Читать книгу Тайна Медонского леса - Анри Шадрилье - Страница 6

Покидая улицу Вавен, Фрике и Николя находились в отличном расположении духа. Разыскивать по всему Парижу человека, ни имя, ни местожительство которого не известны, действительно забавно и оригинально. Приятели решили обойти ближайшие улицы – Гласьер, Шартьер и Гран-Шомьер.

– Здесь живет господин Маршен? – спросили они как можно бессвязнее у болтливого привратника в одном доме.

– А чем он занимается? – поинтересовался тот.

– Не знаем. Нам надо передать ему письмо.

– Маршен… Погодите!.. На втором этаже живет Бернар. Вам, может быть, нужен Бернар?

– Нет-нет!

– Тогда спросите рядом.

В соседнем доме их приняли за воров, дальше за нищих, затем за агентов тайной полиции. Обойдя всю улицу Гран-Шомьер, они нашли только одно подходящее имя – Альфонс Геден, бывший студент, написавший водевиль для театра и хвалебную песнь весне. На всякий случай друзья оставили ему письмо такого содержания:

«Париж, 20 сентября 1868 г.

Милостивый государь! Покорнейше прошу вас пожаловать завтра в 3 часа в мою контору по весьма важному делу, касающемуся лично вас. Николя, поверенный и ходатай по судебным и тяжебным делам, улица Вавен, 110».

– Едва ли Геден окажется тем, кто нам нужен, – заметил Фрике.

– В шахматной игре необходимы пешки, – пожал плечами приятель.

– Я не умею играть в шахматы, – возразил Фрике.

– Начало по крайней мере довольно удачно, – сказал Николя. – Теперь нам придется расстаться, – добавил он.

– Я останусь в этом квартале, – сказал Фрике. – Надо обойти улицу Гласьер.

– Едва ли ты найдешь там кого-нибудь.

– Почему вы так полагаете?

– Потому что, судя по твоему рассказу, эти люди не могут жить в таком бедном квартале.

– Да вы сами же говорите, что нельзя ничем пренебрегать.

– Конечно, конечно. Действуй, милый Фрике, действуй здесь, а я отправлюсь на правый берег. Когда покончишь с улицей Гласьер, пройди через Пасси на улицу Круа-Буассьер, затем отправляйся на улицу Пениньер, а центральным кварталом займусь я сам.

– Договорились! Желаю вам успеха, месье Николя!

И приятели разошлись в разные стороны. Фрике направился на улицу Гласьер, где проживали исключительно представители рабочего класса. Тощие физиономии пьяниц, бледные, болезненные лица молодых девушек попадались ему на каждом шагу. Порок и разврат нашли себе здесь обильную пищу и вербовали себе слуг главным образом в этой части Парижа.

Проходя мимо убогой, грязной гостиницы, Фрике услышал свое имя.

– Эй! Фрике! – раздался знакомый голос.

– А! Это ты, Флампен.

– Чего ты тут болтаешься?

– Да так… просто гуляю.

– Небось старый хрыч опять намылил тебе голову?

– Месье Лефевр? Да.

– Ты вырос, Фрике, преобразился, превратился в настоящего мужчину.

– Еще бы! Мне восемнадцать лет. А ты вот нисколько не изменился – все такой же…

– Бродяга, – подсказал мужчина и захохотал во все горло.

Флампен был безобразен и гадок. На нем лежала печать самых низких животных страстей и пороков. У него был громадный слюнявый рот с толстыми, бледными губами, который изрыгал лишь площадную ругань и грязные, скабрезные остроты. Нахально вздернутый нос, казалось, каким-то собачьим чутьем выискивал наживу и легкую добычу. Глубоко запавшие глаза не то серого, не то зеленовато-коричневато цвета еще издали примечали свою жертву.

Фрике недолюбливал Флампена и потому не особенно обрадовался этой встрече.

– Что поделываешь, как поживаешь, Флампен? – спросил он его только ради того, чтобы что-нибудь сказать.

– Я? Живу с Виржини.

– Какой такой Виржини?

– Да разве ты не знаешь маленькую Этиоле?

– Не знаю и не понимаю, чем ты занимаешься.

– Да говорю тебе, что я занимаюсь этой девчонкой! – воскликнул Флампен, топнув ногой и вытаращив глаза на своего прежнего товарища.

– А-а! Ну, это, конечно, другое дело.

– Легка на помине! – усмехнулся Флампен, указывая на дверь грязной харчевни, из которой вышло тщедушное бледное существо.

– Это твоя жена? – удивился Фрике.

– Ну да!

– Но она же еще ребенок!

– Как это? Ей уже шестнадцать лет, мой милый.

В сердце Фрике невольно шевельнулась жалость к этому маленькому, хрупкому созданию, которому веселая публика дала странное прозвище Этиоле. По привычке он приподнял фуражку и поклонился девушке.

– А ведь твой приятель гораздо благовоспитаннее тебя, Флампен, – сказала она, бросив благодарный взгляд на Фрике; она не была избалована вниманием и вежливостью своих кавалеров.

– Он кланяется тебе только потому, что не знает тебя, – заметил Флампен, пожав плечами.

– Неправда, – прервал его Фрике, – я кланяюсь каждой женщине, потому что она женщина, а такой хорошенькой девушке, как мадемуазель Этиоле…

Флампен не слушал. Подскочив к Виржини, он ударил ее по лицу и грубо рявкнул:

– Эй ты, замухрышка, чего встала? Давай пошевеливайся!

Но и маленькая Этиоле не осталась в долгу: она ответила своему обидчику градом пощечин и пинков. Слабое создание отчаянно работало и руками, и ногами.

– Как ты смеешь ее бить! – вскрикнул Фрике.

– Но ведь она моя жена! – едва смог выговорить Флампен, отбиваясь от сыпавшихся на него ударов.

Он считал, что имеет полное право бить и унижать свою жену когда ему вздумается. На месте происшествия собралась толпа любопытных.

– Велика штука, что он ударил эту девчонку! И стоило поднимать шум из-за такого пустяка! – неслось со всех сторон.

Фрике поспешил удалиться. Прогулка Николя была не менее интересной. На улице Сурдьер с ним произошла удивительная история. В доме номер 35 он задал привратнику заранее придуманные вопросы.

– Здесь живет господин Маршен?

– Господин Баратен? – поспешно ответил привратник. – Четвертый этаж, в дверь направо. Позвоните два раза… и ступайте скорее, потому что господин Баратен уже давно ждет вас.

– Что вы говорите?..

– Я говорю, что этот господин приказал мне пропустить вас, не теряя ни минуты и не задерживая пустой болтовней. Господин Баратен желает принять сегодня только вас, для всех других людей его нет дома.

– Только меня? – удивился Николя.

– Точно так, сударь.

«Что за ерунда? – думал Николя, взбираясь на площадку четвертого этажа. – Тут какое-то недоразумение. Ну, да уж куда ни шло, пойду посмотрю, что все это значит».

Николя позвонил два раза. Старческий дребезжащий голос ответил ему:

– Наконец-то! Я устал вас ждать, мой юный друг… Шутка сказать – пятнадцать лет!..

Дверь отворилась.

«Забавно!» – подумал Николя, переступая порог загадочной квартиры.