Читать книгу АРКАНУМ - Арабель Моро - Страница 14

Следующий день, показавшийся пленникам бесконечно длинным и однообразным, постепенно приближался к вечеру. Они так же, как и вчера, провели его на улице, безуспешно пытаясь узнать хоть что-нибудь определенное об этой деревне, но так же, как и днем ранее, никто из порторан с ними не заговаривал. Никто даже не смотрел в их сторону – все местные жители с головой были погружены в свои ежедневные обязанности. Стараясь не привлекать в себе особого внимания и держаться подальше от домов заключения сумасшедших, друзья осмотрели все строения в деревне и изучили все возможные маршруты для побега. Пару раз они видели Одиуса, но завидев их, хозяин этих мест быстро отворачивался или куда-то исчезал.

В отличие от предыдущего дня сегодня погода выдалась куда более приятной. Светило яркое солнце, было очень тепло и, что казалось совершенно несвойственным для деревни порторан, не сыро. Эта позитивная перемена в погоде превратила безуспешные исследования друзей в приятную прогулку.

В свою хижину они вернулись только тогда, когда лучи заходящего солнца стали мягко оплетать крыши домов. Очень скоро им должны были принести ужин, и осознание этого заставило Веру заволноваться и тревожно посмотреть на Лео. Она захотела предупредить друзей о возможном снотворном, но Лео, догадываясь о ее желании, лишь отрицательно покачал головой. Он не желал говорить об этом до тех пор, пока остальные сами не догадаются, что на ужин им подают еду, приправленную особенным ингредиентом. Ему не хотелось, чтобы этот факт стал причиной чьей-либо вспышки гнева, которая могла бы привести к открытому конфликту с Одиусом. В дверь постучали.

– Какой смысл стучаться? – проворчал Макс, зябко кутаясь в одеяло.

В дверном проеме появилась голова Тодда.

– Добрый вечер, – сказал он и как-то неловко протиснулся в домик.

В руках его обнаружилась большая коробка малинового цвета, но еды он с собой не принес, что одновременно и насторожило, и опечалило друзей.

– Это Вам, – сказал он, делая ударение на второе слово, и протянул коробку Вере.

Смутившись и растерявшись, она приняла подарок из его рук. Несмотря на свои размеры, коробка оказалась неожиданно легкой.

– Что там? – настороженно спросила девушка.

– Это – то, что вы должны надеть, идя сегодня на ужин с хозяином, – ответил Тодд.

– А разве я иду на ужин с Одиусом? – удивилась и одновременно возмутилась Вера.

Девушку поразила подобная форма приглашения на ужин, так как по сути ее совершенно не спрашивали, желает она пойти на эту встречу или же нет.

– Будьте готовы через полчаса. Я зайду за вами и провожу куда следует, – сухо ответил Тодд, а затем вышел на улицу, плотно закрыв за собой дверь.

– А как же еда… – проворчал Макс вслед порторанину.

– Нет, ну вы это видели? – возмутилась Вера, со стуком поставив коробку на пол и, словно бы брезгливо, отойдя от нее на несколько шагов. – Не пойду я ни на какой ужин!

– Пойдешь, – сказал Лео, и все друзья, хитро заулыбавшись, закивали.

– Вы все с ума посходили, что ли! – не согласилась Вера. – Вы, вообще, здесь сейчас были? Он меня даже не спросил, хочу ли я с ним поужинать!

– Он уже как-то спросил и получил отрицательный ответ, – напомнил Макс первый день их знакомства с Одиусом.

– Да, – возмущенно сказала Вера, – потому что я не хочу с ним ужинать. И с тех пор, заметьте, ничего не изменилось. И вообще, можно подумать: вы на моем месте все бы согласились? Да ладно вы, – она махнула рукой на Макса и Ирину, – Но ты-то, Лео! Я думала: ты на моей стороне! Ты – умный человек и, тем более, давно знаешь Одиуса. Зачем ты-то меня туда отправляешь?

– Ты сама прекрасно знаешь, зачем, – ответил Лео, нежно беря ее за руку.

– Нет. Понятия не имею! – Вера негодующе взглянула ему прямо в глаза. Она выдернула свою ладонь из его рук и обиженно прислонилась к стене. – Да у меня и не получится совсем.

– Кроме тебя ни у кого не получится, – очень ласково заметил Лео.

– Правда, Вера, я почему-то сильно сомневаюсь, что Одиус пригласит меня или Лео на свидание, – заметил Генри и широко ухмыльнулся, представляя себе Одиуса, приглашающего его на свидание.

– Ой! Вера, ты только посмотри, какая прелесть! – воскликнула Ирина, стоя над раскрытой коробкой и держа в руках темно-бардовое платье. – Вера, я б на твоем месте только из-за платья пошла. Ой, тут еще и туфли! Фантастика! Иди, примерь. Ну, быстро-быстро!

Она впихнула платье и туфли в руки подруги и практически втолкнула ее саму в дверь малой комнатки, где та могла спокойно переодеться. Через несколько минут Вера вернулась в комнату, где сидели ее друзья. Длинное платье из темно-бардового бархата с глубоким декольте спереди и не менее глубоким вырезом на спине сидело на ней потрясающе. По бокам платья шла тонкая атласная шнуровка, начинавшаяся от бедер и заканчивающаяся на плечах. Подобранные в тон платья элегантные туфли на высокой тонкой шпильке оказались также в пору девушке. Даже без прически и макияжа в этом наряде Вера выглядела очень эффектно.

– Ничего себе ты у нас красотка! – восхитился Макс.

Молодой человек, с видом знатока оценивая то, как сидит на ней платье, обошел подругу кругом. Наконец он удовлетворенно прислонился к стене, сложил руки на груди и деловито сказал:

– А у этого старикана определенно вкус есть. Интересно, это он сам тебе платье шил, или его зомбивидная прислуга обладает такими талантами?

– Меня больше удивляет, откуда он узнал нужный размер? – заметила Ирина.

– А вот меня уже ничего не удивляет, – сказал Лео. – Я передумал, ты не пойдешь к Одиусу.

– Это почему? – возмутилась Ирина. – Классное же платье?

– Я бы сказал, – возразил Лео, – что оно слишком «классное». Эти вырезы… Лично для меня его намерения очевидны, и я не хочу, чтобы наши цели достигались таким путем. По крайней мере, сейчас. Решено: ты остаешься тут.

Вера улыбнулась. Ей была очень приятна забота этого молодого человека, но ее первый гнев на Одиуса уже давно прошел, и теперь она понимала, что кое в чем ее друзья были правы. Они два дня впустую шатались по деревне, не узнав совсем ничего, и это свидание являлось хорошим (а, возможно, и единственным) шансом хоть что-то прояснить в этом запутанном деле. Да, добровольно идти в лапы к старому сумасшедшему было страшно, но в данной ситуации – необходимо. Вера ласково погладила Лео по щеке и сказала:

– Ты лучше меня знаешь, что это необходимо. Я – девочка взрослая, чуть-чуть, но могу за себя постоять. И, к тому же, я буду знать, что до тех пор, пока я не вернусь, хоть кто-то здесь не будет спать.

С этими словами она подмигнула другу, но Лео не успел ей ничего ответить, так как послышался стук в дверь, и в комнату снова вошел Тодд.

– Вы уже готовы? – он с едва уловимым и абсолютно непонятным сочувствием посмотрел на Веру и добавил: – Тогда нам пора идти.

Когда они выходили, два других порторанина внесли в домик подносы, полные еды. На прощание Вера бросила на Лео тревожный взгляд, и он едва заметно кивнул ей в ответ. Девушка поняла: сегодня он расскажет друзьям про снотворное, а, значит, этой ночью не будет спать не только Лео.

Ночь оказалась темной. Кое-где были видны звезды, но луна так и не появилась. Всю дорогу от домика пленников до дома Одиуса они прошли молча, правда несколько раз девушка замечала в походке провожавшего ее порторанина какую-то необъяснимую неуверенность. Тем не менее, совсем скоро они оба остановились возле дома правителя деревни. Сумасшедший ученый обитал в том самом большом доме, который так выделялся среди всех лачужек порторан своей новизной и аккуратностью. Это был огромный, похожий на дворец, но, все же, деревянный дом, который, словно гора, возвышался над всеми другими строениями деревни. Перед самым входом порторанин остановился, будто бы в нерешительности.

– Вы точно уверены, что хотите пойти к Нему, – вдруг спросил Тодд, неуверенно обернувшись к своей спутнице.

– А что, у меня есть выбор? – Вера удивительно взглянула на провожатого.

Она, возможно, первый раз за все это время услышала от порторанина осмысленную речь, выражающую его собственное мнение, а не приказ хозяина. Вглядываясь сквозь мрак ночи в лицо Тодда, девушка неожиданно для себя поняла, что он очень взволнован, и как будто бы сильно за нее переживает. В его глазах читалось непонятное ей волнение и глубокое сострадание. Сегодня днем, как и все время до этого, все портораны вели себя, как зомби, то есть, как обычно, но сейчас Тодд словно отключился от их общего космического спутника, и истинные чувства словно бы внезапно одержали в нем верх. Это было непонятно и странно, но все же дало девушке некоторую надежду на то, что и среди порторан у них все-таки сможет найтись свой человек.

– Я бы мог Ему сказать, что не сумел вас уговорить или еще что-нибудь.

– Думаю, он тебя за это накажет, – сказала Вера, а потом добавила, – и вообще я привыкла смотреть в лицо трудностям, а не бежать от них!

– Если вы зайдете туда, я вам уже ничем не смогу помочь, – в последний раз попытался ее уговорить Тодд.

– Да будет так! – торжественно произнесла Вера и вошла в дом, где у самых дверей ее встретила молчаливая девушка в костюме горничной.

Служанка провела Веру в комнату, расположенную в самом конце просторного, но не слишком пышно обставленного коридора первого этажа. Гостья дрожащей от волнения рукой открыла дверь и медленно вошла в комнату, где ожидал ее сам хозяин дома.

– Рад, что вы все-таки согласились принять мое приглашение! – услышала она радостное приветствие Одиуса.

«Ну, конечно, приглашение» – усмехнулась про себя девушка. – «У этого господина явно что-то не в порядке с терминологией социальных отношений». Но вслух Вера этого, конечно же, не сказала, а вместо этого улыбнулась и осторожно осмотрелась вокруг. Комната, в которой она оказалась, была небольшой, простой и довольно уютной. С одной стороны ее стоял накрытый для ужина стол, убранству которого позавидовал бы и самый дорогой ресторан Земли. С другой стороны комнаты виднелись полки, заваленные бумагами и небольшой рабочий столик рядом с ними. Одна стена была полностью задернута плотной серой шторой. Еще из комнаты вела дверь, но, так как она была закрыта, девушке осталось только теряться в догадках о том, что же она скрывает. Свет в комнате был приглушенный и исходил от нескольких свечей, стоявших на столе, от холода ночи же их спасал растопленный камин.

Одиус был безумно рад тому, что она пришла. Очевидно, он очень ждал этой встречи, так как оказался разодет точно на свадьбу: черный атласный костюм, тонкая белая рубашка и бутоньерка в тон платья Веры.

– Вы сомневались в том, что я приду? – спросила девушка, внезапно вспомнив про то, что она все-таки пришла в гости, а не в галерею, и пялиться на все вокруг не очень-то воспитанно с ее стороны.

Услышав ее вопрос, Одиус рассыпался в комплиментах и сообщил, что и мечтать не мог о том, что Вера все-таки окажет ему подобную честь. Эта игра, а в том, что это была именно игра, она не сомневалась, Вере показалась забавной, и она грациозно подала руку Одиусу, который принял ее в свои ладони с нескрываемым трепетом и слегка коснулся губами, прежде чем подвести свою гостью к накрытому столу.

– Предлагаю вкусить простой порторанской пищи, – сказал гостеприимный хозяин.

Неизвестно откуда в комнате появились две молодые девушки-порторанки, очевидно, служащие в доме ученого. Они внесли первые блюда, и комната сразу же наполнилась ароматами свежеприготовленной еды. Поставив блюда на стол, служанки удалились, а Вера подумала о том, что, может быть, и сейчас в еду подсыпано снотворное или даже что-то гораздо хуже него. Первым ее побуждением было не притрагиваться к пище, но Одиус, заметив ее смущение, удивленно сказал:

– Отчего же вы не пробуете? Это блюдо имеет восхитительный вкус!

В залог того, что он говорит правду, Одиус сам уверено и даже неприятно жадно приступил еде. Впрочем, девушка не сомневалась в том, что в его-то тарелке нет никаких дополнительный ингредиентов. Заметив, наконец, что гостья все же не притрагивается к пище и как будто опомнившись Одиус воскликнул:

– Ох! Простите меня! Совсем забыл. Я так давно не принимал у себя гостей, что совсем позабыл об этикете. Я ведь не предложил вам вина! Простите меня, простите!

С этими словами он встал, собственноручно открыл бутылку из темного стекла, стоявшую на столе, и Вера почувствовала терпкий аромат красного сухого вина. Ученый торопливо разлил его по бокалам. Бардовая жидкость в отблесках пламени камина показалась девушке кровавой.

– Я очень давно не принимал гостей и тем более женщин, – вновь извинился он, делая ударение на последнее слово. – Я совсем забыл, как это – быть гостеприимным. Но отчего же вы все-таки ничего не едите? Неужели вы думаете, что еда отравлена?

Глядя в встревоженные глаза ученого, Вера поняла, что если она совсем не будет ничего есть, то вряд ли сможет хоть что-нибудь узнать. Зато при таком раскладе она имеет очень высокие шансы вывести гостеприимного хозяина из себя, а этого совершать ей очень не хотелось. Делать было нечего, если уж она начала эту игру, то играть придется по его правилам. Тем более, что обратного пути у нее все равно уже нет. Решив для себя так, девушка подняла бокал с вином, кокетливо улыбнулась ученому и сказала:

– Я всего лишь хотела выпить за вас и за то, что мы наконец-то встретились.

Она лукаво посмотрела на ученого сквозь стекло бокала и улыбнулась. Этого было достаточно, чтобы Одиус успокоился и расцвел. Он снова сел на свое место и завел беседу о малоприятном для него климате этой планеты, о недавнем неурожае, о быстротечности местных суток и о многих других малоинтересных для Веры вещах. Говорил он очень пространно и часто отвлекался, но Вера не прерывала его, лишь изредка задавая уточняющие вопросы, чтобы дать понять собеседнику то, что его рассказ ей интересен. Одиус более не следил за тем, ест ли она или пьет, и это вполне устраивало его гостью, которая, конечно же, почти ничего не пила и ела только для вида. Впрочем, при желании и этого могло быть достаточно, поэтому, когда спустя некоторое время никакой сонливости и других подозрительных симптомов не возникло, у девушки появилась смутная уверенность в том, что в еду все-таки ничего не было подмешано, и это заметно ее успокоило. Но в тоже время ее начинало волновать другое: из всего нескончаемого потока информации, который изливал перед ней Одиус, не было ничего ценного для нее и ее друзей. В его речах не было ни намека на то, как они здесь оказались, что это за деревня и что это за невероятные портораны. Так как опыта подобного общения у нее не имелось, девушка терялась в сомнениях, не зная, как же безболезненно завести нужную ей беседу.

Тем временем пришла пора очередной перемены блюд. Из ниоткуда снова появились две служанки, которые сменили блюда, незаметно наполнили бокалы, убрали все лишнее со стола, добавив при этом корзины с фруктами, а затем удалились так же бесшумно, как и появились. Все их действия были выполнены так отлаженно и быстро, что любой многоопытный официант мог позавидовать их техничности.

– Надо же, как вы выдрессировали свою прислугу, – изумленно и даже немного восхищенно сказала Вера, когда служанки исчезли.

Она не вкладывала ничего особенного в эту фразу, но именно она помогла направить беседу в нужное ей русло. Обрадовавшись искреннему восхищению своей гостьи, Одиус выпрямился и гордо произнес:

– Я ее не выдрессировал, я ее создал.

– Что? – Вера слегка поперхнулась от такого заявления, но вовремя собравшись с мыслями, мило улыбнулась и, очаровательно хлопая ресницами, добавила: – Я не совсем поняла, что это означает. Вы их создали? То есть, портораны – не люди? Это роботы?

На удивление, Одиус оказался рад подобному повороту разговора. Он был гением своего дела, великим изобретателем современности, но все таланты становились бесполезны и скучны, если их никто не замечал или ими никто не восхищался. Уже несколько лет Одиус обитал на этой планете среди порторан, но действительно поговорить ему было не с кем. Никто здесь не мог поразиться его таланту или хотя бы посмотреть на него с искренним восхищением. И вот, наконец, долгожданный слушатель! Ему хотелось насладиться моментом, когда эта симпатичная девушка будет поражена и восхищена величайшим гением во всей современной вселенной. Одиус не питал ложной скромности и, дабы эффект от его рассказа был наибольший, решил начать объяснение с предыстории. Он откинулся на спинку стула и, смакуя каждую произнесенную фразу, стал рассказывать:

– Это не совсем роботы в том смысле, который ты, вероятно, придаешь этому слову, – в пылу своей гордости он не заметил, что перешел на обращение «ты», но Вера не стала поправлять, опасаясь, что собьёт его повествование.

– По своей сути, портораны, – продолжал ученый. – Всего лишь обычные люди, такие же, как ты или твои друзья, например. Видишь ли, дорогая моя, несколько лет назад мне пришла в голову гениальнейшая идея. Я решил создать такую машину, которая бы могла через мельчайшие микросхемы управлять сознанием людей.

– А разве это возможно? – с не разыгранным удивлением спросила девушка.

Она действительно была поражена и с трудом могла себе представить что-то подобное, а тем более осознать, что это уже реализовано на практике. Вера обвела глазами комнату, и взгляд ее упал на чертежи, педантично разложенные на рабочем столе, стоявшем у противоположной стены комнаты. Одиус поймал ее взгляд, и его улыбка стала еще более довольной – слушатель заинтересован, а значит, триумф гения неизбежен. Встав из-за стола, он подал руку Вере, чтобы подвести ее к чертежам.

– Вот это он, мой механизм! – с гордостью произнес ученый, когда они вместе подошли к его рабочему столу.

Одиус вытащил из аккуратной стопки чертежей необходимую ему схему и развернул ее перед своей гостьей. Чертежи оказались прекрасными, очень точными и чрезвычайно подробными, но, к сожалению, Вера ни в технике, ни в механике ровным счетом ничего не понимала. Одиус же в лучах сияния своего гения этого не заметил и продолжал описывать ей все особенности конструкции своего творения.

– Вот этот механизм создает микросхемы. Видишь реактор? Вот здесь. Тут готовится особый раствор. Смотри. – Одиус достал из другой стопки чертежей еще один лист бумаги, на котором были нарисованы формулы нескольких сложносоставных веществ, структуры которых показались девушке очень громоздкими и непонятными. Чуть ниже, на том же листе формулы были объединены в еще более устрашающие реакции. Понимая, что все равно никогда в жизни в этом не разберётся, Вера не стала особенно в них вглядываться.

– Вот из этих пяти веществ и строятся мои удивительные микросхемы, – закончил свои пояснения Одиус.

Так уж принято в науке, что после прослушивания научного доклада требуется задавать вопросы. Таким образом слушатель показывает, что работа докладчика была проведена не зря. Как правило, во время доклада у слушателей всегда возникает какой-либо вопрос или же уточнение. Как говорится, вопросов не бывает только в двух случаях: когда все понятно и когда ничего непонятно. Для Веры это был случай номер два, но несмотря на это ей было очень интересно устройство этого механизма и его суть. Пусть она и с трудом представляла себе возможность его создания, но все же не могла отрицать, что это было прелюбопытнейшее и действительно гениальное изобретение. К сожалению, из всех объяснений великого творца девушка поняла только то, что каким-то образом микросхемы, состоявшие из тех страшных веществ, были введены в организмы порторан, которые в действительности являлись местными аборигенами. И еще она поняла, что после запуска какого-то основного оборудования микросхемы включились и сознание порторан перешло во власть Одиуса. Все это было очень странно и сложно, но кое-что натолкнуло ее на вопрос:

– Вы сказали, что использовали микросхемы в виде раствора? Я никогда не слышала о чем-нибудь подобном.

– Конечно, ты ничего об этом не слышала, – пояснил Одиус. – Это же мое уникальное изобретение! В том и особенность всего процесса. Этот раствор добавляется в пищу объекту, а потом при воздействии гамма-излучения определенной частоты молекулы сами соединяются в полноценную микросхему уже внутри организма.

От этого заявления, а в особенности от того, что оно было сказано таким равнодушным тоном, девушка даже пошатнулась. Ей показалось, что земля стала мягкой, словно свежеприготовленный пудинг, и чтобы не упасть, Вера схватилась за стол обеими руками. Одиус заметил это и, что-то неожиданно для себя осознав, поспешил сказать:

– Ты не думай, в вашу еду еще никто ничего не добавлял. Я держу свое слово. Вы – мои гости. Иначе вы уже давно бы потеряли способность мыслить самостоятельно.

– Так, что же, получается, портораны раньше тоже были совсем-совсем обычными людьми? – пробормотала Вера, пытаясь уложить в голове всю полученную информацию. Язык плохо слушался девушку, и ноги ее в коленях слегка тряслись, но, во всяком случае, теперь ситуация начала слегка проясняться.

– Ну, да. Когда я прилетел на эту планету, здесь жили вполне обычные люди. Правда, сильно отсталые и простоватые. – Одиус несколько мгновений молчал, вспоминая что-то, но вскоре очнулся и продолжил. – Они оказались очень гостеприимными аборигенами, помогли мне построить жилье, установить мое оборудование, и даже устроили пир в честь моего прибытия. Тогда-то я и влил в котел с их едой свою «микстурку». Сам я тогда сослался на акклиматизацию и не ел ничего кроме фруктов.

– А они?

Девушка не верила своим ушам. То, что рассказывал Одиус, было так низко, так подло, что девушку невольно начало мутить от отвращения к этому человеку.

– Они ничего не почувствовали, – махнул рукой ученый. – Портораны глупы. Даже смешно! Они сами помогали мне выгружать и собирать аппарат, который впоследствии лишил их сознания. Забавно, не правда ли?

Одиус усмехнулся, но Вере было не до смеха. Собрав по частицам свое самообладание, девушка улыбнулась шутке ученого, а затем спросила:

– Кстати, про аппарат. Вы про него почти ничего не сказали, когда перешли на описание микросхем.

– Да. Кстати, вот и его схема, – Одиус придвинул лист бумаги, на котором была изображена странная конструкция с огромным количеством рычажков, – это и есть мое самое гениальное изобретение. Вот, смотри! Это антенна, которая создает излучения. С помощью него вещества из растворов приходят в движение, и строятся в микросхемы. Благодаря этому же излучению происходит управление разумом.

Одиус снова пустился в подробное описание механизмов работы аппарата и управления разумом бедных порторан, но Вера уже его не слушала, так как голова ее была переполнена мыслями о спасении измученного народа. Девушка размышляла о том, возможно, ли отключить эту адскую машину, и где она может находиться. Вглядываясь в чертеж, Вера понимала, что размер этого аппарата должен быть внушительным.

– Вот теперь посмотри сюда, – Одиус даже не заметил, что его не слушают.

Сумасшедший гений направился к противоположной стене, задрапированной плотной шторой. Он очень аккуратно нажал кнопку, скрытую до этого за тканью, и штора, возле которой он стоял, медленно стала подниматься, обнаруживая за собой огромное количество экранов, на которых мелькали разнообразные картинки.

– Эти экраны показывают все то, что видят портораны, – наконец провозгласил Одиус.

– Так вы ими управляете, – заключила Вера.

– Нет. Так я выслеживаю непослушных. Хотя, впрочем, таких нет и быть не может, ̶ Одиус самодовольно ухмыльнулся, но вдруг что-то сообразив, снова нажал кнопку, и штора медленно встала на свое место, скрыв тайную часть комнаты.

– Можно еще один вопрос? – спросила Вера.

– Конечно. Все что угодно!

– Через один из этих экранов вы увидели меня. Глазами порторанина Тодда, который был пойман нами в лесу, так ведь?

– Да, все верно. И это было поистине неожиданное и самое восхитительное из того, что со мной случалось за последние годы. Я давно знал, что Лео прячется где-то в лесу. Мне надоело ждать, когда он решится показаться, и я послал Тодда, чтобы привлечь его внимание. Лео и его дружок очень предсказуемы, ты не находишь? Они не могли не схватить порторанина, а тот своими глазами должен был проложить мне путь к их лагерю. Все шло в точности по моему плану до тех пор, пока не появилась ты. Это было великолепно! Твои глаза…в них было столько сострадания и доброты по отношению к этому аборигену. Ты пленила меня сразу же. Признаюсь, изначально я хотел поиграться с Лео, помучить его, но твое появление переменило все. Я понял, что не переживу и дня, если не увижу тебя своей… гостьей. Я был готов послать к вам порторан немедленно, но хорошо зная возможности Лео и его друга, решил все же подождать. Конечно, лучше всего было бы застать вас всех еще ночью, но эти глупые портораны, как куры, совершенно слепнут в темноте. Пришлось дожидаться рассвета, но, признаюсь, сам факт того, что сейчас ты здесь, со мной, искупает все пережитые мною страдания.

Вдруг он замолчал. Вера попробовала угадать, о чем же он думает, но вскоре Одиус заговорил сам:

– Давно ты знакома с Лео?

– Я? – несколько растерялась девушка. – Если честно, то мы познакомились за день до того, когда вы меня увидели.

Теперь настал черед Одиуса удивиться и растеряться.

– То есть ты местная? – произнес он с сомнением разглядывая ее светлую кожу. – Почему же я раньше тебя не видел?

– Нет, – пояснила девушка. – Я не местная. Дело в том, что я и двое моих друзей попали сюда случайно и каким-то странным способом. Причем одновременно, но немного в другом месте, Лео и Генри подобным же образом оказались на этой планете.

– Как любопытно, – пробормотал Одиус. Почесывая подбородок, он отошел немного в сторону, но потом снова вернулся к девушке. – А до того, как оказаться здесь, вы трое, вероятно, находились где-нибудь неподалеку от Лео.

– Боюсь, что нет. Мы находились совершенно на разных планетах, – уточнила девушка и, сообразив, что Одиус заинтересовался этим вопросом не из праздного любопытства, спросила: – Я так понимаю, вы имеете какое-то представление о том, как мы оказались на этой планете.

– Не совсем. Как здесь оказались Лео и даже Генри я знаю. Это я их перенес сюда. Но как здесь оказалась ты и твои друзья, это, действительно, интересный вопрос. Какая-то странная погрешность в эксперименте.

– Эксперименте?

– Да. Это был эксперимент. Порабощающий сознание аппарат не единственная моя разработка за последнее время. Еще я сконструировал механизм, позволяющий переносить заданные живые существа в пространстве, ‒ теперь Одиус погрузился в рассуждения и, забыв про свою гостью, говорил словно бы сам с собой. ‒ То есть, если я хочу перенести сюда какого-нибудь человека, мне достаточно только иметь образец его ДНК. Мой механизм еще не завершен и многие погрешности возникают. Я не могу пока контролировать точность перемещения объекта. К тому же, из-за отсутствия полного контроля за возникающим вихрем темной материи вместе с объектом переносится все живые объекты, расположенные рядом с ним в момент эксперимента. Так, вероятно, сюда попал Генри. Но ты? Какая-то странная погрешность, и я вижу только одну возможность подобного. Чисто теоретически такое совпадение, конечно, возможно. Во вселенной огромное множество существ, и многие из них ‒ люди. Удивительно! Не думал, что когда-нибудь столкнусь с подобным явлением. Да, как удачно столкнусь.

Одиус, наконец, обратил свое внимание на Веру, недоуменно присевшую на стул и ожидавшую его пояснений.

– Неужели ты не догадалась? – удивленно спросил ученый.

Вера отрицательно покачала головой, тогда он подошел ближе к ней и сказал:

– Понимаешь, мой механизм работает с ДНК объекта. У меня были образцы ДНК Лео. После нашей последней встречи их у меня было предостаточно. Я внес данные ДНК Лео в программу, и механизм перенес сюда Лео. Генри находился рядом с ним и тоже был захвачен вихрем темной материи. Что касается вас троих, то кто-то из вас, вероятно, имеет структуру ДНК очень сходную со структурой ДНК Лео, поэтому механизм дал небольшой сбой. Он перенес сюда и вас, и Лео. И даже, возможно (как я раньше об этом не подумал!), что именно из-за этого сбилось и место прибытия объекта. Лео должен был оказаться в лаборатории, а перенесся в лес. Удивительно!

Одиус опять на некоторое время отключился, так как новые аспекты эксперимента захватили его восторженный разум. Ему необходимо было обдумать их, прочувствовать и понять. Вера же сидела молча и тоже размышляла над тем, сколь грандиозно и сколь опасно это изобретение. Да, оно открывает невероятные возможности в области перемещений, но как оно опасно при нахождении в неправильных руках. Вряд ли возможно спокойно жить, осознавая, что в любой момент тебя может перенести в свою лабораторию какой-нибудь сумасшедший гений. А что будет, если такое изобретение окажется в общественном доступе?

От этих нелегких размышлений ее отвлек Одиус, который вдруг выпрямился и, отбросив на время свои мысленные рассуждения, произнес:

– Мы совсем забыли. У нас ведь свидание! Да, наука сопровождается случайностями. Иногда странными, иногда нелепыми. Но без этой случайности мы бы с тобой не встретились. А это немаловажно, не так ли?

– Безусловно, – подтвердила Вера, стараясь проглотить комок в горле.

– Положите даме фуэро – приказал Одиус служанке, мгновенно появившейся возле стола, и тут же повернувшись к Вере, добавил, – это их фирменное. Уж не знаю, как они это готовят, но вкус просто божественный.

Но у девушки от всего услышанного, увиденного и почувствованного уже давно пропал аппетит. Чтобы не выдать свою растерянность, она взяла в руку бокал и, поиграв немного содержащейся в нем бардовой жидкостью, произнесла:

– Я бы хотела выпить за вас. Смею признаться, я восхищаюсь вами и вашими изобретениями. Они, и в правду, удивительны. А вы… Ваш ум, кажется, не знает границ. Не думаю, что я когда-нибудь встречала человека, способного сравниться с вами.

Она игриво улыбнулась, пытаясь скрыть свое отвращение к стоявшему перед ней человеку. Ученый же, будучи безгранично польщённым ее словами, выпрямился, гордо приподнял голову и торжественно произнес:

– Выпьем!

Одиус полностью осушил свой бокал, но Вера лишь пригубила вина. Ей было крайне неуютно находиться в обществе ученого. Он казался ей омерзительным, но уйти прямо сейчас, вот так ни с того, ни с сего, она не могла. Очевидным было то, что Одиус еще не планирует завершать их свидание, и ей необходимо было придумать причину, благодаря которой она поскорее бы смогла покинуть этот дом. Вера подумала, что сослаться на плохое самочувствие было бы не самой плохой идей.

– Вам не кажется, что здесь душновато? – сказала девушка, попытавшись придать себе максимально утомленный вид.

– Ты так думаешь? – ученый удивленно посмотрел на нее. – Я не заметил.

– Мне как будто бы не хватает воздуха, ‒ слабым голосом произнесла гостья.

Одиус встревожено подошел к девушке и осторожно прикоснулся к ее лицу, пытаясь оценить степень внезапного недуга своей посетительницы.

– Да, я вижу ты, и правда, выглядишь утомленной, – сказал он. – Видимо, здесь действительно мало воздуха. Я привык работать в такой атмосфере, и, как видишь, совсем не замечаю этого. Но я знаю, что нам сделать! Мы перенесем наше свидание на крышу. Я уверен, тебе там понравится.

Он тут же позвал служанок и приказал им немедленно перенести на крышу дома все, что было нужно для их прекрасного времяпрепровождения. Пока он это делал, Вера мысленно прокляла его и всех мужчин в его лице за неспособность правильно понимать женские намеки. Через минуту ученый вновь вернулся к своей гостье и галантно предложил ей руку, чтобы проводить на верхний этаж.

Изнутри дом казался меньше, чем снаружи. Пока они поднимались наверх, Вера не увидела ни большого количества комнат, ни сколько-нибудь просторных помещений, но выбравшись на крышу здания, девушка ахнула. Она была огромной, абсолютно плоской и казалась идеально предназначенной для посадки самолета и, судя по ее размерам, не одного. Крыша была окаймлена кованным бордюром высотой чуть больше метра. Около одного из ее углов стоял какой-то громоздкий аппарат, отдаленно напоминавший очень сильно модифицированный телескоп. Почти рядом с ним суетились служанки, расстилая мягкий плед и расставляя на нем закуски, десерты и фрукты. Не отпуская руку своей спутницы, Одиус подвел ее к бордюру, откуда открывался прекрасный вид на деревню порторан и близлежащие поля. Темное небо было сплошь усеяно яркими звездами.

– Все, что ты видишь вокруг, создано мной. Эта деревня, эти поля… Все мое. – девушка недоуменно уставилась на него. Заметив это, Одиус поправился: – Да, портораны жили здесь и до моего прибытия, но они были не цивилизованы и примитивны, словно животные. Этот народ жил тут тесной маленькой общиной, боролся со своими мелкими проблемами, вроде неурожая, большого паводка или нападения лесных хищников. Они боялись всего. Когда я прилетел, они приняли меня за Бога, сошедшего с небес. – он усмехнулся. – На руку пошло еще то, что в момент приземления мой корабль отпугнул стаю хищников – портораны называют их пиако – напавших на работавших в поле крестьян. Портораны решили, что это знамение, а я для них стал своего рода спасителем. Я дал им защиту от хищников и научил справляться с неурожаями. Я решил многие их проблемы. Так что, они не зря считали меня Богом.

– А вы сами верите в Бога? – спросила девушка.

К этому времени служанки уже закончили свою работу и исчезли. Вера с Одиусом остались на крыше совершенно одни.

– Я? – ученый искренне удивился, услышав подобный вопрос. – Боги – это глупость. Мир материален, и все мы – всего лишь материя. Не так ли? Да, мир развивается, но ему для этого ненужно никакого Бога. Зачем? Энергии зарождения вселенной достаточно для развития мира.

– Возможно, но откуда же взялась эта энергия? Вы никогда не задумывались над этим?

Одиус хмыкнул. Он оторвал взгляд от звёздного неба и посмотрел на свою гостью. В тусклом свете звезд ее лицо показалось ему очень бледным.

– Давай присядем.

Он подвел ее к расстеленному на крыше пледу, и девушка присела на его край. Ученый поместился на противоположном краю пледа. Он налил вина в принесенные служанками чистые бокалы и спросил:

– Ты знаешь, что такое закон сохранения массы?

– Ну да, – смущенно ответила девушка, принимая из рук ученого бокал с вином. – Мы в школе проходили… Масса веществ, которые вступили в реакцию, должна быть равна массе веществ, получившихся в результате нее.

Одиус довольно улыбнулся. Отпив немного вина, он поставил бокал, а сам лег на спину, положив руки под голову, и сказал:

– Верно, но это очень узкий случай, рассмотренный для маленького процесса. А теперь давай попробуем распространить его до размеров вселенной.

Взгляд ученого был обращен в безграничное пространство звездного неба. Одиус смотрел в его темную глубину томными глазами влюбленного. Глядя на него, Вера почувствовала себя свидетельницей какого-то сокровенного таинства. Она с удивлением отметила, что бушевавшее в ней ранее чувство отвращения к Одиусу куда-то исчезло. Здесь, на крыше, ученый как будто изменился. Его черты стали мягче, а голос ниже. В нем появились томные, задумчивые ноты. Больше не было какого-то бессмысленного бахвальства. Куда-то исчезла его излишняя гордость. Ученый продолжал рассуждать, но девушке это нравилось. Ей хотелось слушать его как можно дольше. Она сама расслабилась и прилегла на противоположном краю пледа, всматриваясь в глубины таинственного звёздного пространства.

– Представь, что наш мир многослоен. Он состоит из огромного количества более мелких миров или, как их еще называют, реальностей. Представь, что эти реальности существуют независимо друг от друга. Параллельно друг другу. Казалось бы, они совсем не пересекаются… – Одиус несколько секунд молчал, а затем повернулся к Вере и спросил: – Что ты знаешь о зарождении Вселенной?

– Ну… Я не думаю, что земная наука сильно преуспела в нахождении ответа на этот вопрос…

– И все же?

– Нам говорили, что был большой взрыв. Ну, то есть… Сначала было ничто, а потом по какой-то причине это ничто вспучилось и взорвалось. В результате образовались частицы материи, из которых впоследствии создавались звезды, планеты и все живое на них.

– Что ж, – Одиус вновь вернулся к созерцанию звездного неба. – Это близко к правде. А что говорит ваша наука о причинах возникновения этого «взрыва»?

– Ничего, – смутилась Вера. – Ну, или, вернее, я не знаю об этом ничего.

– Неважно. Слышала ли ты, что вселенная движется?

– Кажется, сейчас она расширяется…

– Все верно. Сейчас наша вселенная медленно, но расширяется. Это движение постепенно замедляется и когда-нибудь совсем прекратится. Вернее, начнется обратный процесс. Сначала медленно, а потом с нарастающей скоростью вселенная начнет сжиматься. Когда-нибудь она сожмется до такой степени, что превратится в маленький шар. А потом еще сильнее. Вся вселенная сожмется до размеров точки! А внутри нее будут действовать великие силы. Они будут желать вырваться наружу, но не иметь никакой возможности совершить это. И тогда произойдет взрыв, но так как силы, действующие внутри точки, не дадут взрыву вырваться наружу, он произойдет внутри. Ты можешь себе представить взрыв невероятной мощности, заключенный в одной лишь точке? Он будет настолько силен, что произойдет разрыв реальности. Все силы и все частицы, заключенные в точке, вырвутся наружу, за пределы реальности. Так образуется новая вселенная. В момент взрыва произойдет создание нового параллельного мира.

– То есть, мы все состоим из частиц какого-то давно-давно погибшего мира, а когда погибнем, частицы нас дадут жизнь целому новому миру?

Девушка задумчиво смотрела на свои руки, представляя, что когда-то частицы, из которых они состоят, принадлежали совершенно другому существу. Возможно, даже не человеку. А может быть, они принадлежали не одному, а нескольким совсем разным существам.

– Можно сказать и так, – согласился с ней Одиус. Замечание Веры показалось ему странным, так как сам он никогда над этим не задумывался. – А вообще, при сжатии и последующем взрыве происходит своего рода обновление частиц. Они как бы заново рождаются.

– Но все равно, пусть частицы обновятся, но ведь они дадут начало целому новому миру.

– Если честно, я б на это сильно не рассчитывал, – вдруг сказал Одиус.

– Что вы имеете в виду? – Вера удивленно покосилась на него.

– То, что я тебе рассказал, это всего лишь теория, принятая современными научными кругами. Но, понимаешь ли, эта тема… Она была мне интересна… Когда-то… И я провел свои исследования. Да, наш мир произошел после взрыва сжатого до точки параллельного мира. Это неоспоримо. Мои расчеты даже позволили мне определить место его зарождения. Ту самую точку разрыва пространства… Но…

– Но что?

– Но мои расчеты также показали и то, что наша Вселенная при своем рождении получила куда большую энергию, чем предполагается. Ее достаточно для того, чтобы расширение не прекратилось. То есть, на тот момент, когда протекающее сейчас расширение вселенной прекратится, все ее частицы будут находится на таком расстоянии, что взаимодействие между ними, которое бы могло дать начало процессу сжатия, окажется невозможным.

– То есть, как? Планеты будут находится друг от друга слишком далеко?

– Постепенно и звезды, и планеты разойдутся на большие расстояния. Гравитационные взаимодействия ослабнут под действием сил расширения. Планеты потеряют свои спутники, а звезды останутся без планет. Жизнь во вселенной умрет, но это будет только начало. Силы, удерживающие частицы внутри планет или звезд, также станут незначительными по сравнению с силами расширения. Все, что есть во вселенной, распадется на атомы, которые тут же разложатся на элементарные частицы. Только они, мельчайшие из всех возможных частиц, останутся навсегда одиноко существовать, отделенные друг от друга бесконечным расстоянием пустующей вселенной.

– Как это грустно, – тихо произнесла Вера.

Несколько минут они оба молчали, размышляя каждый о своем. Вера думала о том, что теория окончания жизни вселенной путем ее сжатия до точки и последующего взрыва ей нравится больше, чем идея распада на элементарные частицы, одиноко блуждающие в пространстве без малейшей надежды на взаимодействие с чем-нибудь. Ей нравилась мысль о том, что жизнь вселенной циклична. Вот она родилась из взрыва, росла, потом начала стареть и уменьшаться, пока не превратилась в маленькую точку и вновь не взорвалась, давая своей смертью жизнь новому миру. Это казалось девушке похожим на пульс или дыхание самого мироздания. Дыхание вечности… Неожиданно она вспомнила один факт, который упустила во время того, как Одиус рассказывал о своих исследованиях.

– Вы сказали, что во время исследований обнаружили место, где зародилась вселенная…

– Не просто обнаружил, – сказал Одиус, отвлекаясь от собственных размышлений. – Я был там. До меня там не ступала нога существа нашего мира. И, наверное, ступит еще не скоро…

– Расскажите мне об этом месте.

– Тебе, правда, интересно? – удивился ученый.

– Безумно.

– О, это странное место, – сказал Одиус. – Это не звезда, не планета и даже не астероид. Это просто место. Я назвал его Арканум. В том месте не действуют никакие законы физики. Там все по-другому. Его невозможно описать, потому, что там все постоянно меняется. Это место – есть точка пересечения всех реальностей, которые только существуют сейчас в мироздании, и из этого места можно попасть в любую из них. Нужно только научиться управлять процессами, протекающими там, а это практически невозможно. Я прибыл туда, намереваясь изучить их и найти способ путешествия между мирами. Я провел там месяц. Это было ужасное время… Наверное, самое ужасное в моей жизни. Я проводил эксперименты один за другим, но их всех ожидал крах. Все мои представления о мире не работали в этом месте, и я был в отчаянии… правда, один эксперимент все-таки дал кое-какие результаты, но не те, на которые я рассчитывал. Из-за него, а вернее, из-за его последствий, мне пришлось прервать все дальнейшие исследования и покинуть место стыка реальностей.

– И вы больше не возвращались туда?

– К сожалению, я так и не смог решиться снова оказаться в Аркануме, – признался ученый, и в его голосе девушка услышала ноты скрываемого, но очень сильного страха.

– Знаете, я думаю, что вы очень смелый человек, – сказала Вера. – Я бы, наверное, не нашла в себе смелость даже разок появиться там.

Оторвавшись от своих неприятных воспоминаний, ученый удивленно воззрился на нее, но потом, осознав смысл слов девушки, выпрямился и гордо улыбнулся.

– Да. Я этого не скрываю. Наука – моя страсть, а ради объекта своей страсти человек готов на самые смелые и решительные поступки. Вы не находите?

Вера не могла не согласиться с этим утверждением. За то время, что они пробыли на крыше, она успела несколько поменять свое мнение об ученом. Нет, она все также осуждала Одиуса за порабощение порторан и превращение их в бездумных роботов, но теперь девушка отчасти понимала его. Он был, в некотором роде, романтиком. Поиск неизведанного, его исследования и неминуемые открытия – все это являлось своеобразным наркотиком для Одиуса. В мире очень много неразгаданных тайн, и все они воспламеняли ученого, увлекали его, и он всецело, со всей возможной страстью отдавался познанию неизведанного.

Неожиданная мысль, посетившая девушку, заставила ее приподняться на локтях, чтобы лучше видеть лицо ученого, и спросить:

– Вы сказали, что затеяли наше похищение из леса только ради того, чтобы поскорее познакомиться со мной?

– О, да! – воскликнул Одиус, обрадованный таким поворотом разговора. – Когда я увидел тебя глазами порторанина, я был поражен. Ты так отличалась от всех!

– Отличалась? Чем это?

– Не знаю. Пока не знаю. Ты – другая… Ты – необычная…

– То есть, я для вас тоже объект исследования?

– Самого лучшего исследования…

Ученый приблизился к ней и ласково провел тыльной стороной ладони по ее обнаженному плечу, от чего по коже девушки пробежали мурашки. Ей захотелось отодвинуться, но она сдержалась.

– Я влюбился в тебя, как мальчишка, – продолжал Одиус. – С первого взгляда. Со мной никогда не случалось ничего подобного, а тут… Я словно потерял рассудок, все время думая о тебе. И меня бесконечно радует то, что ты с таким интересом отнеслась к моим изобретениям. Наверное, я даже счастлив. Я ведь не спал все эти дни, размышляя над тем, как ты отнесешься к моему предложению.

– Предложению?

От неожиданности девушка села, отстранившись от ученого. Аура романтического вечера тут же рассеялась. Поболтать под звездами – это одно, но выслушивать предложения… Это перебор. Впрочем, не исключено, что она просто неправильно его поняла, и ученый хотел предложить провести какое-нибудь банальное совместное исследование. Тем временем Одиус тоже поднялся. Он перебрался ближе к ней и взял ее за руку. Она почувствовала, что его руки дрожат от волнения.

– Да, именно предложению, – сказал он. – Я хотел бы… Нет… Я мечтаю… Да! Я мечтаю о том, чтобы ты стала моей спутницей в этом мире. Мы будем жить здесь, на этой планете и вместе править порторанами. Мы создадим великое царство. Я стану его силой, а ты – его душой. Наше царство станет таким огромным, что распространится на всю планету, а потом и за ее пределы. Ты и я, мы вместе будем править своей звездной системой, своей галактикой. Поверь, мне хватит сил создать Наше Царство, и все его я положу к твоим ногам. Весь мир станет твоим, если только ты согласишься стать моей. Если ты согласишься любить меня!

Вера была шокирована. Чего-чего, а вот этого она от сегодняшнего свидания никак не ожидала. Девушка постаралась придать своему голосу больше спокойствия и спросила:

– И, что же, вы не введете мне в организм никакой микросхемы?

– Конечно, нет! Я ведь люблю тебя. Я хочу видеть тебя такой, какая ты есть. Живой… Смеющейся… Милой… Трогательной… Я не хочу, чтобы ты превращалась в бездумного барана-порторанина.

– А как же мои друзья?

– Одно твое слово, и я отпущу их всех. Кроме Лео, конечно. Он обязательно должен умереть, иначе он все время будет мешать созданию Нашего Царства. Ты ведь не хочешь этого, я знаю. К тому же, вы с ним и знакомы-то всего-ничего, и я уверен, что ты не слишком расстроишься из-за его смерти. Ради твоей благосклонности я даже согласен убить его максимально безболезненно.

Вера попыталась привести себя в чувства, но не вышло. Стараясь как-то оттянуть время, она отпила немного вина из бокала, к которому не притрагивалась с того момента, как оказалась на крыше. Девушка понятия не имела, что ей отвечать на подобное предложение. Конечно же, она ни в коем случае не хотела становиться спутницей жизни сумасшедшего ученого, и, тем более, не желала принимать участие в его не особенно отягощенных моралью планах. Но, в тоже время, она испытывала к нему какое-то странное теплое чувство. В каком-то роде он ей нравился. Он был ей интересен. А еще девушка видела, что он одинок. Настолько одинок, что готов был положить все свои достижения к ногам человека, в чьих глазах единожды увидел сострадание. Осознавая эту мысль, девушка неожиданно для себя поняла, что то теплое чувство, которое она ощущала к ученому, есть не что иное, как сочувствие. Ей было жалко Одиуса. Она видела, сколь искренним было это предложение, и совсем не хотела своим категорическим отказом ранить его душу. А он все еще сидел рядом с ней, держа ее руку в своих ладонях. В ночной тишине девушке казалось, что она слышит, как бьётся его сердце. Она положила вторую руку на его ладони и, пытаясь унять дрожь в голосе, сказала:

– Ваше предложение… Оно… Это очень неожиданно. И я, правда, не знаю, что ответить. Нет-нет, не перебивайте. К сожалению, я не тот человек, который принимает решения на эмоциях. Вы, как ученый, как исследователь, должны меня понять. Мне нужно немного подумать. К тому же, на планете, откуда я родом, принято, чтобы мужчина давал женщине в таком вопросе несколько дней на размышление. Не могли бы и вы, ради меня, пойти на такую уступку?

– Конечно! – под воздействием бушующих в нем эмоций, Одиус сжал ладони Веры в своих руках так сильно, что девушка чуть не закричала, но тут же, поняв, что причинил ее боль, он ослабил хватку, и торопливо сказал: ‒ Я тебя нисколько не тороплю. У тебя есть время свыкнуться с мыслью о том, что совсем скоро ты станешь Властительницей Галактики, а может даже и вселенной. – Тут запнулся на секунду, а затем продолжил, но тон его вдруг стал суровым. ‒ Но все же, прошу тебя сильно не тянуть с ответом. Я с детства обладаю слабым терпением. Надеюсь, ты поняла, о чем я.