Читать книгу Огненная земля - Аркадий Первенцев - Страница 8

Поручив батальон Батракову, Букреев искал Тузина, чтобы вместе с ним явиться к контр-адмиралу. Манжула хотел сопровождать комбата, но тот приказал ему оставаться на занятиях.

День первый, как выразился Звенягин, начинался неплохо. Букреев был доволен общим состоянием батальона и офицерским составом. Он теперь совершенно не понимал своего предшественника Тузина. «Сказываются годы, – подумал Букреев, – сорок пять лет для строевого майора, конечно, не мало. А потом, после длительного тылового состояния сразу в десант тяжело».

Букреев шел быстро, чтобы проверить сердце.

Тузин появился неожиданно из-за кустов шиповника, усыпанного яркими плодами, выделяющимися на фоне умирающей листвы.

– Майор, а вы мне нужны, – весело воскликнул Букреев. – Надо идти к контр-адмиралу.

Тузин остановился, зажав потухшую папироску под широкими рыжеватыми с проседью усиками.

– Так… Уже майор, уже – вы…

– Тю, чертило! Тебе, право, не угодишь, Тузин.

Тузин вынул сделанную из прозрачного авиационного стекла зажигалку с надписью «Участнику отечественной войны майору Тузину». Крутя закопченными пальцами колесико, он старался прикрыть надпись, и это Букреев посчитал хорошим знаком. Холодная голубоватая искра, сверкнувшая несколько раз, фитиль не зажгла. Тузин спрятал зажигалку в карманчик для часов и выбросил окурок.

– Подсидел, подсидел ты меня, Букреев. Не знал тебя, оказывается… Ловок.

– Не глупи, Тузин… – сдержанно сказал Букреев. – Все для меня было полной неожиданностью. Я, когда узнал, что с тобой неважно…

– Что же, выслуживайся, – хмуро вглядываясь в лицо Букреева из-под своих нависших бровей, процедил Тузин. – Не поздно ли только начал? Много времени зря потерял. Хотя тогда не то… отступали. Теперь самый раз… Дуй, дуй до горы, товарищ командир батальона.

– Мне просто странно слышать от тебя… такое, – с раздражением заметил Букреев. – Ведь ты все же офицер, а не базарная торговка. Как не стыдно только…

– Ну что же, сообщи. Скажи Батракову, у него есть политдонесения. Помог меня сковырнуть, поможет и добить. Да… Не успел с катера сойти, не успел в батальоне появиться и сразу к контр-адмиралу. Далеко пойдешь, Букреев. Ты что же это меня оговаривал по радио или телефонно-телеграфной связью? Манжулу за тобой послали, «телохранителя». Специальным самолетом. Фигурой какой ты стал, а?

– Чепуху ты городишь, Тузин. Сколько выпил? Весь исцарапался.

– Выпил двести граммов. Точно. Оборвался, собирая шиповник, или, как некоторые выражаются, витамин цэ… Понятно?

Тузин похлопал по оттопыренным карманам, покачался на широко расставленных ногах, сбил на затылок фуражку. На лбу прилипли редкие волосинки, пояс спустился, сапоги были запылены и исцарапаны.

– Ничего не понимаю, Тузин, – брезгливо разглядывая его, сказал Букреев. – Вижу одно, в таком виде нельзя тебе появляться на глаза контр-адмиралу. Я хотел сегодня закончить все формальности.

– Почему? Пойдем к контр-адмиралу. Я собирал витамин цэ… Мозолил всем глаза и рвал ягоды, – он вывернул карманы, и шиповник посыпался на землю… – Ягоды, или, как там их, плоды, овощи, словом, витамин цэ…

– Заладил «витамин цэ», как сорока, Тузин. Смешно.

– Смешно? Нет, не смешно… Это я для того, чтобы поднять твой авторитет. Меня Батраков учить вздумал: «Не подрывай авторитет нового командира». Вот я и не подрываю. Раз, по заявлению нового командира, сделанному самому контр-адмиралу, я люблю витамин цэ, значит, я должен его собирать. Букреев не может ошибаться, врать… Теперь понял?

– А-а-а, – Букреев улыбнулся, – вот ты к чему? Смешной ты человек. Знаешь, давай-ка я тебя отведу домой, проспись, а потом к вечеру отрапортуем.

– Ты должен теперь говорить по их, морскому: отдавать рапóрт… Рапóрт. Вместо компаса – компáс. Ударять на «а». А потом еще киль, корма, клотик, трап, гальюн. – Тузин подступил к Букрееву, ухмыльнулся. – Морской картуз надел. Ловко? Ха-ха-ха… Сразу подмазываться. Верный ход. Пятнадцать лет носил такую фуражку, – тут он ударил щелчком по своему козырьку, – и за пятнадцать минут такая перемена. К ним не подмажешься, Букреев.

– К кому это к ним?

– К морякам. Все едино – ты останешься для них чужаком. Какие бы перья себе в хвост не вставлял! Потолкуй с ними. Каждый из них минимум адмирал Нахимов или матрос Кошка. У тебя орденов нет, а у них? Звенят от плеча до плеча. Ты знаешь, что такое куниковцы? У тебя их душ полтораста. Люди, отравленные славой.

– Чепуха, Тузин. Знаю куниковцев. Герои. И остальные герои. И если ты этого не понял, то вполне правильно тебя отстранили от командования. Какое доверие тебе оказали, а ты…

Букреев со сдержанным раздражением бросал слова, зная, что смысл их вряд ли дойдет до сознания этого обиженного человека.

– Не шуми, Букреев. Меня на красивое слово не возьмешь. Герои? Верно. А тебе от этого легче? Ты командир без роду и племени, а они – герои. С ними можно воевать, но не нам. Когда я уходил тогда с батальоном, вел новичков и не верил, что я их сделаю героями. Я! Прибыл сюда, влили ко мне героев, и точка… Им нужен свой громобой. А ты офицер-интеллигент. Глянь, какая у тебя физиономия! Даже наружность у тебя не та.

– По-моему, ты очень заблуждаешься, Тузин. А вот возьми Куникова – каков он был внешне? Средний человек. И интеллигент был Куников и нисколько не ухарь!

Тузин выслушал Букреева, искривив толстые губы и отряхивая карманы. Когда Букреев замолчал, он, прищурившись, посмотрел на него.

– Так, – протянул Тузин. – Так говоришь, Куников? – Тузин повысил голос: – Куников шел с моряками от Азова. Узнай у Баштового. Сам Баштовой тоже учителишкой был. Но за ним шлейф: Одесса, морские десанты. Так и Куников. Он для них еще до Мысхако таким же был, как Рыбалко или Яровой. То, что он был каким-то редактором газеты в Москве, их не касалось. Вон Горленко, – есть такой командир пульвзвода у Степняка, – игрушки месил из глины когда-то и сам об этом везде трубит, но теперь-то он кто? Пойми, Букреев, я хитрее тебя всегда был. Начинать сразу так, как ты решил, опасно. Сломишь голову, сломишь, как пить дать! Вот тогда вспомнишь майора Тузина, своего бывшего приятеля. Даже если батальон выиграет, ты проиграешь. Пустой номер потянешь. Морская пехота это тебе не раз-два, левой, правой. Это не просто пехотная армейская часть. Куниковцы были, ботылевцы были, а букреевцев не будет!

Отлично начатый день был испорчен. Сухо расставшись с Тузиным, Букреев изменил направление, решив пройти к центру города окраинными улицами, памятными с далеких дней. Здесь он когда-то гулял с девушками. Одна его знакомая жила примерно вот на этой, всхолмленной улице, в домике, оплетенном диким виноградником. Ничего не сохранилось: ни домика, ни беседки, ни яблонь. Все было смято войной. В воронки залилась вода, озеленив щебенку почвы, привявший курослеп окружал почерневшие остатки фундамента. Рассматривая столб калитки и на ней жестянку с номером дома, Букреев увидел Манжулу, стоявшего в нескольких шагах от него, у шелковицы.

– Вы почему здесь, Манжула? – опросил Букреев. – Я ведь приказал вам остаться.

– Комиссар послал спросить, не нужна ли вам машина, товарищ капитан.

Появление Манжулы не вызывало удивления: еще вчера было решено прикомандировать Манжулу к Букрееву, а Горбаня – к Батракову.

– Мы пойдем пешком, Манжула. Кстати, вы видели майора Тузина?

– Так точно, товарищ капитан. Я видел его, когда вы с ним говорили.

Они пошли рядом. Манжула односложно отвечал на вопросы и держался скромно, понимая разницу в их служебном положении. Качества Манжулы были хороши для человека, который должен быть все время вместе со своим офицером. Букреева всегда коробила развязность большинства адъютантов.