Читать книгу Центральный институт труда: становление научной работы и изыскания по биологической линии. 1920–1930-е гг. - Антон Вячеславович Владзимирский - Страница 10

Постоянной формой работы ЦИТ с предприятиями и учреждениями были консультации, в том числе с последующим представлением услуг по, так называемой, реконструкции (реорганизации) предприятий395.

Соответствующие задачи решал консультационный отдел под руководством Александра Гурьевича Визгалина, затем В. Л. Колесникова, а после него – Ф. А. Кутейщикова396. Впервые эта структура появилась в составе Института как консультационное бюро по вопросам технического нормирования труда в январе 1921 г.397 («именно здесь происходит ответственное практическое соприкосновение лабораторных изысканий с настоящей жизнью»398). В августе 1922 г. бюро преобразовано собственно в консультационный отдел, что послужило началом уже систематической консультационной деятельности399.

В целом процесс консалтинга включал обследование предприятия («собирание фактического материала по организации» и получение «положительного знания об организационных системах»400), выработку предложений по улучшению, их непосредственное воплощение.

«Диагностика организационной работы» осуществлялась по стандартизированной методике с использованием анкетирования, хронометража, фотографирования рабочего дня и т. д. Фактически представляла собой описательное и аналитическое научное исследование. Реконструкция включала как обоснованные мероприятия по усовершенствованию производственных процессов, кадровой структуры, материально-технического обеспечения, рационализации рабочих мест, нормированию, так и целевую подготовку кадров (то есть обучение нужных сотрудников на курсах ЦИТ) и последующую их оптимальную расстановку401.

При поступлении заказа на консультацию, в ЦИТ формировалась группа сотрудников, отправлявшихся для непосредственной работы на территории заказчика. Такое представительство ЦИТ на конкретном консультируемом предприятии могло быть реализовано в трёх эволюционирующих формах402:

1. Опытная станция – группа сотрудников ЦИТ, которая только наблюдает, исследует и разрабатывает (но не реализует) методику улучшения; такая форма работы была распространена в 1920—1922 гг.; первая опытная станция появилась в 1920 г. на заводе «Электросила №5» (техническим руководителем которого в этот момент также был А. К. Гастев), далее – на заводе «Искромет» и в Центросоюзе.

2. Орга-станция – эта форма появилась в 1923 г., она предназначалась для активной реорганизационной работы. Группа сотрудников ЦИТ подготавливала проекты улучшения, собирала нужные данные, проводила пробные работы, но не обладала административной властью. То есть орга-станция, фактически, готовила полный материал по реорганизации предприятия, проводила практические мероприятия, но не имела возможности добиться полной реализации намеченного. Тем не менее, появление орга-станций обеспечило переход от простых консультаций к систематическому инструктажу персонала403.

3. Орг-бюро или распределительное бюро – в этой форме, появившейся в 1924—1925 гг., была устранена проблема отсутствия руководящего влияния. Здесь сотрудники ЦИТ наделялись административной властью и даже входили в органы внутреннего управления, например, как внешние совместители.

Переход от обследования к консалтингу, а затем и к полноценному руководству предприятием для его улучшения очень наглядно объяснялся выражением из материалов ЦИТ: «Непосредственное проведение реорганизации носит волевой характер. Его главным объектом является психология личностей людских масс»404. Безусловно, что простая констатация фактов и предложений в подавляющем большинстве случаев не приводили к положительным изменениям и обесценивали работу ЦИТ. Поэтому со временем официальное включение, пусть и временное, сотрудников Института в руководящие структуры конкретных предприятий стало обязательным фактором достижения успеха реконструкции.

Примечательно, что концепция «узкой базы» (см. главу 3) применялась не только в научной, но и в консультативной работе ЦИТ. Соответствующая «доктрина» звучала так: «ограничение работы строго очерченной узкой базой, реорганизаторская работа на первых порах – только в пределах этой узкой базы; первым объектом работы избираются участки оперативно-деловые с повторяющимися актами и повышенным субъективным напряжением в работе; реорганизационные группы должны состоять из строго согласованных между собой сотрудников, их главным качеством должна быть способность реализовать сделанные выводы; работа над оперативно-исполнительскими участками дает ключ к работе распорядителей, а за ней и планирующей»405.

Со временем подход к организации и методике консультаций приобретал всё более научный характер: «механика процесса реконструкции» предприятий включала 3 метода: аналитический (разложение производства на отдельные операции, приёмы, движения и элементы движения), синтетический (на основе аналитического материала – связывание отдельных движений и приёмов производственного процесса в операции и комплексы операций), методы конструирования приспособлений (для формирования производственного поведения рабочей силы)»406.

Можно сказать, что во второй половине 1920-х гг. в ЦИТ началось формирование управления (менеджмента) как науки.

Была сформулирована оригинальная организационная методика ЦИТ из восьмичленной программы установки производства, дающей возможность «органического внедрения в предприятия, на базе перевоспитания его рабочего состава и конструирования его оборудования»407.

Крайне важно отметить, что весь консалтинг строился на работе ансамбля научных лабораторий ЦИТ, который совместными усилиями разрешал «каждый конкретный вопрос» для данного обследуемого предприятия (нормирования, оптимизации процессов, расстановки и квалификации персонала и проч.). «Техническая лаборатория дает спецификацию инструмента, которым наилучшим образом может быть выполнена работа; био-механическая лаборатория устанавливает форму и продолжительность трудовых движений; физиологическая лаборатория установит пределы для интенсивности труда и наиболее выгодные условия в смысле экономии работы; психотехническая подберет нужных и подходящих рабочих; педагогическая – научит их работать; социально-инженерная – придаст всему этому нужную организацию». Как следует из этого свидетельства очевидца408, в 1920-е гг. консалтинг ЦИТ строился не просто на научной, а на психофизиологической основе.

Итак, консультационная и реорганизационная работа ЦИТ носила научный характер. Обследуемое предприятие или учреждение буквально «отдавалось вместе с его материальным оборудованием и людским инвентарем в полное лабораторно-экспериментальное испытание ЦИТ’у»409. Точнее сказать, каждое предприятие подвергалось системному анализу, результаты которого служили научным обоснованием предложений по улучшению.

А. К. Гастев требовал, чтобы на предприятиях научная работа велась «в унисон с исследовательской лабораторной работой», а кроме того именно на опытных предприятиях и орга-станциях должны были «делаться опыты проведения тех синтетических выводов, которые добыты или лабораторным или кабинетным путем»410.

С точки зрения направления научных изысканий на орга-станциях ЦИТ преимущественно проводились исследования организационно-технического характера. Осуществлялось детальное обследование предприятия, отдельных структурных подразделений – «организационной структуры, функций и штатов». Основными методами служили хронометраж и фотографирование рабочего дня и/или рабочего места. На основе собираемых таким образом объективных данных проводили классификацию работ и инструментов, разрабатывали практические предложения по реформированию и реорганизации предприятия, улучшению производственных процессов, нормированию, оптимизации документооборота, позднее – по расстановке, объёмах и характере необходимого обучения персонала411.

Однако в ряде случаев на орга-станциях проводились и психофизиологические исследования.

Впервые они были проведены в 1921 г. на орга-станции при заводе «Электросила №5»412. Помимо этого, в 1922 г. такие же психотехнические и физиологические изыскания велись в учреждении «Центросоюз» (Всероссийский центральный союз потребительских обществ), на заводе «Искромет», предприятии «Хлебопродукт»413; осуществлялись психотехнические, физиологические и биомеханические исследования сотрудников оптового склада Государственного треста фармацевтической промышленности (Фарматреста)414. Также планировалось выполнять соответствующие изыскания на радиотелеграфном заводе, во «Всеобуче» и «авиа-школе»415.

Крайне печально, но результаты изысканий по биологической линии, проводимых в условиях реальных заводов и учреждений, практически не сохранились. Видимо, они использовались в отчётной документации, предоставляемой заказчиком консультационным отделом Института, а также использовались для внутренней работы при формировании предложений по улучшению конкретного предприятия. Некие результаты, по-видимому, докладывались на конференциях опытных станций (например, в мае 1923 г.416), однако, содержание этих выступлений не опубликовано.

Сам А. К. Гастев скупо сообщал, что психотехнические и физиологические исследования на орга- и опытных станциях включали исследование труда различных категорий рабочих в производственной обстановке, испытания лётчиков, составление профессиональных психограмм417.

Фактически единственное более-менее детальное описание соответствующего исследования опубликовано в лекциях по физиологии труда К. Х. Кекчеева.

Летом 1924 г. на орга-станции при одном из заводов Государственного треста по строительству мельниц и зерновых элеваторов («Мельстроя») велись изыскания с целью улучшения работы трамбовщиков. Суть работы заключалась в том, что рабочий передвигался по форме, содержащей массу для изготовления искусственного жернова, и ударял по ней тяжелой трамбовкой (20 кг) с частотой 100 ударов в минуту. Собственно, трамбование продолжалось 30 секунд, затем следовали 1,5—3 минуты отдыха; изготовление одного жернова требовало 6—8 таких циклов. Работа отличалась утомительностью, рабочие часто болели и выходили из строя.

Физиологическое исследование на орга-станции вёл сотрудник ЦИТ доктор Н. К. Верещагин. Он «исследовал частоту пульса у трамбовщиков и нашёл, что после трамбования пульс у рабочих доходил, в среднем, до 150 ударов в минуту, при чём пульс делался плохо ощутимым и так называемым нитевидным. Дыхание становилось неровным, и наблюдалась одышка. Оказалось также, что отдыхи были настолько короткими, что учащение пульса к концу отдыха не исчезало, а оставалось выше, чем до работы. Давление крови поднималось процентов на 25—30 по сравнению с нормальным давлением. При медицинском осмотре оказалось, что рабочие страдают болезнями сердца, при чём эти болезни наблюдаются также и у тех рабочих, которые работали всего несколько месяцев».

Доктор рекомендовал снизить темп ударов до 70 в минуту. После этого обследование рабочих выполнено повторно. Обнаружилось, что производительность труда трамбовщиков возросла, сила каждого удара стала больше, а с физиологической точки зрения «вредное действие на сердце почти совершенно исчезло <…> утомление рабочих стало значительно меньше, а пульс, учащавшийся во время самого трамбования, к концу периода отдыха вновь становился нормальным. Кровяное же давление повышалось не на 25—30%, как это было раньше, а только на 8%».418

Из текста следует, что физиологическое исследование на орга-станции включало общий медицинский осмотр, измерение частоты пульса и артериального давления до и после работы, в том числе в течение обычных коротких перерывов между трамбованиями. По результатам первичного обследования были сформированы рекомендации по изменению темпа трудовой операции, после чего проведено повторное (контрольное) обследование. Результативность внедрения предложений оценивали как с организационной точки зрения (производительность труда), так и с физиологической (изменения динамики показателей деятельности сердечно-сосудистой системы).

В период 1920—1924 гг. осуществлены работы по консультированию и реорганизации 46 предприятий и учреждений419; по данным иного источника: в период с 1922 по 1927 гг. – 75 организаций420.

Для сотрудников опытных и орга-станций, а также баз Института (в частности, в 1927 г. таковых было 8, из них 2 в Москве – «Петровская» и «Рогожская») проводились периодические конференции с целью заслушивания отчётов, обсуждения итогов работы, организационных вопросов и проблем размещения курсантов на предприятиях, общего проведения «доктрины ЦИТ»421; почти что обязательным элементом таких конференций были экскурсии по Институту.

Очень обширной была география консультативных услуг. Помимо Москвы велась работа с предприятиями Московской области (с 1923 г.), а с 1924 г. – Ленинграда, Киева, Харькова, Одессы. При этом запросы поступали из Тульской, Ивано-Вознесенской, Владимирской губернии, Татарстана, Приокского округа, Нижнего Новгорода, Грозного422, что буквально подталкивало администрацию ЦИТ к определенным структурным решениям.

Консультации и реорганизации ЦИТ проводил в очень разных предприятиях: от Трёхгорной мануфактуры и завода «Металламп» до мастерских Таганской тюрьмы и ГУМа. Отметим, что в числе клиентов ЦИТ был и Городской отдел здравоохранения г. Москвы (Мосздрав)423.

В литературе освещена консультационная, учебная и организационно-методическая работа ЦИТ на целом ряде предприятий, в частности, уделено внимание таким гигантам, как Магнитогорский металлургический завод, Сталинградский тракторный завод.

Вместе с тем, воспользовавшись возможностью, нам бы хотелось уделить внимание взаимодействию ЦИТ с предприятиями угледобывающей и металлургической промышленности Донбасса424. В литературе эта тема практически полностью забыта.

Фактически с момента своего создания ЦИТ наладил контакт с Институтом научной организации производства под руководством Павла Матвеевича Есманского (р. 1887) в г. Таганроге, это учреждение рассматривали как основное по НОТ на предприятиях Донбасса. Был заключён договор о сотрудничестве, проводился обмен визитами и участниками конференций, шёл обмен материалами, согласовывались совместные методические планы. Примечательно, что в одной из дискуссий с участием А. К. Гастева в ВЦСПС о лучших путях развития и функционирования таганрогского института присутствовал Ф. А. Сергеев (Артём) – основатель и глава Донецко-Криворожской советской республики425. Персонал таганрогского института был сугубо инженерно-технический, работы велись соответственные; есть лишь однократное упоминание о психофизиологических исследованиях труда администраторов426. Хотя реализация НОТ «в производствах Донбасса» и декларировалась, реально коллектив П. М. Есманского работал на различных предприятиях Таганрога, Ростова-на-Дону, Северного Кавказа, в числе которых не были ни металлургических заводов, ни угледобывающих шахт – ключевых для Донецкого бассейна.

В 1923 г. ЦИТ систематически направлял литературу в города Юзовку (Сталино) и Бахмут, контактировал с инициативной группой по НОТ при «Донецком Техникуме» (причём именно эту группу отмечали, как наиболее активную и результативную среди прочих заинтересованных лиц)427.

В период 14 июня – 14 августа 1924 г. состоялась специальная командировка представителей ЦИТ и «Установки» на юг СССР для пропаганды методики Института, установления деловых связей, «приспособления южного аппарата ЦИТ’а и „Установки“ к новым задачам». Интересно, что для этого мероприятия удалось получить в народном комиссариате путей сообщения отдельный железнодорожный вагон. Его оснастили тренировочными аппаратами, книгами, выставочными витринами, фонарём с наборами диапозитивов, плакатами, то есть использовали как средство агитации. Интересно, что за аренду вагона цитовцы расплачивались лекциями и выступлениями для сотрудников железных дорог по пути следования. Непосредственно в Донбассе делегаты провели выяснения «работ, связанных с южной металлургией» и «значения работ ЦИТ’а в области угледобывающей промышленности». Они посетили предприятия Донецкого государственного каменноугольного треста («Донугля»), Юзовский металлургический завод (Юзово/Сталино, ныне г. Донецк, Донецкая Народная Республика), шахту Лидиевка (посёлок Рутченково), фабрично-заводские училища обоих населенных пунктов. Здесь цитовцы обнаружили высокий уровень механизации на фоне плохой организации труда: «несомненный рост производства, полное отсутствие методического руководства. Машина растёт количественно, но не качественно»428.

В целом в середине 1920-х гг. ЦИТ получал запросы на создание представительств в Донбассе, однако сотрудничество ограничивалось обучением рабочих-металлистов и приёмом многочисленных экскурсий429. В частности, зимой 1924—1925 гг. в ЦИТ обучались 39 человек, командированных ЦК профсоюза горнорабочих, преимущественно из Донбасса430. Помимо учёбы они принимали участие в научных исследованиях под руководством профессора А. А. Кулябко431.

В 1925 г. в Ростове-на-Дону организовали Северно-Кавказское отделение ЦИТ, а при нём – совет инструкторов для руководства работой по введению методики в фабрично-заводских училищах Северного Кавказа и Донбасса432.

Первые предметные переговоры о сотрудничестве ЦИТ с представителями горнодобывающей промышленности страны, в том числе «Донуглём», прошли в 1928 г. После ряда задержек, видимо субъективного характера, 3 июля 1929 г. «Донуголь» и «Установка» заключили специальный договор с целью разработки повышения качества и производительности труда в механизированных лавах путём разработки методов подготовки и установки рабочей силы на основе рационализации: основных трудовых приёмов на тяжёлых врубовых машинах, электрических свёрлах, конвейерах, скреперах и по креплению лав; организации комплектного труда всех рабочих лавы.

«Установка» создала при ЦИТ специальную горную аналитико-методическую бригаду в составе ответственного руководителя – члена президиума Института, технических работников, а со стороны «Донугля» – трёх инженеров, нескольких (по числу методик) рабочих для подготовки в качестве инструкторов при проведении эксперимента. В качестве консультантов привлекались сотрудники ЦИТ и «Установки», специалисты Главного горно-топливного и геолого-геодезического управления, самого «Донугля», «Горной Академии», «Донецкой Опытной станции НТУ». Бригада вела исследовательские, методические, экспериментальные, организационные и практические работы; на научной основе создавала методики, документацию и стандарты подготовки и расстановки рабочей силы. При шахте №1 Петровского рудника был создан установочный цех для практических изысканий, проверки и улучшения методик. Работы велись с лета 1929 до осени 1930 гг.

Далее, был заключён ещё один договор между ЦИТ/«Установкой» и шахтоуправлениями в г. Кадиевке (ныне г. Стаханов, Луганская Народная Республика) – Кадиевским, Первомайским, Голубовским.

Благодаря этому в Кадиевке организовано «горное отделение ЦИТ», занимавшееся организацией механизированного очистного процесса с равнением всех очистных работ на непрерывную (круглосуточную), с максимальной технически возможной производительностью, работу врубовой машины. Работы велись по направлениям: обеспечения исправности орудий труда; проектировки и сооружения подземных и надземных мастерских; развития системы технической оснастки работ; организации работ и функционального разделению труда; стандартизации; подготовки, инструктажа и установки рабочего состава.

В состав горного отделения входили проектно-методическое бюро, конструкторское бюро, мастерская портативных приспособлений.

Изыскания и реорганизация велись на шахтах имени Ильича, имени ОГПУ, «Мария», №22. Также, работы по техническому нормированию проводились ЦИТ/ «Установкой» на шахте «Артём» Северно-Кавказского треста каменноугольной промышленности, шахте №1 Красногвардейского рудоуправления Сталинского района.

Интересно, что подчинение методическому руководству и организационным указаниям ЦИТ как со стороны непосредственно шахт, так и обеспечивающих предприятий (в т.ч. научно-исследовательской станции в Варварополье) обеспечивалось централизованно, в приказном порядке.

Результаты работы горной аналитико-методической бригады и горного отделения ЦИТ были высоко оценены в 1931 г. Высшим советом народного хозяйства СССР. Специальное предписание сделало обязательной их публикацию, обязательное внедрение в Донбассе и дальнейшее масштабирование в угледобывающей и рудной промышленности по всей стране433.

В 1931 г. ВСНХ СССР принял решение установить между ЦИТ и промышленными предприятиями ведущих отраслей промышленности системное взаимодействие, находящееся под особым контролем. Институту вменялись работы по проектированию рабочего состава и определению его квалификаций, развёртывание учебно-установочных цехов на предприятиях, методическое обеспечение и организация подготовки кадров и проч. Среди крупных объектов, которым вменялось в обязанность заключить с ЦИТ соответствующий договор, был Краматорский машиностроительный завод434.

В 1935—1936 гг. в ЦИТ специально изучали и публиковали методические аспекты «стахановских» методов организации труда в угледобывающей промышленности435. Отметим, что «стахановский» подход во многом базировался на принципах и концепциях самого ЦИТ в аспекте функционального разделения труда, инструктажа персонала, тщательной организации рабочего места.

В целом данная тема далеко не исчерпана, но она выходит за рамки текущей работы и явно ждёт своего исследователя.