Читать книгу О пользе волшебства. Смысл и значение волшебных сказок - Беттельхейм Бруно - Страница 10

И до начала эдипова периода, и значительно позднее, когда он уже давно наступил, – примерно в возрасте от трех до семи лет, – ребенок переживает мир как хаос. Однако подобная оценка возможна лишь с точки зрения взрослого, поскольку представление о хаосе подразумевает, что его носитель сознает, как обстоят дела. Если хаотический способ восприятия – это все, что доступно индивиду, он будет считать, что мир хаотичен, и принимать его как таковой.

Говоря языком Библии – тем, что выражает глубочайшие ощущения и озарения, на которые способен человек, – в начале мир был «безвиден». Как преодолеть хаос? Об этом также сказано в Библии: «И отделил Бог свет от тьмы». В период, когда ребенок переживает душевные бури (и во многом именно из-за этого), он начинает придавать миру большее значение и стараться осмыслить его. Он перестает верить, что существующее у него сумбурное представление о мире является единственно возможным и адекватным. Пытаясь навести в собственном мире некоторый порядок, ребенок разделяет все, что в нем есть, на пары противоположных друг другу элементов.

В позднем эдиповом и постэдиповом периодах это разделение распространяется на самого ребенка. В душе ребенка, как в душе любого из нас, в каждый отдельно взятый момент времени бушуют противоречивые переживания. Но если взрослые научились интегрировать их, то ребенок полностью погружается в эти противоречия, и они захлестывают его. Смесь любви и ненависти, желания и страха в его душе переживается им как хаос, лежащий за пределами его понимания. Ребенок не может справиться с ощущением, что он «хороший и послушный» и «плохой и непослушный» одновременно, хотя так оно и есть. Он не в состоянии уловить, что существуют промежуточные степени интенсивности, и потому видит вещи сплошь в белом или черном цвете. Можно быть абсолютным воплощением мужества или страха, счастья или несчастья, ума или глупости; можно либо любить, либо ненавидеть, и никаких промежуточных состояний не существует.

Точно так же описывает мир волшебная сказка: ее персонажи суть воплощенная ярость или доброта, не знающая корысти. Животное либо уничтожает все вокруг, либо помогает всем и вся. Все персонажи по сути своей одномерны, что облегчает ребенку восприятие их действий и отклика на происходящее. Простые, линейные сказочные образы помогают ребенку разобраться в его сложных, противоречивых чувствах, так что каждому находится отдельное место, и в результате большая куча-мала оказывается рассортирована.

Слушая сказку, ребенок получает представление о том, как создать порядок из хаоса своей внутренней жизни. Встречаясь с не сопоставимыми между собой элементами своего опыта, он чувствует себя сбитым с толку. Сказка побуждает его изолировать и разделять их, представив в виде противоположностей; более того, она помогает ему спроецировать свои чувства на различных персонажей. Даже Фрейд не нашел лучшего способа, позволившего осмыслить невероятную смесь противоречий, сосуществующих в нашем сознании и внутренней жизни, нежели обособить аспекты психического и подобрать символы для каждого из них. Он назвал их «оно», «я» и сверх-«я». Если уж мы, взрослые, должны прибегать к созданию отдельных образований, чтобы разумно упорядочить хаос нашего внутреннего опыта, то что говорить о ребенке! В наши дни взрослые пользуются такими понятиями, как «оно», «я», сверх-«я» и «я»-идеал, чтобы по отдельности представить себе переживания, существующие в своем внутреннем мире, и лучше уловить их суть. К несчастью, применяя этот способ, мы не учитываем то, что сказка передает как нечто само собой разумеющееся: эти «овнешнения» суть вымыслы, нужные лишь для того, чтобы рассортировать и охватить разумом психические процессы[41].

Если героем сказки является младший ребенок или тот, кто в начале истории носит характерные имена Дурачок, Простак, то перед нами обозначение изначально бессильного состояния «я», начавшего борьбу с влечениями во внутреннем мире и со сложными проблемами в мире внешнем.

«Оно», вполне в духе психоаналитических воззрений, зачастую изображается в обличье того или иного животного, символизирующего нашу животную природу. Существует два типа сказочных животных: опасные хищники, такие как волк в «Красной Шапочке» или дракон в сказке братьев Гримм «Два брата» (каждый год ему приносят в жертву девушку, чтобы он не разорил страну), и мудрые помощники, которые спасают героя и становятся его проводниками, – назовем ту же сказку «Два брата», где звери возвращают погибшему брату жизнь и помогают ему получить заслуженную награду: принцессу и королевство. Животные, как опасные, так и дружелюбные, служат обозначением нашей животной природы, наших влечений. Те, что опасны, символизируют «оно» во всем его опасном могуществе, пока не укрощенное и не подчиненное контролю «я» и сверх-«я». Животные-помощники символизируют нашу естественную энергию (то есть опять-таки «оно»), однако на сей раз направленную на службу интересам индивида как целого. И наконец, некоторые существа, обычно белые птицы, например голуби, символизируют сверх-«я».