Читать книгу Бог, Иисус Христос и потомки Адама. Против теологических заблуждений в христианстве - Аркадий Воеводин, Аркадий Петрович Воеводин - Страница 10

В этом параграфе мы рассмотрим два фундаментальных богословских вопроса – бытие Сущности Бога и бытие Его энергий. В антропологическом аспекте эти вопросы весьма важны, так как правильное понимание их поможет в полной мере осветить и осознать суть и смысл нашего тварного бытия. До сих пор в богословии бытовало мнение свят. Григория Паламы о том, что человеческая природа никоим образом не может быть причастна Божественной Сущности55, и потому святые (не говоря уже о нас, грешных) имеют дело лишь с Божественными энергиями. Причастность сущности человека к Сущности Бога рассматривается лишь через энергии Бога.

Рассмотрим основные положения святителя Григория Паламы, приведенные в учебнике «Догматическое богословие» архим. Алипия (Кастальского).

«1. Между Сущностью и сущностной энергией Бога имеется «богодостойное различие». Они «различаются без расхождения». Сущность существует Сама по Себе, а энергии нет. Сущность – причина энергии. Сущность не допускает причастности к Себе, а энергия допускает причастность к Себе. О Сущности можно говорить только в единственном числе, а об энергии – и в единственном, и во множественном числе. Сущность неименуема, а энергия именуется.

2. Энергия есть «нетварная и природная благодать и озарение, неисходно Выходящие» от Божией Сущности.

3. Различая в Боге Сущность и природную энергию, мы не вводим двубожия и не нарушаем Божией простоты, ибо и ум человека, по мнению святого Григория Нисского, никто не назовет сложным только потому, что кроме своей сущности он имеет еще различные действия, способности и познания.

4. К энергии можно приложить имя «Божества», т. к. энергия неотделима от Сущности Бога. Один и Тот же Бог пребывает в Своей неприступной Сущности и одновременно всецело Себя сообщает в Своей благодати; Божественные энергии – Сам Бог. Они особый образ бытия Бога вне Его Сущности.

5. Согласно с Преданием – говорить, что Сущность выше энергии (потому что энергия исходит из Сущности, а не Сущность – из энергии).

6. Причастность Богу есть причастность Его энергии. «Когда мы говорим, что Божественная Сущность приобщима не в Самой Себе, а в Своих энергиях, мы остаемся в границах благочестия»»56 (курсив наш – А.В.).

Теперь постараемся выяснить суть понимания святителем Григорием терминов «сущность» и «энергия» и проанализируем эти положения. В своем основном полемическом труде «Триады» он пишет: «Итак, если Дух не дробится, то что есть изливаемый на нас Богом по Его обетованию дух от Духа Божия? Разве не благодать Духа, не Его энергия, действование сущности Духа?»57 Из приведенной фразы видно, что Дух является сущностью, а изливаемый этой Божественной сущностью дух – это действование Духа, Его энергия. Далее это уточняется: «Но изливаемый на нас от Бога дух, согласно Василию Великому, нетварен. Следовательно, благодать нетварна; это вот и дается, и посылается, и даруется от Сынов ученикам, а не Сам Дух: обоживающий дар – энергия не только несотворенная, но и неотделимая от всесвятого Духа»58. Отсюда ясно, что под сущностью Духа свят. Григорий понимает естество, субстанцию, а под терминами «дух», «энергия» он разумеет благодать, а точнее, действование Духа. Однако, выше мы обоснованно показали, что всякая сущность энергийна и всякая энергия сущностна, то есть сущность и ее энергии являются тождеством. Это закономерное явление распространяется и на Бога, что мы постараемся доказать, показав неправомерность утверждений свят. Григория.

Мы знаем, что дух человека – это не движение, не действование, но естество, субстанция, такая же равноценная субстанция, как тело и душа, о чем и Ап. Павел свидетельствует: «…и ваш дух и душа и тело во всей целости да сохранится без порока» (1Фес.5:23). Действительно, дух человека это одна из его ипостасей, дух человека, это – обитель Бога, сотворенная Им Самим из Его Собственных энергий (из Его естества), где Он взаимодействует Своими энергиями с энергиями души. Попросту говоря, посредством духа Бог взаимодействует с душой человека.

Да, Бог неделим, но полнота Его деятельности в той или иной точке пространства может изменяться по Его Собственной воле. Эта полнота Св. Духа в духе человека и определяет состояние духа человеческой личности, то есть меру ее духовности и определяет полноту деятельности Бога в человеке.

Итак, рассмотрим положения свят. Григория более тщательно.

1. «Между Сущностью и сущностной энергией Бога имеется „богодостойное различие“». Интересно узнать, в чём заключено это «богодостойное различие», если Божественные энергии – Сам Бог (положение 4)? Кроме того признаётся, и совершенно справедливо, что во Христе Иисусе с человеческой природой соединилась не энергия (благодать Божия), а Сама Сущность, ибо «Бог явился во плоти» (1Тим. 3:16)! Сама Сущность Бога восприняла душу и тело, то есть животную природу, ибо из тела и души состоят животные. Бог не погнушался тварной природы, «стал Человеком» – по утверждениям самих св. отцов. Как же после этого можно утверждать, что «Сущность не допускает причастности к Себе»?

2. «Энергия есть „нетварная и природная благодать и озарение, неисходно выходящие“ от Божией Сущности». Здесь мы видим весьма характерное для богословия отцов внутренне противоречивое утверждение: «неисходно выходящие». Если говорится о действии Самого Бога как Сущности (ведь положение 4-е гласит: «Божественные энергии – Сам Бог»), то о каком «выходе» Бога от Себя Самого можно говорить? Тем более что Бог Своей Сущностью находится везде. Или Он мал?

По поводу 3-го положения святитель Григорий пишет: «Одно дело – сущность ума, а другое – его энергия»59. Вновь уточняем, здесь имеются в виду естество ума и его деятельность. Но если ум человека – сущность, а ее действование (размышление и познание) – это свойство сущности, то, стало быть, по аналогии, энергии (действования) Бога – это свойство Его Сущности. Действительно, сущность и ее энергии (действования) различаются, но они (действования) не могут быть вне сущности. Не может рассудок (деятельность ума) быть вне самого ума (сущности). Рассудочная деятельность – это жизнь ума, его бытие, бытие самой сущности60.

4-е положение: «Один и Тот же Бог пребывает в Своей неприступной Сущности и одновременно всецело Себя сообщает в Своей благодати»61. То есть Свою Сущность сообщает в Своих энергиях. «Божественные энергии – Сам Бог». Здесь всё верно, всё справедливо и логично, если следовать нашим утверждениям о том, что всякая сущность есть бытие ее энергий и потому всякая сущность энергийна. Только и здесь вкралось противоречащее истине утверждение – «неприступной Сущности». Ведь если Сущность всецело Себя сообщает в Своей благодати, в Своих энергиях, в Своих действованиях, то как же Она после этого неприступна? И в завершение следует замечательный аккорд мысли, противоречащий предыдущим утверждениям: «Они особый образ бытия Бога вне Его Сущности». Рассудите сами: Они (то есть энергии) и Сущность Бога – это Тот же Самый Бог, и вдруг Они (эти энергии) – особый образ бытия Бога вне Его Сущности. Здесь явное разделение Сущности и Ее энергий, а не их различение. Бог недвусмысленно разделяется на бытие в Самой Сущности и бытие вне этой Сущности. И это ради того, чтобы, остаться в границах благочестия? Какое уж тут благочестие? И какой смыл в таких несуразных утверждениях, если во Христе Иисусе, Господе нашем, наша природа соединилась с самой Сущностью Бога?

Святитель Григорий, негодуя на Варлаама, пишет: «А если ты в проницательных своих предположениях превращаешь во второго Бога эту энергию на том основании, что она безначальна, нетварна и непомыслима, то ты превратишь нам здесь во второго Бога и Божественную волю»62. Но ведь не Варлаам превращает энергии во второго Бога, а логика и утверждения самого свят. Григория о двух сущностях Бога, где одна сущность в самом Боге, а другая сущность энергий около этой Сверхсущности. В самом деле, вот слова свят. Григория: «А сущность Бога неприкосновенна сама по себе. Еще: единение с воссияниями что иное, как не видение? Значит, те воссияния видимы для удостоившихся, Божественная же сущность совершенно невидима; безначальные и бесконечные воссияния и суть, конечно, безначальный и бесконечный свет. Есть, стало быть, вечный свет, другой сущности Бога, сам по себе не сущность – вовсе нет, – но энергия Его сверхсущественности»63.

Здесь, да и в других местах своего творения, свят. Палама довольно часто говорит как о сущности, так и о сверхсущности Божией, что есть явное и недвусмысленное признание двух сущностей Бога. В данном случае Божественный свет – это не сущность сама по себе, но энергия другой сущности Бога. Свет Бога – это одна Его сущность, а есть другая сущность, которая – сверхсущность.

На самом деле всё значительно проще, понятнее и совершенно непротиворечиво, ибо природа Божия, Его Сущность и состоит из Божественных духовных энергий, как по естеству, так и по деятельности. Ведь Сущность и энергии – это один и Тот же Самый Бог! Посмотрите, евангелист Иоанн Богослов говорит: «Был Свет истинный, Который просвещает всякого человека, приходящего в мир» (Ин.1:9). Апостол под Светом имеет в виду не ЧТО-то, а КОГО-то, а именно Бога. Свет излучает само естество Божие, которое и есть Его энергии, стало быть, Сущность Божия (Сам Бог) есть КТО – Личность, светящаяся Своим естеством, Своими энергиями.

Сравните, человек как существо (сущность) по своему естеству является в трех трансцендентных видах энергий: телесных, душевных и духовных; и ими он, и живет, и действует как сущность, как личность. Но человек – это образ Божий, поэтому справедливо предположить, что и Бог как Сущность, как Существо триипостасное по естеству является в трех духовных видах энергий: Отец, Слово и Св. Дух, и говорить о какой-то сверхсущности Бога нет никаких оснований.

Свят. Амвросий Медиоланский, например, думает, что: «И впрямь Он сотворил всё из Себя, ибо сотворил откуда хотел <…>. Ведь и материя – от Него»64. И свят. Лука (Войно-Ясенецкий) не просто видит коррелятивную связь между энергиями Бога и энергиями нашего мира, но считает духовные энергии причиной и источником последних. Он говорит: «Где же основание к тому, чтобы отрицать законность нашей веры и уверенности в существовании чисто духовной энергии, которую мы считаем первичной и первородительницей всех физических форм энергии, а через них и самой материи?.. Энергией Любви, излившейся по всеблагой воле Божией, Словом Божиим, дано начало всем другим формам энергии, которые, в свою очередь, породили сперва частицы материи, а потом через них и весь материальный мир»65.

Из сказанного видно, что святитель Лука, прослеживая превращение духовных энергий в материальные энергии и, по существу, в материю, считает и те и другие естеством, некой сущностью, и никак не отличает материальную сущность от ее энергии. Энергия любви Божией, о которой говорит свят. Лука, и есть Сам Бог, ибо слова Апостола Иоанна Богослова, дважды сказанные в его первом послании о том, что Бог есть любовь, не метафора, но истина. И как Бог есть дух, так же Бог есть любовь (1Ин. 4:8,16), стало быть, дух Божий есть любовь, и дух, и любовь есть естество Божие, которое проявляется и познается как свойства естества Его Сущности! С абсолютной достоверностью автор этой работы может утверждать, что Бог по Своему естеству, субстанционально, есть Любовь. Как тело человека есть плоть, как душа – эфир, так Бог есть Любовь! Это непостижимо, но это так, ибо так однажды открылся нам Господь. Стало быть, дух Божий, Его энергии, есть Любовь и проявляются как Любовь.

Поэтому Сущность Божию, понимаемую свят. Григорием как естество, и Его энергии (действования) – мы отождествляем. Более того, в отличие от свят. Григория Паламы, под термином «сущность» мы подразумеваем нечто большее, чем естество, субстанцию. СУЩНОСТЬ в наше время определяется как внутреннее содержание предмета, а это значит не только естество и его свойства, но и сугубо специфическое взаимодействие энергий внутри этого естества, а также влияние этих энергий за пределами сущности на другие виды энергий (сущностей). Кроме того, сущность сосредоточивает в себе качественные состояния, что очень важно для живых существ (личностей), обладающих психикой, чувствами, интеллектом, волей, нравственностью. Именно поэтому для нас весьма важно признание главного – реальность воплощения Сущности Божией, причастности Ее тварным сущностям, не только в Иисусе Христе – Спасителе нашем, но и в Ангелах, и в людях.

В положении первом свят. Григория утверждается: «Сущность не допускает причастности к Себе»; в четвертом говорится: «Бог пребывает в Своей неприступной Сущности». Но мы показали, что эти утверждения неправомочны. В Св. Писании читаем: «…чистые сердцем Бога узрят» (Мф. 5:8), не Его благодать (действования) узрят, но именно Бога в Его естестве увидят как сияние нетварного света, излучаемого духовными энергиями Его естества. Ведь этот нетварный свет и есть Сам Бог в Своем естестве духовном и светоносном. Единый Бог не разделяется на Сущность и энергии, ибо: «Бог есть свет, и нет в Нем никакой тьмы» (1Ин. 1:5). Поистине в Царстве Божием нет ни тьмы, ни теней, ибо Бог есть свет по естеству, а Он, в Своем Царстве, везде и во всех. «И ночи не будет там, и не будут иметь нужды ни в светильнике, ни в свете солнечном, ибо Господь Бог освещает их» (Откр. 22:5).

И Ап. Павел говорит: «Теперь мы видим как бы сквозь тусклое стекло, гадательно, тогда же лицем к лицу; теперь знаю я отчасти, а тогда познаю, подобно как я познан» (1Кор. 13:12). Лицо – это внешний облик сущности, доступный для познания. «Познаю, подобно как я познан», то есть, как я знаю себя (как сущность), так познаю и Его (как Сущность). Именно лицом к лицу, как Сущность к сущности, познаётся Бог. Не может осуществиться познание одной сущности другой сущностью, если они не в контакте. И праведный Иов говорит: «И я во плоти моей узрю Бога. Я узрю Его сам; мои глаза, не глаза другого, увидят Его» (Иов. 19:26—27). Посмотрите, уже в этой жизни, будучи во плоти, увидит Бога; не действия Его, не благодать, а именно Бога, то есть Его как Существо, как Сущность. И, как известно, Ангелы, будучи творениями Божьими, служат Ему и видят Его Сущность, а не только Его деяния (действования). И потом, почему Сущность не допускает причастности к Себе, если «Бог явился во плоти» (Тим. 3:16)?

Считаем необходимым более детальное рассмотрение всех неувязок в паламитском богословии, чтобы, как говорится, не оставить камня на камне от противоречивых построений и лишить оснований спекулятивные утверждения об антиномичности Божественных свойств, усматриваемых апологетами тринитарного «богословия».

Итак, если ум, в понимании свят. Григория Паламы, есть сущность, а его свойства: рассудительность и познание – есть энергии, то утверждение свят. Григория о бытии энергий вне сущности совершенно неправомерно. Посудите сами, разве возможно бытие свойств сущности вне самой сущности? Может ли свойство предмета быть вне самого предмета? Может ли рождаться мысль сама по себе, вне сущности (ума), порождающей мысль? Совершенно очевидно, что это невозможно. Тем более сам свят. Палама пишет: «Даже если мы назовем энергию неотделимой от Божественной сущности, все равно Божия сверхсущность не станет составной; иначе не было бы вовсе никакой простой сущности, поскольку природной сущности без энергии ни одной не увидишь»66 (курсив наш – А.В.). Различия в тождестве допускаются по определению, но никак не разделения. В самом деле, рассматривая тело, мы рассматриваем материальную сущность, а она есть не что иное, как материальные энергии. И коль скоро энергия неотделима от Сущности Бога, что совершенно справедливо, то они, по сути, являются единой сущностью, и по существу – тождеством.

Мысль есть производное ума – мыслящего субстрата, состоящего из энергий. Мысль тоже является сущностью, но эта сущность не вне сущности ума. Рассудок, как сущность, является образом бытия энергий, мысль – его производное, поэтому и мысль тоже особый образ бытия энергий67. Они неотделимы друг от друга не потому, что одно неразрывно присоединено к другому, и не потому, что энергия исходит от сущности, но потому, что энергии – это образ бытия сущности.

Противоречивость и путанность представлений отцов о сущности и энергиях, затрудняющая видение и понимание их бытийной сопряженности и, по сути, тождественности, сформировались искусственно, на фоне низкого (в историческом аспекте) естественно-научного знания и предвзятой интерпретации мистического опыта исихастов. Боязнь признать причастность Божественной природы (Сущности) падшей человеческой сущности (испорченной грехом природы) вполне объяснима, если учесть напористость оппонентов свят. Григория Паламы – Варлаама и Акиндина. Ныне же поиски ученых мужей в этом направлении оказываются скованными богословскими догмами, направляющими эти поиски в иссохшее русло, замкнутое на самом себе.

Но обратимся к изысканиям и мнениям ученых мужей современности. Философ Б. П. Сержантов в своей работе «Дискретное время в антропологии» пишет: «Калабрийский философ отказывается строить доказательные силлогизмы, поскольку видит неприступность и отсутствие изначального знания о Божестве. „Доказательство первично по отношению к доказуемому, но ничто не первично по отношению к Богу“, – рассуждает он. Действительно, в человеческом знании нет ничего столь изначального, что сохраняло бы изначальность и применительно к Богу. Тем не менее „Палама поясняет, что, хотя доказательство неприменимо к Божественной сущности, оно может быть применено при определенных условиях к тому, что около сущности. Это природные характеристики, или ипостасные атрибуты, бытие которых обусловлено сущностью, и, хотя они не существуют первично по отношению к сущности, они несомненно не следуют в хронологическом смысле за безначальной (uncaused) природой Троичного Бога“ (1)68. Следовательно, в позитивном ключе нельзя рассуждать о сущности, но можно рассуждать о Божественных энергиях, которые суть „около сущности“»69. И таких примеров замкнутости порочного мышления великое множество.

Надо сказать, что Варлаам Калабрийский, оппонент Григория Паламы, строил свои рассуждения по принципу интеллигибельности70, на основании изначальной убежденности в непричастности Божественной природы (Сущности) к человеческой природе, а значит, невозможности сенсибельности71 Бога. Следует заметить, что такого же мнения был и Григорий Палама, его же придерживаются и современные ученые-богословы. Предвосхищая будущие доказательства противоположного взгляда, скажем, что человеку свойственно чувствовать Бога и таким образом познавать Его как Личность.

Что же касается приведенной цитаты, то коль скоро энергии не первичны и не вторичны по отношению к сущности, то они и являют собою саму сущность. В энергиях и энергиями проявляется и познается сущность. То есть сущность познаваема, правда, не во всей полноте, вся полнота сущности (в современном понимании термина «сущность») непостижима. Это относится и к тварным сущностям, мы их познаём, но постичь во всей полноте не можем. И это относится не только к живым, одушевленным сущностям, но и к неодушевленным. В самом деле, разве можем мы постичь во всей полноте сущность минерала, если не знаем, что собой представляют энергии, из которых он состоит, и роль этих энергий во всеобщем бытии.

Выше, уравнения (1.) – (4.), мы показали, что всякая сущность есть бытие ее энергий, то есть сущность и энергии, по существу, есть тождество. Поэтому мы совершенно убеждены в том, что энергии не «около» сущности и даже не только в ней самой, но составляют основу (субстрат, естество) этой сущности, ее природную субстанцию. Всякое естество (субстрат) есть энергетическая сущность. И всякая сущность соткана из энергий, она есть бытие ее энергий.

Мы уже говорили, что материальные сущности, это особым образом организованные сгустки энергии. «Вечной материи нет, как вообще нет материи, а только энергия в ее различных формах, конденсация которой и является в форме материи»72 (курсив наш – А.В.). Эти слова свят. Луки совершенно верны и подтверждают нашу теорию. И далее мы будем применять эту теорию при рассмотрении природ и сущностей, имея в виду тождественность естества этих природ и сущностей с их энергиями.

Но продолжим рассмотрение высказываний П. Б. Сержантова: «Мыслить слишком упрощенно различие между сущностью и энергией Бога, забывая об антиномическом характере различия и как бы разделяя Божество на две части, из которых одна причастна человеческому опыту, а другая нет – всё же нельзя73. Исторический пример неотъединяющего различения энергии от сущности в Боге, Который открывается человеку, дает Марк Эфесский: „Если говорится, что Бог то, что Он есть, то и имеет, а именно, Он есть жизнь и жизнь имеет, есть мудрость и мудрость имеет, то, поскольку Бог есть (всё) это, оно никак от Него не отличается, ибо оно – сущностно и природно (для) Бога; поскольку же Он (только еще) имеет это, оно отличается (от Него Самого) и сходит к нам. И энергии эти и восполнены объединенно, и нераздельно раздельны с единой сущностью“74» (курсив наш – А.В.).

Позволительно спросить, на каком основании и откуда взята эта условность « (только еще)», если речь идет о безусловном и абсолютном Боге? И потом, мы вновь наталкиваемся на этот спекулятивный термин «антиномичность». На этой пресловутой антиномичности построено всё христианское богословие, оно и поныне на нем стоит. Но в этой работе мы с пронзительной ясностью покажем, что не только в Сущности Бога нет никаких антиномий, ибо в Нем нет никаких противоречий, но и во всех тварных сущностях (природах) нет противоречий, в противном случае они были бы не способны к существованию. Противоречия существуют лишь в нравственных личностях, в недрах их потребностей, желаний и волеизъявления, но не в их природах. Необходимо четко усвоить различие понятий «природа» и «сущность».

Далее П. Б. Сержантов пишет: «О том же рассуждает в диалоге «Феофан» Григорий Палама. Анализируя слова Апостола Петра о людях как причастниках Божеского естества (2Пет. 1:4), он утверждает антиномичность этого выражения, что роднит последнее с триадологическим догматом: Бог одновременно – Один и Трое, так же точно и о Божественной природе следует мыслить одновременно как о несообщаемой и в известном смысле сообщаемой75»76.

Сам Ап. Петр не усматривал никакой антиномичности в причастности человека Божественному естеству. И вообще, сочетания слов, касающихся восприятия органов чувств и познания: «видимые невидимо» и «понимаемые непостижимо» – можно еще как-то понять и принять. Но откровенно противоречивые выражения о самом предмете: «неисходно выходящие», «нераздельно раздельны»; «Божественная природа и приобщаема, и никоим образом не приобщаема» – не имеют под собой никаких оснований, ни эмпирических, ни теоретически доказательных, а значит, не имеют ничего общего с антиномиями как таковыми. А ведь именно на этих и подобных выражениях зиждутся все богословские построения тринитаристов.

Убеждение в нетождественности сущности и ее энергий, очевидно, сложилось у богословствующих отцов в связи с упрощенным, дословным пониманием термина «энергия» [греч. ενέργεια, от ένεργέω – действую, совершаю (на деле)]. Но чем действую и чем совершаю, св. отцы не сказали; да и не знали они, что тело, которым они действуют и совершают, само состоит из различных видов энергий. Внутренняя противоречивость богословия оправдывается ссылками на авторитет св. отцов: «Видишь, – пишет свят. Григорий Палама в своем «Собеседование… Феофана», – что и то, и другое нам предано досточтимыми богословами – и что непричаствуема сущность Бога и неким образом причаствуема (και ώς άμέθεκτός εστίν ή ούσία τοϋ Θεού και μεθεκτη πως), и что мы приобщаемся божественной природе и никоим образом не приобщаемся ей. Итак, подобает нам держать и то, и другое [утверждение] и полагать это правилом благочестия, а тех, кто использует одно против другого и считает их [т. е., энергию и сущность] тождественными друг другу, следует отвергать как злочестивых и безумных, которые ни с кем, ни в чем не соглашаются и противоречат самим себе и друг другу; святых же подобает помышлять [учащими] одинаково о таковых [предметах], понимая, что это учение о противоречии [святых друг другу] – признак людей поистине малосведущих, тогда как для имеющего ум и вдобавок к уму смотрящего с Богом все [отеческие речения] связны и согласны [между собой]»77 (курсив наш – А.В.).

Здесь высвечивается явная предвзятость, недопустимая в науке, тем более в науке о Боге. Ведь и святые люди могут ошибаться, когда они высказывают свое мнение, а не свидетельствуют Духом Святым. Это и преп. Серафим Саровский признавал, и др. святые. Безупречно и беспорочно только свидетельство Духом Святым! Не нужно забывать, что один суд человеческий и иной суд Божий. Но в нашей Православной Церкви принято считать правилом единственно допустимого тона и благочестием – не противоречить тому, кто признан святым; противоречие же им безапелляционно порицается. А на поверку выходит, что учители Церкви противоречат сами себе: «И что непричаствуема сущность Бога и неким образом причаствуема», «И что мы приобщаемся Божественной природе и никоим образом не приобщаемся ей». Но как невозможно одновременно и быть беременной и не быть беременной, так невозможно одновременно и быть в Духе Святом и не быть в Нем. Разве это не очевидно? Отсюда можно заключить, что не Дух Святой наставлял этих учителей несуразностям и непонятностям.

Если я не прав, то, пожалуйста, обоснованно покажите мою неправоту. А пока мы скажем: не может истина отрицать саму себя, на это способны лишь ложь, лукавство и заблуждение. Однако «ничтоже сумняшеся» защитники «благочестия» (ложного благочестия) именуют злочестивыми и безумными тех, кто не согласен не противоречить противоречивым утверждениям. Противоречия же своим собственным утверждениям полагают критериями истины. Преподносимые богословами противоречия как антиномии на самом деле не являются таковыми, ибо антиномия по определению предполагает доказуемость обоих положений78. Но этой доказуемости в догматическом богословии отцов нет, отчего оно и догматическое (основанное на догмах79), что не делает чести богословию. Поэтому и приходят в Церковь люди не по рациональным убеждениям, как приходят трудиться на заводы, на огороды или учиться в вузы, но ведомые Духом Святым, минуя всякое богословие. И неправомерны утверждения, что богословские заблуждения лишают человека спасения. Не по знаниям и богословским соображениям мы будем судимы, но по сердечному устроению и духовному состоянию. Любовь к Богу и ближнему, или ненависть к ним, добро мы творим, или зло, горды мы, или скромны – вот критерии, по которым мы будем судимы.

Да, мы различаем понятия «сущность» и «ее энергии», но считаем невозможным и недопустимым их разграничение и разделение, ибо в единой сущности между ними нет границ так как энергии сущности и есть сама сущность. Энергии составляют естество сущности, ее субстанцию, именно поэтому и только поэтому существует естественная (природная) возможность воплощения Сущности Божией, Ее причастность твари.

В этом же ключе говорит прот. Игорь Экономцев в своем труде «Исихазм и восточноевропейское Возрождение»: «Будучи отличной от сущности, энергия в то же время неотделима от нее, и в каждом ее проявлении присутствует весь Бог, единый и неделимый. Эта „безумная“, парадоксальная концепция, вытекающая из самой сути антиномичного христианского учения, – единственная возможность объяснить, не впадая в пантеизм, выход Бога из Своей трансцендентности, факты Божественного творчества, феофании, воплощения Логоса и действия Святого Духа. В противном случае невозможно было бы в принципе говорить о Боге. И Григорий Палама со свойственной ему резкой выразительностью замечает: „Если бы Божественная непознаваемая сущность не обладала бы отличной от нее энергией, она вовсе не существовала бы и была бы лишь порождением ума“. Таким образом, в отличие от Варлаама, а впоследствии и Канта, Солунский архиепископ теоретически обосновывает принципиальную возможность встречи человека с Богом и познания им непознаваемого Бога»80.

Да, да, всё правильно! Но здесь, в отличие от утверждений архиеп. Паламы, выводящего энергии за пределы сущности и, таким образом, отделяющего одно от другого, протоиереем Игорем они различаются, но не разделяются! И в этом высказывании протоиерея, несмотря на одобрительную ремарку в адрес Паламы, прослеживается явное отождествление сущности и ее энергий. Только выражение «познания непознаваемого Бога», высказанное столь крупным и весьма авторитетным ученым, следует признать некорректным, наверное, правильнее говорить: «познание непостижимого Бога».

С тем, что сущность энергийна, а энергия сущностна, практически согласны все современные богословствующие философы. Вот что говорит А. Ф. Лосев: «Энергия сущности есть сущность, соотнесенная с инобытием»81. То есть энергия сама является сущностью. И еще более конкретно и однозначно: «Ясно, что энергия сущности неотделима от самой сущности; энергия сущности и есть сама сущность»82. Мы бы выделили курсивом последнюю фразу: энергия сущности и есть сама сущность. Кстати сказать, с этим согласны и другие современные философы. В частности, П. Б. Сержантов в своей работе «Дискретное время» пишет, что С. С. Хоружий подчеркивает взаимосвязанность и взаимообусловленность двух тезисов: «всякая сущность энергийна» и «всякая энергия сущностна».83

Теперь вновь обратимся к учебнику «Догматическое богословие» архим. Алипия (Кастальского-Бороздина): «Свет Преображения не сотворен, но есть вечное сияние Божества. „Бог именуется Светом не по Своей Сущности, а по Своей энергии“84»,85 то есть по Своему действию, ведь именно так понимается энергия в богословии отцов. Но мы уже показали, что светится естество этой Сущности, именно потому, что естество является энергиями, и именно поэтому сказано: «Бог есть свет, и нет в Нем никакой тьмы» (1Ин. 1:5). Именно поэтому неправомерно утверждение, будто энергии (свет) вне Сущности Бога. Эти энергии (свет) не являются чем-то внешним для Сущности, но Сущность проявляется в этих энергиях, в этом свете. Сама Сущность непосредственно является этими энергиями, этим светом, ибо соткана из энергий. Поэтому и говорится: энергии Бога – Сам Бог. Если мой дух, моя душа и мое тело составляют мою сущность, то можно ли утверждать, что мои мысли и мои слова, наполненные духовным смыслом, моя деятельность – имеют бытие вне моей сущности, вне меня?

Григорий Палама в «Триадах» пишет: «Но сам себя превосходит не только ангельский, а и человеческий ум, когда становится подобен ангелам бесстрастием86; значит, он тоже может прикоснуться к Божьему свету и удостоиться сверхприродного богоявления, сущности Божией, конечно, не видя, но Бога в Его Божественном проявлении, соразмерном человеческой способности видеть, – видя»87. Но ведь и всё прочее мы видим и познаём благодаря проявлениям энергий познаваемых сущностей.

Итак, совершенно определенно выявляется тождественность понятий «энергии сущности», равно «естество сущности». Свят. Григорий, говоря о естестве Бога как о Сущности Бога и энергиях (благодати), от Сущности исходящих, приводит в пример солнце. Он пишет: «Ведь солнцем называется и луч, и источник луча, однако солнц оттого не становится два; один и Бог, хотя богословы именуют Богом также исходящую от Него боготворящую благодать, и свет – из вещей, которые при солнце, – значит, не сущность солнца? Разве сущность Бога – свет, от Бога воссиявший святым?»88.

Да, да, Божественный свет и есть Сам Бог, Который и является светом, от чего находится и вокруг святых, и в самих святых. Но он невидим плотскими очами. И надобно заметить, что этот пример свят. Григория некорректен по ряду причин. Во-первых, луч (фотон или поток фотонов) не есть солнце. Во-вторых, солнце – одна сущность, луч, исходящий от него, – другая сущность. В-третьих, Бог не солнце и благодать (действие Бога) от Бога не выходит и не исходит89, ибо Бог здесь, сейчас и просто дает Себя, так как Он благ, и Он Сам есть благо. В-четвертых, солнце не является даже ни образом, ни подобием Бога, каковым является только человек. Но вот почему-то с человеком сравнивать Бога отцы не желали.

Если свят. Григорий Палама говорил о Божественной Сущности на примере бездушного солнца, то, думается, нам позволительно будет говорить о том же на примере человека. Всякий человек, без сомнения, являет собой некую сущность, заключенную в его триединой природе (тело, душа и дух). Общаясь с этой сущностью, мы беседуем с ней, прикасаемся к ней, видим ее. Причем, общаясь с человеком, мы видим и познаём не только тело человека, но всего человека, ибо душа и дух его проявляются в его мимике, взгляде, в поведении, в словах, наполненных некой духовностью, в интонации голоса, в паузах и пр. Но мы выше говорили, что и тело, и душа, и дух человека по естеству являются энергиями, относящимися к различным, трансцендентным мирам. Таким образом, можно заключить, что мы видим саму сущность в проявлениях ее материальных энергий, косвенно освещающих проявления психических (эфирных энергий), и познаём эту сущность, но во всей полноте мы ее никогда не познаем и не постигнем, если не откроет нам того Бог. Аналогично этому общению мы общаемся и познаём Бога внутри себя в той мере, в какой Он открывается нам и в какой мере мы способны познать Его.

Итак, энергии – это образ бытия сущности, ее естество. Энергия Бога есть естество Его Сущности, Которая сосредоточивает в Себе всю суть бытия Бога, Его деятельности. Именно поэтому и Сущность, и энергии (естество Сущности) – это один и Тот же Бог. Чтобы окончательно поставить точку в рассматриваемом вопросе соотношения сущности и ее энергий, предложим несколько изменить ракурс проблемы. До сих пор тщательно муссировался аспект сущности и ее энергий, но поставим вопрос несколько иначе: а что собой представляет сущность самой энергии? Можно сказать определенно, энергия является универсальной сущностью, изменяемой, но неуничтожимой, думаю, она и есть естество Самого Бога. Надеемся, что не богословствующие мыслители, а мыслящие богословы придут к тем же соображениям и выводам, какие были изложены в настоящем параграфе.

Выводы: Энергия и сущность – разные понятия, ибо как энергия, так и сущность вообще, сами по себе – абстрактны, поэтому нуждаются в уточнении: какая (чья) энергия, какая (чья) сущность. Ведь, по сути, энергия сама по себе является сущностью, и всякая сущность энергийна. Именно поэтому, несмотря на различие этих понятий, как природный феномен они являются тождеством. Божественная Сущность (Существо) являет Собой духовные энергии, человеческая сущность (существо) является разного рода энергиями. Электрон, как сущность, является собой некоторое количество энергии, и кварки, образующие электрон, тоже энергийные сущности.