результате полового возбуждения или его вызывающие, что может спровоцировать половой акт с партнером или без него (мастурбация) и привести к оргазму (как в результате полового акта, так и без него). (1)

Фантазии присущи всем. Думаю, вы уже задумались над тем, чтобы вспомнить ваши. Фантазии, о которых люди боятся говорить. Так как это выходит за пределы нормы. Ведь это инакомыслие выражается как болезнь. Хотя я вас уверяю, что это нормальный процесс. Эротические фантазии могут возникать у человека задолго до его полового созревания (как в сознательной форме, так и в форме снов). Даже во взрослой жизни человек продолжает фантазировать. Это представляет его полноценную половую жизнь, которую нельзя назвать ненормальной. Богатство и разнообразие эротических фантазий зависит исключительно от сексуальных потребностей и творческих способностей человека. Кроме того, это не значит, что они должны быть воплощены в реальности.

Почему нам нравятся такие фантазии? Ответ прост: это приносит комфорт и удовольствие. Кроме того все, что делается с любовью, принимается с осознанием вашего внутреннего «я». Но мои фантазии основывались не только на моем личном удовольствии. Я начала замечать за собой некоторый альтруистический аспект и получать удовольствие от того, когда видела других счастливыми. Я начала ценить моменты, когда другие получали удовольствие: физическое или эмоциональное. Для меня имели большое значение ощущения того, с кем и как ты общаешься или находишься рядом и какие чувства они порождают. Это могло проявляться в чем угодно: взгляде, жесте, походке, манере говорить, голосе, вдохе, запахе, прикосновении.

Когда мне было лет пять, я с моей сестрой постоянно гуляли вместе. Напротив нашего дома стоял старый сарай, в котором находилась баня. За этим сараем росли два больших орешника. Под их тенистыми ветками мы устраивали свои детские игры. Нашему воображению не было предела: иногда мы с Катей выкапывали небольшую яму имеющую форму равностороннего квадрата, чтобы сделать из нее бассейн. Ведрами мы натаскивали туда воду из колонки и ждали пока она нагреется на солнце, чтобы потом насладиться водными процедурами; иногда обзаводились кусками глины и лепили статуэтки, которые затем высушивали на палящем солнце и раскрашивали красками во все цвета радуги. Там постоянно стоял небольшой столик и стульчики, так как мы очень любили играть в «школу», лазить по деревьям и зависать на гамаке. Это был наш маленький мирок, в котором мы настолько заигрывались, что зачастую забывали о времени.

Иногда к нам приходили соседские дети. К моей старшей сестре приходила ее подружка Валя со своим младшим братом. Мы с ним играли. Его звали Иван. Я припоминаю, что под орешником стояла железная кровать, которую мы обустроили как палатку. Мы накрывали кровать старыми покрывалами или ненужными тряпками, чтобы никто не мог видеть, чем мы занимаемся внутри. На сетке лежал старый матрас. Нам приходилось с сестрой делиться Иваном по очереди, чтобы уединиться с ним в этой тесной палатке. И пока одна из нас выполняет роль стражника, следящего за взрослыми, чтобы они не помешали парочке в скрытых «хоромах», другая делала все что ей захочется.

Иван был старше нас на пару лет и охотно играл с нами в наши игры. Не знаю, что Тася делала с ним наедине, но вот я помню, что впервые увидела писюнчик мальчика в такой близости и смогла его потрогать. Нам нравилось рассматривать интимные части друг друга. Скорее это была детская любознательность. Ведь каждый ребенок в один прекрасный момент начинает задаваться вопросом: «Почему у мальчиков и девочек секс выглядит по-разному?» Любая возрастная психология вам расскажет, что у ребенка уже в 2–4 года проявляется «половое любопытство», т. е. стремление к разглядыванию и ощупыванию своих половых органов. Осознание собственного «я» включает осознание половой принадлежности. А половая принадлежность является важнейшим стержнем формирования личности, а значит формирования в детях эталонов настоящего мужчины и женщины.

Вот и я предложила Ване спустить наши трусики и попробовать сделать что-то с нашими интимными частями тела. Он согласился и тем не менее спросил меня: «А что можно сделать?» Я предложила ему взять небольшую деревянную палочку, которую мы нашли на земле и попробовать засунуть ее в наши дырочки, причем я делала ему, а он мне. Нам даже в голову не приходило, что эти веточки могут быть грязными и то, что мы делали, противоречило всем правилам гигиены. Мы делали наши открытия. Я пыталась всунуть ему веточку в складки между головкой полового члена и крайней плотью. А он расставлял мне половые губы и, вставляя палочку, пытался их заново соединить, чтобы она держалась в вертикальном положении. По прошествии пары минут мы констатировали, что ничего не происходит и решили закончить эту игру.

Далее интерес к теме полового развития обострился в 8 лет. У нас с Тасей было странное развлечение: трогать и тереть наши половые органы в ходе ролевых игр. Для этого мы скрывались от родителей в старом вагоне, стоявшим возле огорода. Там папа складывал все свои инструменты, какие-то распиленные ДСП и доски. Внутри пахло жарой, смолой и опилками. Этот вагон имел полый металлический каркас, что было отличным убежищем для осиных гнезд. Поэтому, как только мы видели осу, летающую внутри, мы выбегали как ракеты. Кто бы мечтал быть покусанным роем ос! Но это не мешало нам играть в доктора. Когда мы находили в маминой аптечке кучу пустых, упакованных шприцов, то мы брали парочку из них себе. Какая же игра в доктора без шприца! Иголки от шприцов мы, конечно, не использовали, а сразу выбрасывали, так как очень боялись уколов.

Внутри вагона вдоль левой стены был встроен мощный деревянный стол. Мы его очищали от опилок и лишних инструментов, чтобы улечься как на медицинскую кушетку. Помню я приспустила трусики и, расставив ножки, просила медсестру, мою сестру Тасю, мне сделать укольчик. Причем я находила, что шприцы, по сравнению с палочками, которые мы безуспешно использовали с Иваном, были более функциональны. С их помощью можно было впрыскивать водичку в промежность между ног. А также, перемещая поршень в цилиндре шприца, можно было вызвать странное, но приятное ощущение в области головки клитора. Когда я почувствовала это впервые, я была очень удивлена. Что это? Говорила я себе. Должно это приносить пользу? Или это что-то запретное? Но все прекрасно знают, что табу для того и существуют, чтобы их нарушать.

Поэтому я часто приходила сюда без сестры, пряталась в этом вагончике, устраивалась поудобнее и начинала те же процедуры, чтобы еще раз и еще раз ощутить эти незабываемые расслабляющие ощущения. Не знаю, как вам описать то, что я чувствовала, но для ребенка, который никогда не испытывал экстаза, это было волшебно. Когда я поняла, что надо двигать шприц рукой в определенном ритме и направлении, моему счастью не было предела. Этот очаг горящего пламени, разгорающийся в области промежности, но не жгущий, превращался в краткую и сладостную конвульсию, расплывающуюся по всему телу. Я почему-то думала, что совершаю какой-то страшный поступок. Поэтому я никогда об этом никому не говорила. Так, впервые, неосознанно для себя, я открыла мастурбацию.

По сути дела, мы с сестрой занималась петтингом – формой сексуальной активности, предполагающей получение партнерами удовлетворения путем возбуждения эрогенных зон без непосредственного проникающего контакта гениталий. Содержание петтинга составляют поцелуи, объятия, поглаживания, взаимное трение гениталий и так далее. Петтинг можно считать активностью, занимающей промежуточное положение между мастурбацией и половым актом. Я, конечно, понимала, что с Тасей мы никогда не будем целоваться, ведь это неправильно! Но в тоже время, я не упускала возможности ее потискать, даже когда мы дрались как собаки. Мы всегда спали вдвоем, на раскладном диване. И ее присутствие со мной под одним одеялом придавало мне спокойствие и умиротворение.

Я не соглашусь с родителями, которые учат своих детей вести себя в соответствии с половой принадлежностью. Например, если мальчику нравится играть с куклами, не следует его стыдить в этом, подсовывая машинки для смены интереса. Моя дочка, которой скоро будет 14 лет, никогда не любила носить платья, вела себя как мальчишка и, только с наступлением пубертатного периода и осознанием себя и своих предпочтений, начала соглашаться на примерку юбок и сарафанов. Если младшие дошкольники не делают различий между сверстниками своего и противоположного пола в играх (как это было в моем случае с Ваней), то старшие дошкольники вполне осознают, что половая принадлежность необратима.

Но не стоит на этом сильно зацикливаться. Если постоянно говорить мальчику: «не реви, ты же мужчина, а мужчины не плачут», вы создадите в его образе ложное представление настоящего мужчины. А, говоря девочке, что она обязана быть аккуратной только потому, что она девочка, вы невольно формируете в ней страх быть «грязнулей» или полный отказ от женских форм поведения. Ведь каждый человек сочетает в себе 50 % мужского и 50 % женского начал (процентное соотношение может меняться в зависимости от преобладания тех или иных черт характера). Как мужчины имеют право на чувства и чуткость, так и женщины могут показать свои мужество и храбрость. Почему некоторые подростки, достигшие совершеннолетия, меняют свой пол? Становятся лесбиянками или гомосексуалистами? Почему они решают поменять традиционную сексуальную ориентацию? Может потому, что у мальчиков была слишком требовательная и авторитарная мать, а у девочек – агрессивный и властный отец?

Фрейд считал гомосексуальность неким вариантом сексуального развития, не видел причин стыдиться ее, считать болезнью или предметом гордости. Он писал: «Разумеется, гомосексуальность нельзя считать достоинством, однако в ней нет ничего, чего бы следовало стыдиться, – это не порок, не признак деградации, ее нельзя назвать болезнью; мы рассматриваем ее как некий вариант полового развития. Преследовать гомосексуалов не только крайне несправедливо, это преступно и жестоко».

У меня в юношестве никогда не было влечения к женскому полу. Да я об этом как-то никогда и не задумывалась. Поскольку единой системой поведения, закладываемой в моем сознании родителями, была гетеросексуальность. Все остальное являлось запретной темой, не имеющей права к существованию. Именно поэтому я пытаюсь говорить с моей дочкой на эту тему, не оказывая никакого влияния на ее предпочтения. Если для себя она решит быть лесбиянкой, что ж! Это ее право. Многие родители считают себя виноватыми в том, что их ребенок «другой», и мучительно ищут ответа на вопрос: «Что мы сделали не так?» Уверяю вас, что делать ничего и не надо. Надо просто дать ребенку понять, что вы всегда рядом, и всегда готовы помочь несмотря на то, что они другие. Чувство защищенности – это главный критерий к формированию личности ребенка. А то, с кем будет строить отношение ваше чадо – с мальчиком или девочкой, не важно. Главное иметь уважение друг к другу.