Читать книгу Центральный институт труда: становление научной работы и изыскания по биологической линии. 1920–1930-е гг. - Антон Вячеславович Владзимирский - Страница 6

ГЛАВА 1. СОЗДАНИЕ ЦЕНТРАЛЬНОГО ИНСТИТУТА ТРУДА
1.4. Институт труда

Оглавление

ЦИТ в одно и то же время есть

научная конструкция и

высшая художественная легенда.

А. К. Гастев, 1924

В 1920 году Алексей Капитонович Гастев «выносил к этому моменту свой замысел института труда и сквозь огромное сопротивление времени прорвался к реальной работе по переделке рабочего человека»141.

Научное завоевание мира Гастев начал с 16 правил производственного поведения работника «Как надо работать». Этот свод указаний содержал довольно элементарные положения о планировании, организации, гигиене, режиме труда. Однако правила эти были системны, конкретны, а главное действительно могли влиять «на продуктивность всякого труда»142. В них можно увидеть основу многих современных руководств и инструкций по тайм-менеджменту и самоорганизации.

Впервые публично правила были представлены аудитории I Всероссийской конференции по НОТ, затем они были дополнены «целой программой организации самых простых рабочих операций, исследование которых нужно провести с огромным научным напряжением, чтобы получить в результате определенного рода практический вывод»143 и опубликованы в виде брошюры144. Она несколько раз переиздавались в течение 1920-х гг., во второй половине ХХ века и в настоящее время. Именно 16 правил, отдельно от основного текста, публиковались в виде плакатов и иной наглядной агитации; один из таких плакатов находился даже в приёмной В. И. Ленина.

Свод правил принёс А. К. Гастеву огромную популярность, критично важную на раннем этапе становления Института. На фоне огромного количества пустопорожних рассуждений и абстрактных разговоров на тему научной организации труда, Алексей Капитонович смог предложить путь и простой, но – главное – конкретный, пригодный для практической реализации материал. Тем самым приковать внимание к своим более масштабным действиям и идеям.

Летом 1920 г. А. К. Гастев персонально обращается во Всесоюзный центральный совет профессиональных союзов (ВСЦПС) с предложением «поставить при Союзе дело изучения рациональной организации труда»145. Институт должен «подвергнуть детальному изучению самый элементарный мир трудовых движений и из него вывести конструктивный, технический, биологический и даже социальный подходы для нашей большой практической работы»146. И снова подчеркнём – «биологический» подход!

Идея соответствовала моменту: централизованная работа по тарификации в ВЦСПС достигла значительного масштаба и накала. Для её прогресса по-прежнему не хватало методологии, более того, таковой просто не существовало: «ни одна страна в мире не может дать хотя бы сырого эмпирического материала в этой области»147.

20 (или 24148) августа 1920 г. Президиум ВЦСПС постановляет основать Институт Труда149, «внося революционизирующие начала в область методов и организации подготовки рабочей силы, организации труда и производства»150.

15 сентября 1920 г. проходит первое совещание по организации «научного института труда». В нём участвуют сотрудники ВЦСПС Гастев, Гольцман, Сивков, Балинт, Гралуин, Бержвицкий, Ноа, Кеммер, Строев, Волков, Берзин, Зверев.

На повестке доклад А. К. Гастева. Он напоминает аудитории, что «вопрос о Научном Институте по рационализации Труда возник ещё до революции, в особенности вопрос этот стал теперь», подчёркивает – «главным инициаторами этой идеи могут и должны являться Производственные союзы». А дальше Алексей Капитонович ёмко рисует образ будущего учреждения: «Институт должен быть одновременно и учёным и учебным заведением. К работе в Институт должны быть привлечения в первую очередь инженеры занятые в производстве, врачи и педагоги, союзные деятели с Техническим стажем и также представители нового искусства»151.

Эта цитата безапелляционно доказывает, что все последующие действия по развитию Института – появление технических и биологических лабораторий, междисциплинарный ансамбль научных подразделений, формирование педагогической методики, работа с общественностью, издательская деятельность и даже театр – не были случайными или хаотичными. В разуме Гастева образ Института изначально был абсолютно цельным.

Предложение о создании Института принимается единогласно.

К 16 сентября уже были готовы «Предварительные положения об Институте Труда при ВЦСПС», далее также утвержденные Президиумом152.

Ровно через месяц, 16 октября 1920 г. организационная комиссия Института Труда собирается во второй раз. Председательствует Гастев, участвуют Бабин, Гвоздев, Балинт и секретарь Аншельс. На этот раз обсуждаются конкретные вопросы: обеспечение кадрового состава, налаживание консультационной работы на предприятиях. С организационной точки зрения решают создать «эмбрион Института Труда» – техническое бюро и организационную комиссию. Это комиссию немедленно формируют (в составе А. К. Гастев, Б. В. Бабин, секретарь ВЦСПС Николай Николаевич Евреинов (1892—1939)) и поручают ей сформировать «продуманный» план работы, организовать эту самую работу, заняться привлечением кадров, создать совет консультантов Института, для чего связаться с иными учреждениями, а также организовать и расширить деятельность технического бюро153.

По состоянию на 19 октября 1920 г. сформирована первая структура; Институт труда включает 4 отдела154:

– квалификации;

– номенклатуры;

– нормирования;

– библиографии.

А также техническое бюро, согласно утверждению самого Гастева «явившееся фактическим Бюро Изысканий»155 – то есть первым подразделением Института с организационно-научными задачами.

Схожесть со структурой нормировочных бюро очевидна, также, как и функциональная преемственность с профильными структурами самого ВЦСПС. Наиболее явное отличие состоит лишь в появлении отдела библиографии с задачами систематизации знаний по НОТ из всех доступных источников.

Примечательно, что отделы интенсивно работают с первого же дня, а утверждение о преемственности подчёркивает результативность их работы (явно достигнутая «не с нуля»). К концу октября отдел номенклатуры уже разработал классификацию должностей рабочих и служащих производственных союзов по нескольким специальностям; отдел квалификации – подготовил квалификации для нескольких производств; библиографии – составил список статей и книг из иностранной прессы по НОТ. В целом Институт приступил к организации лабораторной работы на заводах.

В это время в Институте всего 5 постоянных сотрудников, 4 консультанта и 3 технических сотрудника. К работе дополнительно привлечены: Сивков (заведующий бюро квалификации ВЦСПС), Граулин, Ноа (инженер-механик), Вержбицкий, Волков и Берзин (оба из ЦК профсоюза металлистов)156.

Отсутствие кадров – основная проблема. Институт создан, годами вызревавшая идея реализовалась, а работать некому… В поисках новых сотрудников Гастев даже организует командировку в Харьков и на юг России, видимо стараясь найти тех, кто не так давно поддержал его идею социально-инженерной школы.

Впрочем не менее серьёзная проблема – это отсутствие материально-технического обеспечения, да что там… отсутствие еды (в качестве пайков в ВЦСПС выдают урюк и изюм157). У немногочисленных сотрудников нет обуви, тёплой одежды, квартир158. В откровенном письме в президиум ВЦСПС в октябре 1920 г. Гастев пишет: «У меня есть сотрудник, исполняющий ценнейшую работу, который ходит буквально без подмёток, не один из сотрудников не имеет комнаты»; из-за отсутствия хотя бы минимального обеспечения уходят ценнейшие сотрудники, едва привлечённые к работе в новом учреждении159. Для самого Института нет ни отдельного помещения, ни средств передвижения160. Алексей Капитонович довольно резко требует поддержки: «иначе Институт Труда будет держаться на двух-трёх сотрудниках и из серьёзно задуманного учреждения может получиться невинная теплица»161. Нет достоверных сведений, как именно разрешились вопросы обеспечения, но вот здание для Института была найдено, впрочем об этом позже…

В первые же недели работы определяются две линии деятельности Института: административно-организационная и научная. В самом начале ноября подводятся неутешительные результаты. По первой линии от ВЦСПС почти нет поддержки, а научная работа, в свою очередь, тормозится из-за отсутствия ресурсов. Хотя изыскания по систематизации номенклатуры, квалификации, производственному учёту и технической нормировке уже ведутся. Принимается решение обратиться в Высший совет народного хозяйства (ВСНХ) за материально-техническим обеспечением, а «работу по существу», то есть научную – до появления сотрудников нужной квалификации – «сузить» и ограничить «одним накапливанием и систематизированием материалов, а также и консультациями»162.

На этом фоне планы велики – надо заняться сбором научных материалов, создать социальный музей, пригласить людей, учредить должность постоянного консультанта при Институте… А. К. Гастев выступает с инициативой по изданию своего журнала, чтобы освещать вопросы организации труда, систематизировать материал, накапливающийся в Институте, публиковать консультационные справки. Принимается решение обратиться в ВЦСПС за разрешением создать бюро печати и издавать ежемесячный «Бюллетень Института Труда» объёмом 3 печатных листа, тиражом 20000 экземпляров. В план работ будущей новой структуры сразу ставят оригинальные монографии и учёные исследования, переиздание иных сочинений, перевод и издательство иностранной литературы, издание справочников и руководств, технических словарей. Первый номер журнала хотят выпустить уже 1 января 1921 г.163, и это не взирая на общую неустроенность и откровенную разруху!

К 6 ноября 1920 г., когда очередной раз собирается организационная комиссия, основной кадровый состав Института труда ВЦСПС составляют164:

– заведующий А. К. Гастев;

– его заместители – учёный секретарь Борис Вячеславович Бабин, Мечислав Викентьевич Пиолунковский (директор и организатор завода «Искромет»165);

– единоличные сотрудники отделов: нормирования – Стефанов, квалификации – К. А. Гвоздев;

– управляющий делами В. Н. Пучков;

– А. А. Балинт, позже ведающий изданием научного журнала;

– сотрудники организационной комиссии – инженер А. Л. Феста и Леонов;

– секретарь Аншельс.

В организационную комиссию, помимо Феста и Леонова, входят Гастев, Бабин и Пиолунковский, а отдел номенклатуры включает целых двоих сотрудников – Бабина и Аншельс.

Позднее Гастев скажет, что первоначальный штатный состав Института включал троих сотрудников, в том числе – секретаря машинистку166 (Аншельс). Если предположить, что самого себя он не включил в этот состав, то двумя иными сотрудниками видимо были Б. В. Бабин и А. А. Балинт.

Ключевой факт: к началу ноября 1920 г. в Институте труда ВЦСПС назначен первый руководитель научной работой – учёный секретарь Борис Вячеславович Бабин (Бабин-Корень), одновременно возглавлявший и техническое бюро учреждения167.


Борис Вячеславович Бабин родился 19 июня 1886 г. в г. Ардаган Карсской области Кавказа, в дворянской офицерской семье. Окончил Варшавскую гимназию. Дважды поступал и дважды исключался из высших учебных заведений за революционную деятельность. Будучи «вечным студентом», Б. В. Бабин подрабатывал репетиторством, в том числе – у братьев Евгения и Осипа Мандельштамов; с известным поэтом Борис Вячеславович сохранил дружеские отношения и в последующие годы168.

В 1906 г. Б. В. Бабин вступил в партию социалистов-революционеров (эсеров), с 1909 г. состоял в Петербургском её комитете. Борис Вячеславович – боевик и революционер, а также литератор; в начале 1910-х гг. он использует подпись «Корень» для брошюр по философии и теоретическим вопросам революции. Впоследствии этот псевдоним станет практически второй частью его фамилии.

В 1911 г. Б. В. Бабин впервые арестован и сослан в Архангельскую область; из ссылки сбежал, был вновь арестован и сослан в Туруханский край. В 1913 г., после амнистии начался относительно спокойный период его жизни. Борис Вячеславович женился, в следующем году у него родился сын Игорь. Теперь он ведёт исключительно мирную политическую борьбу, а в июле 1917 года избирается городским головой г. Александровска-Грушевского (ныне – г. Шахты, Ростовской области) и председателем исполнительного комитета Совета Черкасского округа Области Войска Донского, участвует в работе III съезда партии социалистов-революционеров. В Гражданской войне Б. В. Бабин принимает сторону Белого движения, собственно поэтому и оказываясь на Дону. Здесь он ведёт политическую и литературную работу, в 1918 г. избирается членом комитета Учредительного собрания в г. Екатеринодаре. Также Б. В. Бабин работает в редколлегии газеты «Родная земля»169.

На фоне развития событий Гражданской войны Б. В. Бабин с супругой Бертой Александровной всё больше жалеет о своём выборе, в том числе из-за явного экстремизма эсеров, их осознанного разрыва с большевиками и последующей ликвидации многопартийности. Наконец, накопившиеся разноглася вынуждают сделать непростой выбор – в сентябре 1920 г. семья переезжает в Москву.

Увы, в 1921 г., всего через несколько месяцев после начала столь активной работы в Институте труда, Б. В. Бабин-Корень арестован по причине принадлежности к эсерам и деятельности на Дону. В мае 1922 г. он освобождён и сразу же возвращается на работу к Гастеву. Однако его мытарства только начинались. Спустя всего несколько месяцев Борис Вячеславович арестован повторно, после голодовки и разбирательств освобождён, опять работает в Институте труда, входит в состав Учёного совета, занимает должность учёного секретаря. В 1923 г. снова арест; спустя 2 года Б. В. Бабин-Корень на несколько месяцев выходит на свободу, но очень быстро и очень надолго опять оказывается в заключении. Больше в Институт труда Борис Вячеславович не вернулся.

В период работы в Институте труда ВЦСПС Б. В. Бабин-Корень написал несколько трудов с анализом и систематизацией зарубежного опыта по подготовке и управлению рабочей силой, также самостоятельно перевёл и снабдил информативными предисловиями целый ряд фундаментальных монографий по НОТ европейских и американских авторов170. Примечательно, что типография Института выпускала книги Бориса Вячеславовича и в период его пребывания в заключении.


В конце 1920 г., «опираясь на волю ВЦСПС», А. К. Гастев вёл фактическое развёртывание Института Труда ВЦСПС171.

Впрочем пышное слово «развёртывание» мало соответствовало реальности. Первые месяцы работы Института – это, в основном, «поиски и наладки людского и материального аппарата»172. За исключением политической и юридической поддержки ВЦСПС мало чем мог помочь в практических вопросах: «вот тебе комната, стол, стул, чернила и кипа бумаги, начинай с этого, а там посмотрим, что из этого выйдет»173. Реальное развёртывание ЦИТ началось вовсе не с науки, а с решения мириада хозяйственных и кадровых проблем.

«Для Института не было не только дома, но не было даже и одной комнаты. Нужно было начинать сразу на белой доске и по-робинзоновски разрешать все вопросы, начиная с карандашей и кончая планом работы, рассчитанным на всю Россию»174. Впрочем помещение ВЦСПС всё-таки выделил. В то время Союз располагался во Втором доме Союзов, в здании бывшей гостиницы «Элит» по адресу Петровские линии, 2/18175. В одной из комнат в два окна и поместился Институт.

«Эта комната, отведённая ему на первых порах, была немного больше обычной тюремной одиночки: 9—10 шагов в длину и шага 4 в ширину. В этой комнате, плохо отапливаемой, с плохой бумагой, плохими чернилами, плохим пером начал свою работу по постановке научной организации труда Алексей Капитонович Гастев. Много было труда, взаимного непонимания, тесно было будущему директору ЦИТ’а в этой маленькой комнатушке, но размах работы из этой комнатки повел живую мысль, живую энергию и изыскания»176.

Через некоторое время Институт разросся до целых двух комнат – под номерами 404 и 406177, а к февралю следующего года «благодаря несчастному случаю»178 получил ещё одну. Гастев вспоминал: «Весь первый год ЦИТ существовал без помещения, если не называть помещением то убогое пристанище, которое волею судеб нам было отведено в гостинице „Элит“»179; «хозяйственное оборудование Института было равно нулю. Каждый ключ стоил огромных путешествий, каждый стол требовал докладов и мытарств»180.

Конечно же, Алексей Капитонович занимался не только дверями и столами, без практических результатов в области НОТ не было бы признания и дальнейшего развития. Как уже говорилось выше, при заводе «Электросила №5» (в дальнейшем – Московский тормозной завод), где Гастев работает техническим руководителям, создается технико-нормировочное бюро как первая опытная станция Института181. В её составе: заведующий, инженер-механик, врач (!) и технический делопроизводитель. В основные задачи этой структуры входят182:

– сбор и систематизация материалов по технико-административной реорганизации предприятия, по технико-нормировочной и текущей, в том числе хозяйственно-экономической работе;

– проведение психофизиологических наблюдений и опытов;

– педагогическая практика;

– организация и проведение при участии как персонала завода, так и Института труда, систематических наблюдений и опытов технического, психо-технического и педагогического характера;

– организация производственного музея;

– сбор инициативных предложений по организации труда.

Итак, именно при заводе «Электросила №5» Институт труда начинает первые исследования в области психофизиологии и психотехники.

Всего за несколько месяцев проделана значительная работа. Составляется перечень учреждений и предприятий, а также отдельных учёных, занимающихся проблематикой НОТ; начинается соответствующая переписка. Проведена классификация профессий, выработаны примерные таблицы квалификаций в металлообрабатывающей промышленности, собраны и упорядочены все существующие материалы профсоюзов по нормированию труда. Систематизируется литература183; постоянно ведется поиск сотрудников184.

Стремительно нарастает критичность кадрового вопроса. В изучаемый период времени НОТ быстро становится признанной и даже, пожалуй, модной темой. Всё большее количество специалистов и обывателей «узнают» это словосочетание. Однако реально разбирающихся в проблематике людей – единицы; лишь отдельные личности были готовы строить работу целого учреждения с нуля.

А. К. Гастев сетовал: «Оказалось, что интересующихся вопросами организации труда в Москве было безумное множество. Среди них патентованные профессора, многолетней практики инженеры, учёные экономисты, врачи, психологи, политики, громадное количество рабочих. Но среди них оказалось до ужаса мало людей, которые согласились бы в этих тяжких условиях проделать черновую работу»185. Вот как здесь не вспомнить язвительного А. П. Чехова: «Знающих людей в Москве очень мало; их можно по пальцам перечесть, но зато философов, мыслителей и новаторов не оберёшься – чёртова пропасть… Их так много, и так быстро они плодятся, что не сочтёшь их никакими логарифмами, никакими статистиками. Бросишь камень – в философа попадёшь; срывается на Кузнецком вывеска – мыслителя убивает»186.

Гастеву нужны «люди исключительные»187, он буквально как песчинки перебирает кандидатов. У инженеров и экономистов он видит большой разрыв между теорией и практикой. Многие обладают обширными, но общими знаниями, совершенно не распространявшимися на уровень конкретных процессов и задач промышленного предприятия.

Среди специалистов по психофизиологии Гастев видит две группы. Первая – «с традициями девяностых и девятисотых годов, выросшая под знаком чисто негативного подхода к вопросам труда», специализирующаяся, в лучшем случае, на охране труда. Вторая группа была «представлена новыми поколениями» и «давала позитивную постановку психофизиологической стороны научной организации труда». Первых Алексей Капитонович отмёл, как не подходящих к современной эпохе или требующих пересмотра научных подходов. А вот вторых счёл интересными тем, что они соединяли «в своей научной трактовке психофизиологические методы вместе с чисто техническими». Это в полной мере соответствовало идее Института.

Междисциплинарный характер деятельности сразу стал особым контекстом для подбора и удержания кадров: «самостоятельные оригинальные работники должны, кроме, того отличаться особыми качествами <…> Каждый работник должен был знать хорошо свой предмет, должен быть лабораторным экспериментатором, иметь особый прикладной ум и, наконец, не бояться настоящей реальной и заводской практики. Кроме того, от некоторых сотрудников нужно было ждать двойной компетенции: они должны были быть образованными механиками и в то же время биологами»188.

Уникально, что с первых же шагов в Институте наметился переход к трансдисциплинарной научной работе, то есть к условиям, когда границы между специальностями и дисциплинами стираются. Спустя несколько лет А. К. Гастев придёт к тому, что необходимые для Института кадры нужно растить самому, ведь столь нужный учреждению исследователь трудовых процессов должен быть «проникнут практическим реформизмом, постоянным волевым напряжением. От него требуются солидные познания в области биологии и техники, соединённые с заводским практическим стажем. Таких людей немного. Их нужно создавать»189.

Тем временем, новой проблемой становится лояльность новых сотрудников. Многие, даже подходящие по компетенциям и подходам, не готовы работать в фактически нищенских условиях первых месяцев существования Института труда ВЦСПС190.

В конце концов А. К. Гастев всё же создаёт объединение компетентных и небезразличных людей, «спаянных преданностью и верой в дело»191. Коллектив сформирован – это «странная группа сотрудников, где рядом с мальчиком работал старик 60 лет, но все были объединены исканием метода», трудясь в «мрачнейшем и сыром подвале»192. Однако коллектив этот штучный («небольшое число ценных и в то же время преданных работников»193), что в будущем проявится различными проблемами, в частности, потерями целых научных направлений из-за ухода всего лишь одного сотрудника.

К февралю 1921 г. для Института собран общий аппарат управления, создано Экономическое Бюро, которое оказывает консультации по выработке единого тарифа и ведет работу по определению «трудовых измерителей». Начато формирование Технического, Психо-физиологического и Педагогического бюро. В перспективе, для каждого из них планируется создать «лабораторные учреждения»194, то есть научные структурные подразделения.

Тем временем, проблематика научной организации труда привлекает все большее внимание. Восстановление и значительное развитие производства осознается как ключевая государственная стратегия. Вероятно, именно жёсткой зависимостью качества вооруженных сил от качества промышленности и можно объяснить тот факт, что инициатором созыва первой Всероссийской инициативной конференции по научной организации труда и производства стал именно председатель Революционного военного совета и народный комиссар по военным делам РСФСР Л. Д. Троцкий (1879—1940)195.

Конференция, состоявшаяся в Москве 20—27 января 1921 года, собрала 313 участников – инженеров, техников, психофизиологов, социологов, врачей и иных специалистов. Состоялось 7 заседаний Пленума и 13 заседаний по 5 секциям196. О медико-биологическом направлении в работе конференции мы поговорим далее, здесь же сфокусируемся на проблемах институционализации НОТ.

Примечательно, что А. К. Гастев участвует в конференции как представитель ВЦСПС, его должность руководителя Института труда в материалах мероприятия не фигурирует.

Внешние наблюдатели отмечали наличие среди докладчиков конференции две группы: «инженеры» и «врачи». Первые находились в узких рамках «тейлоризма», основанного исключительно на изучении машины, на выработке нормы для таковой и предъявления требований к рабочему, не считаясь с его индивидуальными способностями и с физическим строением его организма. Все доклады «инженеров» сопровождались цифровым и статистическим материалом, опытами, доказательствами. «Врачи» строили доклады «на отвлечённо-научных и философских данных, мало связанных с самой жизнью и работой человека». Несмотря на это, было замечено, что изучение «психологических и физиологических сторон человека гораздо сложнее и важнее, чем „тейлоризм“ в узких рамках своих идей»197.

Можно сказать, что на конференции обозначился запрос на систематическое и методологически выверенное изучение психофизиологии труда.

Однако с точки зрения институционализации НОТ важно отметить, что на конференции остро обсуждался вопрос лидерства. На пятой секции конференции «Мероприятия по объединению работ по научной организации и практического осуществления их» началось «перетягивание одеяла», несколько докладчиков высказались с проектами и призывами к созданию непременно централизованных учреждений по НОТ.

Лев Борисович Грановский (врач-гигиенист, выпускник Харьковского университета; с 1919 г. – сотрудник секции профгигиены и заведующий музеем труда НКТ, консультант по статистике Московского губернского отдела труда; с 1920 г. – сотрудник отдела труда Москвы и Московской губернии; 1878—1954198) выносит проект Института экспериментального изучения живого труда. Системно и тщательно он анализирует историю и текущую мировую ситуацию в области НОТ, характеризует деятельность соответствующих научных учреждений. Констатирует кадровую проблему («нет подготовленных специалистов, нет опыта, нет необходимых инструментов и приборов, нет материальных возможностей работать») на фоне стремительного растущего интереса («В обеих столицах, в ряде провинциальных промышленных и университетских центров почти одновременно и независимо один от другого возникли многочисленные кружки, ищущие способов подойти к проблемам изучения живого труда»).

Барьером Л. Б. Грановский считает «отсутствие авторитетного руководящего центра, отсутствие компетентных людей и разработанных методов, полное отсутствие реальных возможностей поставить на местах задачу экспериментального изучения живого труда и рационализации трудовых процессов на должную научную почву». Отсюда следует очевидный вывод о необходимости «объединенными усилиями русских техников, врачей, статистиков и экономистов создать руководящий центр, который овладел бы всеми необходимыми данными: литературой, методологией, техникой и направил бы работу по правильному научному руслу». Такой новый институт должен «сочетать методы централизованного лабораторного изучения живой рабочей силы с изучением её в условиях повседневного приложения труда на фабриках, заводах и мастерских, взаимно обменивая и формулируя задания обоих методов. Выводы, получаемые индивидуально опытным путем лабораторного и клинического анализа и эксперимента должны быть дополняемы проверкою их в массовых наблюдениях и массовом масштабе».

Л. Б. Грановский предполагает, что институт должен представлять собой комплекс «учреждений, лабораторий и мастерских для медико-биологического, технологического и статистического изучения проблемы живого труда и законов его производительности»199. Докладчика трудно оспорить. Он эрудирован в предметной области, чётко обозначает и характеризует проблемы, предлогает конкретное решение, профессионально формулирует принципы и направления научной работы. Фактически Л. Б. Грановский – прямой и самый мощный конкурент А. К. Гастева и Института Труда ВЦСПС. Тем более, что вскоре его проект реализован на практике в виде Государственного института изучения живого труда при Народном Комиссариате Труда СССР (НКТ СССР).

На доводы и предложения Грановского прямым образом Гастев не возражает. Он излагает, как всегда несколько художественно, собственный методологический подход: «Мы должны принять весь исторический производственный опыт и посмотреть на рабочие массы с инженерной точки зрения, мы как бы должны об’инженерить и эмоциональную обработку масс. Мы должны испытать сопротивляемость масс, их психологическую каллорийность, словом инструментировать наш подход к массовой психологии. Чтобы иметь возможность быть смелыми в таких подходах, необходимо создать научно-боевой центр по организации труда <…> Надо на человека посмотреть как на обыкновенную машину, которую нужно во время амортизировать. Амортизировать с известным коэффициентом и не питать иллюзий, что мы можем дать полную амортизацию работника».

Л. Б. Грановский ставит на первое место научные исследования в лабораториях, которые затем должны проверяться и уточняться в условиях реальных предприятий. Предложение полностью обоснованное и разумное, но довольно абстрактное. На этом фоне козырь А.К, Гастева в конкретизации: «Организация этого центра представляется мне прикрепленной к определенному промышленному учреждению. Мы не должны быть в безвоздушном пространстве. В настоящее время наука везде мобилизована. Мы должны сейчас создать этот центр только при такой промышленной отрасли, которая выживает. В этот предварительный период, пока не обозначилось выживание, мы должны держаться при ВЦСПС, но как только обозначиться, что в России выживает определенная отрасль промышленности надо в ней мобилизовать эти изыскательные силы»200.

Очень важно отметить, что Алексей Капитонович вовсе не настаивает на исключительности отдельного взятого учреждения, прежде всего вверенного ему Института: «Было бы в высшей степени неосмотрительно сейчас этот опыт концентрировать в одном месте, нужно не допустить стихийности в этих научных изысканиях. Должны явиться особенные центральные учреждения, которые должны мобилизовать существующие учреждения, но дать им свободу. Надо им дать определенные задания и эти задания должны быть выполняемы этими учреждениями в определенный срок»201. Фактически Гастев предлагает создать сеть довольно автономных научных учреждений в области НОТ с централизованной методологической и информационной координацией.

Он также намечает направления, точнее линии научных исследований: технико-скоростная, хозяйственно-экономическая, психическая, педагогическая. Именно в последней линии появляется принципиальное отличие от концепции Грановского; Алексей Капитонович предлагает развивать научно обоснованную подготовку кадров, причем как непосредственных рабочих, так и практических специалистов по НОТ для работы на реальных предприятиях: «выработать породу людей, которые сразу бы, в незнакомой им профессии, при первом взгляде на вид и характер её основных трудовых приемов и процессов спроектировали бы схему всех других процессов, установили какие коррективы можно и нужно сделать», эти люди должны «иметь опыт, чтобы реформировать предприятие на ходу»202.

Далее следует очень мощный ход. Л. Б. Грановский рассуждает грамотно, но в теории, а у А. К. Гастева уже есть пусть и простые, но практические и полезные наработки, которыми он охотно делится. Вот как описывает этот эпизод К. Х. Кекчеев: «Как конкретно приняться за дело, конференция себе не представляла <…> После нескольких дней дискуссии на отвлеченные темы, участники конференции, изголодавшиеся по конкретным указаниям, жадно записывали простые правила „Как надо работать“»203. Практические материалы Алексея Капитоновича позволяют ему удерживать лидерство.

В докладе журналиста С. С. Раецкого (1883—1925) также звучит предложение о создании централизованного научного учреждения, условно именуемого «Государственный институт социальной механики и психо-физиологии труда». В прениях А. К. Гастев поддерживает и эту идею, но вновь предлагает опираться при создании и развитии подобных структур на профессиональные союзы и, прежде всего, ВЦСПС204.

И в собственном докладе, и в прениях аргументация А. К. Гастева чрезвычайно сильна, прежде всего своей конкретностью, акцентированием подготовки кадров, практическим опытом. В итоге пятая секция конференции «Мероприятия по объединению работ по научной организации и практического осуществления их» подавляющим большинством голосов принимает резолюцию с всесторонней поддержкой Института Труда ВЦСПС, предлагая признать его «единственным полномочным консультантом по всем вопросам научной организации труда перед правительством». В такой конфигурации Институт «объединяет всю научную работу, производящуюся соответствующими аналогичными учреждениями, даёт им от лица организованного труда задания, оставляя в то же время полную свободу для изыскательной инициативы».

Однако пленум конференции резолюцию секции не утвердил, не посчитав себя полномочным принимать решение о создании центрального органа в области НОТ на уровне страны. В итоговые материалы конференции попало лишь «пожелание» создать при Совете труда и обороны (СТО) специальный государственный орган по разработке, руководству и проведению в жизнь всех мероприятий по научной постановке вопроса организации труда и производства. Детальное обсуждение такой структуры было решено провести на следующей конференции, для чего было дано соответствующее поручение организационной тройке205.

В последовавшие за конференцией месяцы разгорается интенсивная переписка между Институтом Труда, Высшим советом народного хозяйства, НКТ СССР и Институтом экспериментального изучения живого труда206. Перипетии этого процесса безусловно представляют определенный интерес, но к основной теме нашего исследования прямого отношения не имеют. Главное – итог борьбы.

К лету позиции А. К. Гастева явным образом укрепились, о чем свидетельствует и состоявшаяся 3 июня 1921 г. его личная встреча с В. И. Лениным207.

Причиной её стал вопрос финансирования Института. Ранее Гастев запросил у правительственных структур колоссальную сумму на покупку за рубежом оборудования: «Эпоха военного коммунизма не приучила нас к тому, чтобы знать реальный вес золота и реальную величину государственного золотого запаса, и поэтому я тогда размахнулся на оборудование ЦИТ’а суммой в ½ миллиона золотых рублей»208. На удивление было получено некоторое первичное одобрение, затребованную сумму удалость «провести через Наркомвнешторг», но дальше начались задержки.

Придя 3 июня 1921 г. к 13.00 в приемную Совнаркома Алексей Капитонович увидел на стене памятку «Как надо работать», что не могло не придать ему уверенности.

А. К. Гастев и В. И. Ленин были знакомы ещё с бурных лет революционной борьбы, потому и беседа их началась немного по-свойски, но Владимир Ильич быстро перешел к теме НОТ: «он [Ленин] принес книги и сказал: „вот, всё некогда, а обязательно, обязательно“… и начал с воодушевлением рассказывать о том, как многое необходимо было бы сделать в области организации труда, как тщательно надо изучать капиталистический опыт. Владимир Ильич припомнил наши встречи, которые предшествовали настоящему разговору и указывал, что вопросы организации труда, это есть самое главное, которое нужно теперь проводить, а потом начал говорить, что дело надо обставить хорошо, что условия для работы надо создать приличные, что оборудовать нужно так, как это нужно для Советской трудовой республики»209.

Заговорили о деньгах. Запрошенная сумма в 500 тысяч руб. золотом действительно была совершенно нереалистична, и Ленин сразу заявил о невозможности её выделения. Тем не менее полностью в финансировании он не отказывает и даже пишет короткое письмо210 заместителю народного комиссара финансов СССР А. О. Альскому (1892—1936) с просьбой поискать возможности и сделать закупку в Германии: «Такое учреждение мы всё-же таки, и при трудном положении, поддержать должны».

Воспоминания о встрече с В. И. Лениным Алексей Капитонович опубликовал в 1924 г. в журнале «Организация труда»211, там же он поместил фотокопию письма212. Это была последняя очная встреча Ленина и Гастева, лишь об их официальной переписке в последующие годы Алексей Капитонович сообщал: «потрясающе грузная возня мысли, которая происходила в мозгу Ленина, нами чувствовалась не только по общей информации – мы её реально ощущали в тех справочных запросах, которые ЦИТ часто получал из управления делами и секретариата Совнаркома»213.

Запрос снова пошел по инстанциям. Сумма была уменьшена до 100, потом до 20 тысяч (что было прокомментировано в резолюции Ленина: «дело хорошее, а все-таки сейчас больше не можем»214). Однако в итоге было выделено только 8 тысяч рублей золотом, но даже эта сумма реализовывалась в виде конкретных закупок крайне медленно, процесс растянулся на весь 1922 год215.

В ряде трудов, посвященных А. К. Гастеву и ЦИТ, можно найти иронию или даже критику В. И. Ленина и правительства большевиков из-за сильного сокращения указанной суммы. К сожалению, авторы этих публикаций совершенно не учитывали контекст.

По итогам 1920 г. объём промышленного производства страны составил всего 12% от уровня 1913 г., а выпуск чугуна и стали – жалкие 2,5%. Всего за год было произведено товаров только на 150 миллионов рублей золотом216. Одновременно внешняя торговля упала с довоенного уровня в 2,9 миллиардов рублей до жалких 30 миллионов. Подступал голод – валовый сбор зерна упал на 37%217. На этом фоне А. К. Гастев на создание Института запросил 500 тысяч рублей золотом. Это действительно было абсолютно фантастическая и нереальная сумма. Однако сам факт одобрения идеи, выделение бюджета и дальнейшей политической поддержки – на таком кошмарном фоне – говорит об истинном отношении В. И. Ленина к НОТ. Для правительства большевиков научный подход к организации труда был стратегическим путём развития.

Ещё раз подчеркнём: в пылу Гражданской войны, восстаний в Кронштадте и Западной Сибири, на фоне голода и эпидемий Гастев предлагает, а Ленин поддерживает и, по мере возможностей, финансирует создание научного, более того, фактически экспериментального института.

К вопросам оснащения Института вернемся чуть позже, так как тем временем, борьба за лидерство в НОТ разрешилась.

Постановлением Совета Труда и Обороны от 24 августа 1921 г. за подписью В. И. Ленина Институт Труда определен как центральное учреждение Республики в области НОТ218: «Признавая инициативу ВЦСПС по созданию исследовательского и практического центра научной организации труда в производстве заслуживающей особого внимания верховных органов Республики СТО постановил: I. Признать создаваемый при ВЦСПС Институт Труда центральным учреждением в Республике разрабатывающим, демонстрирующим и пропагандирующим принципы научной организации труда и объединяющим деятельность всех других учреждений в Республике, изучающих труд»219.

Примечательно, что этим же постановлением представитель Института официально вводился в Государственный плановый комитет (Госплан с правом совещательного голоса); это давало возможность выступать с законодательными предложениями220 (точных сведений нет, но можно предположить, что таким представителем был С. Г. Струмилин).

За месяц до этого Президиум ВЦСПС утвердил положение об управлении Институтом труда (постановление от 18.07.1921 г.), согласно которому учреждение организуется на началах особого управления, подчиняется непосредственно Президиуму ВЦСПС и финансируется за счет Союза. Теперь разрабатывается положение об Институте, которое последовательно утверждается президиумом самого учреждения (15.09.1921 г.) и секретариатом ВЦСПС (08.10.1921, протокол №32)221. Теперь чётко определены цель, задачи, научные направления учреждения222. Институт труда, как исследовательский и практический центр научной организации труда в производстве, имеет целью изучение, разработку и проведение в жизнь методов рационализации труда, средств труда и аппарата управления. Для научных экспериментов, демонстрации, пропаганды и проведения принципов рациональной организации труда учреждение наделено правами:

– осуществлять «хозяйственную деятельность и эксплуатацию опытно-показательных предприятий» (на основе «экономической выгодности и технической рациональности»), вступая в договорные отношения;

– создавать в учреждениях и предприятиях опытные станции;

– создавать учебно-показательные учреждения для подготовки организаторов, мастеров, инструкторов и педагогов по рациональной организации труда;

– устраивать научно-исследовательские и опытно-показательные учреждения, лаборатории, мастерские и проч.;

– организовывать постоянные и временные, передвижные выставки, музеи, библиотеки;

– выступать с законодательными инициативами, согласовывая соответствующие предложения в ВЦСПС и подавая их затем через Госплан на утверждение СТО.

Определены следующие направления научной работы:

– принципы машинной технологии;

– рабоче-трудовые приёмы;

– трудовые нормы;

– нормы трудового согласования;

– психо-физиология труда;

– гигиена и санитария труда.

Отметим, что в перечне научных направлений медико-биологическая составляющая очень значительна. Помимо непосредственных областей (психо-физиология, гигиена и санитария труда), биологические задачи в значительном объёме входят в направления «рабоче-трудовые приёмы» и «трудовые нормы».

Системный и, говоря современным языком, практико-ориентированный подход А. К. Гастева победил: Институт труда ВЦСПС преобразован в Центральный институт труда (ЦИТ) и наделен соответствующими полномочиями.

141

Перцов В. Современники // Новый ЛЕФ. 1927. №8—9. С.75—81 (С. 79).

142

Гастев А. К. Восстание культуры. Харьков: Молодой рабочий, 1923. 43 с. Гастев А. К. Время (Орга-библиотека ЦИТ; №1). Москва: Центр. ин-т труда, 1923. 3 с. Михайлов А. В. Система ЦИТ. Москва: изд-во Наркомата тяж. пром., 1932. 120 с. (С.17).

143

Гастев А. К. Профессиональные союзы… (С.35).

144

Гастев А. К. Как надо работать: Статьи. Архангельск: Изд-во Архангельск. губ. сов-парт. школы им. Ленинна, 1922. 22 с.

145

Гастев А. Наши задачи…; Пятилетие ЦИТ’а… (С. 60).

146

ГАРФ Ф. Р7927. Оп.1. Д.65. Л.1,3; Борисов Р. Первая лаборатория // Ленинградские магистрали. 1972. №74 (2234). С.2.

147

Гольцблят Л. В. Обзор… (С.3).

148

Методы ЦИТ и их применение: 1920—1940 / НКАП-СССР. ЦИТ. Киев: Гос. изд. оборонной пром-сти, 1940. 399 с.; Работа по созданию Института // Организация труда. 1921. №1. С. 120—123.

149

ГАРФ Ф. 5451. Оп. 5. Д. 546. Л. 7.

150

Журавлев М. Р. Что такое ЦИТ… (С.3).

151

ГАРФ Ф. 5451. Оп.4. Д.263. Л.1—2.

152

Пятилетие ЦИТ’а…; Работа по созданию…

153

ГАРФ Ф. 5451. Оп.4. Д.263.Л.1—2.

154

ГАРФ Ф. 5451. Оп.4. Д.263. Л.7,9.

155

ГАРФ Ф. Р7927. Оп.1. Д.54. Л.1.

156

ГАРФ Ф. 5451. Оп.4. Д.263. Л.9.

157

Перцов В. О. От свидетеля…

158

Гастев А. К. Трудовые установки / [Вступ. статья Ю. А. Гастева, с. 5—22]; [Послесл. Е. А. Петрова]. Москва: Экономика, 1973. 343 с.

159

ГАРФ Ф. Р7927. Оп.1. Д.54. Л.1.

160

ГАРФ Ф. 5451. Оп.4. Д.263. Л.9.

161

ГАРФ Ф. Р7927. Оп.1. Д.54. Л.1.

162

ГАРФ Ф. 5451. Оп.4. Д.263. Л. 3—4.

163

ГАРФ Ф. 5451. Оп.4. Д.263. Л.8.

164

ГАРФ Ф. 5451. Оп.4. Д.263. Л. 3—4.

165

ГАРФ Ф.5451. Оп. 5. Д.546. Л.22; ГАРФ Ф. Р5451. Оп. 41. Д. 183. Л.1. М. В. Пиолунковский работал в автомобильной промышленности; его коротко упоминает в своих дневниках К. И. Чуковский.

166

Гастев А. На перевале… (С.4).

167

ГАРФ Ф. 5451. Оп.4. Д.263. Л. 3—4; ГАРФ Ф. Р5451. Оп. 41. Д. 183. Л.1; ГАРФ Ф. 5283. Оп.9. Д.3. Л.9.

168

Мандельштам Е. Воспоминания. Новый мир. 1995. №10. URL: https://nm1925.ru/articles/1995/199510/vospominaniya-5813/.

169

Бабин Б. Из писем жене [Берте Александровне Бабиной-Невской], [16 октября 1938 – конец 1944] // Доднесь тяготеет. Т. 2. Колыма: сборник / сост. С. С. Виленский. М.: Возвращение, 2004. С. 340—348; Бабина-Невская Б. А. Первая тюрьма (февраль 1922 года) / биогр. справка и примеч. Н. М. Пирумовой // Доднесь тяготеет. Т. 1: Записки вашей современницы / сост. С. С. Виленский. М.: Сов. писатель, 1989. С. 132—148; Борис Бабин / Доднесь тяготеет. Т. 2. Колыма: сборник / сост. С. С. Виленский. М.: Возвращение, 2004. С. 340—348; Кидакоева З. Ш. Журналистско-публицистическая деятельность эсеров на Кубани в 1918 году. Вестник Адыгейского государственного университета. Серия 2: Филология и искусствоведение. 2011. №1. С. 36—39; Протасов Л. Г. Люди Учредительного собрания: портрет в интерьере эпохи. М., РОСПЭН, 2008. 463 с.

170

Бабин-Корень Б. В. Управление рабочей силой: Американская практика. Выводы. Москва: изд. [РИО] -ВЦСПС- [ЦИТ], 1925. 182 с.; Бабин-Корень Б. В. Подготовка рабочей силы в Западной Европе и Америке. Москва: книгоизд-во ВЦСПС, 1929. 132 с.; Бабин-Корень Б. В. Борьба с потерями на производстве: [Пояснит. текст к серии кинопленочных диапозитивов] №281. Москва: тип. Госиздата ССР Армении, 1933. 20 с.; Бабин-Корень Б. В. Русская система // Организация труда. 1929. №1. С. 55—60; Кент В. Почему фабрика работает в убыток? Диагноз болезни организации / Пер. с последнего нем. изд. Предисл. к рус. изд.: Б. Бабин-Корень Предисл. к нем. изд.: К. Итальенер. Москва: Гостехиздат: ЦИТ, 1923. 88 с.; Лэнсбер Р. Нот'овское движение в Америке / Предисл.: Б. Бабин-Корень. Орга-библиотека ЦИТ; №5. Москва: Центр. ин-т труда, 1923. 24 с.; Отле П. Организация научной работы / Предисл. Б. Бабин-Корень. Орга-библиотека ЦИТ; №13. Москва: РИО ВЦСПС, ЦИТ, 1925. 52 с.; Ридель И. Основы организации труда в производстве, в частности – в технике путей сообщени: Пер. с нем. / Предисл.: Б. Бабин-Корень. Москва: Центр. ин-т труда, 1922. 52 с.; Файоль А. Общее и промышленное управление / Пер. Б. В. Бабина-Кореня; С предисл. А. К. Гастева. Москва: Центр. ин-т труда, 1923. 122 с.

171

Гольцблят Л. В. Обзор… (С.4); Пятилетие ЦИТ’а… (С.57).

172

Гастев А. На перевале… (С.3).

173

Пятилетие ЦИТ’а… (С. 60).

174

Работа по созданию… (С. 120).

175

Учетная карточка на портале «Памятники архитектуры Москвы и области» URL: https://mosculture.ru/object/dom-v-kotorom-v-1918-g-lenin-vladimir-ilich-vystupal-na-obshhem-sobranii-upolnomochennyh-moskovskogo-tsentralnogo-rabochego-kooperativa-i-v-1919-g-na-plenume-vserossijskogo-tsentralnogo-soveta-profe/.

176

Пятилетие ЦИТ’а… (С. 60).

177

Наука и техника в России // Организация труда. 1921. №1. С. 66—90.

178

Работа по созданию…

179

Гастев А. На перевале…

180

Работа по созданию…

181

Гастев А. На перевале…; Наука и техника в России // Организация труда. 1921. №1. С. 66—90; Князев В. Романтика труда. Алексей Капитонович Гастев (1882—1939). 17.04.2016. URL: https://web.archive.org/web/20171223065928/http://zavtra.ru/blogs/romantika-truda.

182

Положение об опытной станции Института Труда на заводе «Электросила» №5 // Организация труда. 1921. №1. С. 125.

183

Работа по созданию…

184

Гастев А. На перевале… (С.4).

185

Работа по созданию… (С. 120).

186

Чехов А. П. Осколки московской жизни // Чехов А. П. Полное собрание сочинений и писем: В 30 т. Сочинения: В 18 т. / АН СССР. Ин-т мировой лит. им. А. М. Горького. Т. 16: Сочинения. 1881—1902. М.: Наука, 1979. С. 34—178.

187

Работа по созданию… (С. 120).

188

Гольцблят Л. В. Обзор…

189

Михайлов С. ЦИТ – конференции // Организация труда. 1924. №2—3. С. 84—85.

190

Организационная и научная жизнь Института Труда // Организация труда. 1921. №2. С. 159—174.

191

Брагинский Л. Наш путь (график событий) // Организация труда. 1925. №4—5. С. 15—17.

192

Гастев А. Генеральный бой за переделку // Установка рабочей силы. 1928. №3—4. С.3—4 (С.3).

193

Гольцблят Л. В. Обзор… (С.9).

194

Работа по созданию…

195

Кекчеев К. Четыре года // Организация труда. 1924. №6—7. С. 10—12.

196

Наука и техника в России // Организация труда. 1921. №1. С. 66—90.

197

Шикин. О научной организации труда // Железный путь. 1923. №1—15. С. 16—17.

198

ГАРФ Ф. 5515. Оп. 35. Д. 384. Л.1—2.

199

Грановский Л. Б. К вопросу об органах и методах экспериментального изучения живого труда / Труды 1-ой Всероссийской инициативной конференции по научной организации труда и производства: 20—27 января 1921 года / ред. комис.: Гущин Н. И. [и др.]. Вып. 5: Секция четвертая: рефлексология труда. Ленинград: Орг. тройка конф. по науч. орг. труда и пр-ва, 1921. C.16—21.

200

Гастев А. К. Центральное бюро…

201

Там же.

202

Там же.

203

Кекчеев К. Четыре года // Организация труда. 1924. №6—7. С. 10—12 (С.10).

204

Раецкий С. С. Организация организаторов / Труды 1-ой Всероссийской инициативной конференции по научной организации труда и производства: 20—27 января 1921 года / ред. комис.: Гущин Н. И. [и др.]. Вып. 5: Секция четвертая: рефлексология труда. Ленинград: Орг. тройка конф. по науч. орг. труда и пр-ва, 1921. С.15—22.

205

Наука и техника в России // Организация труда. 1921. №1. С. 66—90.

206

Организационная и научная жизнь Института Труда // Организация труда. 1921. №2. С. 159—174.

207

ГАРФ Ф. Р7927. Оп. 1. Д. 1. Л.10.

208

Гастев А. Свидание с Лениным // Организация труда. 1924. №1. С.11—15 (С.12).

209

Там же (С.11).

210

ГАРФ Ф. Р7927. Оп. 1. Д. 1. Л. 14.

211

Публикация и анализ этого источника выполнены в следующих трудах: Силин А. В. «А все-таки это дело такое, которое надо поднять»: воспоминания Алексея Капитоновича Гастева о встрече с В. И. Лениным в 1921 г. // Альманах Ассоциации исследователей Гражданской войны в России. Том Выпуск 4—5. Архангельск: Северный (Арктический) федеральный университет имени М. В. Ломоносова, 2021. С. 142—149. Силин А. В. Воспоминания А. К. Гастева о Ленине как исторический источник // Актуальные проблемы современной России: психология, педагогика, экономика, управление и право: Сборник статей и тезисов, Москва, 22 октября 2019 года. Том 3. Москва: Московский психолого-социальный университет, 2021. С. 133—135.

212

Гастев А. Свидание с Лениным // Организация труда. 1924. №1. С.11—15.

213

Там же (С.12).

214

Там же (С.13); Гастев А. Научная организация производства и армия // Организация труда. 1921. №2. С. 151—154.

215

ГАРФ Ф. Р5446. Оп. 55. Д.228. Л.1, 3—4.

216

Рыбас С. Ю. Сталин. 7-е изд. Москва: Молодая гвардия, 2020. 910 с.

217

Троцкий Л. Д. Преданная революция. М.: Изд-во АСТ, 2024. 352 с. (С. 29).

218

Методы ЦИТ и их применение…; Сметанин А. В. Двадцать лет работы ЦИТ в социалистической промышленности // Организация труда. 1940. №4. С. 4—12.

219

ГАРФ Ф. Р7927. Оп. 1. Д. 2. Л.1; ГАРФ Ф. 5451. Оп. 5. Д.546. Л.1, 7;

220

ГАРФ Ф.5451. Оп. 5. Д.546. Л. 3, 5.

221

Там же; Гастев А. Организационная и научная жизнь Института Труда // Организация труда. 1922. №3. С. 163—176.

222

ГАРФ Ф.5451. Оп. 5. Д.546. Л.3, 5; ГАРФ Ф.5451. Оп. 7. Д.460. Л.29—30; ГАРФ Ф. Р4085. Оп.12. Д.837б. Л.4, 39; Положение об Институте Труда при В. Ц. С.П.С. // Организация труда. 1921. №1. С. 123—124.

Центральный институт труда: становление научной работы и изыскания по биологической линии. 1920–1930-е гг.

Подняться наверх